— А авторские права?..

— Наташка, что ты переживаешь? Всё сделаем.

— Ребята говорили, что у неё какие-то проблемы с прежним коллективом именно на почве авторских прав возникли. Вроде, поэтому разбежались.

— Наташ, не нагоняй страхов. Садись в машину, — Дима щёлкнул электронным замком.

— А, можно, я за руль?.. — Наташка обежала машину и взялась за ручку с водительской стороны.

— Ты же не любишь, — усмехнулся Дима, открывая пассажирскую дверь.

— А я через «не люблю»…

* * *

Приехав домой, Наташа почему-то смутилась при встрече с Миленой. Она вдруг поняла, что, если смолчит сейчас о том, что узнала и расскажет только Журавлёву, то будет чувствовать себя перед няней очень неловко. Немного поколебавшись, она вошла в детскую и, закрыв за собой дверь, рассказала ей о сегодняшнем визите к Насте.


— Вы не обижайтесь на меня… — пытаясь заглянуть няне в глаза, Наташа взяла ту за локоть, — Просто, когда с ребятами случилась беда, Настя была здесь, с нами… Мы вместе ждали и переживали… Поэтому, после того, что рассказала мне Алина, я не смогла поступить иначе.

— Я не обижаюсь, — несмотря на спокойный вид, голос Милены слегка дрогнул, — наверное, я поступила бы точно так же. Я всё скажу Жене, вы не переживайте.

— Я подумала, что должна сначала всё сказать вам…

— Да… Спасибо, Наташа. Я всё передам Жене…


На следующий день, встретив Наташу в студии, Журавлёв за руку утащил её в пустую репетиционную.


— Я всё знаю. Ленка сказала…

— Жень, я не смогла промолчать…

— Ты всё правильно сделала. Настя хотела скрыть. Я её знаю.

— А как Милена?..

— Ленка?.. — он слегка задумался, — Нормально. Это её никак не коснётся… только моя проблема.

— Вряд ли она так думает.

— Кто там у неё, говоришь? — вспомнив о Настином сожителе, Женька нахмурился и посмотрел на Наташу, — Ну, что за мужик?

— Какой-то Вячеслав, — она невольно поёжилась, — В наколках… Знаешь, он мне совсем не понравился.

— Ну, ещё бы тебе Славик понравился, — усмехнулся Журавлёв.

— Ты что, его знаешь? — удивилась Наташа.

— Да так… очень поверхностно. Судя по всему, это Настин бывший… Она говорила, что его года два назад посадили. Видимо, освободился, и сразу к ней… Как знал, что она одна… — Женька нервно сжал губы.

— Я думаю, она нарочно его приняла. Назло тебе, что ли…

— Да ясен пень, нарочно, — Женька нервно встал со стула и, вложив руки в карманы, подошёл к окну…

— Ты не переживай… — Наташа встала рядом и дружески дотронулась до его плеча, — Жень…

— Наташка, — он положил свою кисть поверх её ладошки и, улыбнувшись, повернул к ней лицо, — хорошая ты девчонка… Наверное, самая хорошая из всех, кого я знал.

— Не ври, — Наташа тихо рассмеялась, — я-то знаю, кто для тебя самая хорошая…

— Ленка?.. Ленка — самая любимая.

— Это одно и то же…

— Понимаешь, я не так за Настю переживаю. Это её выбор, хотя и не самый лучший, если не сказать больше. Но ребёнок-то мой… Она курила при тебе?

— Курила, — Наташа обречённо кивнула головой, — а что ты можешь сделать, Жень?

— В том-то и дело, что ничего. Ладно, — он, в свою очередь, слегка сжал её плечо, — спасибо тебе, Наташка. Обоим вам с Димой — спасибо.

— Я соберу детские вещи, у меня много осталось и от Валерки, и от Ани… Отвезу Насте.

— Тогда вот, — он вытащил из кармана брюк конверт, — передай ей от меня деньги… А то, если я сам поеду, то будет скандал со Славиком… Мы с ним уже один раз махались, поэтому лучше не создавать прецедент.

— Хорошо, я всё передам, — забирая конверт, кивнула Наташа.


Следующий визит Насте она нанесла через несколько дней.


— Вот здесь — всё новое, — Наташа поставила на пол прихожей два полных полиэтиленовых пакета, — ползунки, распашонки, пелёнки… Я всё думала, кому отдать, и вот… Было больше, но я поделила пополам — своей сестре и тебе.

— Спасибо, — Настя благодарно кивнула, — от Журавлёва бы не взяла, а от тебя возьму.


— Что ты тут набираешь?! — неожиданно появившийся Вячеслав был настроен довольно агрессивно, — Чужие обноски?! А ну, отдай назад!..

— Это не обноски, — по виду парня, Наташа поняла, что тот был нетрезвым, — всё новое, даже с бирками…

— Ты чего тут приваживаешь?! А?.. — игнорируя Наташкины слова и её саму, Славик навис над Настей, — Это что, этот п…ор тебе прислал?!

— Нет, — стараясь сохранять спокойствие, Настя попыталась взять в руки пакеты, но парень пнул по одному из них ногой, — что ты делаешь?! Это Наташа принесла, у неё от детей новые вещи остались. Иди в зал… Слава, слышишь?

— Пусть передаст этому пи…ру, чтобы деньгами давал, а тряпки мы и сами купим!.. — несмотря на агрессивное настроение, Славик, тем не менее, развернулся и направился в комнату.

— Настя… — Наташа тревожно посмотрела на девушку, — Он тебя не бьёт?..

— Кто?! Славик?.. — Настя говорила бодро, но бодрость эта была явно искусственной, — Да нет… Это он так… шутит.

— Я не стала при нём… — достав из сумочки конверт, который передал ей Журавлёв, Наташа протянула его Насте, — Вот, возьми, пожалуйста…

— Что это? — та не спешила протягивать руку за конвертом.

— Деньги.

— Кто передал? Журавлёв?

— Да.

— Не возьму.

— Что не возьмёшь? — Славик снова неожиданно показался в дверном проёме — у Наташи сложилось впечатление, что он подслушивал их разговор, — Бабло?! Бабло бери.

— Слушай, сгинь! — Настя сердито посмотрела на него, — Это не твоё дело.

— Я чё сказал?! — Наташа вздрогнула от его крика, — Бабло берём! — быстро шагнув в прихожую, он выхватил из её рук конверт и помахал им перед Настиным лицом, — Бабло чтобы всегда брала! Он заделал?! Пусть теперь кормит! Когда я заделаю — я буду кормить!

— Ты накормишь!.. — вырвав у Славика конверт, Настя быстро скрылась в комнате.

— А что, я тебя не кормил?! — всё так же крича, он двинулся следом, — Я тебя никогда не кормил?!


Наташе ничего не оставалось, как покинуть квартиру Насти. Закрыв за собой дверь, она с тяжёлым сердцем спустилась по лестнице и вышла на улицу.


— Я уже хотел за тобой идти, — Дима тревожно посмотрел на неё, когда она села в машину, — всё в порядке?

— Знаешь… — она смотрела на него глазами, полными слёз, — Я знала, что я — счастливая… Но только сейчас я поняла, насколько я счастливая…

— Тогда почему ты плачешь? — улыбнувшись, он вытер слезинку с её щеки, — Сама говоришь, что ты счастливая…

— Да, счастливая, — Наташа прижала его руку к своей щеке, — Потому, что у меня есть ты…

Глава 24

Идею записать новую песню вместе с Niksa ребята приняли неоднозначно.


— Димыч, а оно нам надо? — Сашка недоверчиво посмотрел на Морозова, когда тот рассказал о встрече с известной певицей, — У нас что, своего репертуара недостаточно?

— Ты что-то имеешь против? Аргументируй, — Дима, по обыкновению, сжал пальцы рук.

— У меня уже баварское пиво на уме, а тут новая аранжировка…

— Железный аргумент, Саня, — рассмеялся Морозов, — у меня даже ни одного довода против…

— Ну, вот, видишь, — заржал, в свою очередь, Говоров, — тем более, что одну вещь как-то беспонтово делать. Я понимаю, заниматься альбомом.

— А как насчёт сингла?

— А разница? Одна песня плюс… Если писать, то сразу альбом.

— Ладно, не заморачивайся, — успокоил Морозов, — уже решили. Будем писать альбом.

— Ну, не знаю, Дима… Я вообще не любитель чужой славы, да и свою ни с кем делить не люблю.

— Мы не будем делить, мы будем преумножать. Есть реальная возможность засветиться ещё больше. В конце концов, с самой Никсой работать будем. Тебя даже это не вдохновляет?

— Не знаю, Димыч, — Сашка уныло почесал подбородок, — но что-то меня настораживает, если честно. Девушка с громким именем… и вдруг предлагает сотрудничество, более того, согласна писаться в нашей студии и прилетать к нам из самой Москвы?.. Странно… Всё же мы с ней в разных коридорах.

— Она сейчас без музыкантов осталась, что-то не срослось с прежним коллективом. Да и мы, вроде, сейчас на слуху. И девушка на вид самая обыкновенная. У меня Наташка намного эффектнее выглядит, хоть и не такой величины звезда.

— Да видел я её, — хмыкнул Говоров, — не то, что Наташка, даже Ирка моя и то эффектнее…

— Саня, ну, мы же не модельное агентство.

— Да, понятно… Ладно, завтра как обычно?

— Да, как обычно. Партии инструментов пропишем. Я рабочую версию первой песни Нике уже скинул, ей понравилось.

— И когда она приедет?

— Послезавтра. Прикинь, Саня, с какими звёздами работать будем?

— Я сам — звезда, — пробурчал Говоров.

— Не спорю. Ты у нас самая звездатая звезда!


Допустить, чтобы заезжая звезда жила в гостинице, Морозовы, естественно, не могли, поэтому гостеприимно предложили пожить у себя. Нике на выбор предоставили гостиную и студию, в которой стоял диван, и она, как истинная творческая личность, выбрала студию, тем более, что после репетиций они с Димой работали ещё и дома — идея записать не одну песню, а целый альбом пришлась певице по душе. Музыку писал Дима, а Ника, устроившись рядом, прослушивала фрагменты и либо одобрительно кивала, либо бросала короткое «фигня». В первый же вечер Морозов позвал на помощь Наташу — она всегда была для него и советчиком, и первым слушателем, и критиком одновременно. Теперь, отпустив Милену, Наташа укладывала Валерика в детской и открывала дверь настежь, чтобы случайно проснувшийся ребёнок мог найти своих «заблудших» родителей в студии, заодно сквозь негромкие аккорды чутко прислушивалась, не заплакала ли Аня.

Писал Дима в своём обычном стиле, но, судя по тому, что Ника сосредоточенно хмурила брови и всё чаще говорила «фигня», вскоре стало понятно, что ей почему-то не нравится то, что выходит из-под его клавиш. Сама она советов не давала, лишь отвергала всё, что он предлагал. Критической точкой преткновения стал музыкальный переход, и все трое изрядно измучились, понимая, что, чем дальше, тем получается всё хуже.


— Дим, а если такой вариант? — Наташа лёгкими движениями пальцев по клавишам воспроизвела несколько звуков.

— Фигня, — Ника замотала ладонью, — нет-нет, полная лажа.

— Ничего не лажа, — Наташа вскочила из-за синтезатора и схватила стоявшую у стены гитару, — смотри, как это будет звучать… Выйдет классный соляк.

— Полное дерьмо! — Ника презрительно скривила губы и отрицательно покачала головой, — Полнейшее!

— Ну, как полнейшее?! — Наташка застыла в справедливом возмущении, — ты слушай! Это же вкусно!.. Понимаешь?.. Вкус-но! Самое то!

— Блевотина, — отрезала Ника и, достав пачку сигарет, обратилась к одному Морозову, — идём, покурим?


Проводив их взглядом, Наташа поставила гитару на место и молча ушла в спальню. Звёздная гостья на деле оказалась девушкой грубоватой, и частенько демонстративно игнорировала хозяйку. Правда, это относилось только к творчеству — Наташа чувствовала, что Ника едва терпит её рядом с собой, и вот-вот взорвётся. Она даже подозревала, что причина всех её капризов — именно она, Наташа, и несколько раз порывалась бросить участие в творческом процессе, но, видя, что Димке самому тяжело работать с такой неуравновешенной личностью, как Ника, не могла равнодушно взирать на его напрасные, по сути, усилия. Да и сам Димка по привычке без конца теребил Наташку на предмет «слушай, что получилось». Краем глаза Наташа замечала, как Ника недовольно морщится от её присутствия, но стойко держалась, иногда чисто из женской вредности. Если первая песня, которую написал Дима, была одобрена Никой, то со второй получалась полная засада, как сказал бы Сашка Говоров, и получалась она вот уже который день.


Очередные ночные творческие «посиделки» столичная «звезда» прервала ударом ладони по клавиатуре синтезатора.

— Фигня! При чём, полная, — уставившись в упор на Морозова, Ника поджала губы, — я думаю, нам нужно заниматься в твоей студии. Не в этой, — она обвела указательным пальцем комнату, — а только в той, — палец показал куда-то в сторону окна.

— В общем-то, я могу уйти, — Наташа встала со стула, — тем более, мне собираться надо. У меня утром самолёт.

— Дело не в тебе, — Ника бросила на неё быстрый взгляд, — нужен настрой. А его здесь нет… Во-первых, дети спят, и постоянно боишься сыграть громко, во-вторых, в три пары рук такие вещи не пишутся…

— Вещи и в четыре пары пишутся, — парировала Наташка, — если знаешь, чего конкретно хочешь. А, если сама не знаешь, то смысла нет писать вообще.