— Хорошо, допустим, я её проведу. Ей сколько лет?

— Ей семнадцать, — Мара торопливо зачастила словами, — Нет, ты не подумай, она ни с кем не спит… Просто она и взаправду в тебя сильно влюбилась. Знаешь, какая у неё истерика была сегодня, когда сказали, что вас взяли в заложники!.. Она там совсем уже замёрзла…

— Хорошо, идём, — Дима решительно шагнул вперёд по коридору.


Оставив Мару в холле гостиницы, он вышел на крыльцо. Оглянувшись, увидел неподалёку одинокую девичью фигурку, переминающуюся с ноги на ногу. Холодный январский ветер тут же пробрал насквозь ещё не успевшее толком согреться тело, но, сойдя с невысоких ступенек, он, как был, в одной футболке, приблизился к девушке.

— Это ты — Птаха? — в свете уличного фонаря ему было хорошо видно, как расширяются её глаза — за считанные доли секунды они вдруг стали размером с пятирублёвую монету.

— Да… — только и смогла вымолвить девчонка. Глядя на неё, Дима ощутил искреннюю жалость — девушка была невысокого роста и худенького, даже тощего телосложения. На вид ей было не больше пятнадцати лет, чему способствовало детское выражение удлинённого лица с чуть выдвинутой вперёд нижней челюстью. Увидев своего кумира вот так, запросто, в одной футболке и брюках на морозном ветру, она буквально остолбенела, не в силах поверить своему счастью.

— Идём со мной, — Морозов кивнул головой в сторону входа, — попробую договориться, чтобы тебя пропустили.


Увидев музыканта в сопровождении молоденькой девушки, администраторша понимающе ухмыльнулась.

— Мальчики, я всё понимаю, — женщина игриво повела бровями, — тем более, вы у нас как бы герои дня… Но всё же постороннее лицо, после двадцати трёх… Если бы она хотя бы номер сняла…

— У тебя есть паспорт? — обернувшись к девушке, спросил Морозов.

— Да… — снова произнесла она, почти шёпотом.

— А деньги?

— Только на обратную дорогу…

— Вы оформите её, пожалуйста, — обратился Дима к администраторше, — а я сейчас принесу деньги.

— Ой… не надо… — испуганно пропищала Птаха.

— А у тебя есть варианты? — улыбнулся Морозов.

— Нет…

— Тогда оформляйся.


Вернувшись через несколько минут, он протянул администратору купюру:

— Этого хватит?

— Да, — кивнула та и добавила заговорщическим тоном, — номер недорогой, но отдельный…

— Можно было и не отдельный, — пожал плечами Морозов, — ей лишь бы переночевать.

— Я всё понимаю, — многозначительно повторила женщина, — приятно вам отдохнуть!


Прежде чем отправить Птаху в её номер, Дима привёл её в свой, где вовсю продолжалось застолье.


— Давай, ужинай, — он кивнул на накрытый стол, — и иди спать.

— А куда это она пойдёт спать? — присев рядом с девушкой, Порох положил ей руку па плечо, — И, главное, с кем?

— Ни с кем, — не сводя изумлённых глаз с Морозова, Птаха откусила бутерброд.

— Ни с кем, это не интересно, — Порох слегка сжал её плечо.

— Ни с кем, — снова повторила девчонка.

— Ну, ты же не просто так сюда приехала, — будучи изрядно под хмельком, звукореж попытался заглянуть ей в глаза, но она их старательно отвела.

— Нет, я лучше пойду… — всё так же глядя на Диму, Птаха скинула с плеча руку Андрея и попыталась встать.

— Подруга твоя сидит, и ты сиди, — кивнув в сторону Мары, устроившейся рядом с Говоровым, Порох снова усадил Птаху на кровать. Немного поколебавшись, она взяла ещё один бутерброд.

Откинувшись на подушку, Морозов задремал на своей кровати. Зимин, которого поселили в один номер с Журавлёвым, тоже ушёл спать. Оставшиеся за столом Говоров и Мазур в деталях, уже в который раз, перебирали сегодняшнее происшествие, и Мара слушала их, открыв рот.


— Идём со мной? — Порох неожиданно поднялся и потянул за руку Птаху.

— Куда, — она попыталась вырвать руку, но он держал крепко.

— Как куда? Ко мне в номер. Там сейчас никого нет, — он кивнул головой в сторону соседнего номера.

— Нет, я не пойду, — девушка в отчаянии посмотрела на Морозова, но он лежал с закрытыми глазами.

— Идём, — Андрей нахмурил брови и снова рванул её за локоть, — Ты же за этим сюда пришла?

— Я не пойду, — жалобно произнесла девчонка, — отпустите меня!


— Э-э-э, не трогай её, — коньяк только взбодрил, и Мара решительно кинулась на помощь перепуганной подружке, — она с тобой не пойдёт!

— А ты сиди и не лезь, — изрядно захмелевший звукореж оттолкнул от себя храбрую защитницу.

— Она ни с кем не спит, понял? — схватив его за руку, та попыталась оттащить его от Птахи.

— А что она тогда здесь делает? — спор откровенно перерастал в скандал.

— Не твоё дело! — Мара попыталась встать между Порохом и Птахой, но мужчина довольно чувствительно задел её кулаком по плечу.

— Ты, козёл!.. — схватившись за ушибленное место, Мара возмущённо посмотрела на обидчика.

— Пустите меня! — со слезами в голосе выкрикнула Птаха, когда Порох насильно потащил её к выходу.

— Э, Андрюха! — Говоров наконец-то оторвался от разговора с Мазуром, — Оставь девчонку.

— Саша, я сам знаю, что мне делать, — огрызнулся Андрей, — тебе весело, я тоже хочу весело…

— Андрей, — открыв глаза, Морозов окликнул Пороха, — отпусти её!

— Дима, — обернувшись, тот уставился пристальным взглядом, — Ты спишь?.. Вот и спи. Завтра за бесплатно работать, дай хоть сегодня расслабиться.

— Андрей, ты не понял? — Дима сел на кровати, — Оставь девчонку.

— Слушай, Морозов… — повернувшись всем корпусом, Порох скривил рот, — Что ты за человек такой? И сам не ам, и другому не дам… Или всё же — ам?


Высвободившись из цепких рук звукорежа, Птаха испуганно отступила назад. Встав с кровати, Морозов подошёл к ней:


— Ты поужинала?

— Да, — снова односложно ответила девушка.

— Тогда иди в свой номер, закройся и ложись спать.

— Спасибо! — метнув перепуганный взгляд на Пороха, она тут же выскользнула в дверь. Выглянув вслед за ней и проследив, благополучно ли она дошла до своего номера, Дима снова улёгся на кровать.


— Пожалуй, и я пойду, — с обидой в голосе произнёс Порох и, обернувшись к Морозову, демонстративно попрощался, — ну, пока, Дима…

— Пожалуй, и я… — Витька потянулся вслед за Порохом, — А то, если сейчас не уйду, нажрусь не по-детски…

— Ты, пожалуй, тоже иди… — Сашка кивнул Маре, — На сегодня с меня хватит приключений.

— Сто двенадцатый номер, — подсказал ей Дима, — как-нибудь устроитесь с Птахой вдвоём?

— Ага, — снова ничуть не расстроившись, Мара выскользнула из-за стола, — пока, мальчики! Увидимся завтра!


— Добрая ты душа, Димыч, — Сашка покачал головой, когда дверь за девушкой закрылась.

— А что, лучше было бы, если бы девчонка замёрзла на улице? — пожал тот плечами.

— Завтра эта девчонка всем растрезвонит, как ты ей номер снял, да ещё приврёт с три короба, — усмехнулся Говоров, — а ещё лучше — даст интервью, как провела с тобой ночь после захвата… И, так как ты теперь у нас народный герой, то это интервью разлетится со скоростью звука. Как ты думаешь, Наталья Валерьевна очень обрадуется?

— Да ладно тебе, Саня, — рассмеялся Морозов, — даже если и так… Наташка не такая глупая, чтобы верить жёлтой прессе.

— А, ну… — с готовностью кивнул Сашка, — Ты просто хочешь лишний раз в этом убедиться.

— Ну, может и так.

— А знаешь, Дима… — тон Говорова вдруг стал серьёзным, — Если честно, то сегодня знаменательный день. Именно сегодня начинается наша настоящая слава. И, если я в этом хоть что-то понимаю, то все признаки уже налицо.

* * *

Тяжёлый, болезненный сон больше походил на бред, и, если бы не сильная жажда, Женька, возможно, не проснулся бы до самого утра — какой-то хитрый укол, который ему сделал врач скорой помощи, уложил Журавлёва наповал уже через пятнадцать минут. Тело горело — он ощущал это сквозь сон. Ему казалось, что его засунули в раскалённую печь… Жар обступил со всех сторон, он был и снаружи, и внутри его тела, и только чьи-то прохладные руки немного возвращали его к жизни… Руки… Он точно знал, что это — женские руки… Они блуждали по его голове, лицу, груди… «Настя…» — хотел позвать он, но почему-то не смог. «Значит, не она», — почему-то пришла в голову странная мысль.

— Ленка… Лена… — ему показалось, что он проснулся от собственного голоса…

— Я здесь…

— Лена?! — мгновенно открыв глаза, он дёрнулся с подушки.

— Да здесь я, здесь… — на него смотрели светло-карие смеющиеся глаза.


Ленка… Но не та.


— Ты что здесь делаешь?! — снова упав на подушку, спросил Журавлёв.

— С тобой сижу.

— Откуда ты взялась? — зажмурившись, он попытался потрясти головой, но комната тут же поплыла.

— Так мы за вами приехали. Только поездом, — усевшись на край его кровати, Ленка весело смотрела на Журавлёва, — Мара пошла к Саше, а я к тебе. А Таха на улице осталась, её не пустили…

— Делать вам нечего.

— Мы всё уже знаем: и что вас захватили, и что ты гранату обезвредил, и что концерт на завтра перенесли, и что у тебя воспаление лёгких, и что ты отказался от больницы…

— Слушай, дай попить, — перебил её Женька, — мне после этого укола пить сильно хочется.

— Сейчас… — она налила из графина воды в стеклянный стакан, — Держи.

— Всё… — напившись, Журавлёв в бессилии закрыл глаза, — Буду спать…

— Хочешь, я с тобой лягу? — она провела ладонью по его мокрому лбу.

— Нет, не нужно… — он едва качнул головой.

— Да не бойся, ты меня не заразишь.

— Всё равно не нужно.

— Почему? — удивление её было настолько искренним, что Женька ненадолго снова открыл глаза, — Почему не нужно?

— Потому, что я женюсь.

* * *

…Теперь и они знали, что такое проснуться знаменитыми. Пресс-конференция, «эксклюзивные» интервью различным изданиям и телеканалам, вперемешку с инъекциями антибиотиков и других лекарств, ударная доза которых должна была спасти сегодняшнее выступление, и бесконечные звонки… звонки… звонки… Всё это продолжалось вплоть до самого вечера, и только перед самым концертом им удалось немного отдохнуть. Все билеты, которые были сданы вчера, сегодня разошлись на ура среди желающих посмотреть на знаменитых музыкантов, а весть о том, что весь свой гонорар они жертвуют на лечение больной дочери их «захватчика» привёл в восторг буквально весь город.

Администратор Дворца эстрады непрозрачно намекнул, что, если бы группа решила дать ещё один концерт, то зал был бы снова полным. И только вчерашнее переохлаждение было причиной того, что второго концерта не состоялось — чувствуя, что он всё-таки простужен, Дима не рискнул согласиться отработать ещё два часа, опасаясь за связки. Он и так весь день подвергал свой организм натиску противопростудных препаратов, умудряясь в перерывах между интервью лечить горло всякими аэрозолями и таблетками.

На концерте толпа кричала и визжала, никак не отпуская артистов, и, только пообещав приехать в скором времени ещё раз, «Ночной патруль» покинул сцену…


Пожалев трёх девчонок, так самоотверженно приехавших вслед за своими кумирами, Дима разрешил им ехать назад вместе с ними, автобусом. Притихшие от счастья, они молча сидели на заднем ряду, рядом со сложенными инструментами и буравили восхищёнными взглядами затылки парней.


— Вот чёрт… — попытавшись встать, чтобы набрать горячей воды, Женька, не удержав равновесие, тут же плюхнулся назад, — Миша, — обратился он к водителю, — тормозни где-нибудь, хорошо? Воды наберу…

— Ну, уж нет, — поднявшись со своего места, Говоров сердито протянул руку, — давай кружку, я сам наберу, а то снова кто-нибудь подвезти попросит…

Глава 11

Нажав на «стоп», Милена и сама замерла на месте. Пресс-конференцию с группой «Ночной патруль» она видела уже несколько раз в течение дня: и по телевизору, и в интернете, но каждый раз внимание её было приковано лишь к одному участнику этого рок-коллектива…

Сходить на концерт у них с Ольгой не получилось. Придя на следующий после увольнения день во Дворец эстрады, Милена с огорчением узнала, что в продаже билетов уже нет. Позвонив подруге, она уже собралась спуститься с крыльца и направиться к стоянке маршрутного такси, но, как будто вспомнив о чём-то, прошла в противоположную сторону по широкой площадке, туда, где обычно вывешивались афиши.

Остановившись перед огромным плакатом с фотографией участников группы «Ночной патруль», она вдруг почувствовала, как внутри всё замерло… Она не ошиблась вчера: стоя с другими плечом к плечу, сложив руки на груди, прямо на неё со стены смотрел Женька… Даже если бы прошло не девять, а двадцать девять лет с тех пор, как они расстались, она всё равно узнала бы его. Из тысячи бы узнала. Из миллиона…