– Я позабочусь об этом. – Сказал он, когда я замолчала. Ошарашенно посмотрев на него, я сглотнула ком и сжала пальцы на его руке.

* * *

Сотрясение мозга первой степени. Обезвоживание. Постельный режим. Правильное питание. Это все вообще никак не вписывалось в мою жизнь. Я собиралась отработать несколько смен в клубе и свалить оттуда в поисках новой жизни, новой себя. И почему-то получилось так, что единственным, кто был со мной рядом во всей этой куче навоза, человек от которого я собиралась бежать. Он был тем, кто спрашивал: поела ли я, он был тем, кто не спал, сидя у моей кровати в больнице, он был тем, кто уставил мою палату цветами, когда меня выписывали, наносил крем от ссадин на мою кожу. Тем, кто вливал в меня поток необъяснимой энергии, которой я, поначалу, ужасно боялась. Должна ли я ненавидеть его за это?

– Оболтус!

Котяра учуял меня с порога и, подбежав, тут же принялся тереться о мои ноги.

– Ты же кормил его? – Изобразила скептический прищур.

– Здесь жил наш повар в мое отсутствие, не волнуйся.

«Наш». Я все еще не могла поверить, что снова нахожусь в этой квартире. И я, все еще, не понимала, как мне поступить с тем, что собирался сделать Максим. Я не могла принять эти деньги. Это бы выглядело отвратительно. Но провалявшись в больнице еще три дня, я так и не нашла решения.

– Ты обещал, что мы поговорим, я не хочу быть тебе должна.

Закинув в рот оливку, которая украшала тарелку с морепродуктами, он уставился на меня.

– Ты ничего мне не должна. Если ты здесь по этой причине.

– Нет. Нет. Я просто ищу альтернативу.

Была у меня одна. Пятьсот тысяч, которые я собиралась вернуть Владиславу Романовичу, я думала о том, чтобы не делать этого. Но мысль о том, что не имею права, также, не давала покоя.

– Нет никаких альтернатив. Ешь, пожалуйста.

– Ладно, зануда.

Мне показалось, он улыбнулся даже.

Когда мы закончили есть, я помыла посуду, ощущая себя, как на своей собственной кухне. Это было странно. Максим не ворчал, несмотря на то, что в квартире имелась посудомоечная машина. Должно быть, ему нравилось стоять позади меня, пока я смываю пену с тарелок, и обжигать губами кожу на моей шее, просеивать волосы через свои пальцы. Мне даже показалось, что я вдруг научилась флиртовать, кокетливо зажимая плечо и хихикая, как дурашка.

Мужчина внезапно прекратил поцелуи и развернул меня лицом к себе.

– Ты же не сбежишь от меня, правда?

Я молчала, а он выглядел, как испуганный мальчишка, который потерял маму в толпе, и у меня заныло в груди.

– Я сдавала тебя твоему брату. – Пробормотала я.

– Мне все равно.

– Ты платил мне за секс.

– Это не так. Я сказал это, чтобы задеть тебя.

Я шумно выдохнула.

– Что ж. У тебя получилось. Извини, мне нужно в душ.

Душ, действительно, принять очень хотелось, но еще больше желала избежать этого разговора. Хотя, казалось бы, от чего уж бежать? Вот он. Вот я. Но. Между нами тысяча граней. Его статуэтки, махинации в бизнесе, в конце концов, живые девушки и мои принципы, от которых только хуже.

– Кира.

Я обернулась. Максим шагнул ближе и достал из кармана то самое украшение с маленьким жемчугом, которое я оставила на ключнице в гостинице. Он ждал. Возьму или нет. Значило ли это что-то? Если и сделаю это. Что дальше? Завтра, например? Ах, да плевать. Пусть так, чем ощущать ту дыру в груди, которая жила во мне неделю назад. Она все еще кровоточит, но если мы не станем ее ковырять, разве все не может быть по-другому?

Я посмотрела Максиму в глаза и, собрав волосы на бок, освобождая шею, повернулась к нему спиной. Теплые пальцы осторожно коснулись моей кожи и, разряд электричества пробежал по позвонкам.

– Я надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, Максим. Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас делаю я.

– Принимаешь меня со всем моим дерьмом?

– Стараюсь о нем не думать.

– Я все исправлю. – Шепнул он мне в губы, запуская пальцы в волосы, едва касаясь кожи головы. Я приоткрыла рот и, наконец, позволила нашим языкам коснуться друг друга, мое сердце забилось с новой силой и, поцелуй был таким мягким, осторожным и манящим, что ноги подкашивались. Я верила даже не этим словам, а этим поцелуям. Никто прежде не касался меня так, словно я могу упасть и разбиться об этот пол. Максим немного отстранился и, у меня внутри зародилась необъяснимая паника.

– Что? – Мои глаза забегали по его лицу и, тот лишь улыбнулся и провел большим пальцем по моим губам.

– Боюсь, не смогу держать себя в руках.

– Я не просила.

Впервые за все время я совершенно отчетливо осознавала, что мне не хватало его. Тепла, которое излучало его тело, прикосновений его рук, осторожных касаний его пальцев, его запаха, губ. Было непривычно нуждаться в ком-то так сильно. Мне не хватало его физически, мне было больно даже от мысли, что он не стоит где-то там позади меня, что я больше не услышу его голос, просто перестану дышать с ним одним воздухом.

– Я безумно хочу сорвать с тебя эту одежду и сделать с твоим телом все, что только вздумается.

Внизу живота заныло и, я абсолютно точно знала, что это значит. Я шагнула вперед, оставляя между нами как можно меньше пространства, избавляясь от него. Я слышала грохот своего сердца и видела, как часто вздымается грудь Максима.

– Но еще больше я не хочу навредить тебе. – Он шлепнул указательным пальцем по кончику моего носа и отошел в сторону.

– Я в порядке. – Заверила я.

– Ты только что из больницы. Я боюсь, ты не совсем правильно понимаешь фразу «Постельный режим». Иди в душ, иначе все закончится плохо.

– У меня даже ничего не сломано!

Он посмотрел на меня, едва сдерживая улыбку, а затем рассмеялся. Это был тот самый смех, который я впервые услышала, когда приземлилась у его ног с коробкой документов. Звонкий. Мальчишеский. Настоящий.

– Что смешного? – Сделала вид, что разозлилась.

– Не могу поверить, что ты просишь о сексе.

А вот это жестоко! У меня аж зубы свело.

– Не могу поверить, что извращенец вроде тебя, отказывается от него. – Демонстративно стянув через голову футболку, я швырнула ее в мужчину и показала ему средний палец, после чего быстрым шагом направилась в душевую. Тоже мне.

Отпариваться в ванной настоятельно не рекомендовали из-за ссадин, которые еще оставались на моей коже, но я безумно скучала по приличному душу. Струи теплой воды мягко ласкали мне тело и скручивание внутри живота только усилилось. Нужно забыть об этом. Лучше приведу себя в порядок.

Когда я почти закончила, дверь душевой приоткрылась, и я усмехнулась про себя, и только затем обернулась.

– Смотрите, кто пришел.

– Не мог перестать представлять тебя обнаженной. Ты думала обо мне, когда была здесь одна?

– Нет.

Я перешагнула через порог душевой кабины, позволяя каплям воды стекать по моему телу. Взгляд мужчины прошелся сверху вниз и его кадык дернулся. Внутри меня отплясывали лезгинку довольные маленькие чертята.

– Врешь ведь. Представляла меня в себе? – Он стянул футболку через голову и шагнул вперед, мое дыхание участилось. Максим наклонился и жадно впился в мой рот, прикусив нижнюю губу, я испустила протяжный вздох.

– Нет. – Снова соврала я и прошлась руками по твердой горячей груди, спускаясь ниже, тормозя у ширинки.

– Я не сделаю тебе больно, только очень хорошо. – Буквально прорычал он, медленно заводя меня обратно в душевую. Прохладные капли воды теперь рассыпались по нам обоим, мужчина еще раз поцеловал меня, мягко оттянув на себя мою нижнюю губу и, развернул спиной к себе, так что я ощутила все желание, рвущееся из его штанов. Да, Господи, я хотела ощущать его в себе прямо сейчас, в эту секунду, хотела наслаждаться каждой клеточкой его тела, но это лишь затуманивало мой разум. Раз он играл со мной, я тоже поиграю. Пока влажные губы настырно исследовали мою шею, сминая упругую грудь, я нащупала ширинку штанов и, одним движением расстегнув пуговицу, просунула туда руку. Максим вздрогнул и шумно выдохнул мне на ухо, прикусив его мочку. Я провела пальцами по горячей плоти и ощутила, как пульсация усиливается от каждого моего прикосновения.

– Ты нарываешься. – Рыкнул он.

Его рука легла меж моих бедер и, я невольно раздвинула ноги, опрокидывая назад голову, в предвкушении чего-то незабываемого. Своей рукой я двигала в такт движениям руке Максима, иногда сбиваясь с ритма из-за нарастающего наслаждения внутри. Он был нежен и осторожен, в то время как я хотела большего, и понимала, что он тоже, как бы ни старался себя сдерживать. Даже по тем звукам, которые он пытался удержать, было все понятно, не говоря уже о том, что моей руке в его джинсах уже не было места. Больше не дожидаясь ни секунды, я резко развернулась и дернула вниз его штаны. Его эрекция уперлась мне прямо в живот и, я снова схватила его рукой и принялась делать медленные движения вверх-вниз. Мужчина издал сдавленный рык, когда я вдобавок коснулась губами его груди, лизнула немного сосок. Я сходила с ума просто от того, что чувствовала его кожу, дыхание. Это был лучший момент из всех последних, что я помню. Один из них. И я еще не совсем понимала, как один человек может приносить столько необъяснимой радости другому человеку.

– Черт. Кира. Дерьмо. Я не выдержу. Остановись. Хочу быть в тебе…

Да, это то, что я хотела слышать. Поэтому мои движения рукой ускорились, и я понимала, что если закончу прямо сейчас, то продолжения, возможно, не видать, а мне было мало его руки, я хотела все. Прокладывая дорожку поцелуев по твердым мышцам живота, которые сокращались при каждом моем прикосновении, я на мгновение застыла, и подумала, что хочу сделать то, чего никогда не делала в своей жизни. Это безумие? Если бы мне сказали об этом еще месяц назад, я бы покрутила у виска со своими-то моральными принципами.

– Кира. Нет. Вот дерьмо. – Его голос сорвался, когда я коснулась языком головки члена, затем провела им вдоль, после чего опустилась на него ртом. Это было не так, как я могла себе представлять раньше, не было чем-то постыдным и омерзительным. Я, действительно, хотела делать это. Когда мои движения ускорились, я почувствовала, как Максим содрогнулся и запустил пальцы в мои волосы, шумно выдыхая.

– Ты восхитительна, иди сюда. – Он приподнял меня, прижимая к себе, затем схватил за ягодицы и поднял выше, на уровне своей талии, вжав меня в стену кабины, он еще раз поцеловал меня и медленно вошел, так что я протяжно выдохнула ему в рот.

– Прости.

– Все хорошо.

– Скажи, если что-то не так.

Я сжала его лицо в ладонях и заглянула в глаза.

– Я не стеклянная. – И коснулась губами его губ. Он принялся целовать изгиб моей шеи, переходя на грудь, врываясь в меня с каждым разом все сильнее и сильнее. Я цеплялась за все, что попадалось мне под руку. Пыталась ухватиться за стенку душевой, создавая при этом протяжный мерзкий скрип, запутывалась в волосах Максима, сминала его кожу на плечах и груди. Я с трудом могла дышать, и ощущала себя в этих руках маленьким ценным трофеем. Я, на самом деле, чувствовала себя им. Не тем, что стояли неподвижно на полках, живым, важным.

* * *

В дверь позвонили, как раз в тот момент, когда я вытирала волосы, а Максим игриво посматривал на меня в зеркале, отжимая мокрые штаны, которые могли бы уже сгнить за то время, что мы провели в душе. Я обернулась и взяла с крючка мужской мягкий халат синего цвета, который пахнул также, как и мужчина, который не отрывал от меня взгляд.

– Ты кого-то ждешь?

– А ты?

Я лишь покосилась на него, указывая на очевидную глупость и пошла к двери, в которую не прекращали трезвонить, что начало раздражать и, даже, сердце отчего-то неспокойным стало.

Глянув в глазок, меня затрясло и бросило в жар, я обернулась, когда Максим вышел из душа, повязав на бедрах полотенце.

– Кто там?

– Тсс.

Я подбежала к нему на цыпочках, боясь, что будет слышно. В дверь продолжали звонить. Мой пульс участился еще сильнее. Максим двинулся вперед, обходя меня стороной, я схватила его за руку, потянув на себя.

– Нужно открыть дверь. Что ты делаешь?

Поднявшись на носочках, я прижала ладонь к его рту и постаралась выровнять дыхание, понимая, что состояние близко к панике.

Мужчина убрал мою руку.

– Кира, ты меня пугаешь.

– Тише, там полиция.

Он фыркнул.

– И что?

– Сделаем вид, что никого нет дома. Пойдем, наверх, ладно?

Очередной, разрывающий сердце, писк звонка раздался в квартире и, я вздрогнула, Максим рванул к двери и я вцепилась обеими руками в его запястье, потянув на себя.

– Идем. Пожалуйста. Ты не понимаешь.

Осознавая не только глупость своего поведения, но и то, что я ничего не исправлю, я разревелась.

– Кира, что.

Я отпустила его руку и разрыдалась еще сильнее, он подошел и прижал меня к себе так, что я обмякла в его объятьях.