У Анны порозовели щеки.

– Что вы надумали, Уил?

Он кивнул в сторону темной башни.

– Хочу пробраться туда. Сдается мне, это последний шанс разгадать его загадку.

– Но ведь замок напичкан стражниками!

– Оттого что их так много, и будет легче это сделать. Наш комендант Брэкенбери будет занят хозяйственными делами, Дайтон уже полдня как удалился с Тиреллом в башню. В замке много новых людей, новых лиц. Если мне удастся подпоить кого-нибудь из отряда Тирелла, я постараюсь добыть у него каску и плащ с эмблемой белого вепря и попробую пройти в Понтефрактскую башню.

Анна схватила его за руку. Глаза ее блестели.

– Ах, Уильям! Как я вам завидую!

Она словно вновь превратилась в ту Анну Невиль, которая много лет назад сбежала из плена Йорков.

– А я-то думал, вы станете меня отговаривать, – с некоторым облегчением заметил юноша. И неожиданно предложил: – Хотите, попробуем вдвоем поболтать со Стиллингтоном?

Вспыхнувшие было глаза Анны погасли.

– Это невозможно. Сегодня после вечерней трапезы Брэкенбери, как обычно, проводит меня до дверей опочивальни, а Дайтон дважды повернет ключ в замке. К тому же со мной всегда ночует одна из фрейлин.

– Разве ключ есть только у Дайтона?

– У него и у Матильды Харрингтон. Она является по утрам, чтобы отпереть меня. Но добыть у нее ключ невозможно. Она преданна герцогу, как собака.

– А кто из фрейлин нынче ночует с вами?

– Кажется, Джеральдина. Но в последнее время она стала любимицей леди Матильды. Таким образом…

– Таким образом, – подхватил Уильям, – все складывается как нельзя лучше, миледи! И, видимо, именно сегодня я назначу свидание крошке Джеральдине.

Анна непонимающе смотрела на Уильяма. Он улыбнулся.

– Вы говорите, что Джеральдина – любимица леди Матильды, следовательно, ваша статс-дама ей доверяет. Как вы полагаете, сможет ли Джеральдина похитить у нее ключ, чтобы выскользнуть из вашей спальни на свидание со мной?

– Не знаю. Но она девушка ловкая, к тому же ей страстно хочется отнять вас у Эмлин Грейсток… Крест честной! Уил, я и не предполагала, что вы столь циничны и хладнокровны!

Однако сказано это было с улыбкой. Уильям оставался серьезен.

– Я сейчас отправлюсь на поиски Джеральдины. Может, и не в моих силах помочь вам покинуть Понтефракт, но если Джеральдине Нил страстно захочется увидеться со мной, то нам наверняка удастся проникнуть к этому епископу. По крайней мере, наблюдайте за ней и не спешите отходить ко сну.

За утомительно долгим церемонным ужином Анна не смогла обменяться ни словом с Уильямом. К тому же юноша весь вечер перешептывался с Джеральдиной. Девушка выглядела озабоченной и больше обычного старалась услужить статс-даме. Когда же после мессы Анна направилась через двор в замок, она заметила, как ее фрейлина отстала и о чем-то заговорила в арке ворот с Уильямом. Далее все шло как заведено: перед сном Анна холодно ответила как на поклон Дайтона, так и на реверанс Матильды Харрингтон. Потом дважды щелкнул замок в двери.

– Миледи, с вашего позволения, я не буду гасить свечу, – сказала Джеральдина, укрывая герцогиню вышитым покрывалом. – Сэр Херберт принес мне томик сочинений Кретьена де Труа, и я хотела бы еще немного почитать.

И это говорила Джеральдина Нил, считавшая чтение нуднейшим занятием! Анна постаралась ответить так, чтобы ее голос не выдал волнения: да, она будет рада, если Джеральдина заполнит свою головку хоть чем-то, кроме пустого кокетства, да и свет ей не будет мешать, пусть только фрейлина опустит боковой полог.

Анна старалась дышать ровно. Джеральдина вскоре подошла ближе и осведомилась, не угодно ли чего госпоже. Не получив ответа и решив, что ее светлость спит, она принялась нетерпеливо расхаживать по комнате, заламывая руки. В конце концов она вынула ключ и стала его разглядывать. Анна наблюдала за ней сквозь полуопущенные ресницы. Девушка вздохнула, потом вдруг упала на колени и принялась молиться жарким шепотом.

Анне стало не по себе. Они с Уильямом поступают скверно, обманывая Джеральдину, используя ее чувства. К тому же неизвестно, что представляет собой тайна Стиллингтона, чтобы так рисковать, навлекая на себя еще более строгую кару.

Мысли ее вновь вернулись к Роберту Грею. Еще одна причина, почему ей было необходимо попасть в Понтефрактскую башню. Она не говорила об этом Уильяму, но это было для нее важнее, нежели встреча со Стиллингтоном. Грей был сыном Филипа – и этим все сказано. К тому же он мог знать, что замышляет Ричард.

Вскоре стало слышно, как с лязгом поднимаются решетки. Шла смена караула. Тяжелый шаг закованных в броню лучников гулко отдавался в каменных коридорах замка. Громыхая железом, отряд миновал дверь опочивальни герцогини. Следующий обход только через пару часов.

Анна увидела, как поднялась с колен и шагнула к двери Джеральдина. Тень от ее рогатого чепца упала на стену, словно крылья летучей мыши. Анна вновь почувствовала укор совести, но напомнила себе, что именно Джеральдина доносила о каждом ее шаге статс-даме. Впрочем, когда в дверь осторожно постучали, она и думать забыла о своих колебаниях и, пока Джеральдина, волнуясь, пыталась попасть ключом в замочную скважину, едва не вскочила, чтобы отобрать ключ. Анна не сомневалась, что в состоянии справиться с фрейлиной, но заставила себя лежать, опасаясь, что та может поднять шум и тогда все откроется.

Едва дверь приоткрылась, Уильям тотчас оказался в комнате. Анна не сразу узнала его. Он был в одежде людей Тирелла – в шлеме с налобником, темной тунике поверх буйволовой куртки с вышитой на груди белой головой вепря. Даже Джеральдина в первое мгновение отшатнулась.

– О, Уил! Как ты меня напугал! Скорее идем отсюда, не ровен час, разбудим герцогиню.

– Она и без того не спит, – ответил юноша, указывая на спрыгнувшую с кровати Анну. И прежде чем Джеральдина опомнилась, он выхватил у нее из рук ключ. – Извини, милая, но сегодня мне необходимо совершить прогулку с миледи, а ты, если будешь себя хорошо вести, можешь воспользоваться привилегией выспаться в постели ее светлости.

Джеральдина была так ошеломлена, что беспрепятственно позволила, чтобы ее связали, заткнули рот и уложили в кровать. Анна задернула занавеси полога.

– Ты не слишком туго затянул путы?

– Нет. Хотя достаточно крепко, чтобы Джеральдина не подняла шума, когда пройдет первое потрясение. Думаю, нам следует вернуться еще до того, как сменится стража.

Анна накинула темный плащ с капюшоном и бросила на Уильяма быстрый взгляд. Всю жизнь находившийся под опекой, научившийся смиряться, он пришел бы в ужас, если бы знал, что она скорее готова спуститься по веревке в замковый ров, в воду, которая кишит пиявками, а потом брести по бездорожью куда глаза глядят, нежели добровольно вернуться назад и самой захлопнуть дверь с единственной щелкой к свободе.

Уильям Херберт неплохо знал переходы Понтефракта, и поэтому они беспрепятственно прошли несколько постов. Великое благо, что такие замки в старину строили с многочисленными выступами в стенах, толстыми колоннами, глубокими нишами у окон. Анна и Уильям скользили, как тени, избегая освещенных факелами участков, прятались под каменными лестницами, пока над их головой проходили стражники.

Наконец они достигли решетки, за которой открывался сводчатый переход в тюремную башню. На площадке под нещадно коптящим факелом, что-то напевая себе под нос, вышагивал одинокий охранник. Он был в кольчуге с облегавшим голову капюшоном. В отблесках света была видна подвешенная к его поясу связка ключей.

Уильям жестом велел Анне подождать его, а сам двинулся к охраннику, опустив на лицо налобник. Анна видела, что в его отведенной за спину руке зажата небольшая гладкая булава. Заметив приближающуюся фигуру, охранник перестал напевать и остановился. Привыкнув к свету факела, он не сразу разглядел, что перед ним незнакомец, и даже попытался вступить в разговор:

– Эй, Джонни, бездельник, это ты?

– Нет, это Уильям, – негромко проговорил юноша. – А Джон велел передать тебе вот это.

Стражник, не успев охнуть, рухнул на землю, сраженный коротким ударом по темени. Анна тотчас подбежала.

– Господи, я его едва не убил… – Голос Уильяма дрожал.

– Не время об этом думать. Он жив. Давай сюда ключи, а пока свяжи охранника.

Они не сразу справились с замком, зато подъемный ворот решетки вращался почти бесшумно. Они пустились бегом по длинному темному переходу. Снова решетка, за ней очередная дверь и лестница. К счастью, у них были ключи. Наконец они оказались на узкой каменной площадке Понтефрактской башни. Лестница, вырубленная в толще стены, спиралью уходила вверх и вниз. Висевший в кольце факел слабо освещал разворот узких ступеней. Откуда-то со стороны долетали хриплые голоса.

Анна схватила Уильяма за руку.

– Слышишь?!

Наверху кто-то распевал песню, слышанную ею в Нейуорте:

Собравшись скакать по дороге прямой,

Он лошадь стегнул для порядка,

Но, вместо того чтобы мчаться домой,

К реке поскакала лошадка…

Уильям шепнул:

– Я где-то слышал этот голос.

У Анны же округлились глаза.

– Это Джон Дайтон. Пресвятая Дева, вот уж никогда не подумала бы, что этот человек способен петь.

Поднявшись по ступеням, они увидели открытую дверь, зал башни и ведущую к люку в потолке еще одну лестницу. Зал был освещен несколькими факелами, посредине стоял грубый стол, за которым восседали двое. Один из них, незнакомец с бычьей шеей и кудрявыми волосами, разинув рот в глупой ухмылке, слушал сидевшего напротив, спиной к двери, Дайтона. Перед ним стоял здоровенный кувшин, и Дайтон, развалясь в широком деревянном кресле и помахивая глиняной кружкой, хрипло выкрикивал заплетающимся языком:

А я сумел бы догнать скакуна

С моей безголовой кобылкой,

Теперь и овса не объестся она,

Пока я сижу за бутылкой,

Которая булькает: буль, буль, буль…

Он перегнулся через стол, и кудрявый крепыш с воодушевлением чокнулся с ним, громко подхватив припев:

Которая булькает: буль, буль, буль…

Потом слышались лишь чмокающие звуки, довольное кряхтение да стук опускаемых на столешницу кружек.

Уильям наклонился к самому уху Анны:

– Видите эту лестницу за ними? Она ведет на верхний этаж, к Стиллингтону. Боюсь, из-за этих двоих нам так и не удастся попасть к пленному епископу.

Анна сделала жест, заставивший его умолкнуть, и вслушалась в то, что говорил Дайтон.

– Да, именно эту песню я выучил в Нейуорте. Ты помнишь, Майлс, каких славных дел мы там натворили!..

Анна пристально вглядывалась в здоровяка, жадно обгладывающего баранью кость. Она готова была душу прозакладывать, что в Нейуорте никогда не бывало этого человека. Прямо на его голый торс был надет широкий и длинный кожаный передник, какие носили лишь мясники и палачи. Она заметила, что он подобострастно глядит на Джона Дайтона, беспрестанно подливая ему вина. Дайтон, кажется, был сильно пьян, однако выглядел довольным.

Неожиданно на лестнице позади герцогини и Уильяма раздалось позвякивание шпор. Кто-то поднимался в башню. Они с Уильямом растерянно переглянулись, потом юноша схватил ее за руку и увлек в единственное укрытие – в тень за приотворенной дверью. Они прижались к стене, дыхание Уильяма касалось лица Анны, она обхватила юношу, ощутив твердость его мышц через рукав туники. Странное волнение заставило ее сердце забиться. Из-под капюшона она покосилась на своего спутника. Уильям стоял замерев, чуть повернув голову, прислушиваясь к приближающимся шагам. Никогда еще они не стояли так близко друг к другу, и Анна попыталась представить себе, какие последствия могут быть, если их сейчас обнаружат вместе.

Человек прошел совсем близко, вступил в зал. Сквозь узкую дверную щель Анна видела силуэт в черном плаще.

– Тирелл, – шепнул Анне Уильям.

Она осторожно отстранилась. Они услышали спокойный голос Черного Человека, в котором, однако, звучал гнев:

– Какого дьявола! Доколе можно бесчинствовать?

– Уж не хотите ли вы, чтобы мы превратились в монахов, сэр! – вызывающе бросил Дайтон. – Мы со стариной Майлсом давно не виделись, и не ваше дело, сколько галлонов и чего мы выпьем за встречу.

Анна заметила, что Дайтон сидит, развалясь в кресле и с неприязнью глядя через плечо на Джеймса Тирелла, в то время как Майлс, дожевывая, почтительно приподнялся.

– Сядь, Майлс! – рявкнул Дайтон. – Ты сделал все, что велел тебе господин ближний прихвостень, и теперь имеешь право пировать со старым приятелем.

– Вы пьяны, Джон Дайтон, – спокойно произнес Тирелл. – А следовало бы заняться своим прямым делом и обойти посты.

– Не вам приказывать мне! – злобно огрызнулся Дайтон. Он явно не испытывал почтения к бывшему патрону. – Это дело вашего приятеля Брэкенбери, а мои обязанности завершаются, едва только я поворачиваю ключ в двери спальни герцогини. Теперь убирайтесь и дайте нам с приятелем отвести душу.