– Браслет, соболиная шуба и «Ламборджини»? Не уверена, что такие дорогие вещи можно доверить посыльному.

– Но Джордан ведь отправил все это с посыльным, – помимо воли в карих глазах Пенни проскользнула тень беспокойства. – Он ведь не дурак. И если хотел найти способ, как снова повидаться с тобой, то придумал бы что-нибудь более оригинальное.

– Разумеется. Джордан любит неординарные поступки, – бросила Сэнди, покидая комнату.

Через сорок пять минут она уже стояла у входной двери Джордана и нажимала на кнопку.

– Зачем? – спросила она, как только Джордан открыл дверь. И, пройдя в комнату, бросила футляр с браслетом, шубу и ключи на кушетку. – Ты прекрасно знал, что я не возьму ничего.

– Я покинул тебя такую огорченную, что побоялся: а вдруг ты больше не захочешь меня видеть? – Джордан закрыл дверь и прислонился к ней спиной. – И таким образом решил убить сразу двух зайцев.

– Двух зайцев?

Он кивнул:

– Вынудить тебя прийти ко мне и начать новый этап ухаживания.

Она недоуменно смотрела на мужа:

– Ухаживания? Но мы с тобой разводимся.

Джордан покачал головой:

– В ближайшие сто лет – навряд ли, любовь моя. Ты превратишься в седенькую старушку, которую будут возить в коляске, раньше, чем тебе удастся освободиться от всех узлов, которые будут вязать один за другим мои адвокаты.

– Джордан, пожалуйста, будь разумнее. Я не передумаю.

– Передумаешь, – он сжал губы. – И я приложу все силы, чтобы ты поняла: в тех вопросах, которые имеют отношение к тебе, я не способен проявлять благоразумие. – Джордан отступил на шаг от входной двери. – Думаю, что смогу выполнить твое пожелание. Я стану твоим самым лучшим другом. Обдумав все вчера ночью, я понял, чего тебе не хватало: ухаживания. – Легкая улыбка пробежала по его губам. – Ты все помнишь, ведь мы оказались в постели, сразу как повстречались. А через неделю – поженились. И, к сожалению, проскочили такой важный этап в отношениях, как ухаживание. Его-то тебе и не хватает.

– Джордан… – растерянно начала Сэнди. – Не слишком ли ты поздно все затеял? Ничего не выйдет…

– Выйдет. – Голос его дрогнул от воодушевления. – Ты вбила себе в голову, что между нами есть только сексуальное влечение. Что, кроме этого, нас ничего не связывает. Конечно, меня тянуло к тебе, как магнитом. И я, как наркоман, не мог прийти в себя и осознать, что происходит. Но это не означает, что, кроме твоего, столь притягательного тела для меня ничего более не существует. Я люблю тебя, черт возьми!

Проблеск надежды вспыхнул в ее душе:

– Мне трудно в это поверить.

Джордан непроизвольно шагнул к ней, но, увидев, что она так же непроизвольно отступила, замер на месте:

– Прости, желание дотронуться до тебя иной раз бывает непреодолимым, и я не успеваю вовремя сдержаться. – Но, – с нажимом проговорил Джордан, – в этом, в сущности, нет ничего дурного. Наша близость всегда была прекрасной. – Он глубоко вздохнул. – Итак, процесс ухаживания начался. Хочешь, я опишу тебе, как все будет дальше?

Сэнди медленно и неуверенно кивнула.

– Никакой сексуальной близости.

Глаза ее широко распахнулись.

– Да, я так решил, не удивляйся, – его губы изогнулись в лукавой улыбке. – И смею заверить тебя, что коли уж вынужден был принять такое чрезвычайное решение, то переверну все вверх дном, лишь бы все было как надо. Может, загвоздка именно в сексуальной стороне дела? По-твоему, это единственное, чего я хочу от тебя, и что использую это для того, чтобы управлять тобой, так ведь?

Она снова кивнула.

– Тогда я не трону тебя даже пальцем и больше не буду принимать за тебя никаких решений. Мы будем встречаться, болтать… но не более того. Ты согласна?

– А если я скажу «нет»?

Лукавство, тенью проскользнувшее по его лицу, проявилось отчетливей:

– В таком случае через каждый час в редакцию «Уорлд рипорт» будут приходить все новые подарки на твое имя. А я буду слоняться рядом, как бездомный щенок, – голос его стал бархатисто-шелковым, – и буду стараться соблазнить тебя, как только подвернется более или менее удобный момент.

– Понятно, – взгляд женщины испытующе пробежал по его лицу. – Но это не ловушка? Ты в самом деле собираешься выполнять то, что обещаешь?

Джордан вскинул брови:

– Господи, ты же знаешь: я никогда не нарушал своего обещания или данного слова.

– В среде деловых партнеров, действительно, твое слово значит все. Но я не уверена, что это же самое относится…

– В любую секунду ты вольна прекратить мой «эксперимент». Надеюсь, эти условия тебя вполне устраивают?

Наверное, я совершаю большую глупость, подумала Сэнди. Джордан для нее всегда был загадкой. Он предупреждал, что пойдет на все ради того, чтобы вернуть ее. И не исключено, что это очередная уловка, чтобы добиться своего, вынудить ее разоружиться, расслабиться, чтобы потом застать врасплох. Надо сразу отказаться, иначе потом несдобровать.

– Пожалуйста, – проговорил он тихо.

И сердце ее непроизвольно дрогнуло от жалости к нему. Джордан, каким она его знала и каким помнила, всегда был властным, самоуверенным. За все то время, что они были вместе, он никогда ни о чем не попросил ее. Может, и вправду еще не все потеряно и можно надеяться на перемену? Боже, как же ей хотелось поверить ему. Без Джордана, без его умения взбудоражить и вскружить ей голову жизнь Сэнди стала такой одинокой, такой скучной…

– Поверь мне. Больше я никогда не стану пытаться управлять тобой, диктовать что-либо или навязывать…

Поверить ему? Их связывала только физическая страсть, а не духовная близость, построенная на доверии. Однако если окажется, что та картина, которую он нарисовал перед ней, написана в реалистичной манере, то по сравнению с этим поблекнут все самые смелые мечты. Это будет истинное счастье. Полное и гармоничное, доселе неслыханное и невиданное.

– Ответь, Сэнди.

– Я верю тебе. Пока, – медленно проговорила она и замолчала, какое-то время раздумывая. – И если ты собираешься ухаживать за мной, то пусть это идет так, как у всех нормальных людей. Пусть твои детективы оставят меня в покое. И ты не должен кружиться надо мной, как коршун.

Его охватило невероятное чувство облегчения:

– Хорошо. Ты не пожалеешь о том, что согласилась на мои условия.

Сэнди твердо посмотрела ему в лицо:

– Но если я пожалею, – это будет наша последняя встреча, – без обиняков закончила она. – Начинать все с самого начала у меня уже больше не будет ни сил, ни желания. Я не мазохистка, Джордан.

– Насчет этого можешь не волноваться, – по-мальчишески озорно проговорил он. – У нас получится. Предоставь событиям идти своим ходом и ни о чем не беспокойся.

Она вздохнула:

– Значит, опять все без моего участия! А я хочу, чтобы мы вместе принимали решения и вместе обсуждали, как все получается. Именно это и есть дружеские связи, а не очередная форма рабства – пусть и в золотой клетке.

– Прости, – он растерянно заморгал. – Это…

– Это привычка, – закончила она за него. И вдруг поймала себя на том, что улыбается. – Тебе придется очень долго отвыкать от таких привычек.

– Ничего, в конце концов я справлюсь. – Он посерьезнел. – С твоей помощью. Ты же знаешь, Сэнди, прежде я никогда не обращался к тебе за помощью. Надеюсь, ты не откажешь мне сейчас?

Молчание, которое неожиданно затянулось, было наполнено такими богатыми оттенками чувств и настроений, которых прежде она никогда не замечала. И Сэнди вдруг поймала себя на том, что смотрит на Джордана, не в силах оторвать от него глаз. Всем своим видом он просил ее о том, что невозможно было выразить словами, что лежало за пределами обыденных понятий и выражений. О том, что было запрятано глубоко внутри. И только когда пришло осознание этого, Сэнди наконец смогла отвести взгляд и слабо улыбнулась:

– Хорошо, но и ты должен пойти мне навстречу. Если ты и дальше будешь присылать мне в редакцию подарки, Мак окончательно выйдет из себя. Больше никаких подарков, хорошо?

– Ладно, никаких подарков. – Джордан печально посмотрел на соболиную шубку, что так и осталась лежать на кресле. – Но, в сущности, наш уговор не означает, что ты не можешь принять…

– Нет, – отрезала Сэнди, даже не дав ему закончить фразу.

– Жаль. Впрочем, все это можно оставить до того времени, пока ты… – он замолчал и робко улыбнулся, заметив воинственное выражение, промелькнувшее у нее на лице. – Знаю, знаю. Можешь не говорить, я и сам догадался. Это нажим. Я опять оказываю на тебя давление и тороплю события. Это въелось в меня, черт бы побрал мой характер!

– Да, – суховато отметила Сэнди, – за год нашей совместной жизни я успела заметить эти качества.

– Но с этой минуты все пойдет по-другому. Клянусь. – Джордан повернулся к двери и распахнул ее настежь. – Я заеду за тобой в семь часов. Хочу тебе кое-что показать.

Не без удивления Сэнди отметила, что Джордан совсем ее обезоружил:

– Вообще-то принято спрашивать: доставит ли ваше общество даме удовольствие или нет? – с едва уловимой улыбкой на губах проговорила она. – Не забудь, что это тоже входит в ритуал ухаживания, Джордан.

Он тоже улыбнулся:

– Не окажешь ли ты мне честь, согласившись поужинать вместе сегодня вечером?

– Буду рада, – ответила Сэнди уже в дверях, где она остановилась на миг, и посмотрела на него. – Форма одежды – парадная или обычная?

– Джинсы, кроссовки и ветровка. До вечера!

Сэнди чувствовала на себе его взгляд, пока шла через холл к лифту, и раздумывала о том, почему приняла это сомнительное предложение. Все опять повторяется: она попала под обаяние Джордана и не может вырваться из сковывающих ее пут так, как если бы и не покидала его.

Возле лифта она замедлила шаг и обернулась. Джордан по-прежнему стоял в дверях и смотрел с таким видом, словно знал, какие чувства ее терзают. Конечно, знал, черт бы его побрал!

Мгновение спустя он улыбнулся. И в его улыбке было столько любви, участия и понимания, что ее тревога тотчас испарилась.

– Все правильно, любовь моя! – негромко проговорил он. – Ты приняла верное решение, – и медленно закрыл дверь.

Странно, но она почему-то и в самом деле успокоилась. И, нажимая на кнопку лифта, подумала: в конце концов, нет ничего непоправимого в том, что она согласилась принять условия Джордана. Пусть попробует доказать на деле, насколько она заблуждалась на его счет.

Куда же он собирается повести ее сегодня вечером? Почему-то ей представлялось, что Джордан пригласит в какой-нибудь роскошный ресторан, где будет играть тихая интимная музыка, где будут гореть свечи и так далее. А вместо этого – джинсы, кроссовки и ветровка. Интересно…


Сэнди в недоумении смотрела на массивный стальной скелет небоскреба, который вздымался перед ней на фоне заходящего солнца:

– Это ты и хотел показать мне?

Джордан кивнул и протянул ей ярко-желтую каску:

– Надень. Мы поднимемся с тобой на самые верхние этажи. Оттуда открывается потрясающий вид. – Надев свою каску, он протянул руку, помогая перепрыгнуть грязный участок улицы. – Строительство закончится только через четыре месяца, но зато ты сейчас сможешь увидеть, как это все делается.

– Новый отель?

Джордан покачал головой:

– Это будет штаб-квартира – Международный центр «Бандора». Хочу перевести всю администрацию из Сиднея в Сан-Франциско.

Она посмотрела на него с удивлением:

– Почему?

– Тебе здесь нравится больше, – просто ответил он, помогая ей снова преодолеть завалы грязи и отводя в сторону от движущегося будьдозера. – Наверное, оттого, что ты чувствуешь себя в большей безопасности у себя на родине. – Он чуть крепче сжал ее руку. – А мне хочется, чтобы ты чувствовала себя в безопасности рядом со мной. И еще мне представляется, что у тебя могут возникнуть профессиональные проблемы, если придется принуждать себя осваиваться в чужой стране.

– Ты переводишь сюда свою штаб-квартиру из-за меня? – прошептала она. – А что, если нам не…

– Наступит день, когда у нас снова будет семья. И этот день не за горами. – Он подвел ее к кабине лифта и нажал на кнопку. Лифт стремительно понес их вверх. – Вот, кстати, как должен работать лифт. Может быть, ты дашь согласие – я тотчас пришлю бригаду рабочих, которые переоборудуют твой допотопный лифт в современное чудо техники?

– А мне он нравится. В нем есть свой характер.

Теплая улыбка озарила его лицо:

– Помнится, ты про свой побитый «Фольксваген» тоже говорила, что у него есть свой характер.

Сэнди сразу внутренне напряглась. Слова Джордана разбередили старую рану:

– Он очень мне нравился. И ты не имел права заменять его на новый.

– Да, наверное, – вздохнул он. – Но я так боялся, что эта развалина остановится где-нибудь в самом неподходящем месте, и ты попадешь в аварию. Все не мог отделаться от преследовавших меня по ночам кошмаров, как тебя везут в больницу, а то и в морг.