Джейн Фэллон - Ты свободен, милый!

В спальне было темно, только узкая полоска света пробивалась из-под двери. Хелен с трудом разглядела часы. Сколько там натикало? Восемь пятнадцать. Пора будить Мэтью. Он, конечно, проснется не в духе, будет брюзжать, что она забыла завести будильник. И чем дольше она будет тянуть, тем хуже будет его настроение. Выбора нет! Хелен осторожно пощекотала его; видя, что Мэтью не реагирует, затормошила сильнее. Наконец, Мэтью заворочался и схватил часы с низкого прикроватного столика.

— Кошмар, я же проспал!

Сонная Хелен наблюдала. Вот он откинул пуховое одеяло, кое-как пригладил седеющую шевелюру и, не сходив в душ, принялся одеваться. Надел белую рубашку, темный деловой костюм, который так хорошо на нем сидел, — костюм дорогой, сшит на заказ; Мэтью носит его на работу. Потом он сунул ноги в мягкие черные кожаные туфли. Одевшись, Мэтью наклонился над кроватью, быстро поцеловал ее на прощание и вышел. Хлопнула дверь. От подушки пахло одеколоном «Армани блэк код», который она подарила ему на очередную годовщину их знакомства. Хелен лежала на спине и смотрела в потолок. Какая трещина! И, кажется, заметно выросла с прошлого раза… Надо бы поговорить об этом с верхними соседями. Хелен не была хорошо знакома с ними — видела всего три-четыре раза за все два года, что здесь живет. Обоим чуть за тридцать; у мужа лицо бледное, одутловатое, как будто он никогда не выходит на улицу; жена постоянно ходит во флисовой куртке; у нее коротко стриженные мышиные волосы. Как ни странно, интимная жизнь у соседей протекала очень бурно. Хелен знала об этом прекрасно, так как по ночам и иногда даже днем сверху доносились недвусмысленные звуки. Секс у верхних жильцов проходил шумно и с размахом. Она слышала стоны, крики «О да, да!» и скрип пружин. Однажды случилось так, что они с Мэтью занимались любовью одновременно с соседями. Получилось даже нечто вроде соревнования. Вскрики и стоны сверху всегда заводили ее.

Щелкнул замок в парадной двери; Мэтью уже на улице. Надо вставать…

Но вместо того, чтобы спустить ноги на пол, Хелен укрылась поплотнее и свернулась калачиком. Потом высунула руку из-под одеяла — сразу стало холодно, — нащупала пульт и включила телевизор. В конце концов, с чего бы это ей вставать — она ведь легла в постель всего пару часов назад. Мэтью заехал к ней после работы. Сейчас восемь пятнадцать вечера, а не утра; скоро он будет ужинать у себя дома, с женой и с двумя прелестными детишками. Дело в том, что Мэтью женат вовсе не на ней, Хелен, а на женщине по имени Софи. Поэтому последние четыре года Хелен коротает вечера понедельника в одиночестве. Так же проходят и среды, и четверги…

В восемь вечера по понедельникам, средам и четвергам Мэтью отправляется домой, а Хелен остается одна. Выбор у нее невелик: смотреть телевизор, не вылезая из постели, или встать и посмотреть телевизор в гостиной.

Она лежала в темноте, накрывшись пуховым одеялом, и слушала, как скандалят герои популярного сериала «Истендерз». Чей-то муж обвинил жену в том, что она метет хвостом. Он узнал о ее измене; неизвестно, останутся ли они вместе. Так обычно и бывает в мыльных операх, хотя Хелен по опыту знала: настоящая жизнь куда сложнее. Если бы по телевизору показывали не выдуманные, а настоящие истории жизни, зрители пришли бы в ужас. В реальности развязка может не наступить очень долго. Мужчина бывает у любовницы три раза в неделю часа по два, а затем как ни в чем не бывало, отправляется домой к законной супруге. Все повторяется годами — снова и снова.

Хелен никогда не думала, что станет любовницей женатого мужчины. Она хотела добиться в жизни трех вещей: получить высокооплачиваемую работу в области рекламы и связей с общественностью, купить квартиру и найти мужчину, который принадлежал бы только ей одной. На самом же деле ее должность называется «личный помощник» — облагороженное название обыкновенной секретарши. На собственную квартиру денег не хватало, поэтому пришлось снять скромную квартирку на задворках Камден-Хай-стрит. Квартирка в цокольном этаже, у самой земли, с маленьким темным задним двориком, трещиной на потолке спальни и большим пятном плесени на стене в ванной. А мужчина… Хелен по-прежнему верила в истинную любовь и брачные обеты — «пока смерть не разлучит нас». Просто с ней такого еще не было.

Ее родители были очень преданы друг другу и всегда выступали единым фронтом против всего остального мира. Иногда в понятие «остальной мир» входила даже она, несмотря на то, что была единственным ребенком. Поэтому Хелен с детства внушила себе мечту найти такого же идеального спутника жизни, который стал бы ее «группой поддержки». Она и помыслить не могла, что мужчина ее мечты окажется чужим мужем.

Когда-то, в прошлой жизни, у Хелен было много приятелей. С одним из них она даже была помолвлена. Сейчас, оглядываясь назад, она искренне не понимала, что находила в Саймоне. Разве что он был молод, симпатичен, честолюбив, у него была приличная работа… И все равно трудно понять, почему они с Саймоном прожили вместе целых пять лет. Наверное, сказалось родительское влияние, их пример. Если Хелен казалось, что отношения стоят того, чтобы их продолжать, она не обращала внимания на тревожные сигналы, свидетельствующие о том, что что-то не так. Она упорно игнорировала тот факт, что, когда она строила планы на будущее и поговаривала о покупке квартиры, его глаза сразу тускнели. Хелен отдала Саймону несколько лет своей жизни; она считала, что ее вложения непременно должны окупиться. Она не могла себе позволить признать поражение. Она сложила все яйца в одну корзину и не собиралась ничего менять. Так все и шло, пока одним далеко не прекрасным вечером Саймон не объявил, что между ними все кончено, и не ускакал от нее. Разрыв произошел, когда они вместе готовили ужин. Хелен считала, что этот ежевечерний ритуал служит подтверждением зрелости и серьезности их отношений.

Саймон чистил картошку.

— Меня переводят, — пробормотал он вдруг, не поднимая головы.

Хелен просияла и крепко обняла его.

— Тебя повысили? Ух, ты! Значит, ты теперь региональный менеджер! Значит, переезжаем в Манчестер?

— Э… нет, не совсем, — промямлил он, сосредоточенно выковыривая глазок из картофелины.

— Тогда куда?

Его скованность встревожила ее; Саймон высвободился из ее объятий, положил картофелечистку и развернулся к ней. Потом сделал глубокий вздох, словно бездарный сериальный актер, который готовится к решительному объяснению.

— Я переезжаю в Манчестер. Один.

Он поспешил заверить Хелен, что в случившемся нет ее вины. Все дело в нем. Он боится связывать себя обязательствами. Он еще слишком молод, чтобы остановить свой окончательный выбор на одной женщине. Это все вопрос времени — если бы они с Хелен встретились через несколько лет, когда он будет готов к такому серьезному шагу…

— Я очень тебя люблю, но… наверное, я просто идиот. Я знаю, что обязательно пожалею о своем решении, но мне еще столько нужно сделать, — скулил он, все глубже вживаясь в образ. Он уверял Хелен, что у него нет другой женщины, и Хелен ему верила — она на самом деле жалела Саймона. Ей казалось, что сделанный им выбор причиняет ему самому сильную боль.

Через два месяца до нее дошли слухи о том, что он женился.

Хелен тогда было тридцать пять. Разрыв дался ей трудно. Сильнее всего ее ранила даже не потеря Саймона, а то, что их взаимоотношения потерпели крах. Она дала себе слово: отныне она будет просто радоваться жизни и пользоваться предоставляемыми возможностями, не углубляясь в анализ отношений. И тут, точно по сигналу, появился Мэтью. Что с того, что он — ее босс и на двадцать лет старше? Ситуация достаточно избитая, но… К чему упускать счастье, которое плывет прямо в руки? Для пятидесятипятилетнего он был достаточно хорош собой, несмотря на седину и брюшко — а может, даже благодаря им. Высокий и властный, он производил впечатление уверенного в себе человека. Раньше он носил волосы почти до плеч и зачесывал их назад, прикрывая наметившуюся лысину. Когда же прикрывать пришлось слишком много, он коротко постригся — так сказать, решил проблему в корне. Так он решал и все остальные проблемы. Вообще Мэтью держался так, словно весь мир — его собственность. О, эта абсолютная самоуверенность, которой обладают мальчики из частных школ! Они словно бросают вызов каждому, кто осмелится усомниться в их высоком предназначении. Мэтью обладал способностью, когда надо, внушить собеседнику, будто он является центром вселенной. Внешность у него была самая обычная; выделялись лишь светло-голубые льдистые глаза. Они оживляли его заурядное лицо. Глаза да еще уверенная манера держаться внушали остальным мысль о его необычайной привлекательности. Кроме того, на Хелен, как и на многих женщин, деловая успешность действовала как афродизиак. Да и общаться с Мэтью приятно — у него есть чувство юмора, он умеет, и рассказывать, и слушать. И потом, его можно назвать верным — если, конечно, вы не его жена.

Хелен поступила на работу в компанию «Глобал пиар» в тридцать четыре года — поздновато для начинающей. Молодость она провела в путешествиях и вечеринках, не обращая внимания на внутренний голос, который твердил: пора делать карьеру, пока не поздно. Вернувшись из кругосветного путешествия, она то и дело меняла места работы. Побывала помощницей бухгалтера, продавщицей в магазине, администратором в театре. Периодически она рассылала в рекламные агентства и свое резюме — она хотела поступить на должность менеджера по работе с клиентами в какую-нибудь крупную компанию, но ей всегда отказывали. В конце концов, она решила, что нижняя ступенька карьерной лестницы лучше, чем ничего, и устроилась на работу личной помощницей Мэтью Шеллкросса, директора-распорядителя «Глобал пиар», средней, но процветающей компании. «Глобал», то есть «всемирный», в названии — слегка напыщенно для компании, работающей исключительно на внутреннем рынке Великобритании, однако круг интересов компании достаточно широк. Ее клиенты — любимцы таблоидов. «Глобал пиар» — компания недостаточно крупная, чтобы привлекать богатых и знаменитых, зато ее сотрудники научились распознавать потенциальных звезд и «раскручивать» их. Главное — грамотно продумать пиар. Впрочем, с подходящим клиентом это нетрудно. Каждый раз, когда очередная восходящая звезда прокалывается — например, попадается на вождении в пьяном виде, делает ребенка чужой жене, попадает в лечебницу для алкоголиков или наркоманов, — менеджеры «Глобал» принимают огонь на себя и получают законное вознаграждение. Темные пятна на светлом образе клиента, если их грамотно подать, только повышают интерес и увеличивают прибыль. Откровенно говоря, поощрять молодых и не очень умных людей эпатировать общественное мнение — ход достаточно грубый и избитый. Понимая это, Хелен, тем не менее, считала подобный ход изюминкой пиара. Ей это даже нравилось. Спустя какое-то время она перестала испытывать неловкость, когда приходилось в очередной раз поправлять друзей, называвших ее секретаршей…

— Я — личный помощник.

— Но что ты делаешь?

— Слежу за расписанием босса… договариваюсь о встречах, организую их.

— И документы подшиваешь?

— Иногда.

— И печатаешь письма?

— Ну и что?

— Так ведь именно такие дела и входят в обязанности секретарши! Так что не выпендривайся!

Она начала наслаждаться властью, которую давало ей положение помощницы. Она была единственной, кто имел право назначить встречу или отклонить ее, обзванивать журналистов и созывать пресс-конференции. Постепенно Мэтью начал больше доверять ей и позволил вначале читать, а затем и составлять пресс-релизы для нескольких неглавных клиентов. Он поощрял ее стремление самой вести дела клиентов, и, чем больше он ее поощрял, тем больше росли ее амбиции.

Хелен считала, что другие сотрудницы завидуют ее близости к самому влиятельному члену совета директоров компании. Тем не менее, она не пыталась начать с ним интрижку, а сосредоточилась исключительно на работе. И вдруг в один прекрасный день все изменилось. Если бы ее в то время спросили, что она думает о женщинах, ставших любовницами женатых мужчин, она бы назвала их прожженными, отчаянными, бесчувственными предательницами других женщин. По ее мнению, любовницы женатых возглавляли список врагов общества — презренные твари, чье существование оскорбляет природу…

Разумеется, Хелен понимала, что Мэтью — привлекательный мужчина, но ведь он был намного старше. Однажды они обедали в ресторане Quo Vadis в Сохо; когда Мэтью перегнулся через столик и взял ее за руку, она удивилась, но руки не отдернула.

— Я ждал этого целую вечность, — сказал он, и Хелен почувствовала, как к горлу подступает ком. Она понятия не имела, как реагировать; поэтому предоставила действовать ему. А Мэтью продолжал: — Какая ты красавица! Я старался сдерживаться, но не могу. Вот уже несколько месяцев, как я постоянно думаю о тебе.