— Если тебе так хочется узнать, о чем мы договорились, Айви, прошу тебя пройти со мной в гостиную.

В дверях столовой, опираясь на тросточку, стоял ее отец, одетый в традиционный шотландский килт [17].


* * *

— Свадьба, как тебе наверняка известно, состоится сегодня вечером в розовом саду Каунтертона, — сообщил Айви герцог Синклер. — Церемония будет камерной и закрытой. На ней будут присутствовать только наша семья, кузен Каунтертона, мистер Дюпре, а также его дядя с супругой. Мистер Дюпре — кузен лорда Каунтертона? Айви окончательно растерялась. Так вот почему они так похожи!

— Разумеется, нам придется прибегнуть к помощи мистера Поплина и миссис Уимпол, поскольку прислуга Каунтертона… в данный момент не в состоянии справиться с организацией такого важного мероприятия.

«Это еще мягко сказано, — подумала Айви, — но все равно лучше не привлекать к свадьбе прислугу Каунтертона».

— Папа, скажи мне, пожалуйста, самое главное, — набравшись смелости, выдохнула она, — ты одобряешь мое желание выйти замуж за лорда Каунтертона?

Отец довольно долго молчал, прежде чем ответить.

— Да, но совсем не из тех соображений, которые, наверное, пришли тебе в голову: что мы с его отцом были знакомы и даже дружили в молодости или что у твоего избранника есть земли и титул.

— Вот как?

Айви совершенно забыла, что Ник как-то рассказывал ей о том, что их отцы были знакомы. Тогда она сочла рассказ Доминика лишь ловкой выдумкой и не придала ему особого значения.

— Да. Я одобряю ваш союз потому, что он хороший человек. Он любит тебя, и… твоя любовь к нему заставила тебя измениться, на что я, признаться, уже и не надеялся: ты научилась понимать, что интересы других людей можно и нужно ставить и ценить выше собственных. Ты полюбила человека не за то, что он может дать тебе и чему будут завидовать окружающие, а за то, какой он на самом деле.

— Папа, неужели ты хочешь сказать… что я наконец стала достойна имени Синклеров? — Айви затаила дыхание.

— Да, моя дорогая девочка. И мое одобрение не имеет никакого отношения к тому, за кого ты выходишь замуж. Оно вызвано лишь тем, кем стала ты сама.

Айви вскочила со стула, подбежала к отцу и крепко обняла его.

— Спасибо, папа!

Герцог ласково улыбнулся ей, а потом знаком подозвал к себе одного из ливрейных лакеев, который протянул ему кожаный кошель.

— Времени до свадьбы осталось не так уж много. Советую тебе взять сестер и отправиться с ними по магазинам, чтобы успеть купить что-нибудь приличное.


Резиденция Каунтертонов

Беркли-сквер


Вернувшись домой после разговора с герцогом Синклером, Ник вошел в гостиную и обнаружил Феликса сидящим на сундуке с вещами, который пропал у него почти месяц назад.

— Глазам своим не верю! Неужели мои вещи наконец нашлись, и это спустя столько времени?

— Собственно, твой сундук прибыл… э-э… через два или три дня после того, как леди Айви поселила тебя здесь. Право же, не могу сказать наверняка, — заявил, пожав плечами, Феликс.

Ник прищурился, глядя на двоюродного брата.

— Ты хочешь сказать, что просто забыл упомянуть об этом? Или ты намеренно ввел меня в заблуждение?

— Мы же сошлись во мнении, что тебе необходима более подходящая одежда, чтобы показаться в обществе…

— Это было твое личное мнение, Феликс. И ошибочное, как теперь выясняется. А мне пришлось согласиться на покупку нового костюма только потому, что вообще нечего было надеть!

Ник шагнул вперед и столкнул Феликса с сундука. Тот растянулся на полу.

— Эй, разве ты не рад, что теперь у тебя есть все необходимое, раз уж у меня не было времени подобрать тебе приличествующую случаю одежду для свадьбы?

Ник наставил на Феликса указательный палец и уже открыл было рот, чтобы разразиться гневной тирадой, как вдруг кто-то громко постучал во входную дверь молоточком. Братья обменялись недоумевающими взглядами, и Феликс поспешил в прихожую.

В коридоре раздался шум шагов, и в гостиную вошли три магистрата[18], мистер Четлин и лорд Тинсдейл.

Тинсдейл повернулся к мистеру Четлину.

— Ну-ка, Четлин, расскажите им обо всем.

На лице плотника отразилось явное смущение.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, милорд.

Магистраты пристально разглядывали Ника.

— Чем могу помочь, господа? — поинтересовался он, хотя прекрасно понимал, зачем они явились.

— Расскажите о злонамеренном плане, составленном леди Айви и этим… этим человеком, актеришкой, — распорядился Тинсдейл, ткнув обвиняющим перстом в Ника. — Он вовсе не лорд Каунтертон. Он всего лишь выдает себя за маркиза и живет в его доме!

— Что-то я не понимаю, о чем вы говорите, лорд Тинсдейл. Ведь мы с вами встречались уже много раз, — возразил Ник. Он старался говорить медленно и неторопливо, как человек, озадаченный и сбитый с толку. — Я — Доминик Шеридан, маркиз Каунтертон. Неужели вы забыли об этом?

— Нет! — Тинсдейл скривился и обернулся к магистратам. — Говорю вам, он сумел всем пустить пыль в глаза. Настоящий лорд Каунтертон в данный момент пребывает на севере, в своем поместье Эверли, но уж я позабочусь, чтобы он узнал о том, что происходит здесь!

Судя по нахмуренным лицам магистратов, они уже начали сомневаться в правдивости рассказа Тинсдейла и его здравом уме.

— Э-э… милорд, откуда вам известно, что этот человек — не настоящий лорд Каунтертон?

— Я заподозрил это уже довольно давно. Лорд Рис-Дин, который учился в Итоне вместе с настоящим Домиником Шериданом, не узнал этого человека, когда я представил их друг другу. Именно тогда я окончательно уверился в том, что что-то не так. — Тинсдейл вперил разгневанный взгляд в Четлина. — А потом я навел справки здесь, в доме, и вот этот малый, мистер Четлин, рассказал мне о плане, составленном леди Айви и человеком, который должен был выдать себя за лорда Каунтертона. Четлин даже сдал дом внаем леди Айви, чтобы она могла придать достоверности попыткам этого актера предстать в роли подлинного маркиза Каунтертона.

Самый высокий и дородный из магистратов выразительно закатил глаза, но все-таки обратился к мистеру Четлину:

— Вы действительно рассказывали лорду Тинсдейлу об этой хитроумной уловке?

Четлин передернул плечами.

— Я никогда не встречался с лордом Тинсдейлом. Я вижу его в первый раз. А сюда я пришел только потому, что мне нужно сделать кое-что перед сегодняшней свадьбой.

У Тинсдейла от негодования и изумления глаза полезли на лоб.

— Это наглая ложь! Я попросил его дождаться нас здесь и рассказать о незаконной попытке вот этого актеришки выдать себя за пэра Англии!

— Лорд Тинсдейл, но к чему мне выдавать себя за маркиза Каунтертона? — негромко поинтересовался Ник. — Тому должна быть веская причина, не так ли?

Он бросил выразительный взгляд на судейских и многозначительно покачал головой, призывая их в свидетели. Лицо Тинсдейла покраснело.

— Чтобы помочь леди Айви вернуть мое расположение и привязанность. Неужели это неясно?

— Той самой леди Айви, на которой я женюсь нынче вечером? — осведомился Ник. — Боже, какая несусветная глупость!

— Вы женитесь на леди Айви? Это неслыханно! Герцог вас и на порог своего дома не пустит! — возопил Тинсдейл, воинственно задрав подбородок. — Он уже принял мое предложение руки и сердца для своей дочери.

— В самом деле? — Ник обратился к магистратам: — Господа, прошу вас помочь выставить этого человека из моего дома. Нынче вечером мне предстоит свадьба, к которой я должен еще подготовиться.

— Разумеется, ваша милость! — с готовностью откликнулся один из магистратов, в то время как двое других подхватили Тинсдейла под руки и повели к двери. — Приносим свои извинения за причиненные неудобства, милорд.

Феликс поспешил закрыть за ними дверь.

— Слава богу, все закончилось!

Ник обессиленно упал в кресло с высокой изогнутой спинкой и устало провел рукой по голове.

— Вы могли бы выбрать время и получше, Четлин, — заметил Феликс, выпроваживая плотника из гостиной. — А что, если бы он додумался подождать до вечера и испортил нам свадьбу?

— Я пришел, когда он позвал меня. По-другому бы ничего не вышло, не так ли?

Ник облегченно вздохнул. В последние дни на его долю выпало столько интриг и треволнений, что кому-нибудь другому их хватило бы на целую жизнь. Но теперь ему оставалось лишь достойно подготовиться к собственной свадьбе.


Неделю спустя

Статья в газете «Таймс»


«Кое-какие комментарии относительно свадьбы маркиза Каунтертона и леди Айви, дочери герцога Синклера, в изложении мистера Феликса Дюпре, двоюродного брата жениха.

…В ночном небе ярко светила луна, и белые бутоны роз в залитом лунным серебром саду наполнили воздух неизъяснимым благоуханием в тот час, когда начались торжества по случаю свадьбы Доминика Шеридана, маркиза Каунтертона, и леди Айви Синклер.

Аллею, по которой герцог Синклер должен был подвести дочь к ее нареченному, освещал трепетный свет множества факелов. В конце ее новобрачных поджидал пастор прихода Святого Георгия, преподобный РобертХоджсон (который в этот день уже обвенчал три пары молодоженов в церкви), чтобы скрепить их союз священными узами брака.

Миледи Айви и ее сестры Сьюзен и Присцилла предпочли нарядиться в простые белые платья из Эдинбурга, украшенные перламутровыми зелеными лентами, завязанными на талии, а в прическах у них сверкали заколки с хрустальными и жемчужными подвесками.

Костюм жениха — темно-синий сюртук, белый шейный платок и белая же кашемировая жилетка, а также панталоны до колен — вполне соответствовал джентльмену столь высокого положения. Его сопровождал свидетель, мистер Феликс Дюпре, проживающий на Дэвис-стрит, безукоризненно строгий в бутылочно-зеленом кашемировом сюртуке, золотистом шейном платке и жилете в тон, черных панталонах и кожаных туфлях. Мистер Дюпре недавно получил роль Габриэля в спектакле «Разговоры за чашкой чаю», премьера которого должна состояться ровно через две недели в театре Эстли.

Герцог Синклер и его сыновья, маркиз Блэкберн, лорд Грант, лорд Лаклан и лорд Киллиан, в соответствии с традициями своей родины надели шотландские тартаны[19] клана Синклеров и сюртуки черной шерсти, а на поясах у них красовались сумки из котика мехом наружу.

После посещения Линкольншира маркиз и маркиза Каунтертон отправятся…»


— Ну, остальное вам известно, — заявил Феликс с горделивой улыбкой, складывая вчетверо газету и засовывая ее себе под мышку. — Моя заметка заслужила самые лестные отзывы всех, чье мнение хоть что-нибудь значит. Полагаю, пройдет всего несколько дней, и редактор «Таймс» непременно обратится ко мне с предложением вести еще одну колонку светской хроники. Наконец-то! Впервые с тех пор, как я почти год назад согласился представить на суд читателей свои мысли, я смогу поделиться ими со всем Лондоном, посвятив горожан и гостей города в тайны жизни общества, — и не испытывая при этом нужды скрываться под псевдонимом.

Внезапно Айви озабоченно нахмурилась.

— Значит, это был ты? Это с твоей легкой руки нас двоих то и дело упоминали в колонке светской хроники?

Феликс самодовольно улыбнулся.

— Конечно, а кто же еще? Если бы я не воспользовался родственными отношениями с Никки, чтобы дать пищу для размышлений и обсуждения читателям моей колонки, то, можете не сомневаться, другие репортеры начали бы совать нос в ваши дела. Поверьте мне, я приложил все усилия, чтобы в печати не появились кое-какие другие отчеты о ваших эскападах, и единственной причиной, по которой редакторы предпочли мои опусы, стала та, что Никки приходится мне двоюродным братом!

Айви внимательно всматривалась в лицо Феликса, ища на нем следы притворства. Не найдя таковых, она со вздохом заявила:

— В таком случае, Феликс, благодарю тебя за ценные наблюдения и заботу.

— Прими и мою благодарность тоже. Хотя мне не нравится, что ты шпионил за мной и подслушивал мои разговоры, я понимаю, что ты поступал так исключительно из братской любви, — добавил Ник, помогая Феликсу выбраться из экипажа. — Доброй ночи, братец. Увидимся в следующем месяце, когда мы вернемся в Лондон.

— Черт, я совсем забыл об этом! Когда вы отправляетесь в Линкольншир? — крикнул с тротуара Феликс.

— Завтра рано утром, — откликнулась Айви. — А сейчас нам пора, мы должны заехать еще в одно место. — Она помахала Феликсу рукой. — Доброй ночи, Феликс!

Ник закрыл дверцу, и карета, громыхая на камнях, покатила по дороге.