— Наташа, — после очередного разговора он радостно заглянул в детскую, — только что звонили из Сочи. Помнишь, с тобой разговаривал Михаил, он там что-то вроде организатора концертов… Помнишь?

— Да, а что? — повернулась к нему Наташа.

— В общем, у них в конце августа будет проходить заключительная часть фестиваля «Песни нашего лета». В ней будут участвовать победители региональных туров.

— Да, я знаю, у нас в городе проходит такой конкурс… И — что?

— Да, конкурс проходит. Ты в нём не участвуешь, но по правилам фестиваля любой из спонсоров может выставить от себя внеконкурсного исполнителя, за отдельную плату. Этот исполнитель, по решению жюри, потом сможет принять участие в гала-концерте. Так вот, этот самый Михаил сказал, что Прохоров хочет оплатить твоё участие в финале… И спрашивает, сможешь ли ты приехать.

— И что ты ответил? — у Наташки аж дух перехватило от радости, — Ди-и-им?!

— Ну, а ты как думаешь? — рассмеялся тот, — Кстати, фестиваль по датам совпадает с нашими запланированными съёмками клипа… В общем, готовься!

— Дима-а-а!.. — тихонько визжа, Наташка повисла на шее у мужа.

— Господи, ну и лето у вас, — Анна Сергеевна покачала головой, — никакого продыху!

— Это же хорошо, мама, — прижимая к себе жену, улыбнулся Дима, — значит, мы чего-то достигли.

— Ничего себе, «чего-то», — Анна возмущённо подбоченилась, — насколько я понимаю, вы — настоящие звёзды эстрады!

— Сейчас это называется «шоу-бизнес», — Димка шутливо поднял указательный палец вверх.

— Да какая разница, — Анна Сергеевна нетерпеливо махнула рукой, — главное, что вы — известные артисты!

— Да не очень мы и известные.

— Как это?! И в Германии выступаете, и в Москве, и фильм о вас снимали, и радиопередача была… Дима, это же настоящая слава!

— Мам, тут всё намного сложнее. Настоящая слава приходит тогда, когда ты даёшь концерты на стадионах, и все места забиты, потому, что твоё имя на слуху. А мы не настолько на слуху. Во всяком случае, в Москве о нас не слышали.

— Как?! Димочка, но вы же выступали там в клубе!

— Ну, да, — усмехнулся Морозов, — выступали… Но на нас пришли не потому, что знали, а потому, что нужно было куда-то пойти в тот пятничный вечер. А настоящая слава, это когда идут только потому, что там выступает любимая группа. И день недели не имеет никакого значения.

— Но вас же сами пригласили…

— А вот тут ты права. И это — очень высокая ступенька на пути к настоящей славе, когда устроители начинают приглашать тебя на свои площадки, даже заведомо зная, что ты пока неизвестен, но будучи уверенным в том, что ты понравишься публике и уж в следующий раз эта публика пойдёт именно на тебя. И мы эту ступеньку преодолели! Вот, Наташа — подтверждение тому. За её участие в финале крупнейшая промышленная корпорация готова заплатить деньги, при чём, без наших просьб, а самостоятельно.

— Ты думаешь, это бескорыстно?.. — Анна как-то недоверчиво покрутила головой, — А меня именно это как-то настораживает.

— Почему?.. — Наташа растерянно смотрела на свекровь, — Они меня уже не в первый раз приглашают дать концерт, и моё участие в финале, возможно, имеет какое-то значение для них, как для спонсоров фестиваля.

— Ну, может быть, и так, — пожала плечами Анна Сергеевна, — я только переживаю, не придётся ли вам быть у них в долгу…

— Отработаем! — Наташа весело махнула рукой, — Лишь бы только работа была!

* * *

С тех пор, как Женька не звонил и не навещал Настю, прошло уже около двух недель. После того, как они чуть не поссорились с Миленой, он решил больше не испытывать судьбу, а принять всё, как есть. В конце концов, он будет помогать Насте и своему ребёнку, он постарается сделать так, чтобы они ни в чём не нуждались… Да, это будет его плата за своё счастье. За счастье, которое он когда-то потерял и снова обрёл. Он не собирается больше терять Милену… А Настя… ей он будет помогать.

В то же самое время он никак не мог забыть последнюю встречу с Алёнкой. После того, как Кира вернулась из командировки, она больше не позволила ему видеться с дочерью, постоянно ссылаясь на свою или её загруженность. Женька несколько звонил и напоминал о том, что он обещал девочке участие в конкурсе, но Кира в конце концов резко ответила, что не собирается растить из дочери певицу, и чтобы Журавлёв оставил эту идею раз и навсегда.

Он уже почти смирился с этим и почти успокоился на предмет нового отчима Алёнки, но неожиданный звонок от Киры заставил его снова вернуться к этой проблеме.


— Нам нужно срочно увидеться, — голос бывшей жены был резким, а тон — раздражённым.


Договорившись о встрече, уже через полчаса Журавлёв подъезжал к небольшому кафе в центре города. Вопреки его ожиданиям увидеть дочь, Кира пришла одна.


— У меня мало времени, поэтому я сразу о деле, — от него не укрылось некоторое волнение, с которым она обращалась к нему.

— Слушаю, — положив локти на стол, Женька уставился на свои скрещенные пальцы.

— Мне нужно твоё официальное согласие на то, чтобы Алёна выехала за границу.

— Прости… а за какую границу? — он поднял на неё свои светло-карие глаза.

— Ты не можешь без своих дурацких шуточек? — да, он не ошибся — Кира, действительно, нервничала.

— Могу. Куда ты собралась и как надолго?

— Мы уезжаем в Вильнюс. Навсегда.

— То есть?..

— Что непонятного?! Мы с Мишей официально женимся. Он — гражданин Литвы, у него там свой дом, бизнес… мы уезжаем к нему. Но по нынешним дурацким законам нужно согласие второго родителя на то, чтобы вывезти ребёнка.

— Знаешь, я сейчас засомневался в том, что законы у нас дурацкие… Всё же, не совсем они дурацкие.

— Что ты хочешь этим сказать?! — Кира повысила тон, — Женя, я повторяю, у меня мало времени! Давай, договоримся, когда ты сможешь выделить время, чтобы оформить все документы! У меня в запасе всего две недели, поэтому нужно поторопиться. Когда ты будешь свободен?

— Никогда.

— То есть?!

— Никогда, это значит — никогда.

— Ты что, не дашь своего согласия?!

— Не дам, — Женька невозмутимо пожал плечами.

— Я так и знала, что ты — последняя сволочь!

— Если знала, зачем пришла?

— Прекрати!.. Мне нужно твоё согласие на выезд дочери!

— А я не согласен.

— Ты что, хочешь, чтобы я подключила Мишу?!

— Ой, — сморщился Журавлёв, — подключай хоть Мишу, хоть Машу. Согласия на Алёнку я не дам.

— Ты пожалеешь!.. — Кира покрылась пунцовым румянцем, — Ты даже не представляешь, как ты пожалеешь!

— У тебя ко мне всё? — Женька спокойно встал из-за стола, — Тогда прости, я побежал.

— Сволочь!.. — он был уже у входной двери, когда услышал злой окрик бывшей жены, — Козёл!..


По дороге домой он созвонился с Миленой — она была в курсе его встречи с Кирой.


— Ты уверен, что поступаешь правильно? — помня о последней ссоре, Милена постаралась придать своему голосу как можно более доверительный тон.

— Если честно… то даже не знаю, — он и действительно ответил честно, — боюсь, что мне будет нужен твой совет…

— Я думаю, что ты и сам примешь правильное решение, — Милена улыбнулась на том конце, — приезжай скорее, у меня горячий обед… И я по тебе соскучилась.


Сославшись на необходимость посетить студию, Женька пообещал приехать домой где-то через час, и на первом же светофоре свернул с привычного маршрута.


— Привет, Дима, — заглянув в аппаратную, с ходу кивнул он Морозову, — Наташка здесь?

— Да, в репетиционной, — тот удивлённо посмотрел на друга, — она тебе нужна?

— Ага, — ничего не объясняя, Журавлёв захлопнул за собой дверь и быстрым шагом направился дальше по коридору.


Наташа и вправду была в репетиционной — вместе с Валериком они разучивали свою новую песню под минусовку. Дождавшись, наконец, заветного часа, малыш почему-то разволновался и забывал слова, и Наташе стоило больших усилий успокоить его так, чтобы он больше не путался.


— Наташа, у меня к тебе огромная просьба, — поздоровавшись, Журавлёв сразу перешёл к делу, — но она деликатная, и хотелось бы, чтобы всё осталось между нами.

— Ты пой, а я с Женей поговорю, — включив минусовку, Наташа дала сыну микрофон и отошла к Журавлёву, — Жень, всё, что смогу…

— Ты не могла бы съездить к Насте? Ленка что-то стала волноваться в последнее время… А я этого совсем не хочу.

— Да, конечно, — с готовностью кивнула Наташа, — обязательно съезжу! Только сегодня не получится… Если послезавтра — нормально?

— Нормально. Спасибо тебе. Вот… — Журавлёв вытащил из кармана конверт, — Отдай ей, пожалуйста, деньги. Она сейчас не работает и постоянно дома.

— Я могу сказать Диме, куда поеду?

— Я ему сам сейчас всё скажу… А то он, кажется, очень удивился, что я приехал именно к тебе.

* * *

Наташа уже несколько минут звонила в ставшую уже знакомой квартиру, но никто не открывал. Она бы ушла сразу, решив, что Насти нет дома, но какое-то странное чувство, что за дверью что-то происходит, не давало ей покинуть лестничную площадку.

Этим «что-то» были какие-то странные звуки, которые слышались где-то внизу, на уровне пола… Ей казалось, будто кто-то тихо стонал и ползал по прихожей…


— Настя! — присев на корточки, громко позвала Наташа, — Настя, ты дома?!


Прозвучавший в ответ стон не оставил сомнений — Настя дома, и с ней что-то явно произошло. Наташа ещё раз громко постучала в двери, но результат был тем же — тихий стон и шорох… Достав телефон, она уже хотела звонить Женьке, но с досадой вспомнила, что сегодня они с Миленой уехали за город.

Неожиданно шорох за дверью усилился — Наташе показалось, что кто-то бьёт ладонями по двери изнутри… в тот же момент она услышала, как в замочной скважине повернулся ключ и что-то тяжело упало на пол…


Рванув на себя дверь, Наташка в ужасе застыла… Настя без сознания лежала на полу — видимо, собрав последние силы, она смогла дотянуться до ключа и открыть дверь, после чего силы окончательно покинули её. Растекающаяся под ней лужа крови не оставляла сомнений — с ней и с ребёнком произошла беда.


— Дима! — набрав номер мужа, который ожидал её в машине, отчаянно прокричала Наташа, — Скорее поднимайся, с Настей что-то случилось!

Появившийся через минуту Морозов застал жену, стоявшую на коленях возле лежащей на полу Насти…


— Дима, срочно — скорую… — Наташа подняла полные страха и сострадания глаза, — она умирает…

Глава 36

Вот уже целый час Милена практически не сводила глаз с Журавлёва. Проснувшись утром, она сразу поняла, что всю ночь он не спал — пепельница в кухне была полна окурков, а начатая накануне банка растворимого кофе оказалась опустошённой на добрую треть. Сам Женька, на первый взгляд, выглядел нормально — бодро поздоровавшись, тут же отправился в ванную комнату и вышел оттуда через четверть часа свежим и побритым, благоухающим дорогим мужским парфюмом.

Постороннему человеку могло показаться, что у Журавлёва всё прекрасно. Но Милена душой почувствовала и его внутреннее напряжение, и нешуточное переживание.

Наташкин звонок, раздавшийся вчера ближе к вечеру, застал их в дороге — Женька с Миленой возвращались домой с дачного участка его родителей, где отдыхали целый день. Впрочем, по настоящему отдыхал один Журавлёв — Милена весь день помогала будущей свекрови на огороде, и присела только тогда, когда подоспело время шашлыков.

На ходу выслушав Наташу, Женька нажал на тормоз и вырулил на обочину.

«Повтори ещё раз, что ты сейчас сказала?..» — до него не сразу дошёл смысл её слов.

«Настя в больнице, в тяжёлом состоянии. У неё травмы головы и живота, а ещё угроза выкидыша…»


Вернувшись в город, он сразу хотел ехать в роддом, куда доставили Настю, и снова позвонил Наташке, чтобы уточнить адрес, но та отсоветовала — к Насте никого не пускали, только велели вызвать близких родственников.


«Ты же не близкий родственник. Тебя вряд ли пропустят, ну, если только скажешь, что ты гражданский муж. А я нашла в её телефоне номер матери…»


«Может, тебе всё-таки поехать?» — глядя, как ходят желваки на его лице, Милена осторожно положила свою ладонь на его руку.

«А что толку… — бросив на неё взгляд, Журавлёв пожал плечами, — Я уже ничем не помогу. Позже позвоню врачу».


Уговаривать его она не стала, понимая, что ни он, ни кто бы то ни было другой, не смог бы сейчас помочь его бывшей невесте. Уже практически ночью Журавлёв позвонил в отделение, где находилась Настя, но ничего конкретного так и не узнал.