Карр Джорджия Ле - Ты не знаешь меня

— Да, да, — стонет она от удовольствия.

Я слегка прикусываю ее сосок, и у нее перехватывает дыхание. Этот звук пробуждает во мне что-то темное и запретное. Я наклоняюсь, поднимая ее вверх, и иду в гостиную. Сажаю ее в центре комнаты и отхожу на шаг назад.

Я хочу посмотреть, понимает ли она, что я от нее хочу.

https://www.youtube.com/watch?v=x_f56CZ99JY

Что за чувство!

Тяжело дыша, он сморит на меня. Контраст между его белоснежной рубашкой и загорелой кожей делает лицо хищным и жестоким. Он начинает вытаскивать свои запонки, бросив их на пол, расстегивает рубашку.

Его лицо сейчас выглядит настороженным.

В ту же секунду я понимаю, чего он хочет, и трепет волнения пробегает по всему моему телу. Я улыбаюсь загадочной улыбкой, разворачиваюсь и ухожу, делая четыре шага в комнату, медленно покачивая бедрами, опускаюсь на колени перед ним. Я склоняю голову, широко расставив колени, усевшись задницей на пятки, положив руки рядом с коленями. Поза — полного подчинения.

Я слышу шорох его рубашки, как с него спадают брюки, слышу стук его ботинок о пол. Он приближается ко мне.

— Смотри на меня, Таша, — приказывает он.

Я повинуюсь.

Он опускает руку мне на голое плечо и поглаживает.

— Ты моя.

— Я знаю.

— Именно с того момента, как у твоего бассейна встретились наши глаза тем летом, ты стала моей, и ты всегда будешь моей.

Я встаю в вертикальное положение на коленях, немного чувствуя себя замороженной, открыв рот, готовая принять его член. Он снимает презерватив, его эрекция обильно смазана пред-семенной жидкостью. Он придвигается поближе ко мне, но недостаточно близко, мне приходится изогнуться и нагнуться вперед, чтобы облизать языком его член снизу-доверху, медленно двигаясь вверх, в сторону его головки.

Он такой горячий, что его запах опьяняет. «Это мой мужчина», со шкворчащим удовольствием думаю я.

Он запускает свои пальцы мне в волосы и глубоко входит в мой рот, дотрагиваясь головкой до самого горла, рот наполняется слюной. Он выходит на пару секунд. Затем воспользовавшись дополнительной смазкой в виде моей слюны, притягивает мою голову как можно ближе к себе и начинает трахать.

— Ты уже долго добивалась этого, — стонет он. — Ты намеренно дразнила меня своим восхитительным телом у бассейна с самого первого момента, как только увидела меня, не так ли?

Поскольку мой рот занят его жестким членом, я молча киваю.

— Ты, черт побери, заставила меня мучиться на протяжении стольких лет. Теперь тебе придется заплатить за это.

Я опять киваю.

— Скажи, — приказывает он, — ни один из этих дураков, которых ты знала, не трахал тебя так.

Я опять трясу головой.

Он выходит из меня.

— Скажи мне это, — настаивает он.

— Никто даже близко не сравнится с тобой.

Он довольно улыбается и глубже проникает в мой рот. Через короткое время он взрывается, заполняя мое горло своей горячей спермой, при этом не отводя от меня взгляда.

— Теперь ложись на диван и широко расставь ноги, — его улыбка — чистое зло, но все мое тело дрожит от нетерпения.

Я поднимаюсь на ноги и выполняю приказ, растянувшись на краю дивана, согнув ноги в коленях и разведя их так, что моя промежность полностью предстоет его взору. Его глаза горячие омуты черной смолы, когда он приближается ко мне.

Он опускается на колени между моих ног, воспользовавшись своими пальцами, раздвигая мои половые губы, несколько раз проходится языком по пульсирующей плоти, я стону и задыхаюсь. Его пальцы проскальзывают в мой вход, а язык опускается на мой клитор, посасывая и массируя, дикий, пронзительный крик, похожий на вопль зверя, срывается с моих уст.

Я беспомощна против его рта и языка, он продолжает вылизывать и пожирать меня. Я даже не могу себе представить, что должна сделать, чтобы отлипнуть от него, я совершенно безоружна, лежу перед ним в раскорячку, без зазрения совести прося большего, пока он сосет мой клитор и трахает меня своими пальцами.

Вдруг его большой палец начинает медленно потирать какое-то местечко внутри меня, двигаясь вверх-вниз, меня бросает в жар, бедра сами собой приподнимаются кверху, навстречу к нему, умоляя о большем. Он жестче и грубее начинает засовывать палец внутрь. Мое тело напрягается, наполняясь волнами вибраций. Я слышу свои слова, как умоляю его, чуть ли не плача, не останавливаться, пока он продолжает двигать своим пальцем внутри. И несмотря на такие возбуждающие вещи, когда он так жестко трахает меня, я трахаю его палец с не меньшим ожесточением.

Он с жадностью вверх-вниз проходится языком по моим половым губам. Я никогда не могла предположить, что мужчина с такой жадностью может насыщаться чьей-то плотью. Он пожирает меня до тех пор, пока я не начинаю дрожать, впившись ногтями в его плечи. Наконец, я жестко кончаю, достигая пика возбуждения. Он удерживает меня в своих руках, пока на меня накатывает поразительные волны, я кричу, переживая бурю, Ной продолжает использовать свои пальцы и рот. Он не останавливается, даже после того, когда горячие соки, которые я не в состоянии удержать, вырываются наружу на его пальцы, попадая ему в рот. Я запрокидываю голову.

О Боже мой! Я что, на самом деле, пописала на него?

Раскрасневшаяся, ошеломленная, до ужаса растерянная, я даже не могу пошевелиться и посмотреть ему в глаза. Пытаясь отдышаться и прийти в себя, я осознаю свою непристойную грубость — он наблюдал за моим оргазмом, так и не кончив. Он спокойно улыбается и обхватывает своими объятиями.

— О, посмотри на себя, — растягивая слова произносит он. — Ты всего лишь еще ребенок.

— Прости, — выдыхаю я.

Он от удивления дергает головой.

— За что?

— Ты знаешь за что, я даже стесняюсь это произнести.

— На самом деле, я не понимаю, о чем ты.

— Я написала на тебя.

Он посмеивается.

— Ты не написала, я стимулировал твою точку G, поэтому у тебя и вырвалась струя, и это прекрасно, мне понравилось за тобой наблюдать.

Он целует меня в губы. Нежно. Любя. Собственнически. Я чувствую себя в его руках настолько безопасно, что забываю об Оливере и его угрозах, и своем отце с совершенно пустыми глазами насекомого.

Комната озаряется вспышкой, потом слышится раскат грома.

— Гроза, — шепчу я. — Мне всегда нравилось смотреть на грозу. Даже когда я была маленькой.

Он улыбается.

— Хочешь посмотреть в соседней комнате, пока мы будем есть?

Моя первая реакция — отказаться от еды.

— У меня есть Chak-Chak, — говорит он с ехидной ухмылкой.

Ой, обжаренные во фритюре тонкие короткие палочки без дрожжевого теста, залитые сверху горячим медовым сиропом. Я давно его уже не ела. Как подумаю об этом, хотя я ходила на ужин, но там тоже почти ничего не ела.

— Хорошо, — соглашаюсь я со счастливой улыбкой.

— А еще я могу предложить тебе тарелку zharkoye. Хочешь? — спрашивает он.

— Кто его готовил?

— Ирина привезла сегодня утром. Она делает его у себя дома.

Домашняя тушеная говядина. В конечном итоге, еда обязательно нужна, пока ты наблюдаешь за грозой снаружи.

— Ладно, — соглашаюсь я, — но только немного.

Он поднимает меня вместе с собой с кровати.

— Тебе холодно? Хочешь что-нибудь надеть? — интересуется он.

— Я надену твою рубашку, — говорю я, направляясь к его разбросанной одежде на полу и проскальзываю руками в его объемные рукава. Рубашка до сих пор им пахнет, и я прижимаю ее поближе к телу, обнимая себя руками.

Ной поднимает коврик и закидывает его себе на плечо. Мы идем в следующую комнату, гостиную, стеклянные двери выходят в сад. Ной раскатывает ковер перед стеклянными дверьми. Бросает подушки с дивана на ковер.

— Хочешь, я принесу одеяла?

— Нет, мне не холодно, — отвечаю я.

— Хорошо. Подожди меня здесь, — говорит он и выходит из комнаты.

Я лежу на ковре, подложив под спину подушку, и смотрю на черное небо, которое периодически распарывают белые вспышки молний. Сила и мощь заставляют волноваться. Я считаю секунды до грома. Одна, две, три. Хм... используя систему подсчета бабы, где одна секунда равна одной миле, гроза находится всего в трех милях отсюда, и гроза может дойти до нас. В лучшем случае, гроза могла разразиться и пройти мимо нас.

Ной быстро возвращается, неся поднос, на котором стоят две дымящиеся пиалы и тарелка с Chak-Chak. Я окунаю свою ложку в густую коричневую подливку и кладу немного картофеля и говядины в рот. Мясо настолько нежное, что просто тает во рту.

— Мммм... Ирина очень хороший повар, — говорю я, прикрывая глаза. — Я чувствую запах чеснока и укропа, но она использовала еще и другой ингредиент. — Я хмурюсь, задумавшись, пытаясь выяснить, что за ингредиент она использовала. — Думаю, это розмарин. Нет, постой. Не розмарин. На самом деле, это орегано, — утвердительно заявляю я.

Он смотрит на меня со странной улыбкой.

— Что?

— Ты напоминаешь мне анекдот, который как-то рассказал мне мой менеджер из ресторана.

— Рассказывай. Я вижу, как тебе хочется поделиться, — я кладу кусок хлеба в рот и выжидающе смотрю на него.

Он ухмыляется.

— Анекдот касается гурмана, обладающего повышенным обонянием. Он был очень горд своей способностью, так точно угадывать запахи. Ему достаточно было понюхать вилку или нож, и он мог точно сказать из чего было сделано блюдо, только используя столовые приборы. Он мог это проделывать даже, когда приборы были вымыты. Каждый раз, когда он заходил в ресторан, он отмахивался от меню, которое ему протягивал официант или официантка. Он просил принести ему вилку и нож, и по запаху определял главное блюдо ресторана, на котором специализировался данный ресторан.

— Как-то он отправился в итальянский ресторан и, как обычно, прежде чем официант предложил ему меню, он сказал, поднимая руку: «Позвольте мне, я смогу догадаться сам».

Официант странно посматривал на него, думая про себя, «О, Боже, я слишком стар для этой работы, чтобы терпеть подобных клиентов». Он молча, указал ему жестом, что гурман может делать все, что ему захочется. Мужчина начал нюхать вилку. «Ах», произнес он. «У вас морской окунь, запеченный с анчоусами и оливками, но повар добавил слишком много лимонного сока, поэтому я не хочу это блюдо. Вместо него я возьму цыпленка с пармской ветчиной и печеным картофелем, который пахнет просто превосходно».

Шокированный официант спросил: «И это все, вы узнали, всего лишь понюхав вилку?»

Мужчина начал ему объяснять, что обладает повышенным обонянием, но пожилой официант подозревает, что мужчина над ним подшутил. Должно быть он раньше наведывался в ресторан и узнал какое блюдо самое лучшее. Однако, он молчит, обслуживая гурмана. Только он хочет заикнуться о десерте, который точно является особенным, гурман снова начинает нюхать десертную ложку. «Ах, кажется, тирамису довольно-таки свежий».

Официант убежден, что это человек над ним издевается. «Да, сэр, тирамису был сделан сегодня утром», несмотря ни на что, вежливо отвечает он. «Я с удовольствием возьму его на десерт», ответил мужчина.

И тут терпение официанта кончилось, и он решает тоже подшутить над этим мужчиной. «Нет, прежде чем вы примете решение попробовать это совершенно особенное блюдо, которое однозначно угадали совершенно правильно, я хочу вам предложить то, что никогда не выставлялось у нас в ресторане. Вы понюхаете и сами обо всем догадаетесь. И если вы правильно угадаете, то за счет заведения сможете заказать блюда на вынос».

Гурман соглашается.

Официант отправляется на кухню, подходит к Марии, которая моет посуду. Он протягивает ей чистую ложку. «Послушай, Мария, можешь сделать мне одолжение и потереть ложной между бедер?

Мария — простая девушка. «Хорошо», соглашается она, засунув ложку в свои трусики.

Официант моет ложку, затем тщательно вытирает ее и относит мужчине.

Он подносит ложку к носу и принюхивается. Сначала обнюхивает ее один раз, потом другой. С недоумением посматривая на официанта, а потом говорит: «Мария тоже работает в этом ресторане?».