Ева Маршал - Ты просто бомба, детка

От нас явно пытались избавиться.

— Опыт?! Опыт работы официанткой? — с изумлением произнесла пьяная Хлоя.

Почему-то ни ей ни мне, не пришла в голову светлая мысль о необходимости навыков подобной работы.

— Да что там особенного-то? Принеси-подай! Вон и моя подруга, которая ваше объявление сегодня видела, головой качает. В объявлении не было ни слова про опыт!

В трубке раздалось хмыканье, затем тихое бормотание. Дик что-то говорил, прикрыв ладонью динамик. Он там не один? Я разобрала только «…Продолжай…»

— Так. Мне все ясно. Передайте вашей подруге…

— Шерон. Ее зовут Шерон Уайти. Она чет молчит. Красная сидит и молчит. Наверное, не запомнила деталей объявления.

Питон ответил не сразу. Лишь шумно и резко выдохнул. И вдруг напряженно, очень тихо сказал:

— Слушает и молчит? Привет, Вишенка.

Я… была ни жива, ни мертва. Даже ответить ему не смогла. Перед глазами поплыл туман, в ушах застучало набатом… Он был охрененный. Такой сексуальный, что и на расстоянии сносило голову. За что мне такая беда? Нельзя, категорически неправильно подчиняться всей этой химии опытного самца!

Увидев, что я начала мотать головой и размахивать руками, Хлоя с трудом прорвалась через туманы алкогольного помутнения и, запинаясь, произнесла:

— Она только что вышла, мистер Торн… Очень хотела вам привет передать, так много о вас рассказывала. Восхищалась, то-се. Но вышла. Не вовремя, да?

Дик мягко, очень довольно рассмеялся. Мужским, низким, многозначительным смешком, я его уже слышала. Все в одном звуке. И понимание, что я никуда не ушла, и удовлетворение, и обещание. Потом он раздраженно на кого-то рыкнул:

— Я занят по работе! На сегодня все!

Расстроенный женский голос что-то недовольно бормотал в ответ, но разобрать слова не получилось, Дик снова прикрыл динамик. Кажется, ему там мешали. Я потянула к себе поближе руку Хлои с телефоном. Мне вдруг стало дико любопытно, с кем он там общается?

Не знаю, почему моя подруга так загорелась этой вакансией? Бар, где даже владелец работает глубокой ночью, не самое привлекательное место для карьеры, как по мне.

Наконец, с той стороны воображаемого провода хлопнула дверь, и Питон продолжил разговор спокойно и отчетливо:

— Как тебя там зовут… Хлоя? Считай, ты принята.

— Урррааа! — заголосила подруга, вырывая я меня телефон и подпрыгивая словно мяч, вверх-вниз.

Тапки звонко зашлепали по пяткам и полу.

— Спасибо вам, мистер Торн! Теперь буду приглашать в бар Шерон и Генри.

Она, не прощаясь, нажала кнопку отбоя.

Если бы не мой молодой и здоровый организм, понятия не имею чем бы все это закончилось. От напоминания Дику о моих отношениях с Генри захотелось упасть на пол и уползти куд-нибудь… в темноту.

Никогда в жизни я еще так не позорилась, как за сегодняшний вечер.

— Что за «Вишня»? Почему мой добрейший, крутейший и самый прозорливый в мире будущий босс тебя так называет? — бодро спросила Хлоя, выливая остатки из бутылки себе в бокал. — Кстати, у него вполне молодой голос. Сексуальный. Ты случайно не в курсе, он одинокий волк или Красная Шапочка его уже на свой пирожок приманила?

В таком состоянии подруга могла болтать сама с собой бесконечно, поэтому я только кивала, не отвечая и стараясь глубоко дышать. Спокойно. Никто меня не преследует и ничего особенного не намекает. Это я сама вспомнила про вакансию, сама спровоцировала этот звонок. Впредь буду умнее.

Как себя не успокаивала, но раздавшаяся телефонная трель заставила подскочить на стуле. К счастью, это оказался не Дик.

Ответственный и заботливый Генри хотел узнать: как дела, где нахожусь и каким образом планирую добираться домой? Во время таких поздних возвращений он всегда лично провожал меня до двери дома, а иногда и передавал родителям с рук на руки к необычайному восторгу моих мамы и папы.

— Езжай уж, — благородно махнула рукой Хлоя. — Я в порядке. Ты настоящий друг, приехала, поддержала, подкинула классного босса. Ох, жизнь продолжается! Обязательно станет еще лучше, помяни мое слово.

Хлоя последний раз вытерла нос, отшвырнула платок и вскочила на ноги.

— Как думаешь, какое платье надеть? — деловито затараторила она. — Красное или черное мини? А, может, юбку… ну, ту, помнишь в полосочку и прозрачную блузку? И волосы обязательно надо перекрасить. Что это за цвет черный? Фу! К бесам траур. Стану рыжей.

— Хвала небесам, моя Ло вернулась.

Я облегченно рассмеялась. За что я любила Хлою, так это за неиссякаемый оптимизм и умение быстро приходить в себя, не предаваться долго унынию, что бы не случилось.

Мы обнялись за плечи и, напевая «Любовь и слезы», двинулись на улицу. Всегда вместе, как в детстве, когда пытались, прижимаясь как сиамские близнецы, проходить одновременно в двери.

«Хеннесси Веном» уже ждал меня у подъезда. Генри, как всегда, был предельно пунктуален. Заметив нас, он вышел из авто, открыл дверцу и ждал… с неодобрительным выражением лица.

Его напряженный взгляд брезгливо скользнул по платью Хлои, молнию которого она так и не застегнула на боку и, наткнувшись на глубокую ссадину на коленке, он поджал губы.

— Не пухни от скорби, приятель, — бодро заявила Хлоя. — Жизнь хороша! А с такой девчонкой как Шер у тебя вообще вечная улыбка должна быть. От уха до уха!

— С такой подругой как ты, у Шер вечные проблемы от края до края. Ты в курсе, что испортила нам свидание с родителями?

Хлоя с трудом отцепилась от меня, пытающуюся ее удержать, шагнула вперед и ткнула темно-красным ноготком прямо в белоснежную рубашку Генри.

— Свидание у девушки должно быть с мужиком, понял? Настоящим мужиком, а не двумя престарелыми дроздами. Которые тюк-тюк по голове, сделай то, сделай се.

О, поехало! Когда они оказывались рядом, я не всегда слово успевала вставить. Цеплялись слово за слово, минута — и в крик, пять минут — и в драку.

— Хватит! — рявкнула я, оттаскивая подругу от своего парня, пока она не вцепилась ему в горло. По крайней мере к галстуку она подобралась. — Хлоя, вы выпила, несешь чушь. Иди спать, тебе на собеседование завтра.

И практически затолкала ее в дом. А сама с извиняющимся видом развела руками и скользнула внутрь распахнутой дверцы.

Некоторое время мы ехали молча. Жених сосредоточенно смотрел на дорогу, я — в окно.

— Твои родители сильно расстроились?

— Шерон, нам надо поговорить…

Выдохнули мы одновременно.

Я кивнула, показывая, что слушаю, и Генри продолжил, по-прежнему не сводя глаз с лобового стекла.

— Я в жутком расстройстве, Шерон, — голос жениха был тих. — Мама так и не поняла, почему ты внезапно уехала. Говорить правду у меня язык не повернулся, а врать я не приучен. Кшиштоф ничего не сказал, но и так было понятно, что он тоже очень недоволен. Я люблю тебя, Шерон, ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Но в отношениях, в первую очередь, важно взаимопонимание. Мама и Кшиштоф, например, во всем всегда солидарны. Единство — основа прочной семьи. И я надеялся, что ты будешь меня поддерживать…

Он замолчал, пальцы на руле чуть заметно сжались. Ему было больно. У Генри была такая особенность, больше переживал внутри, чем показывал снаружи. Я уже привыкла к этому и буквально видела, как его трясет внутри.

Точно также сейчас трясло и меня.

Каждое слово хлестало наотмашь. Он не знал, как я его предала. Боже, нет-нет, только не думать об этом. Забыть-забыть. Я оступилась, но это в прошлом. Главное — наши отношения с Генри. Он любит меня, а я люблю его. Только почему так трудно вместе?

Взаимопонимание…

С взаимопониманием у нас хреново, хоть вешайся. Он просит меня сделать то, что я никак не могу. И точно также у меня не получается достучаться до него. Нам срочно нужно идти навстречу друг другу, может быть, даже ломать себя. Но только так у нас появится шанс.

— Эта Хлоя… дружба с ней пятнает твою репутацию, а значит, и репутацию моей семьи, ведь ты — моя официальная девушка, в будущем — невеста. Мама с Кшиштофом такого не заслужили. Возможно, тут нужно, как сигаретами, бросать наркотическую привязанность постепенно. Скажешь ей, например, что теперь общаться будете только по телефону, потом, через неделю — сведешь к звонку раз в неделю и…

— Извини, — привычно стушевалась я, но потом неожиданно меня будто прорвало. Видимо стресс дал знать именно сейчас и таким неординарным способом. Я впервые так открыто перечу Генри, впервые с нашего знакомства.

— Хотя, Генри…знаешь…мне достаточно одной мамочки, не веди себя со мной как наседка. Я взрослая девочка и сама буду решать с кем мне общаться, — я решительно тряхнула головой. — Сейчас, когда Хлоя в беде, это будет настоящим предательством. Ее бывший выслал интимные фотографии даже на работу, она в шоке и держится из последних сил. Не смотри, что улыбается и бравирует, у нее так со школы истерика проявляется.

— Шерон, я бы не хотел, чтобы журналисты лет через пятнадцать-двадцать вытащили на первые полосы новость, что супруга руководителя одной из ведущих корпораций страны водит дружбу с сомнительными девицами.

— Генри, послушай…

— Нет, это ты послушай, милая, неужели ты не понимаешь, что Хлоя не достойна быть твоей подругой. Она неразборчива в связях, имеет дурную репутацию и…

— Хлоя не виновата, что ее бывший — мудак! — не осталась я в долгу и тоже перебила Генри.

— Ты раньше не выражалась подобным образом, — поморщился он. — Вот видишь, ты уже учишься плохому.

Я выдохнула и постаралась продолжить как можно более мягким голосом.

— Ладно, я могу постараться, чтобы вы вообще не встречались и не слышали друг о друге. Тем более нам графиком общения это не так уж трудно. Но я надеюсь, что ты тоже пойдешь на уступки. Сократи, пожалуйста, свое рабочее время. Ты много учишься, потом работаешь, мы видимся только по четвергам и воскресеньям. Я хочу нормальных отношений…

Генри на пару секунд повернулся ко мне, подчеркнуто изумленно подняв брови.

— Ты же знаешь, что я не ради себя все делаю. А для нашего с тобой будущего.

Я не выдержала и стукнула его ладонью по колену.

— Генри, а я прошу тебя! Проводи со мной время, ужинай или гуляй по парку. Да хоть телевизор можно вместе смотреть! Я и на это согласна. А секс? Я хочу его больше. Секс у нас…

Он закашлялся.

Ох, да, куда меня понесло. Я осторожно покосилась на своего парня, но с облегчением обнаружила как ранее напряженное его лицо немного расслабилось. Он даже довольно заулыбался.

— Насчет более частых встреч — это невозможно, просто прими как факт. Но, если ты настаиваешь на более частой близости, мы можем отдыхать таким образом не только в четверг и немного в воскресенье. Ты скучаешь, по мне, это нормально. Я тоже по тебе скучаю, просто не всегда то, что мы хотим — выполнимо.

— То есть у нас два вечера общения в неделю и оба раза это будет только секс? — я начала злиться. То ли алкоголь, то ли тяжелый день повлиял, внутри начала скручиваться горячая, обжигающая спираль раздражения.

— Ты не хочешь расставаться с Хлоей, которой давно пора обращаться в полицию, но она явно что-то скрывает. Возможно, она вместе со своим бывшим парнем совершала противоправные действия. Шерон, я начинаю волноваться за тебя. После общения с этой развратной психопаткой ты начинаешь вести себя неадекватно, капризничаешь, говоришь глупости. Например, требуешь от меня сломать график работы и учебы. Она тебя… разрушает!

Некоторое время мы напряженно молчали, каждый чувствовал горечь обиды и недопонимания.

Губы Генри сжались в тонкую полоску, и я поняла, что он опять злится.

— Так не может дальше продолжаться, — произнес Генри преувеличенно спокойно. — Нам надо обоим переосмыслить отношения. Например, я хочу, чтобы ты ценила сколько я сил отдаю ради нашей, вполне возможной семьи. И подумай, что для тебя важнее: наше совместное будущее или так называемая дружба с Хлоей? Предлагаю взять паузу в отношениях. На неделю. У тебя есть семь дней, чтобы все взвесить и принять решение. Я жду твоего ответа. В любое время ты можешь прийти и сообщить, что расстаешься с Хлоей. Или со мной.

Резко дернула руль вправо и прибавила скорость. Черт! Я сама заварила эту кашу и теперь придется расхлебывать. Кто же думал, что Хлоя так ухватится за возможность устроиться на работу в бар. Я ляпнула первое, что пришло на ум, чтобы утешить подругу. Н-да…утешила…Нет, я не жалела об этом, бедняжка прямо расцвела на глазах и почти не заговаривала со мной на больную тему уже несколько дней. Наоборот она с радостью делилась новыми впечатлениями и буквально излучала энтузиазм.