И вот теперь, погуляв с ребёнком около часа, она на лифте поднялась на четвёртый этаж.


— Миленочка, вот хорошо, что вы вернулись, мы уже с Алисой всё накрыли, сейчас ребята придут, — Анна Сергеевна была в приподнятом настроении, и широко жестикулировала руками.

— Так, может, я сразу пойду к себе? — Милена задержалась в прихожей, вопросительно уставившись на Анну.

— Потом пойдёте, а сейчас мы все сядем за стол, — увидев, что Милена хочет что-то возразить, она тут же отрицательно замотала головой, — нет-нет, это обязательно! У нас семейный обед, а вы — тоже член семьи! Хоть полчаса, но побудьте. Аня всё равно уже выспалась.


Она не стала возражать… Раздев ребёнка, прошла в детскую и, посадив Аню в кроватку, повернулась к зеркалу…

* * *

— Вадик, ну останься хотя бы ненадолго, — провожая в прихожей Зимина, Наташа смотрела на него шутливо-умоляюще, — ты и так реже всех у нас появляешься!

— Наташ, не могу, правда, — Зимин развёл руками, — Тане нужно на приём к врачу, а сына не с кем оставить…

— Нужно было приезжать с ними обоими, — Наташа говорила с сожалением, — сейчас бы и пообедали все вместе…

— Я бы с радостью, — приложив руку к груди, Вадим посмотрела на неё с улыбкой, — но у вас своих кучка, ещё моего горлопана не хватало!

— А если бы мы свою Каринку взяли, то тут живых бы уже не было, — заржал Сашка, выходя из гостиной, — мозг выносит начисто!

— Потому, что вся в тебя, — голова Ирины показалась в дверном проёме, — такая же мозгокрутка!

— А надо было взять, — вопреки остальным, Наташа говорила на полном серьёзе, — мы бы Валерку сегодня в сад не отводили, пусть бы играли вместе.

— Ты что?! — Ира вытаращила на неё глаза, — они бы все съёмки запороли. Наша заноза только и выдёргивала бы шнуры и спрашивала: «А ета сто?»

— Не выдёргивала бы, — рассмеялась Наташа, — у нас теперь есть няня!

— Да Сашка говорил, — кивнула Ира, — только не родилась ещё та няня, которая бы справилась с нашей Кариной.

— Наша Милена бы справилась, — шутливо кивнула Наташа, — это педагог высшего класса. Даже Анька сразу к ней пошла…

— Милена? — повторила Ира, — Какое интересное имя…


— Кто тут у нас Милена? — Женька вышел в прихожую и, услышав последнюю фразу, невольно насторожился, но сумел придать голосу шутливый тон.

— Нашу няню зовут Милена, — обернулась Наташа, — вот поженитесь с Настей, может, и вам пригодится!


…Он буквально ощутил, как при упоминании этого имени сердце чуть не выпрыгнуло из груди… Вот уже сколько дней он не вспоминал о ней… Впервые за много лет не вспоминал… Невольно оглянувшись, выдохнул почти с облегчением — Настя в гостиной разговаривала с Юлькой и Мазуром, и не слышала ничего. Когда-то он рассказал ей обо всём. Она знала, что его первую и единственную любовь тоже звали Милена…


— Ну, что, всё готово, — нарисовавшись в дверях квартиры, Алиса кокетливо окинула взглядом всех, кто в этот момент находился в прихожей, — Анна Сергеевна всех зовёт обедать!

— Вот мы чукчи! — Ира укоризненно покачала головой, — вместо того, чтобы здесь сидеть, нужно было пойти помочь тёте Ане…

— Не переживай, — улыбнулась Наташа, — Анна Сергеевна на кухне никаких помощников не любит, это я тебе как повар повару…


Невольно косясь на рыжеволосую Димкину сестру, Журавлёв в сопровождении Насти и остальных «патрулей» перешагнул порог соседней квартиры. Из гостей только Вадим уехал домой, и оставшихся было вполне достаточно, чтобы «семейный», как его назвала Анна, обед можно было смело назвать многолюдным застольем. Женьку это радовало как никогда — интерес Алисы к его персоне никак не угасал, напротив, после его выздоровления девушка постоянно демонстративно попадалась ему на глаза в «творческой деревне», где она исполняла обязанности помощника модельера. Направляясь сегодня к Морозову вместе с Настей, он в глубине души ощущал какое-то волнение от предстоящей встречи с Алисой — она, по его мнению, была довольно непредсказуемой, и могла выкинуть что-нибудь такое, после чего ему пришлось бы долго объясняться с Настей…


— Ребятки, проходите, — Анна радушно суетилась, принимая гостей.

— Знакомьтесь, моя мама, — Дима представил её всей съёмочной группе, которую не пришлось долго уговаривать, чтобы остаться на обед.

— А это — наша Алисонька, — познакомившись с московскими гостями, Морозова указала рукой на девушку, — это Димина троюродная сестра… А вот это — наша Милена, — она повернулась в другую сторону, — она воспитывает моих внуков.

— Боже, сколько красивых женщин! — Рожков шутливо схватился руками за голову, — Я как та мартышка, не знаю, куда мне, налево или направо!

— Кстати, Милена ещё и с нашими ребятами не познакомилась, — Анна продолжала представлять молодую женщину, — Миленочка, это — Саша, это — Ира… Витя с Юлей… А это Женя с Настей…


…Она ничего этого не слышала… Чувствуя, как подгибаются колени, Милена молча смотрела в одну точку. Туда, где в глубине прихожей стоял о н…

Она даже не сразу поняла, что Анна представила его вместе с той русоволосой девушкой… Она вообще ничего не видела и не слышала… Не видела никого и ничего… кроме е г о г л а з…

Она очнулась только уже сидя за столом. Она даже не помнила, как она там оказалась. Всё происходило, будто во сне. Женька сидел напротив, не сводя с неё своего светло-карего взгляда… Она и сама с трудом отводила от него глаза. Она так и не заметила, как странно смотрит на неё его спутница.


— Сейчас придёт Димин папа, — поговорив по телефону с мужем, Анна обратилась к москвичам, — и не один. Он по дороге забрал из садика Валеру, это сын Димы и Наташи. А Анечка — это их младшая дочь… — она показала на девочку, которую Наташа держала на руках. Вопреки обыкновению, Аня не капризничала, а с удивлением разглядывала окружающих, смешно шевеля пустышкой.

— Так, по-моему, скоро дойдёт до семейных фотографий, — рассмеялся Дима, подмигнув остальным.


Милена машинально подняла бокал с шампанским и, едва пригубив, поставила назад. Кажется, она что-то ела… она даже что-то отвечала Наташе, которая, немного выпив, окончательно развеселилась сама и веселила других.

…До неё только сейчас дошёл смысл очередного тоста, который поднял один из «патрулей», Саша, кажется… «За Жеку с Настей! — с этими словами он залпом выпил содержимое рюмки и добавил, — Горько!»

«Ещё рано», — подцепив вилкой дольку лимона, Журавлёв, не морщась, отправил её в рот.


— Пожалуй, нам пора, — Милена выдавила это из себя пересохшими губами и, забрав у Наташи Анечку, несмотря на уговоры «посидеть ещё», ушла с ребёнком в соседнюю квартиру.


Оказавшись в тихой детской, вдруг почувствовала, как тело охватывает озноб… Как она сразу не поняла?! Эта девушка рядом с Журавлёвым — его невеста!.. И, судя по репликам, сегодня они подали заявление в ЗАГС…

«Господи!.. Водевиль отдыхает!..» — она сама не смогла бы сейчас сказать, чего в этом возгласе было больше — горечи или сарказма… На что она надеялась?! На то, что молодой, красивый, талантливый и популярный мужчина будет один?!

«Вот дура…»


Вместе с тем, она совершенно не удивилась, когда, спустя полчаса, в двери раздался звонок…


— Привет… — Женька стоял в тёмном проёме.

— Привет… — ещё идя открывать, она почему-то знала, что это именно он…

Глава 16

Открыв дверь, Милена так и осталась стоять, не в силах сдвинуться с места. Гулкие удары сердца отдавались где-то выше левой ключицы, переходя в плечо и дальше — в предплечье… Женька был так близко от неё, что она ощутила тепло, идущее от его тела.


— Может, впустишь? — негромко произнёс Журавлёв.


Молча посторонившись, она пропустила его в прихожую и закрыла дверь.


— Ну, здравствуй, — ещё раз поздоровался он.

— Здравствуй… — глядя на него во все глаза, она снова застыла на месте. Тёплая, щемящая волна прокатилась по всему телу… Они снова стояли близко друг от друга, и она подумала, что, если он сейчас дотронется до неё, она просто рухнет в его объятия…

Но он тоже стоял, как вкопанный, только глядя ей в глаза. Несмотря на то, что она ждала эту встречу и готовилась к ней все последние дни, Милена онемела. Все слова мгновенно куда-то улетучились, и всё, на что она была способна в этот момент, это смотреть на него, не отводя глаз. Видимо, с Журавлёвым происходило то же самое. Неизвестно, сколько они стояли бы вот так, молча, если бы из детской не раздался плач ребёнка.


— Аня плачет, — не сводя с Женьки пристального взгляда, прошептала Милена.

— Ты совсем не изменилась.

— Я сейчас… — сделав шаг назад, она повернулась и выскочила из прихожей. Склонившись над проснувшейся девочкой, взяла её на руки…

— Ленка… — войдя следом за ней, он остановился в дверях детской, — Ленка…

Повторяя её имя, он поймал себя на мысли, что произносит его впервые за все эти девять лет после их расставания… Да, именно — впервые… До этого «Ленка» в его устах звучало просто словом… а вот именем — только сейчас…


— Тебя будут искать… — обернувшись к нему, Милена прижимала к себе хныкающую девочку, — Тебя же будут искать…


Она хотела сказать, что, если кто-нибудь войдёт в квартиру и увидит его здесь, с ней наедине, то возникнут ненужные вопросы, но все слова перепутались в голове, осталась только эта фраза… «Тебя будут искать».


— Скажи мне свой телефон… — когда-то он уже говорил ей эти слова… Пользуясь своей феноменальной памятью, Журавлёв мог с одного раза запоминать любые комбинации цифр, и телефоны своих пассий зачастую хранил не в телефонной, а в собственной памяти.


— Телефон?.. — от волнения она не смогла сразу вспомнить свой номер, и, растерявшись окончательно, торопливо схватила свой телефон и подняла на Журавлёва растерянный взгляд, — Лучше говори свой… я сделаю дозвон…

— Набирай, — он внимательно смотрел, как она под его диктовку с трудом пытается набрать на сенсорном дисплее цифры. Одной рукой получалось плохо, и Милене пришлось несколько раз скидывать набранное — от охватившего её волнения пальцы дрожали и постоянно попадали не туда.

— Давай, я… — решив, что у него это получится лучше, Женька протянул руку.

— Подержи… — вместо телефона она подала ему ребёнка. Машинально подхватив девочку, он не сводил глаз с рук Милены…

Оказавшись в руках чужого человека, Анечка зашлась в плаче — слёзки катились по розовым щёчкам, а любимая пустышка упала на пол. Подобрав пустышку, Журавлёв тут же услышал звонок своей «нокии» в левом кармане брюк. Левой рукой он держал ребёнка, поэтому попытался достать телефон правой. Зажатая в пальцах пустышка мешала, и он почему-то сунул её в правый карман и снова потянулся за мобильником.

— Давай её мне, — догадавшись, что их действия скорее бестолковы, чем оправданны, Милена протянула руки к ребёнку. Снова оказавшись у няни, Анечка чуть поутихла, только всё ещё обиженно морщила своё хорошенькое заплаканное личико.

— Всё, забил… — отправив телефон назад в карман, Женька снова посмотрел на девушку, — Я вечером позвоню…

— Ты уходишь? — она смотрела на него с каким-то отчаянием, как будто в последний раз, — тебя, наверное, ищут?..

— Подожди… — он шагнул к ней — видно было, что уходить ему совершенно не хочется…

— Мне нужно накормить ребёнка… — она сказала это как-то обречённо и крепче прижала к себе девочку.

— Ты живёшь там же, или…

— Я живу здесь.

— Здесь?! У Димы?!

— Да.

— Ленка… — он снова назвал её по имени, но сказать что-нибудь существенное так и не смог — не было ни слов, ни фраз…

— Женя… Я должна сейчас её накормить…

— Да, я понял, — он постоял ещё несколько секунд, — Я уже ухожу.

— Ты позвонишь?..

— Позвоню.


Закрыв за ним дверь, Милена вернулась в детскую. Достав из подогревателя бутылочку с детским питанием, присела на край дивана… Колени дрожали, и, глубоко вздохнув несколько раз, она попыталась успокоиться.

Он пришёл к ней… Значит — не забыл?.. Но у него скоро свадьба… Милена невесело усмехнулась. Неужели снова смотреть со стороны на его свадебный кортеж?..

«Это уже не смешно».

Она ждала эту встречу, но, увидев его, всё же испытала настоящее смятение и растерянность. Только сейчас, после его ухода, Милена вдруг начала осознавать, что она его у в и д е л а… Увидела спустя столько лет…

Немного успокоившись, она уложила ребёнка и подошла к окну. Февральские сумерки уже сгустились над городом, и, глядя, как по виднеющемуся за стоящим напротив домом проспекту проезжают автомобили, Милена почувствовала щемящее одиночество…