Ева Маршал - Ты просто бомба, детка

— Ты совсем ребенок, Шерон. Как ты думаешь, кого он любит больше, тебя или своего сына? И ты считаешь, что он опозорил бы его перед друзьями и родственниками?

Я была настолько эгоистичной, что мучалась своими бедами, но никогда не представляла картину со стороны Дика. Человека с принципами, жестким характером, не умеющим прогибаться. Каково ему пришлось, когда он узнал о моих отношениях с Генри?

А еще я подумала — мне очень повезло, что сначала мы познакомились с Питоном, а наши отношения с Завельски-младшим к этому времени уже дали трещину.

Только это дало нам шанс. Призрачный, зыбкий, но шанс.

Гордый Дик никогда бы не стал ухаживать за девушкой или невестой сына. Он был настоящим мужчиной.

И сейчас, когда решил, что я колеблюсь… не смог на этом смотреть.

Интересно, как он отреагирует, когда узнает о моем отказе.

— Шерон! Я кому говорю? О чем ты думаешь?

— О своем будущем, мама. О будущем.

Я порывисто обняла ошарашенную маму, так же импульсивно отстранилась. Пора разрывать пуповину, связывающую меня с родителями. Это не значит, что я буду меньше их любить. И не буду заботиться. Но пора становится по-настоящему самостоятельной.

Торну я позвонила сразу же, как только добралась домой. Паковала вещи и звонила, звонила. Абонент оказался недоступен. Питон так и не ответил. Не перезвонил. На другое утро, не выдержав, я поехала в бар.

«Свобода» встретила меня тишиной и почти полным отсутствием клиентов. В полупустом зале сидело лишь несколько посетителей, совершенно мне незнакомых. Не было ни Кувалды, ни его верного друга — мопса Пряника, ни самого Торна. Зато, на мое счастье, была Хлоя. У нее я и узнала о последних новостях.

— Дик уехал, — сказала она без лишних предисловий и потащила меня к столику у окна. — Кофе будешь?

Я кивнула, и через несколько минут подруга вернулась с двумя чашками капучино на ореховом молоке.

— Твой любимый, — она плюхнулась напротив, сдувая со лба вишневую челку, и подвинула ко мне одну из чашек. — Пей.

Судя по новому цвету волос, настроение у Хлои было позитивно-боевое.

Я поблагодарила, и подруга продолжила:

— С Питоном такое бывает время от времени. Он оставляет все дела на зама, отключает мобильник и исчезает в неизвестном направлении, на неделю или чуть больше. То ли в джунгли улетает, то ли на Северный Полюс — никто толком не знает. Парни говорят, это случается, когда у босса что-то не ладится, и ему требуется время, чтобы подумать, принять важное решение.

Хлоя запнулась, покосилась на меня, а потом решительно отставила свою чашку в сторону.

— Давай-ка, подруга, выкладывай. Что у вас там стряслось?

И я рассказала. О том, как папа застал нас с Диком в саду, и ему стало плохо с сердцем. Как я всю ночь просидела в родительском номере, а наутро…

— Генри разослал в номера открытки от нас двоих и сделал мне предложение, представляешь, Ло? При всех…

— Блин! — подскочив на стуле, возмущенно завопила подруга. Так громко и эмоционально, что проходящий мимо нашего столика мужчина в строгом офисном костюме испуганно шарахнулся в сторону. — А ты что? Надеюсь, послала его куда подальше? По всем известному адресу.

— Отказала, да. Но перед этим вмешалась Миранда, начала поздравлять. За ней остальные. В общем, — я махнула рукой, — Те, кто стоял дальше, решили, что я кивнула и согласилась. Дик успел уйти. Оказывается, мама так и не передала ему мою записку.

— Я всегда говорила, что Генри твой — самовлюбленный козел, не видящий дальше своего носа, — припечатала Хлоя, гневно сверкая глазами. — Мамаша его — тоже подозрительная, и что только Дик в свое время в ней нашел? Фигура как у камбалы, характер как у гюрзы. А предки твои… Ну, о родителях плохо не говорят, но думать же можно? Разыграли представление, как по нотам. Может меня ругать, но мне кажется, твой папа мог преувеличить проблемы с сердцем, чтобы заставить тебя делать то, что ему нужно, а мама его поддерживала. Вообще, у вас там серпентарий какой-то. Валить тебе надо оттуда, и как можно скорее, пока тебя не сожрали. А с Диком… Дай ему время, подруга. Питон из тех мужчин, на которых давить нельзя, они сами принимают решения. Пусть поживет там один, остынет, прикинет. Поймет. Как ему без тебя плохо. А он это поймет, гарантирую. Не грусти, прорвемся. Все будет хорошо.

Подруга улыбнулась и ободряюще подмигнула.

Но сама была несколько напряжена. И только после расспросов призналась, что возле нее снова стал отираться бывший. Он не приближался, ничего не делал, не заговаривал и сразу исчезал, как только замечал, что на него обратили внимание. Но несколько раз в день он так или иначе появлялся в поле зрения Хлои.

И это всерьез ее напрягало. Обсудив ситуацию, мы решили, что она поговорит с общественным адвокатом и попробует добиться постановления суда о "не приближении" к ней. Обычно такое постановление выносили преследователям. А по моему мнению, Билли именно им и являлся. Будем надеяться, официальное судебное решение остановит этого психа.

Следующая неделя, без преувеличения, стала поворотной в моей жизни.

Я выдержала нелегкий разговор с родителями и окончательно съехала от них. Нашла себя маленькую, уютную и. самое главное, недорогую студию. Подальше от родителей и поближе к Хлое.

— Я люблю вас, но жить и выбирать, что мне дальше делать, хочу сама. Мы все равно будем общаться и видеться, тем более, что воскресные семейные обеды никто не отменял, — с этими словами я закрыла за собой дверь родительского дома.

Переехала и сразу разослала резюме в поисках новой работы. Даже успела сходить на пару собеседований. Я решила уйти из фирмы отца и подниматься самостоятельно, без его поддержки.

И все складывалось ровно, само собой. Пока в субботу меня не украли первый раз.

Я вышла из съемной квартиры, рассчитывая в ближайшей булочной купить теплую вечернюю сдобу и свое любимое пирожное к ужину. Мистер Бинглос, управляющий магазином совместно с дочками, делал просто потрясающие кулинарные шедевры. Когда я попробовала их десерты с шоколадом впервые, поблагодарила свою интуицию за великолепно арендованное место.

Потрясающая выпечка Бинглосов легко компенсировала продавленный диван, окна на шумную улицу и слишком любознательную соседку, почтенную мисс Дьюрит, чей длинный нос был соразмерен с неуемной жаждой знать все о соседях.

Через год, заедая все свои беды сладкой сдобой, я превращусь в спокойную, неторопливую особу, которая будет в высшей степени философски относиться к своей отсутствующей личной жизни и стану совсем не интересна даже сплетнице-соседке.

С такими мыслями я вышла из дому и пошла по улице, разглядывая мощенную мостовую.

— Наконец-то.

Руки прижали к телу. Толчок. И меня впечатывают в хлипкое дерево, пытающееся украсить городскую улицу.

— Я скучал.

Коктейль из запаха сигар и темного шоколада обдал знакомым горячим ароматом. Никогда не думала, что так мгновенно могут отказывать ноги. Дик.

Он навалился на меня своей тяжестью. Тело моментально среагировало на его близость сладкой дрожью. Я одернула себя, призывая не растаять мокрой лужицей перед ним. Проявить характер. Где он находился все это время? Почему был недоступен? Злился? Трахал кого-то?

Столько жалящих вопросов проносилось в голове. Они помогали отрезветь и не податься дурману под названием «Питон».

И пока я воевала сама с собой, Дик зарылся лицом в мои волосы, с шумом, жадно вдыхая аромат.

Как тут возможно оставаться невозмутимой?

— Вишенка, меня заводит твой запах.

— Это все духи, — буркнула в ответ, хотя по вена разлился огонь от одного звука его голоса.

— Злючка, — хмыкнул он.

Я дернулась. Нужно вырваться из стального захвата, чтобы обрести хоть толику равновесия, но Питон не собирался меня отпускать. Мое предательское сердце радостно забилось в груди.

— Где ты был все это время? — я старалась, чтобы мой голос звучал нейтрально, ни каплей не выдал одолевающих меня эмоций.

— Приводил мысли в порядок.

Исчерпывающий ответ, ничего не скажешь.

— Один? — все же не удержалась от мучившего меня вопроса.

— Ревнуешь?

Я фыркнула.

— Какое мне дело похождений!

Сзади послышался смешок. То, что он не позволял мне повернутся начинало меня нервировать. Дик словно держал меня в плену. Демонстрировал свою силу и власть.

— Я все дни пил и думал, как поздравить сына с помолвкой, а когда протрезвел и позвонил ему, оказалось поздравлять не с чем, — с нескрываемым удивлением сообщил он.

— Если бы ты не скрылся сразу и отвечал на звонки, то узнал бы этом раньше, — пробурчала я.

Все-таки Дик ослабил захват и отодвинулся. Наверное, признал свою неправоту. Я наконец смогла повернуться, но как только оказалась к нему лицом, он схватил мои руки, прижимая их к дереву.

— Что за поводки неандертальца!

— Так почему ты отказала моему сыну, Шерон?

— Не думай, что из-за тебя, — подбородок вскинулся сам собой. — Я просто поняла, что слишком долго позволяла себя подавлять. Мне не хватало свободы.

— А теперь она у тебя есть?

— В некотором смысле да. Я съехала от родителей, уволилась и пытаюсь найти новое место. Своими силами, — гордо заявила ему и снова дернулась, но безрезультатно. Гневно посмотрела на него: — Достаточно, Дик. Ты уже показал отношение, когда бросил меня на растерзание, там, на озере. Между нами все кончено.

— С чего, если даже не начиналось как следует?

— Начиналось!

Он посмотрел с недоумением, хмыкнул. А я только-только распалилась для спора, прям поорать вдруг захотелось. Я в жизни своей голоса не поднимала, а сейчас ух как готова…

Неожиданно Питон резко наклонился и перекинул меня через плечо.

— Эй! — вырвался из горла удивленный вскрик. — Что ты делаешь?

— Похищаю тебя. Хочу показать, что такое свобода в моем мире. Это не поорать и не потопать ножкой.

— Отпусти меня! Ты совсем сдурел! На нас люди смотрят! Бог мой, как стыдно-то! Дик! Убери руки!

Он пропустил мои требования мимо ушей и направился вдоль улицы. Я испуганно верещала, а он шел себе и шел. Как я узнала через пару минут — к своему мотоциклу.

— Вишенка, это похищение. Я забираю тебя с собой! — нагло заявил он, скинув с плеча прямо на сиденье. Даже мою ногу закинул, чтобы нормально усадить.

— Я никуда с тобой не поеду! Возвращайся туда, где ты был все это время!

Вместо ответа мне на голову надели шлем. От такого я совсем опешила. Спрыгнуть с байка побоялась. Мало ли, еще упаду вместе с этой махиной. Дик же времени не терял. Он умостился спереди, заставил руками обхватить себя за торс и ногой убрал подножку.

— Ты не имеешь права, Торн!

— Держись, Вишенка, это будет поездка с ветерком.

Горели костры, пахло дымом, жареным мясом и выхлопными газами. Играла живая музыка, раздавались взрывы хохота, женские визги, пьяные голоса, все это время от времени заглушалось тарахтением двигателей или визгом колес — когда байкеры демонстрировали друг другу мощь своих железных коней.

Ноги утопали в песке, и я сняла босоножки на каблуках, ощутив босыми ступнями приятное тепло. Задрала к ночному небу голову. В отличие от города, здесь были видны мириады звезд, и мне показалось, что я попала в другой мир, где даже люди выглядели необычно. Непривычная одежда, приветливые улыбки на лицах — никаких поджатых губ и придирчивых взглядов. Кто-то совершенно незнакомый тепло поприветствовав меня, промчался мимо.

Дик только что оставил железного коня на территории байкерской стоянки. И теперь вел меня, держа за руку, по одному ему известному маршруту. Ладонь была схвачена крепко, даже жестко, но я чувствовала, как Торн неожиданно нежно при этом поглаживает меня по костяшкам пальцем.

Людей было много. Все улыбающиеся, смеющиеся, с бутылками пива в руке.

Первое, что мы встретили почти у самого входа на территорию — огромный надувной бассейн. Я даже затормозила, отпустив руку Торна, чтобы рассмотреть сооружение.

— Дик, а где взяли столько воды?

Он кивнул на гигантскую расписную ширмы, и я увидела выглядывающий край огромной припаркованной цистерны на колесах.

В самом бассейне плескались с девушек и парни, одетые в одни плавки, независимо от пола. Одна из девчонок выбралась наружу, чуть не столкнулась с нами, даже плеснула каплями. Осмотрев нас, то, как Дик подтащил меня за талию ближе, она вдруг подмигнула мне и, активно виляя бедрами, направилась к импровизированному прилавку-бару за добавкой.