Юлия Динэра - Ты мой трофей

Он всунул два или больше пальцев мне во влагалище, что я тут же вскрикнула от боли.

– Да, детка.

Теперь одной рукой он сжимал мои руки, а другой стянул с себя трусы, я не прекращала дергаться, и когда нечто твердое попыталось ворваться в меня, я заорала и почувствовала, как слезы обожгли глаза.

– Кричи. Такая узкая. Но ничего. – Он дернулся вперед, и при очередном моем крике, нашел где-то свой галстук и сунул мне в рот. Я вопила и вопила, и если бы могла орать, то давно бы сорвала себе глотку, слезы раздирали изнутри и обжигали глаза, полностью застилая их пеленой. – Кажется, ты там что-то про лед говорила. – Мужчина потянулся за ведром и высыпал мне на голое тело все, что в нем было, затем рывком вошел в меня, почти до конца. Я кричала так, что мне было больно внутри, я не могла произнести ни слова, поэтому все слова утопали теперь в моих слезах, которые струились по вискам, исчезая в шикарно уложенной прическе. Все это не имело никакого смысла.

– Такая сладенькая.

Меня в прямом смысле тошнило от его слов, от его языка, которым он облизывал мой живот, грудь и шею, от того, как бесцеремонно он вторгался в меня своей пульсирующей плотью, от того, как пот струился по его лбу и шее, исчезая в волосах на груди. Спустя какое-то время, я просто лежала и считала белые квадратики на потолке, сквозь пелену в глазах. Я выбилась из сил, но в горле такой ком стоял, казалось, от самой груди, и я не могла от него избавиться, мне хотелось орать. Я считала квадраты и напоминала себе о том, зачем я здесь. Брось, Кира, ты должна была это ожидать. Он тоже знал это? Знал, что мне придется?

Время казалось бесконечным, и когда все закончилось, я даже не сразу среагировала. Эта сволочь просто грузом шлепнулась на меня, оставив свой член внутри. Я просто спихнула его с себя и осталась лежать на спине, минут на пять, продолжая таращиться в потолок. Спустя пару минут, мне все же пришлось встать, вытащив галстук изо рта, я подорвалась и вбежала наугад в первую попавшуюся дверь, хорошо, что это все же, оказалось туалетом. Меня рвало несколько минут, затем я рыдала еще столько же. Умылась холодной водой, силой избавляясь от красной, размазанной помады, оставляя жесткие следы на лице от салфеток. Меня все еще душило от ужаса. Я смотрела на себя в зеркало и видела то, что больше не хотела видеть. Посмешище. Это даже хуже, чем быть проституткой.

Платье промокло, от растаявших на нем кусков льда, но другой одежды у меня не было. Ноги дрожали, когда я пыталась надеть обратно трусики. Я ненавидела их. Это платье. Эту сумку. Все. Дурацкую флешку.

Вытерев рукой нос и в очередной раз, подступающие слезы, я аккуратно достала, торчащий из-под одежды ноутбук и включила его. Надеюсь, это хотя бы имеет какой-то смысл. После того, как вставила флэшку, на экране сразу появилось небольшое окошко, в котором был один единственный значок, я кликнула по нему дважды, началась какая-то загрузка, исчисление было в процентах, поэтому сколько это должно занять времени я не знала.

Нужно еще пройти через ворота, без подозрений. Вернулась в ванную, с десятого раза до конца застегнула платье, причесала волосы руками, умылась еще несколько раз, чтобы избавиться от оставшихся на лице разводов.

Интересно, вспомнит ли этот ублюдок, как вырубился, когда очнется? Надеюсь, нет. Помыла стаканы, на всякий случай, вдруг остался порошок на дне.

Когда загрузка достигла ста процентов и, окошко вовсе исчезло, я выключила компьютер и постаралась вернуть его в прежнее положение. Действовала я быстро, и, казалось бы, смело, что для меня было странным. Я даже почти не чувствовала боли между ног, которая определенно была, лишь огонь в груди, ком в горле. Меня трясло, и я словно не до конца понимала, что вообще произошло. Мне пришлось улыбнуться охраннику на воротах и кокетливо помахать рукой. К счастью, он позволил себе смотреть не в мое лицо, а куда-то пониже.

Я шла вдоль дороги, довольно уверенно, примерно минуты три, потому что знала, – по эту сторону ворот тоже охрана, и может быть, даже камеры, наверняка, они есть. Надеюсь, в спальне их не было. А даже если были. Он бы не послал меня. Максим. Правда, же? Или? А даже если бы были. Он их ни за что не обнародует, потому что он буквально насиловал меня.

Я споткнулась дважды, на ровном месте, колено счесала, само собой. Туфли пришлось снять, когда залазила в машину, чтобы снова не грохнуться. Водитель и словом не обмолвился, хотя наверняка видел, как я забилась в угол, поджав под себя ноги, уткнулась лицом в колени. Должно быть, слышал, как я тихо плакала в то время, когда хотелось кричать, но это не было дозволено. Даже если я сама виновата в том, что произошло, будет ненормально, если я начну рыдать во весь голос.

Ближе к дому, я вытерла лицо, постаралась отдышаться и дала себе морального пинка. Нечего сопли распускать. У меня не было выбора. Никто не виноват.

И все же я надеялась никого не встретить на пути и быстро проскочить в комнату. Само собой, не тут-то было.

Когда я вошла, он расхаживал по гостиной, с кем-то громко разговаривая по телефону. Я не взглянула в его сторону, прошла мимо, особенно после того, как он посмотрел на меня. И я примерно знала, как выглядела: красное лицо, возможно, даже опухшее, счесанное колено, в одной руке туфли, в другой сумка.

– Я перезвоню.

Мне не хотелось его видеть, и чем дольше я ощущала его присутствие и взгляд, тем больше становился ком в горле. Бросив у порога туфли, я прошла вдоль комнаты и легла на край кровати, свернувшись в позу эмбриона.

Он стоял у двери, может чуть ближе, я буквально ощущала дыру, которую он во мне просверливал. Тем временем меня саму разрывало внутри на части. Я сжалась еще сильнее и закусила руку, чтобы не разрыдаться, слезы снова защекотали кожу, скатываясь по переносице.

– Что случилось? – Голос был ровным, но при этом я различила в нем некую осторожность.

И что он будет стоять там и смотреть мне в спину? Лучше бы ушел. Это бы сделало все проще. Я хотела прийти, запереться в ванной, включить воду и просто дать волю эмоциям, хотя бы на пару минут, но вместе этого, ючусь на краешке кровати, используя собственную руку вместо кляпа. Вспомнила тот дурацкий галстук, волокна которого до сих пор ощущались во рту, уголки губ теперь немного щипало, наверное, треснули. Я всхлипнула, не удержалась.

– Ты плохо слышишь, я спросил.

– Я слышала, оставь меня. – Хотела сказать громче, но получилось, едва я смогла услышать.

Кажется, он подошел ближе, и это на самом деле было так, потому что я ощутила хватку его рук. Мужчина крепко сжал мои предплечья и приподнял меня с кровати, поставив на пол. Ноги подкосились, но он все еще держал меня за руки, поэтому я не упала. Оглядев меня с ног до головы, его взгляд вернулся к лицу, я дрожала от кончиков пальцев на ногах до единого волоска на теле.

– Что, черт возьми, с тобой произошло?

Я больше не могла закусывать губу и сдерживать трясущийся подбородок, поэтому громко разрыдалась, опустив голову.

– Пожалуйста. – Это единственное, что удалось выдавить вперемешку с очередным всхлипом.

Неужели ты не понимаешь? Неужели не видишь? Конечно, ты не понимаешь. Потому что, по-твоему, каждая женщина готова добровольно раздвинуть ноги перед каждым?

Я ничего из этого, вслух, не произнесла.

– Если ты не скажешь мне, то. – Он встряхнул меня. Я подняла голову, чтобы взглянуть в его лицо, сквозь пелену в глазах, сквозь распушившиеся, прилипшие к лицу волосы. Я разозлилась. Меня жгло изнутри и душило. И я не могла от этого избавиться. На тот момент мне стало на все плевать.

– Что? Что ты сделаешь? Выгонишь?

Я видела, как он сглотнул. Как дернулся его кадык. Мне захотелось рассмеяться. Чего он боялся? Достала ли я то, что ему нужно? Определенно об этом он только и думал.

– Флешка. – Как я и сказала. Его голос стал ниже и, я лишь хмыкнула в ответ, после чего дернула носом.

– Отпусти.

Мужчина разжал мою руку. Затем вторую, не отрывая взгляд ни на секунду. Колени дрожали, но я держалась изо всех сил. Подняв с пола сумку, я подошла к шкафу и вытащила оттуда свой рюкзак, с которым приехала, проверив на месте ли ключи, закинула его на плечо, достала флешку из маленькой сумочки и подошла к мужчине, остановившись напротив. Он наблюдал за мной. Я сжимала флешку в руке и, мне хотелось раздавить ее. Я не могла.

– Верни мне мой мобильный.

– Что?

– Мобильник.

– Я слышал, мать твою. Какого хера?

– Я ухожу.

Он рассмеялся, грубо, я вздрогнула, словно мне по лицу съездили, но взгляда не отвела. Думает ли он, что я смелая? Думает ли, что рискну деньгами, ради идиотской гордости? Это не гордость. Это страх. Каким будет его следующее задание? Я этого не знаю. Если я уйду сейчас, у меня останутся деньги его брата, я расскажу все, что знаю. И от этой мысли становится еще более мерзко. Я отвратительная. Разве я лучше него? Может быть, даже, хуже. Слезы снова хлынули из глаз, но теперь я просто перестала обращать на них внимание.

– Я купил тебя. Ты понимаешь? – Снова стал серьезным. Мне бы такой переключатель.

– Телефон взамен на флешку.

– И куда ты пойдешь? – Казалось, с искренним любопытством спросил.

– Я снимаю квартиру с подругой.

– На что будешь жить? Ты ведь, даже, нигде не работаешь. Вернешься в клуб? Это мой клуб, русалочка. Ты не будешь там танцевать. Нигде не будешь, если я захочу.

Я проглотила очередной ком и облизнула соленые от слез губы.

– Ты сказал, что купил меня, но если это так. Значит, любой может купить меня. – Пожала плечами. – Продамся кому-нибудь. Не знаю. Может быть, твоему брату.

Его челюсть сжалась, и я по глазам поняла, что ляпнула что-то не то. Но сказала лишь то, о чем думала.

– Шлюха. – Не раздумывая, он замахнулся и влепил мне пощечину, я ахнула и схватилась за щеку. Волосы еще больше прилипли к лицу, меня саму слегка пошатнуло. В этот момент я даже боли не чувствовала. Будто ведро холодной воды на голову вылили. Я обернулась через считанные секунды, убирая с лица волосы.

– Господи. – Я покачала головой. – Я ненавижу тебя.

Я видела в его глазах все оттенки гнева, которые только присутствовали в природе, я видела, как постепенно они сходили на «нет», я видела, как снова дернулся его кадык.

Мы просто смотрели друг на друга какое-то время, я истрачивала последние слезы, он оставшуюся злость, затем я бросила ему в грудь флешку и рванула к двери. Поймал. Разумеется.

– Ты не выйдешь из этого дома. Поняла? – Сжал мои плечи. – Если понадобится, я поставлю решетки на окна и приставлю к каждому по охране. Ты не выйдешь, пока я тебе не позволю. Ты не смеешь нарушать мои правила. – Придавил к двери, так что ручка впивалась в поясницу. Я была как маленькая ходячая кучка сплошной боли.

– Ты болен. – Дрожащим голосом прошептала я.

– Ты сама напросилась на эту пощечину. – Он вжался лицом в мои волосы и втянул воздух где-то над ухом. Он источал такое тепло, которого не было ни у кого другого, и мне хотелось убить его за это. – Только я могу тебе помочь.

– Ты даже себе помочь не можешь.

Мужчина отстранился на шаг, вглядываясь в мое лицо. И в нем столько всего было намешено, что даже он сам, вряд ли понимал, что именно.

– Я оставлю тебя одну. И когда вернусь. – Дальше он не продолжил. Рывком открыл дверь, оттолкнув меня в сторону, и скрылся за ней. Несколько минут я просто смотрела в одну точку, туда, где до этого, было его лицо, затем взглянула на все еще дрожащие пальцы, уткнулась лицом в ладони и снова позволила себе разреветься, медленно опустившись на пол.

Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я перестала себя жалеть. Даже противно стало, что я вообще это делаю. Глупая, до невозможности. Куда я собиралась идти? Мерзавец прав, у меня даже нет работы. В груди все еще жгло, и дыхание сбилось, что аж больно дышать стало. Мне просто нужно было поговорить с кем-то. Я не привыкла делиться переживаниями, своими мыслями и вообще всем тем, что таилось глубоко внутри, но сейчас я как никогда ощущала тягость от этого. Словно я была одна во всем этом огромном мире. Бывало ли с Милой такое? Первое время. Как она жила с этим? Хранит ли она эту тягость по сей день? Я знаю ее всего ничего, но мне кажется, она смогла бы понять меня. Даже просто выслушать. Мы с ней в одном котле здесь варимся. Не может быть иначе. Собрав волосы в хвост, я направилась в ванную, умылась холодной водой пару раз, поближе рассмотрела лицо. Немного покраснела щека, пройдет. Не похоже, что будет синяк.

Поднявшись по лестнице, к Миле в комнату, я застыла у едва приоткрытой двери, из которой в полумрак коридора, доносился легкий свет. Разговоров не было слышно. Частое. Сбившееся дыхание. Я подошла ближе, приоткрыла дверь и отпрянула назад, застыв на секунду. Мои глаза встретились с его. И если бы это все, что я увидела, меня бы не потянуло снова вывернуть, и без того, пустой желудок. Мужчина демонстративно схватил Милу за волосы и потянул на себя, та застонала, когда тот рывком, увеличивая скорость, стал врываться в нее. Она издавала звуки наслаждения, даже от подобной грубости, а он смотрел в это время на меня со сжатыми с силой зубами и опасной злобой в глазах, я прижала руку ко рту и побежала на встречу с первым попавшимся мне, туалетом.