Билл мягко потянул мою руку на себя. Я села рядом. Его рука легла на мое бедро, как бы успокаивая. Я повернулась к нему и обалдела — на лице надменная маска божества, которого побеспокоил какой-то раб. Ничего общего с моим Биллом больше нет.

 — Ну? — произнес парень с высокомерной улыбкой. — Я внимательно слушаю. — Глаза черные и холодные. Уголок рта брезгливо приподнят.

 — Вот так лучше. Позволь представить тебе, Мария, мисс Джейн Хилл, референт президента международного благотворительного фонда…

 — …а так же личная шлюха и подстилка мистера Гарсия-Пуговкина, — совершенно невежливо перебила я его по-английски, гордо вскидывая голову. Рука непроизвольно потянулась к стакану с кока-колой. Родриго быстренько его убрал. — Мне не интересно находиться в компании с проституткой, которую подпихивают под чужих мужчин. Да еще от которой настолько сильно воняет дешевым паленым парфюмом. — Никогда не думала, что могу быть такой хабалкой. А нечего трогать моё!

 Ни один мускул не дрогнул на ее лице, лишь взгляд стал ядовитым, прожигающим насквозь.

 — Главное, что мальчику понравилось, — отозвалась она сладко. — Правда, котеночек мой? — Кровавые когти царапнули воздух, губы изобразили легкий поцелуй.

 — Не правда, — ухмыльнулся Билл. И добавил по-немецки: — У меня на старух не стоит. Но вы не переживайте. Вас можно использовать в качестве отличного рвотного средства.

 Я прикрыла лицо ладонью, с трудом сдерживая смех. Зло, конечно, он ее опустил. Но, черт, так ей и надо!

 — Ну всё, закончили ругаться, — повысил голос Родриго. — Мы сюда не за этим пришли. Как ты видишь, моя любовь, мисс Хилл любезно согласилась побыть нашим переводчиком. Мне бы хотелось, чтобы Билл с точностью до буквы понимал, что я ему говорю, а на тебя у меня никакой надежды нет. Знаешь ли ты, Маша, что предложил мне твой ненаглядный Билл, когда мы пьянствовали с ним у меня в номере?

 Тетка начала переводить. Билл безразлично разглядывает облупившийся на одном ногте лак. Я молчу, лениво переводя взгляд с рисунка на стене на фикус в кадке, всем своим видом показывая, что мне не интересно.

 — Когда я объяснил ему, что ты со мной уже длительное время, твой Билл предложил мне сыграть с ним в игру — с кем ты останешься. Цена вопроса — сто баксов. Как за проститутку на ночь. А для этого мы должны были поехать к аборигенам, где каждый мог помочь тебе сделать правильный с его точки зрения выбор. Ты ему про любовь там что-то болтала, истерила, визжала, глотку драла, а он — сто баксов. Для него это игра, Маша. Простая игра. Я, правда, ему сразу сказал, что его игра закончилась не начавшись. Так и сказал: «Игра закончена, мальчик. Ты проиграл. Я знаю Машку, она тебе этого с рук не спустит». Но твой миленький Биии лишь ухмыльнулся. Сто баксов, Маша. Сто. Баксов. Как за проститутку. И я его предупреждал, что в поездке, возможно, будет много приключений. Он тебя разве ничего не сказал?

 Я вспомнила, как он бубнил ночью game over, как ругался на кого-то и обещал проучить. Вот и выяснилось все. Вот и песня — уходи, оставь, не приставай… Вот и вся его реакция на мою нежность, мои признания в любви, мою самоотдачу… Игра… Сто баксов. Игра, где я — ценный приз. Странно, но мир все так же жил своей жизнью. Наверное, в крови до сих пор слишком много адреналина, раз организм не реагирует на эту новость. Хотя руки почему-то очень холодные. И пальцы опять дрожат.

 — Это правда? — повернулась я к Биллу.

 Он замялся. Опустил глаза. Джейн улыбается настолько мерзко, что мне хочется ее ударить. Мне вообще очень сильно хочется кого-нибудь ударить. Вот так, чтобы руку разбить до крови о чьи-нибудь зубы.

 — Родриго, ты должен Биллу сто баксов, — спокойно произнесла я по-немецки. Пусть работает языком, шалава. — Ты готов сейчас отдать деньги или с зарплаты?

 Билл молча отвернулся. Черт! Почему он молчит? Почему?!

 — И, Билл, Татьяна передавала тебе привет, — премило улыбнулся Родриго. — Просила передать, что ты был великолепен.

 Парень вспыхнул до самых кончиков ушей. Ноздри гневно раздулись. Ни слова не произнес! Почему?!

 — Ну-ну, тихо. Не ори. Давай поговорим о тебе. Итак, я был бы дураком, если бы поспорил с тобой, не зная, кто ты такой, малыш. Билл Каулитц. Месяц назад исполнилось 18 лет, а уже звезда, чья слава гремит на всю Европу, Скандинавию, Израиль, Россию. Думаю, что вы строите планы и на Штаты, так? Романтик, который ищет свою единственную. Не целовался три года. Прикольная на тебе курточка была в самолете. И как я сразу не догадался, что ты фанат сам себя? Я провел ночь в поселке, изучая странички в Интернете, посвященные тебе. Потом позвонил коллегам во Францию и попросил рассказать о Билле Каулитце. И надо же, о чем мне поведали друзья! О том, что любимой темой для разговоров большинства журналистов является тема гомосексуальности Билла Каулитца. — Билл и без помощи переводчика понял, о чем он. Открыл рот, но Родриго жестом велел ему молчать, быстро проговорив: — Ну, если ты трахаешь Машку и Джейн, то о полной гомосексуальности и речи быть не может! Я верю в тебя, парень!

 — Я не гомосексуалист, — Билл сказал это таким голосом, что мне стало страшно за Родриго. — И эту, — брезгливый кивок на тетку, — я не трахал!

 — Сомневаюсь, что Машка тебе верит. Скорее делает вид, что верит. Да, Мария? Но ты же понимаешь, что я бы не стал просто так сейчас напоминать тебе о том, как ты там после дня рождения кому-то что-то наговорил непотребного. Со всяким случается. Когда вы свалили в Сидней без меня, я сделал пару звонков и попросил своих сиднейских коллег присмотреть за вами. — Родриго поставил перед нами небольшой ноутбук. Неторопливо включил машину и принялся вещать дальше. — У меня есть диск, Билл. На этом диске записано, как вы трахаетесь у майри. Запись гавно, но ты хорошо получился. Есть фотографии, которые делала Машка. А вот сейчас… Секундочку… — он быстро водил пальцами по тачпаду, включая нужные программы. — Ага! Вот и оно! И есть фотографии с вашей прогулки… Упс! Твою мать! Хрена! Какая прелесть… Обалдеть! Молодцы какие! Ой, молодцы! Как хорошо они вас поводили-то… Профи! Настоящие профи… И у меня есть несколько снимков из магазина. Из примерочной в магазине.

 Билл побледнел. Похоже менять цвет лица — это его новое любимое занятие. Родриго развернул ноутбук к нам. Да, вид сверху… Очаровательно… Билл ошарашено пялился в монитор. Губы белее молока. Джейн опять скалится.

 — Ты там на стрелочку нажимай, можешь полистать картинки, Билли, — тянет эротично его имя. Машка, держи себя в руках! Это провокация. Держи себя в руках!

 — Родриго, ну есть у тебя фотографии. И что? — вальяжно отозвалась я все так же по-немецки. — Ему 18. Он может трахаться с кем угодно, где угодно и когда угодно. Тем более, как я погляжу, на снимках везде я и ни разу нет этой старушки. Да и Билл здесь хорошо получился. Запиши мне эту фотосессию. Я тут себе нравлюсь. Пару интервью в журналах, что Билл нашел свою любовь, и проблемы больше нет. А тебя за распространение порнографии посадить могут. А то, что инет увидит его голую задницу, ну переживет как-нибудь.

 — Нет, Машка, вот не ловишь ты фишки! — он махнул рукой и улыбнулся. — Я же не зря рассказал вам о том, что вся Европа ищет ответ на вопрос какой же ориентации твоя звезда. И потом, я не могу подставлять тебя под удар его фанаток, я тебя живой люблю. Зато у меня есть отличные ребята, которые за день-два сотрут тебя, Мари, с этих снимков. И поставят какого-нибудь смазливого паренька. А теперь представьте! Как отреагируют дети на то, что их кумир гомик? На то, что их не целованный романтик трахает кого-то в магазине? Что с ними будет, когда они поймут, что все его слова — ложь. Продать снимки в газеты. Подкинуть идеи с текстом… Билл, твоя группа ведь собирает стадионы? Я читал, что во Франции на вас приперлось посмотреть полмиллиона французов…

 — Да, эти фотографии и видео привлекут массу внимания к нашей группе. Черный PR тоже PR, — хмыкнул Билл безразлично.

 — А я вот сомневаюсь, что они сослужат тебе добрую службу.

 — Ты мерзок, — покачала я головой. — Какой же ты мерзкий.

 — Все просто, Билл Каулитц. Я тебе диск и слово мужчины, что фотографии не увидят свет. А ты навсегда исчезаешь из жизни Машки. В противном случае твоя звездная карьера трагически утонет в гадких слухах и сплетнях.

 — Наши адвокаты…

 — Ой, вот только не надо меня пугать адвокатами, — отмахнулся Родриго. — Пока ваши адвокаты докажут, что это фотомонтаж. Пока выйдут опровержения… Важно здесь и сейчас, а ты мне рассказываешь про завтра. Завтра у тебя не будет. Или будет. Но без Машки. Без моей Машки.

 — Мне кажется, ты забыл спросить меня, с кем я останусь.

 — А ты, Ефимова, стоишь сто баксов, и потому твое мнение здесь никого не интересует. Твой обожаемый Билл назначил тебе цену в сто баксов. Раз. Два. Три. Продано! Лот уходит к мистеру Гарсия. А чтобы мистеру Каулитцу было проще сделать выбор между телкой и карьерой, я ему расскажу немного о телке. А то не честно — Машке про Билла рассказал, а Биллу про Машку нет. Тебе не повезло, брат, — Родриго фамильярно похлопал его по плечу. Билл брезгливо дернулся от руки. — Машка девочка у нас избалованная, привыкла к дорогим подаркам, брендовым вещам. Машину ей любовник подарил. Квартиру тоже. Все ее золото-бриллианты куплены в благодарность за… Ну ты меня понимаешь… Она обожает богатых мужчин. Она их чует, как голодная лиса курицу. Она охотница за богатенькими дядьками. Охмурит «кошелек», деньги вытащит и бросит. Помнишь, я тебе говорил, что она бросит тебя. Тогда я еще не знал, что ты у нас миллионер. Тебя она не бросит. Машка тебя либо женит на себе, так как бредит сытой жизнью, либо раскрутит на раз-два. Ну, признавайся, ты же потратил уже на нее не одну тысячу? А она капризничала и говорила: «Ах, не стоит этого делать», выбирая самые дорогие шмотки на вешалках? Было такое? А тебя под себя подмять — ума много не надо. Ты же у нас тоскуешь по женской ласке? Когда тебе по девкам бегать? По головке погладила, пару раз послушала, покивала, посочувствовала, и ты к ногам сам упал. Стоит ли телка, оцененная тобой в сто баксов, того, чтобы ломать из-за нее жизнь, а, Билли?

 Когда Джейн перевела последнее предложение, стало очень тихо. Доказывать Биллу, что Родриго несет чушь и все не так, — глупо, смешно и бесполезно. Родька отлично знает меня и мои повадки, поэтому небольшое перевирание ситуации — и все встает с ног на голову вполне правдоподобно. Билл просто мне не поверит… Родриго и так уже столько всего ему наговорил, что все мои оправдания будут выглядеть по-детски нелепо. Но дело даже не в этом… Билл спорил на меня — вот что разрывает сознание. Зная, как я ненавижу, когда на меня спорят, он спорил. Еще и игру предложил. Я все переживала, что он меня не любит. Нет, он не просто меня не любит. Он не уважает и не ценит, относится как к дешевой шлюхе. Да, а я и есть дешевая шлюха. Мне цена — сто баксов. Сам назначил. Любит — не любит… Устроила тут ромашку. А я, глупая, уши развесила, в глаза заглядываю, все любовь ищу… Идиотка! Всё, дальше и думать нечего. «Би, а ты бы мог променять сцену на свободу?» — «Я не буду этого делать…». Он сделал свой выбор. Для меня места нет. Но даже в этой ситуации я не могу допустить, чтобы парень как-то пострадал из-за меня. Он только-только встает на ноги, только-только набирает силу и мощь, он столько работает и так стремится к цели… Я не могу допустить, чтобы Родриго испортил ему жизнь и карьеру… Все одно к одному: Билл меня не любит, лишь игрался, я ему не нужна, песня еще эта дурацкая (будет чем гордится — послали через песню…), хороший повод сейчас прекратить наши отношения, красиво даже получится… может быть… Пусть это будет моим прощальным подарком ему.

 Я потерла виски, кажется, от ее духов меня начинает тошнить. Билл прав — она отличное рвотное средство. Вздохнула и произнесла.

 — Хорошо, Родриго. Ты напишешь Биллу расписку, что отдаешь ему оригиналы и все копии, и обещаешь ничего и никогда не использовать где-либо.

 Билл вздрогнул. Посмотрел на меня с испугом.

 — Мари, он врет! Я не спорил на тебя! Я не мог поспорить на тебя! — закричал с отчаяньем.

 — Ты был пьян, Билл, и наверно просто не помнишь, — хмыкнул Родриго.

 — Ты спорил, — сурово припечатала Джейн.

 Я не слушала их, продолжая говорить:

 — Более того, ты укажешь, что не станешь распространять информацию ни по телевиденью, ни по радио, ни в прессе ни о нем, ни обо мне. И ты отдаешь ему сто баксов. Потому что ты проиграл, Родриго. Билл, забирай диск. Тут и думать нечего. На тебе огромная ответственность за вашу команду, за ребят и за фанатов. Ты не можешь их предать. Будь счастлив, милый, — наклонилась и нежно поцеловала его в губы. Провела по щеке пальцами, прощаясь. — Будь счастлив… Ты проиграл, Родриго. Ненавижу тебя.