7

Обнаженная, прижатая его огромным телом, пытаюсь восстановить дыхание. То, что только что произошло, было фантастично! Ласково глажу его по голове и вдыхаю его аромат. Мне нравится его мужской запах, его губы на моей груди. Не хочу шевелиться. Не хочу, чтобы он шевелился. Хочу насладиться этим моментом. Но он скатывается на правую сторону кровати и смотрит на меня.

— Все в порядке, Джуд?

Я киваю. Он улыбается.

Через пару секунд он поднимается и идет в душ. Я хочу принять душ вместе с ним, но он меня не приглашал. Вспотевшая, сажусь на кровати и смотрю на часы: 7.30.

Сколько же времени мы играли?

Через несколько минут входит он, голый и мокрый. Аппетитный! С удивлением вижу, что он берет трусы и одевается.

— Вчера вечером вы проиграли матч с Италией. Сожалею! Вас послали восвояси.

— Мы умеем проигрывать, я уже говорил. Выиграем в другой раз.

И продолжает одеваться, не обращая внимания на мои слова.

— Что ты делаешь?

— Одеваюсь.

— Зачем?

— У меня встреча, — скупо отвечает он.

Встреча? Он уходит и оставляет меня?

Взбешенная его бестактностью после того, что между нами только что произошло, надеваю майку и трусики.

— Собираешься повторить с моей начальницей? — выпаливаю, не в силах прикусить язык.

Он удивлен.

О боже мой! Зачем я это сказала?

На его лице не вздрагивает ни один мускул. Эрик подходит ко мне в одних трусах и говорит, пронзая взглядом:

— Я знал, что ты любопытная, но не до такой же степени, чтобы читать чужие открытки.

Мне стыдно. Я только что подтвердила, что я любопытная. Но я все же не могу промолчать:

— Мне все равно, что ты думаешь.

— А стоило бы. Я — твой начальник.

С невероятной дерзостью смотрю на него и пожимаю плечами:

— А мне все равно, начальник ты мне или нет.

Встаю с кровати и иду в кухню.

Хочу воды, воды! Не шампанского с клубничным ароматом. Когда я поворачиваюсь, он стоит позади меня.

— Почему ты не одеваешься и не уходишь? — спрашиваю, подняв бровь.

Он молчит. Только вызывающе смотрит, прищурив глаза.

В ярости я толкаю его и выхожу из кухни.

Направляюсь в комнату и чувствую, что он идет за мной.

— Одевайся и убирайся! — кричу я, повернувшись к нему. — Вон!

— Джуд… — говорит он низким голосом.

— Ни Джуд, ни хрен тебе! Я хочу, чтобы ты убрался из моего дома. Послушай: зачем ты пришел?

Он смотрит на меня с такой физиономией, что мне хочется по ней врезать. Но я сдерживаюсь. Он же мой шеф.

— Ты знаешь, зачем я пришел.

— Из-за секса?!

— Да. Я договорился с тобой, что научу тебя пользоваться вибратором.

Он и в ус не дует. Он кайфует!

— Ты считаешь меня такой глупой, думаешь, что я не знаю, как им пользоваться? — кричу я, выйдя из себя.

— Нет, Джуд, — поясняет он рассеянно, с улыбкой. — Просто я хотел быть первым, кто это сделает.

— Первым?

— Да, первым. Потому что я уверен, что с этого дня ты будешь часто им пользоваться, думая обо мне.

Эта нахальная уверенность меня убивает, и, поморщившись, я выпаливаю, готовая на все:

— Вы только посмотрите на него! Самовлюбленный! Тщеславный и хвастливый! Да кем ты себя возомнил? Пупом земли и самым неотразимым мужчиной на свете?

Спокойным тоном, который приводит меня в замешательство, он отвечает, надевая брюки:

— Нет, Джуд. Ничего подобного я не думаю. Но я был первым, кто играл с тобой вибратором. Нравится тебе это или нет, но ты никогда не сможешь об этом забыть. И даже если когда-то будешь забавляться с ним сама или с другими мужчинами, ты всегда… будешь знать, что я был первым.

От его слов я возбуждаюсь.

Мне становится жарко.

Что он со мной делает?

Но я не собираюсь сдаваться.

— Ладно, пускай ты был первым. Но у меня еще вся жизнь впереди, и уверяю тебя, что ты не будешь единственным. В нашей жизни секс — это нечто прекрасное, и я всегда им наслаждалась, с кем хотела, когда хотела и как хотела. И вы правы, сеньор Циммерман. Я должна вас поблагодарить. Спасибо, что вы подарили мне не банальные розы, а вибратор, который, я уверена, пригодится мне, когда буду заниматься сексом с другими мужчинами. Спасибо, что украсили мою сексуальную жизнь.

Он фыркает. Отлично. Я его разозлила.

— Один совет, — отвечает он вопреки всем ожиданиям. — Носи всегда в сумочке второй вибратор, который я тебе подарил. Он похож на губную помаду, и никто, кроме тебя, не будет знать, что это на самом деле. Уверен, ты воспользуешься им, оказавшись в уютном месте сама или с кем-то.

Я бледнею. Я думала, что он сотрет меня в порошок, но ничего подобного.

Сердитая, я готова выпустить рвущуюся изнутри фурию, как вдруг он обнимает меня за талию и притягивает к себе. Гляжу на него, и мне хочется поднять колено и врезать ему по самому больному месту. Но нет. Я не могу этого сделать. Это сеньор Циммерман, и он мне очень нравится. И тогда он берет меня за подбородок, так, чтобы я смотрела ему прямо в глаза, и проводит языком по моей верхней губе. Посасывает нижнюю, и я чувствую, как напрягается его плоть.

— Хочешь, чтобы я тебя оттрахал?

Хочу сказать «нет».

Хочу, чтобы он ушел.

Я ненавижу то, как он меня использует!

Но мое тело отказывается меня слушать. Я могу лишь смотреть на него — и во мне вихрем поднимается желание, я не узнаю себя. Что со мной происходит?

— Отвечай, Джуд, — требует он.

Понимая, что могу ответить только «да», киваю, и он, не теряя ни секунды, разворачивает меня и ведет к шкафу. Наклоняет меня вперед, срывает с меня трусики, и у меня вырывается стон.

Я не могу пошевелиться и чувствую, как он достает из кармана бумажник, а из него презерватив. Одной рукой спускает брюки и трусы, второй гладит меня по попке. Закрываю глаза и представляю, как он натягивает презерватив. Не понимаю, что я делаю. Знаю только одно, что я в его власти, готовая на все, что он захочет со мной сделать.

— Раздвинь ноги, — шепчет он мне на ухо.

Мои ноги живут своей жизнью и выполняют то, что он просит, пока одной рукой он поглаживает мне зад, а второй хватает за волосы и крепко меня держит.

— Да, малышка, да.

И вдруг с бешеным напором он проникает в меня, и я слышу, как из горла вырывается стон. Я возбуждена. Он требовательно меня шлепает. Как же мне это нравится!

Я хватаюсь за шкаф и чувствую, как подкашиваются ноги. Он, наверное, чувствует мою слабость, потому что вдруг с силой обхватывает обеими руками мою талию и начинает с силой таранить меня, с невероятным напором входит и выходит из меня. Еще и еще. Еще и еще.

В этой позе и без каблуков я кажусь себе такой маленькой перед ним, и мне еще больше кажется, что я кукла, которую вертят в руках в поисках наслаждения. Вдруг напор спадает, его рука оставляет мое бедро. Теперь она у меня между ног. Его пальцы ищут мой клитор. У меня перехватывает дыхание.

— Когда-нибудь, — говорит он мне, — я оттрахаю тебя, пока ты будешь мастурбировать тем, что я тебе подарил.

Я говорю ему «да». Я хочу, чтобы он это сделал.

Я хочу, чтобы он это сделал прямо сейчас. Я не хочу, чтобы он уходил. Хочу… хочу…

Толчки с каждой секундой становятся медленнее, и я начинаю нервничать, хочу, чтобы он ускорил ритм. Он это чувствует. Его хриплый голос раздается рядом с моим ухом:

— Еще?

— Да… да… Хочу еще.

Еще один толчок вглубь меня. Я задыхаюсь от наслаждения.

— Что ты хочешь еще? — спрашивает он сквозь зубы.

— Еще больше.

Вскрикиваю от наслаждения и его нового проникновения.

— Я прекрасно это знаю, малышка. Ты такая горячая и влажная. Чего ты хочешь?

Мысли летят с бешеной скоростью. Я знаю, чего хочу, и, не волнуясь о том, что он обо мне подумает, умоляю:

— Я хочу, чтобы ты глубже в меня вошел. Я хочу…

Из меня вырывается крик, и я чувствую, как мои слова его возбуждают. Он тяжело дышит. Мои слова сводят его с ума. Он опять начинает мощные и глубокие толчки, я выгибаюсь, приготовившись к большему, и кончаю. Через несколько секунд он тоже взрывается, испускает блаженный стон и в последний раз меня пронзает. Изнуренная и удовлетворенная, я крепко хватаюсь за шкаф. Эрик прижимается к моей спине, и это придает мне сил.

Через некоторое время приподнимаюсь и вдыхаю полной грудью. Мне жарко. На этот раз я иду прямиком в душ, где в одиночестве наслаждаюсь тем, как вода струится по моему телу.

Я не тороплюсь. Жду, что его не будет, когда я выйду. Однако он спокойно сидит на кровати с бокалом шампанского в руке.

У меня на лице все написано. У меня нахмурены брови и поджаты губы.

Я смотрю на него, он смотрит на меня, и, когда вижу, что он собирается что-то сказать, прерываю его, подняв руку:

— Я в ярости. А когда я в ярости, лучше молчи. Если не хочешь увидеть, как проснется Круэлла Девиль, собирай вещи и выметайся из моего дома.

Он берет меня за руку.

— Убирайся!

— Нет. — Притягивает меня к себе так, что я стою между его колен. — Хочешь, чтобы я остался с тобой?

— Нет.

— Ты уверена?

— Да.

— Ты так и будешь отвечать — односложно?

Я пытаюсь испепелить его взглядом.

Хмурю брови и шикаю, желая стереть с лица мерзавца улыбочку:

— Какая часть фразы «я в ярости» тебе непонятна?

Он отталкивает меня. Делает глоток шампанского и, насладившись им, говорит вполголоса:

— Ох уж эти испанки и их чертов характер. Почему вы такие?

Я его сейчас… Я его сейчас тресну.

Клянусь, что если бы он сказал еще хоть словечко, то впечатала бы бутылкой с розовой этикеткой ему по голове, несмотря на то что он мой начальник.

— Ладно, малышка, я уйду. У меня встреча. Но я вернусь завтра в час. Приглашаю тебя пообедать, а ты взамен покажешь мне Мадрид. Как ты на это смотришь?

С серьезным видом, на какой не способен даже сам Роберт де Ниро, я ворчу:

— Я никак на это не смотрю. Пусть тебе показывает Мадрид какая-нибудь другая испанка. У меня есть дела поважнее, чем разгуливать с тобой, как гид.

А он опять за свое. Подходит ко мне, приближает свои губы к моим, высовывает язык и облизывает мою верхнюю губу:

— Я заеду за тобой завтра в час. Это не обсуждается.

Остолбенев, открываю рот и фыркаю. Он улыбается.

Мне хочется послать его куда подальше, но я не могу. Меня останавливает его гипнотический взгляд. В конце концов он меня отпускает и, направляясь к двери, говорит:

— Спокойной ночи, Джуд. И если будешь по мне скучать, игрушка у тебя уже есть.

Он уходит, а я стою, как дурочка, глядя на дверь.

8

Я сплю как убитая, но вдруг слышу, что открывается входная дверь. Вскакиваю с постели. Который час? Смотрю на часы: 11.07. Снова падаю на кровать. Мне совсем не хочется знать, кто пришел. Внезапно на меня падает маленькая бомбочка и кричит:

— Тетя, приве-е-е-е-е-е-е-е-е-е-т!

Это моя племянница Лус.

Мысленно ругаюсь, но затем сжимаю малышку в объятиях и с любовью целую.

Я обожаю свою племяшку. Но когда я смотрю на сестру, мой взгляд не такой уж приветливый. Через двадцать минут, приняв душ, захожу в кухню в одной пижаме. Сестра готовит завтрак, а моя маленькая Лус, расплющив в объятиях бедняжку Курро, смотрит мультфильмы.

Сажусь на столешницу и спрашиваю:

— Могу ли я знать, что ты делаешь у меня в субботу в одиннадцать часов утра?

Сестра ставит передо мной кофе.

— Он мне изменяет, — шепчет она.

Удивленная, я собираюсь ответить, но она понижает голос так, чтобы Лус ее не услышала, и продолжает:

— Я только что обнаружила, что мой бессовестный муж мне изменяет! Я полжизни сижу на диете, хожу в спортзал, слежу за собой, чтобы безупречно выглядеть, а этот неблагодарный мне изменяет! Но я это так не оставлю. Клянусь, я найму самого лучшего адвоката и выведу на чистую воду этого подонка. Клянусь тебе, что я…

Мне нужна одна секунда. Тайм-аут. Поднимаю руку и спрашиваю:

— Откуда ты знаешь, что он тебе изменяет?

— Знаю, и все.

— Это не ответ, — настаиваю я.

В кухню забегает малышка.

— Мамуля, я в туалет.

Ракель кивает:

— Эй, не забудь вытереть свое сокровище, хорошо?

Малышка исчезает из виду.

— Вчера Пили, мать подружки Лус, призналась мне, что догадалась об измене мужа, когда тот начал сам покупать себе одежду. А два дня назад он купил себе рубашку и трусы!