— Фернандо, я давно тебя простила. И ты меня извини.

— Конечно. В этом даже не сомневайся.

Мы идем ужинать в одно из наших любимых местечек, где встречаемся с некоторыми друзьями. Росио удивляется, увидев меня в компании Фернандо, но не расспрашивает об Эрике. Никто даже не намекает о том мужчине, с которым я была последние несколько недель, а я стараюсь о нем не думать и отрываться по полной.

Время идет, и Эрик со мной не связывается. Не понимаю, как такой чудесный отпуск может закончиться из-за внезапной ссоры, ведь мы понимали друг друга с полуслова. Присутствие Фернандо меня веселит, но он ничего не предпринимает, держится на приличной дистанции, и я благодарна ему за это.

Без предупреждения появляется сестра с Хесусом и дочкой. Отец без ума от радости. Его переполняет гордость оттого, что обе его дочери и любимая внучка гостят у него.

Лус наполняет дом весельем. Она для меня словно глоток свежего воздуха. Сестра с зятем счастливы, постоянно заигрывают друг с другом и каждый вечер выходят где-нибудь поужинать, после чего возвращаются очень поздно. Меня это забавляет. Я давно не видела, чтобы Ракель была такой счастливой, активной и влюбленной.

Я рада за нее, так как вижу, как на нее смотрит Хесус, как они переглядываются и как при любой возможности ищут уединенности. Это так бесстыдно, что даже отец иногда смотрит на них ошеломленно. Сестра пытается поговорить со мной, она понимает, что мне плохо, несмотря на то что я улыбаюсь, но каждый раз я прошу ее перенести разговор на потом. И впервые в жизни моя приставучая сестра уважает мое решение. Должно быть, я ужасно выгляжу.

Однажды, после того как Фернандо подвозит меня домой, вместо того чтобы отправиться спать, я иду на задний двор и сажусь на качалку. Стоит чудесная ночь, небо укрыто сверкающими звездами. Отец садится рядом. В руках у него две кока-колы.

— Я рад видеть твою сестру такой счастливой, но мне больно видеть тебя такой грустной, хотя обычно все бывает наоборот.

— Пусть так продлится как можно дольше. Видеть ее такой радостно и тебе, и мне.

Мы улыбаемся, и отец шепчет:

— Я не удивлюсь, что в скором времени они снова сделают меня дедушкой… Ты видела их?

Развеселившись, я киваю, но при виде того, как отец качает головой, говорю:

— Да, папа, я видела их. Это чудесно, что их отношения наладились.

Выпиваем немного прохладной кока-колы.

— Послушай, смугляночка. Ты дорогого стоишь, и я уверен, что Эрик об этом знает.

— Папа, о чем это ты?

— О многом, дорогая, и ты это увидишь. Эрик — порядочный человек, и он просто так тебя не упустит.

— Лучше я его отпущу.

Отец улыбается и поглаживает меня по волосам.

— В таком случае, смугляночка, ты совершишь самую большую глупость в своей жизни.

Я не в силах больше хранить секрет.

— Папа, Эрик — мой шеф. Владелец компании. Все, теперь ты знаешь.

Некоторое время отец молчит, почесывая подбородок.

— Он женат?

— Нет, папа… Эрик холост, и у него никого нет. За кого ты меня принимаешь?

Отец вздыхает. Последнее, что он хотел бы услышать, так это то, что он женат, и я понимаю, что мой ответ его успокоил.

— Он не смотрит на тебя как начальник, и я знаю, о чем говорю. Дочка, этот человек смотрит на тебя как на женщину, которую любит и хочет защитить. Но я должен тебе сказать, что Фернандо точно так же на тебя смотрит, и мне жаль этого парня.

Пожимаю плечами и вздыхаю. Поскольку я не отвечаю, он спрашивает:

— Так что, ты завтра возвращаешься в Мадрид?

— Да. Как только позавтракаю, загружу машину и покачу в город. Хочу приехать пораньше, чтобы успеть сделать некоторые покупки.

— Когда ты снова приедешь?

— Не знаю, пап, как только у меня будет подряд четыре выходных. Ты же знаешь, что я не люблю приезжать на пару часиков…

— Знаю… дорогая… знаю.

Обнимает меня так, как тогда, когда я была маленькой, и, убаюкивая меня в своих руках, целует в макушку.

— Я знаю, что ты будешь счастлива, потому что ты этого заслуживаешь. И если ты и Эрик не воспользуетесь новой возможностью, вы будете жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Подумай об этом, хорошо?

— Хорошо, папа… я подумаю.

47

Двадцать седьмого августа я снова на работе.

Начальница в отпуске, и я могу спокойно дышать. Самое лучшее, что может быть, это не ощущать ее ядовитое присутствие. Мигель тоже в отпуске, и мне не хватает его юмора. Хотя я сейчас в таком апатичном состоянии, что предпочитаю, чтобы никто со мной не разговаривал и не видел меня.

Каждый раз, когда я смотрю на кабинет Эрика или вхожу в архив, у меня душа уходит в пятки. Я неизбежно начинаю вспоминать о нем, о том, что мы с ним здесь делали, и я с трудом сдерживаю слезы.

Мои друзья еще не уехали в отпуск, поэтому я иногда после спортзала хожу с ними в кино или чего-нибудь выпить. Мой хороший друг Начо пытается поговорить со мной по душам, но я отнекиваюсь. Не хочу ворошить вспоминания, потому что Эрик до сих пор занимает мое сердце. У меня не получается его забыть, и я понимаю, что моя жизнь никогда не будет такой, как прежде.

Тридцать первого августа получаю сообщение от Фернандо. Он приехал в Мадрид по делу и пробудет здесь до четвертого сентября. Как всегда, он остановился в отеле неподалеку от моего дома. Договариваемся встретиться.

Я отвожу его поужинать в «Кава Баха», на другой день в один японский ресторанчик. В эти дни после ужина мы встречаемся с друзьями выпить чего-нибудь. К своему удивлению, я замечаю, что Фернандо поладил с моей подругой Асу, и рада этому. Он держит слово, ведет себя как настоящий друг, за что я ему очень благодарна.

Третьего сентября моя начальница, Мигель и почти весь штат компании «Мюллер» появляются в офисе. Снова начинается бурная деятельность, и я не успеваю оглянуться, как начальница загружает меня кучей бумаг. Мигель вернулся из отпуска в отличном настроении. Он веселит меня новыми шутками и анекдотами. Звонит внутренний телефон, и начальница зовет к себе в кабинет. Не заставляю ее ждать.

— Садись, Джудит. — Слушаюсь, и она продолжает: — Как ты должна помнить, поездки сеньора Циммермана по испанским филиалам компании «Мюллер» должны были возобновиться осенью, не так ли?

— Да.

— Так вот. Я разговаривала с сеньором Циммерманом. Эти поездки скоро возобновятся.

У меня все сжимается внутри, и я начинаю нервничать. Сердце учащенно бьется. Я очень хочу снова увидеть Эрика, хотя понимаю, что это для меня противопоказано.

— Я хочу, чтобы ты приготовила досье по каждому филиалу. Циммерман хочет начать в эту среду.

— Хорошо.

Я застываю на месте. В среду я увижу Эрика. Я почти готова кричать от радости, как вдруг начальница говорит:

— Джудит, давай… пошевеливайся.

Киваю, встаю и у дверей слышу:

— Кстати, в этот раз сеньора Циммермана буду сопровождать я. Он сам об этом попросил, когда я с ним встречалась в отеле «Вилла Магна».

Меня словно ударили по голове кувалдой. Эрик в Мадриде, и он даже не соизволил мне позвонить. Мои смешные мечты снова увидеть его растворяются в мгновение ока, но мне все же удается улыбнуться и кивнуть. У меня подкашиваются ноги, и я подбегаю к стулу, чтобы сесть. Мигель замечает мое состояние:

— Что с тобой?

— Ничего. Наверное, это из-за жары, — отвечаю я.

В конце рабочего дня я в трансе. Я оскорблена. Я в ярости и до крайности разгневана. Иду на стоянку, сажусь в машину и, не знаю почему, еду по аллее Кастельяна. Проехав мимо отеля, где остановился Эрик, заезжаю в соседний переулок и припарковываюсь. Подхожу к отелю, но останавливаюсь в нескольких метрах от входа, не зная, что делать дальше.

В голове проносятся разные мысли, и я никак не могу собрать их. Вдруг вижу, как к отелю подъезжает его машина и из нее выходят Эрик и… Аманда Фишер! Они улыбаются и, похоже, прекрасно себя чувствуют, вместе заходят в отель.

Что делает Аманда в Мадриде?

Что делает Аманда в этом отеле?

Ответы приходят один за другим, и они мне совсем не нравятся. Злая на весь мир и разгневанная, сажусь в машину и прямиком еду в отель, где остановился Фернандо.

Поднимаюсь в его номер, стучу в дверь, и, когда он открывает, его удивлению нет предела.

— Только не говори мне, что мы договорились о встрече и я об этом забыл.

Не произнеся ни слова, набрасываюсь на него и безумно целую. Он молча закрывает дверь. Я продолжаю его целовать, он снимает с меня пиджак, расстегивает брюки.

Я быстро освобождаюсь от брюк и туфель, Фернандо кладет меня на кровать и, расстегивая джинсы, тихо спрашивает:

— Джудит, что ты делаешь?

Я не отвечаю. Мной овладела ярость, и я должна дать ей выход, как могу. Понимая, как я разгорячена, он одним рывком снимает футболку через голову и снова целует меня. Но вдруг он отстраняется и шепчет:

— Джудит… у тебя что-то случилось? Я не хочу, чтобы ты потом…

— Фернандо… заткнись и трахни меня.

От моего резкого приказа его парализует, но желание, которое он испытывает, быстро заставляет его действовать и забыть обо всем. Он молча снимает джинсы, трусы и предстает передо мной обнаженный. По моему телу пробегает жар, перехватывая дыхание, и тут я кое-что вспоминаю.

— Подай мою сумочку.

Не задумываясь, он вручает мне ее, и пока я достаю подаренный мне Эриком вибратор, он надевает презерватив.

— Сними с меня трусики.

Он осторожно и медленно тянет пальцами за трусики и видит татуировку.

— «Попроси у меня то, что ты хочешь».

Эрик! Эрик! Эрик!

Оставшись без трусиков, раздвигаю ноги и шепчу:

— Посмотри на меня, пожалуйста.

Остолбеневший и до сих пор шокированный моей татуировкой, он поднимает взгляд.

Я включаю вибратор и подношу его к клитору. Мое тело моментально реагирует, вырывая из меня стон.

Я закрываю глаза и представляю рядом с собой Эрика, а не Фернандо.

Эрик… Эрик… Эрик…

С упоением провожу вибратором по клитору, кричу и сжимаю ноги, чувствуя разряды наслаждения. Вдруг чьи-то руки вырывают меня из сна. Открываю глаза. Фернандо проникает в меня. Я вскрикиваю, а он тяжело выдыхает. Моя киска всасывает его, заставляя громко стонать.

Мне так хочется забыться, что я увеличиваю мощность и полностью заклиниваюсь на нем. Фернандо забирает у меня вибратор, крепко сжимает мои бедра и резкими движениями начинает неистовую атаку… не останавливаясь, еще и еще… мне это нравится. Но мне нужно больше. Мне нужен Эрик.

Вспоминаю о нем, о том, как его требования заставляют меня трепетать. Вдруг Фернандо обхватывает меня за спину, одним движением поднимается с кровати и прижимает к стене. Он целует меня, продолжая нанизывать меня на свое могучее достоинство.

— Джудит…

Обезумевшая, смотрю на него глазами полными слез. Он останавливается.

— Нет, не останавливайся… только не сейчас.

И он продолжает. Вперед… назад… вперед… назад. Прижатая к стене, я получаю то, в чем нуждаюсь. Неистово отдаюсь ему. Выкрикиваю имя Эрика, и когда мы кончаем, оба понимаем, что я получила то, зачем пришла.

Все закончилось, но еще несколько минут я в его объятиях. Я ужасно себя чувствую. Не понимаю, что я только что натворила, и, более того, не понимаю почему. Когда Фернандо отпускает меня, иду в ванную комнату. Привожу себя в порядок, умываюсь и смотрю на себя в зеркало. Я ужасно выгляжу с потекшей на лице тушью. Хуже просто некуда.

Пять минут спустя, немного придя в себя, захожу в комнату, где Фернандо, уже одетый, ждет меня, сидя на кровати. Замечаю вибратор и молча прячу его в сумочку. Одеваюсь и сажусь напротив Фернандо. Я должна ему все объяснить.

— Не знаю, как все это объяснить, но первое, что я хочу сделать, — это попросить у тебя прощения.

Он кивает, глядя мне в глаза.

— Извинения приняты.

— Спасибо.

Несколько мгновений царит молчание.

— Ты знаешь, я в восторге от того, чем мы только что занимались. Ты безумно мне нравишься, и, если бы это зависело от меня, я целовал бы тебя день и ночь…

— Фернандо, не усложняй, пожалуйста.

— Это для него татуировка? — внезапно спрашивает он.

— Да.

По его взгляду понимаю, что он хочет мне многое сказать.

— Мне не понравился твой мотив. Ты пришла не потому, что хотела секса со мной. Не потому, что хотела увидеть меня. Но даже когда ты назвала его имя, я все равно занимался с тобой любовью, черт возьми!

— Что ты сказал?

— Ты произнесла его имя.

— О боже, мне очень жаль!