Меган Максвелл - Ты только попроси

Развеселившись, сажусь за свой стол. Звонит мобильный. Сообщение от Эрика: «Я заставлю тебя заплатить за это. Развратница!»

Не шелохнувшись, смотрю сквозь опущенные ресницы на Эрика, сидящего за своим столом. Несколько секунд мы смотрим друг на друга, и я понимаю, что со своего места он может видеть мои ноги. Оглядываюсь по сторонам и, никого не увидев, развожу ноги и набираю на мобильном: «Развратница жаждет твоего наказания».

Эрик нервно елозит на стуле. Когда появляется начальница, я сразу же свожу ноги и с ехидной улыбкой продолжаю работать.

В шесть часов вечера еду домой. Войдя в квартиру, оставляю сумку на кресле, снимаю пиджак, и тут раздается звонок. Открываю дверь, и на меня набрасывается Эрик. Он упивается поцелуями, поднимает меня на руки и, шлепнув по попке, шепчет:

— Развратница… Как ты посмела дразнить меня в офисе?

Я хохочу, а он щекочет мою шею:

— Ты заплатишь мне за то, что я целый день был возбужден!

Я смеюсь, а он расстегивает юбку, и она падает на пол. Я вырываюсь из его рук и начинаю бегать по дому, а он бегает за мной, и мы хохочем. Я забегаю в спальню, запрыгиваю на кровать и от волнения прыгаю и пищу, как ребенок. Эрик ухмыляется и, расстегивая рубашку и брюки, тихо говорит:

— Прыгай… прыгай… но когда я тебя поймаю, ты узнаешь…

Счастливая оттого, что мы бесимся, как ненормальные, спрыгиваю с кровати и бегу в гостиную. Эрик перехватывает меня в коридоре, сжав талию, припирает меня к стене и жадно целует.

Срывает с меня блузку и бросает на пол, затем расстегивает бюстгальтер и одним движением срывает трусики.

— Боже… — хохочет он. — Я целый день хотел это сделать.

— Серьезно?

— Да, дорогая… серьезно.

Я целую его. Я тоже хотела, чтобы он это сделал, и, увидев мою реакцию, он рычит от довольствия, приподнимает меня и медленно входит. Закрыв глаза и изогнувшись, издаю стоны наслаждения, но когда понимаю, что он больше не двигается, открываю глаза и шепчу:

— Давай… давай…

Мои губы рядом с его губами.

Эрик смеется, немного отодвигается и опять медленно входит в меня.

— Эрик…

— Что, дорогая?

— Еще… хочу еще.

Он снова выходит из меня:

— Еще?

Во мне все кипит, я царапаю ему спину, требуя, чтобы он опять вошел в меня. Эрик ухмыляется и исполняет мое желание. Увеличивает ритм и дает мне то, что я прошу. Еще и еще… еще и еще. Я кричу от наслаждения, а он страстно кусает меня за подбородок.

С каждым разом его атаки становятся все глубже и глубже. Дойдя до пика, я неистово визжу, он прижимает меня к себе и рычит от удовольствия.

— Да, Джуд… дааа.

Изнеможенные, стоим, прислонившись к стене, я целую его в плечо, а он дышит мне в шею. Мы снова занимались тем, что нам так нравится и что доставляет нам такое наслаждение.

Он ставит меня на пол, и мы, обнаженные, идем на кухню. Оба умираем от жажды. Вернувшись в гостиную, Эрик подхватывает меня на руки.

— Видеть тебя в офисе и не иметь возможности к тебе прикасаться — настоящая пытка.

— Да… признаю… и для меня тоже.

— Утром я видел тебя с Мигелем. Что ты делала?

— Завтракала, как и каждое утро.

— Этот тип…

— Послушай, красавчик, — прерываю я его. — Мы с Мигелем просто коллеги. Мы с ним чудесно ладим, но ничего больше. Ясное дело, что он пускает слюнки, но он в курсе, что со мной ничего не выйдет.

— Вот видишь? Ты сама только что призналась. Он пускает слюнки!

Я схожу с ума от его серьезного вида. Его глупая и беспочвенная ревность глубоко меня трогает. Целую его.

— В этом нет ничего страшного. Не забивай себе голову тем, что никогда не произойдет.

— Никогда?

— Никогда, Эрик… поверь мне, солнце. Я люблю только тебя, мне нужен только ты. — Увидев его выражение лица, я пугаюсь. — Мне кажется, это я должна волноваться.

— Ты? С чего бы?

Я вздыхаю.

— Ты когда-нибудь играл с моей начальницей?

Его голубые глаза пронзают меня, и доли секунды кажутся вечностью.

— Я ужинал с ней и признаю, что словесно играл с ней, но не более. Я никогда не смешиваю работу и игры.

Я смеюсь.

— Да ладно… А как насчет меня? Напоминаю, что я работаю в твоей компании…

— Ты — единственное исключение. Когда я увидел тебя в лифте и ты призналась, что можешь превратиться в девочку из фильма «Изгоняющий дьявола», я сразу в тебя влюбился.

— Да?

— Да… Именно поэтому я преследовал тебя до тех пор, пока ты не стала такой, как сейчас. Обнаженной в моих руках.

— Рада это слышать, — очарованно бормочу я.

Эрик целует меня так страстно, что у меня перехватывает дыхание.

— А я рад, что ты — моя… смугляночка.

Улыбаюсь и сама набрасываюсь на него с поцелуями.

— С этого момента я запрещаю тебе словесно играть с моей начальницей, понятно?

Мой личный Адонис кивает головой и играет с моими губами так, как умеет только он один.

— Я люблю только тебя, дорогая. Мне нужна только ты.

Его губы опускаются к моей груди, я отклоняюсь назад и чувствую, что он снова готов. Мне хочется продолжить игру. Эрик шлепает меня по попке как раз в тот момент, когда открывается входная дверь и входят сестра с племянницей.

— Ради бога, что вы делаете?! — вскрикивает Ракель.

Она быстро закрывает рукой глаза дочери и отворачивается вместе с ней.

Мы с Эриком весело смотрим друг на друга. Мне смешно, но я вижу, что племяшка хочет посмотреть на нас, и шепчу Эрику:

— Пошли одеваться.

Он соглашается.

— Ракель, дай нам пару минут. Мы сейчас вернемся.

— Ладно, Булочка.

Эрик вопросительно на меня смотрит:

— Булочка?

Щипаю его за руку:

— Даже и не думай меня так называть, понял?

Хихикая, входим в спальню, одеваемся и через пару минут выходим.

Сестра укоризненно качает головой. Я беру ее под руку и увожу на кухню.

— Ракель, пойдем…

Эрик остается с малышкой в гостиной.

Оказавшись наедине с сестрой, шепчу:

— Будь так любезна стучать в дверь, перед тем как входишь.

— Мне… мне… очень жаль. Но увидев вас голыми… и я была с Лус…

— Ракель… перестань бормотать. И успокойся, Лус не увидела ничего такого, что могло бы ее травмировать. Но уверяю тебя, если бы вы появились на пять минут раньше… Стучи, перед тем как входить, договорились?

— Ладно… и… О, Джудит! Это ведь Эрик?

— Да.

— Как здорово, Булочка! У вас все наладилось?

— Пока что, кажется, да.

— О, я так рада за вас, — говорит сестра, чуть ли не прыгая от радости.

— Я тоже рада…

Ракель ухмыляется:

— Как же обрадуется отец… Он рассказывал мне об Эрике, ему понравился этот парень. Кстати… у него такая симпатичная попка…

— Ракель?! — весело хохочу я.

— Ай, детка… А что ты хотела, чтобы я тебе сказала? Я не могла ее не заметить. У него великолепная попка.

— Да. Не отрицаю.

— А какая у него спина… И я не говорю тебе о другом, что я увидела… О, бооооооже!..

— Остановись… — хохочу я еще громче. — Остановись… я же тебя знаю.

Сестра смеется вместе со мной:

— Знай, тебе очень повезло, что он такой большой. Как бы мне хотелось, чтобы Хесус мог взять меня на руки так, как он держал тебя. О боже… я краснею! Ладно, держи. Я принесла тебе немного крокет и… прости, что мы появились в неподходящий момент.

Ракель и Лус уходят, и Эрик спрашивает:

— Ты знаешь, что мне сказала твоя племянница?

Уверенная в том, что эта маленькая ведьмочка могла отпустить одно из своих острых словечек, я покатываюсь от хохота.

— Дословно она сказала следующее: «Если ты еще раз шлепнешь мою тетушку, я врежу тебе по яичкам и расшибу их».

У меня глаза вылезают из орбит, я прикрываю рот рукой, сдерживая смех. Эрик хохочет и шепчет:

— Пойдем в душ. Хочу продолжить то, что мы начали.

— Ты помнишь, что мы должны были серьезно поговорить?

— Конечно… — хищно улыбается он. — Но сейчас меня интересуют более важные вещи… Булочка.

Проходят дни за днями, и я больше не расспрашиваю Эрика о той белокурой девушке. В среду вечером звонит отец, счастливый оттого, что мы с Эриком снова вместе. Конечно же, здесь постаралась сестра. Отец радуется от всей души.

В четверг, приехав на работу, наблюдаю, как Мигель собирает свои вещи.

— Что ты делаешь?

— Собираю вещи.

— Почему?

Мигель вздыхает и пожимает плечами:

— Мне не продлевают контракт и любезно сообщили, что сегодня мой последний день на работе.

Изумленная, не могу поверить в то, что моя начальница не хочет продлевать ему контракт. Не в силах промолчать, выпаливаю:

— Но послушай, идиот! Как получается, что тебе не продлевают контракт? Ты разговаривал об этом с сеньором Циммерманом?

— Нет. Зачем? Я не нравлюсь ему, ты же знаешь.

— Но… но ты должен с ним поговорить, — настаиваю я. — Мигель, сейчас сумасшедшая безработица, и компания «Мюллер» — твой единственный выход.

— И?

Слышу шорох в кабинете начальницы и тихо спрашиваю:

— А ты разговаривал с Моникой? Вы с ней хорошо ладите и…

— Это она сказала, что мне не продлевают контракт, — отвечает Мигель.

Я в шоке. Как эта ведьма может с ним так поступать, если он — ее любовник? И, не в силах больше удерживать при себе их секрет, шепчу:

— И ты ничего не сделаешь, чтобы она изменила свое мнение? — Мигель молчит, и тогда я продолжаю: — Послушай, я не маленькая, и я знаю про вас. Более того, однажды я видела вас из архива, когда вы занимались этим в ее кабинете.

Лицо Мигеля перекашивается:

— Не гони! Ты все знала?

— Да. Именно поэтому я не понимаю, почему она ничего не делает, чтобы помочь тебе.

Мигель опирается на стол:

— Послушай, Джудит, единственное, что я могу тебе сказать, — это то, что вот уже месяц, как между нами все кончено. Она нашла себе другого. Это Оскар, охранник.

— Оскар?

— Да.

— Но он же еще совсем молодой…

— Совершенно верно, красавица. Ты же знаешь, что Моника обожает молоденьких.

Я немного растеряна, а Мигель добавляет:

— Послушай, Джудит. Никогда не связывайся с начальником, потому что, когда он от тебя устанет, сразу же вышвырнет из-за какой-нибудь другой бабочки.

Меня это задевает. Если бы он знал…

Эрик разговаривает по телефону. Нужно с ним поговорить. Мигель — отличный сотрудник и заслуживает того, чтобы остаться на работе.

— Я поговорю с сеньором Циммерманом.

— Ты с ума сошла?

— Доверься мне, ладно?

Мигель передергивает плечами, садится за стол и продолжает складывать вещи, а я направляюсь в кабинет Эрика. Стучусь и вхожу. Эрик просматривает документы.

— Что вы хотели, сеньорита Флорес?

— Сеньор Циммерман, почему вы не продлили контракт своему секретарю?

Эрик изумленно на меня смотрит.

— О чем вы говорите?

— Мигель собирает вещи. Начальница сказала, что ему не продлевают рабочий контракт.

Он удивлен так же, как и я.

— Если ваша начальница решила не продлевать контракт, значит, у нее были на то причины, вы так не думаете?

— Но это ваш секретарь.

Мужчина, в которого я влюблена, пронзает меня взглядом:

— Он никогда не был моим любимцем, и вы, сеньорита, об этом знаете. То, что этот молодой человек и ваша начальница тратят рабочее время совсем не на работу, мне вовсе не нравится. Уровень его профессионализма, по моему мнению, нулевой.

Оторопев, смотрю на него, а он продолжает свою речь:

— И до того, как вы выкинете один из своих номеров, сеньорита Флорес, позвольте напомнить вам, что такие вещи в компании я позволяю только себе, понятно?

— Это злоупотребление властью, — в шоке говорю я.

— Точно. Но шеф здесь — я.

Я теряю дар речи.

— Сеньорита Флорес, о чем вы пришли меня просить?

Я пронзаю его взглядом.

— Чтобы Мигеля не увольняли. Сейчас очень трудно найти работу.

Эрик пристально смотрит на меня.

— Сожалею, сеньорита Флорес, но ничем не могу помочь.

Хлопает дверь. Из кабинета выходит начальница. Она проходит мимо Мигеля, даже не взглянув на него. Во мне просыпается ярость, и я шепчу, чтобы никто не мог нас услышать:

— Как это ты ничем не можешь помочь? Ты — шеф, черт подери! Эта идиотка, если не назвать еще хуже, нашла себе другого любовничка и поэтому увольняет Мигеля. Эрик, ради бога… ты можешь что-нибудь сделать? Переведи его на другое место. Он был секретарем твоего отца на протяжении многих лет, а также твоим, хоть ты его и недолюбливаешь.