Дэни Коллинз - Ты в моем сердце

Эммет вновь оказался в Нью-Йорке по делам. Он знал, что у Лили теперь была собственная квартира, но сейчас она здесь не жила. Эммет следил за ее перемещениями через социальные сети. Последнее сообщение было из Испании.

Раздался сигнал телефона, звонила его помощница Колетта. Теперь, когда та поспевала за его ритмом жизни, она нравилась ему гораздо больше. Ингрид всегда была в хорошем настроении и чрезвычайно продуктивна, Колетта не уступала ей в жизнерадостности и уделяла должное внимание деталям. Эммет замечал все это, как бы между прочим. Если раньше он чувствовал себя марионеткой, бездушной куклой, то теперь он был просто привидением. Его не радовали даже простые удовольствия вроде вкусной еды или любимой музыки.

Эммету казалось, что он попал в ад.

– Обед, – объявила Колетта. – Очень мило, что сегодня ты угощаешь.

Эммет пожал плечами. Колетта предложила для поддержания командного духа устраивать общие обеды. Она пригласила босса присоединиться к остальным сотрудникам, но он покачал головой, желая остаться один на один со своими невеселыми мыслями.

Он навсегда останется один. Он должен был просить Лили остаться, но не сделал этого.

Колетта ушла, и Эммет стал равнодушно исследовать содержимое коробки с китайской едой. Глядя на дешевую лапшу, обильно политую соусом, и резиновое мясо, он понял, что не так уж и голоден.

Тем не менее нужно было что-то съесть.

В поисках палочек, он наткнулся на какой-то хрустящий пакетик – печенье с предсказанием. Эммет раскрошил печенье прямо в целлофановой обертке, из-за чего она лопнула. Белая бумажка с предсказанием выпала ему на колени, и он тут же прочитал текст:

«Рано или поздно терпение будет вознаграждено».

Неужели он действительно надеялся на разумный совет?

Свадьба, брак и супружеские клятвы – слишком ненадежные вещи. Как и женщины.

Приблизившись к окну, Эммет провел рукой по лицу. Действительно ли он так считал? Неужели он утратил доверие к женщинам только потому, что его мать так и не смогла вернуть опеку над ним? Потому, что каждая женщина, к которой он испытывал какие-то чувства, оставляла его? Но дал ли он им хотя бы шанс, чтобы остаться?

Отец первым бросил его мать. Эммет даже не попытался сохранить отношения с Лили! Возможно, стоило рискнуть? Что заставляет людей бороться за отношения?

Эммет решительно повернулся к телефону и набрал номер, который знал наизусть. Он звонил близкому человеку, женщине, полностью посвятившей себя одному человеку, несмотря на то, что он покинул ее несколько лет назад.

– Бренда? Это Эммет. Мы можем пообедать?

Последовала пауза. Затем женщина справилась со своим удивлением:

– Почему бы тебе не прийти сюда? Я поджарю для тебя сыр.

Жареный сыр и томатный суп. Конечно, Эммет привык обедать иначе, но когда он сидел на кухне Бренды час спустя, то почувствовал себя гораздо лучше. Только здесь он чувствовал себя как дома.

Бренда проявляла заботу и внимание, налила ему стакан молока. Он ненавидел молоко.

– Эммет, какой приятный сюрприз.

Больше она ничего не сказала. Бренда не стала спрашивать, зачем он приехал, хотя ее любопытство было очевидно и проявлялось в выразительном взгляде и продолжительных паузах. Но она прекрасно понимала, что на него нельзя было давить.

Несмотря на то что Эммет чувствовал себя первостатейным идиотом, он все же решился поговорить.

– Бренда, у меня проблема с девушкой.

– И ты пришел ко мне? Я действительно тронута, Эммет. Расскажи мне о ней.

Он замер. Как он мог описать Лили и все, что она значила для него? Ее улыбка, стойкость духа, ее доброе, ранимое сердце…

– Я просто хочу знать, что заставляет людей оставаться вместе? Что я могу сказать или сделать, чтобы вернуть ее? Навсегда. Ты знаешь, говорить мне всегда было непросто…

Бренда не смеялась над ним. Слегка склонив седую голову, она молча наблюдала за его муками.

– Чарльз больше не узнаёт тебя, но ты все еще с ним. Почему ты верна ему? – спросил он.

Она вздрогнула, а затем улыбнулась:

– Все просто: я люблю его.

Эммет прищурился, силясь собраться с мыслями. Бренда опустила глаза и перемешала свой суп.

– Я всегда тщательно скрывала секреты Чарльза, но сейчас я вижу, что тебе нужно услышать некоторые из них. Однажды, незадолго до того как вы начали вместе работать, он сказал, что увидел в тебе что-то от себя самого. Мне всегда было от этого грустно, потому что я знала, через что ему пришлось пройти ребенком. Его мать встречалась с мужчиной, который был очень жесток к нему. Очень, очень жесток. – Ее голос звучал глухо. – Конечно, он не рассказывал мне всего, но чем-то все же делился… – Женщина покачала головой. – Не знаю, как люди могут так относиться к детям!

Мнение Эммета о своем первом работодателе – мужчине сильном, умном и порой грубоватом, – менялось. Он захотел вернуть время вспять и защищать этого человека, которым дорожил и восхищался.

– Поначалу нам было непросто. Он не хотел разговаривать о личном. Понимаю, что так он хотел поскорее стереть из памяти неприятные моменты прошлого. Не хочу говорить о том, как трудно оставлять любимого мужчину дома и наблюдать, как его здоровье ухудшается и он перестает узнавать тебя. – Бренда промокнула глаза салфеткой и приложила ее к дрожащим губам, восстанавливая душевное равновесие. – Некоторые вещи трудно вспоминать.

– Бренда, что я могу сделать? – спросил Эммет, накрыв ее руку своей.

Это проявление чувств было совершенно на него не похоже, но он привык прикасаться к Лили, когда она была расстроена, пытаясь ее утешить. Его привязанность к Бренде была также глубока.

– Ты сделал все, что мог. – Она пожала плечами. – Надеюсь, в будущем подобное горе больше не затронет ни одну семью. Но я пытаюсь сказать, что бесполезно говорить о том, чего нельзя изменить.

Эммет кивнул: он был согласен с Брендой. Зачем рассказывать о том, что когда-то его чуть не изнасиловали, что на его теле были следы ожогов от сигарет, не говоря уже о том сокрушительном чувстве пустоты, которое одолело его после смерти матери? Какой в этом был смысл?

– Но если ты выговоришься, то становится легче, – добавила Бренда с улыбкой. – Говорить важно, Эммет. Особенно с женщинами. Чарльз миллионами способов доказывал мне свою любовь, но пока он не сделал признания, я продолжала сомневаться. Но когда это случилось, мы посвятили себя друг другу, и ничто не могло нас разлучить. Его болезнь не дает ему возможности показать, что он меня все еще любит, но я знаю, что это так. Если я перестану верить в это, его сердце будет разбито. Но я бы не догадывалась, как сильны его чувства, если бы он не признался мне в них до того, как болезнь начала разрушать его.

Эммет вздохнул, когда узнал так много о браке своих друзей. Ему вдруг стало страшно, что откровенность – непременное условие гармоничных отношений. Что, если он не нужен Лили? Он прекрасно знал, что она хотела замуж и семью, но вдруг кто-то другой уже заменил его?

Они закончили обедать в тишине, и потом Эммет достал телефон и показал Бренде многочисленные фотографии Лили, которые он сделал в Париже. На них она томно улыбалась на его яхте всего за пару дней до своего отъезда. На последних фотографиях он застал ее отдыхающей, расслабленной и улыбающейся солнечным лучам.

– И скажи-ка на милость, почему ты сидишь на кухне со старухой, вместо того чтобы бежать за этой девушкой на край света? – спросила Бренда. – Она достойна любви, и тебе следует немедленно найти ее.

Его сердце дрогнуло. Он поднялся, пытаясь скрыть улыбку: Бренда сумела ободрить его, придать сил и уверенности. Коснувшись ее плеча, он некоторое время сомневался, но затем наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Бренда, ты очень щедрая женщина. Ты для меня как вторая мать. Я хотел бы, чтобы ты относилась ко мне как к сыну.

Эммет боялся ее реакции, но напрасно.

– О, мой мальчик. – Она похлопала его по руке. – У нас есть еще время для нежностей. Не забудь позвать меня на свадьбу.

Лили казалось, что не существовало свадебной церемонии, которая бы превосходила по красоте индийский обряд. Она уже успела провести несколько запоминающихся свадеб, в том числе роскошную арабскую. Казалось, что все приглашенные перенеслись на другую планету. Индийская свадьба, организацией которой сейчас занималась Лили, проходила в Лондоне, где проживали обе семьи, и отличалась обилием украшений и бесчисленных драгоценностей, в которые была облачена невеста. Яркие цвета потрясали воображение. Лили прекрасно удалось запечатлеть на фотографиях тепло двух индийских семей, объединенных любовью их детей.

Вероятно, именно поэтому индийская свадьба понравилась Лили больше, чем то сдержанное мероприятие, которое она организовала на прошлой неделе для одной именитой испанской наследницы. В тот день на месте жениха и невесты она почему-то представила себя и Эммета. Она проплакала всю ночь напролет. Ей до сих пор было тяжело вспоминать об этом дне. Лили чувствовала, что могла снова расплакаться прямо сейчас.

Эммета больше не было рядом. Но жизнь должна продолжаться.

С усилием она заставила себя думать о настоящем – в кадр должны были попасть вся семья жениха, множество братьев и сестер с их семьями и конечно же родные невесты. Одна из непоседливых племянниц с трудом могла усидеть на месте. Лили поторопилась привлечь внимание малышки.

– Нет-нет, посмотри, пожалуйста, в камеру.

Было трудно заставить всех действовать слаженно.

К тому же они не шли ей навстречу. Гости то и дело отвлекались. Что-то привлекло их внимание, головы повернулись, на лицах отразилось замешательство. Лили начала терять терпение. В чем причина? Фыркнув, она опустила камеру, когда вдруг до нее донесся знакомый голос.

– Мне нужно поговорить с вашим фотографом.

Эммет. Высокий и властный и совершенно неуместно одетый: простая футболка и джинсы, коричневый кожаный пиджак, наброшенный на плечи.

– Что ты здесь делаешь? – недовольно прошипела Лили, сгорая от стыда.

Все гости наблюдали за ними с нескрываемым интересом. Лили нервничала.

– Я хочу поговорить с тобой.

– Как ты вообще меня нашел? – Ее саму пригласили в последнюю минуту, и она была вынуждена лететь в Лондон первым рейсом.

– Твои коллеги в офисе мне помогли. У них был должок. В конце концов, именно я дал тебе исключительные рекомендации. Надо сказать, я был удивлен, когда узнал, что ты работаешь.

Эммет дружелюбно улыбнулся взволнованной невесте.

– Даже не знаю, почему. Свадьба – весьма ответственное мероприятие, и я не хочу, чтобы тебя уволили, и все же… – Эммет повернулся к жениху и попросил ненадолго украсть их фотографа.

– Может быть, мы куда-нибудь сходим? – предложил он Лили.

Они направились в глубь отеля.

– Думаю, не стоит. – Лили заметила, как Эммет сделал жест служащему. – В номер я не пойду. Ты прекрасно знаешь, что случится, а потом меня точно уволят.

Он кивнул, давая понять, что услышал ее.

– Разумно. – Эммет улыбнулся и изменил направление в сторону балкона.

– И кстати, если ты здесь из-за моей беременности, можешь быть спокоен.

Немного помолчав, Эммет сказал:

– Мы вернемся к этому вопросу позже.

Действительно? Ее сердце грозило выпрыгнуть из груди.

Теперь они находились вне слышимости на балконе и направились к кафе, которое было закрыто на время праздников. Эммет расслабленно облокотился на перила, скрестив ноги, Лили же встала поодаль. С балкона открывался вид на Темзу, мерцавшую от городских огней.

Время словно остановилось, планета перестала вращаться. Лили душили слезы. Она была рада снова увидеть Эммета, но так же была опустошена этой встречей. Он хотя бы представлял, как больно и сложно ей будет снова попрощаться с ним?

Все же именно она должна была сейчас начать разговор. Лили постаралась проглотить ком в горле и спросить, зачем он приехал.

Однако Эммет опередил ее:

– Дело не в твоем отце или брате.

Его слова прозвучали резко и слегка иронично. Мужчина развернулся, обхватил руками перила и устремил взгляд вдаль.

– Просто так сложилось, что мои потребности никогда не имели значения, а чувства не принимались в расчет. Никому не было до меня дела. В конце концов я прекратил просить, ждать, хотеть. Проще было стать человеком, не нуждающимся в задушевных беседах.

Признание было настолько искренним и интимным, что Лили растерялась. Казалось, Эммет усердно репетировал эту речь.

Не выдержав, Лили приблизилась и накрыла его руку своей ладонью. Эммет тотчас же сжал ее пальцы, отчего у нее потеплело в груди. Он так крепко сжал ее руку, что ей стало больно. Лили почувствовала, как непросто ему далась их разлука.

– Когда я была окружена людьми, которые пристально наблюдали за мной, чтобы использовать, я тоже пыталась закрыться, – сказала она. – Но, Эммет, я никогда не стала бы вредить тебе. Надеюсь, что ты веришь мне.