Она открыла ящик, поморщив нос при виде склада белья, и открыла другой.

— Бинго, — Чарли достала футболку, со словом «pink», и соответствующие шорты. — Хотела бы я, чтобы здесь были штаны.

Она порылась в тех вещах еще немного.

— Да уж, какая досада, — я прислонился к дверной раме.

— Снимай свою рубашку, — она перебросила пижаму через свою руку.

— Что? — снова проявилась потребность заявить свои права на неё, которая почти захлестнула меня на кухне.

Она раздраженно фыркнула.

— Я имею в виду, иди в ванную и сними свою рубашку, чтобы я смогла осмотреть твоё плечо.

«Черт». Я, похоже, забывал о дыре от пули каждый раз, когда смотрел на неё, или когда я был рядом с ней, или, черт возьми, каждый раз, когда она приходила мне на ум, что было постоянно. Хотел бы я иметь лишнюю рубашку, которую она могла бы надеть. Было в этом что-то первобытное; как если бы надев мою одежду, она также стала носить мою метку.

— Иди давай, — она указала на дверь, губы её сложились в линию.

— Ладно, — я вошел в ванную и снял свою рубашку, пока она раздевалась не дальше, чем в пяти шагах от меня. Чтобы отвлечься от этого, я стал рыться в шкафчиках, пока не нашел аптечку первой помощи.

Наклонившись ближе к зеркалу, я осмотрел свои швы. Они держались, всё ещё крепкие, несмотря на действия в переулке за магазином Чарли.

Она неслышно возникла позади меня.

— Дай мне посмотреть.

Её мягкие пальцы надавили на кожу у меня на лопатке.

— Мне нужно почистить там.

Я передал ей спирт и ватный шарик. Её светло-карие глаза заглянули в мои на мгновение, перед тем как она нырнула ко мне за спину. Резкий запах спирта поднялся за моей спиной, и меня как будто прожгло огнем, когда она прижала смоченный спиртом ватный шарик к ране.

Я зашипел:

— Черт. Я думал, что она уже затянется к этому времени.

— Она маленькая, но глубокая. Тебе нужен отдых, чтобы она затянулась, — она прижала тампон сильнее к моей коже.

Я застонал:

— Ты садистка.

— Нытик, — она подула на рану и заклеила её небольшим пластырем. — Теперь спереди.

Я развернулся.

Её внимательный взгляд поблуждал по моей грудной клетке и спустился ниже. Румянец опалил её щеки, и её маленькие белые зубки взволнованно прикусили нижнюю губу. Слово, которое я никогда раньше не употреблял, крутилось у меня в голове. Очаровательна. Она была бесконечно очаровательна.

— Твои татушки прекрасны, кстати. Крылья, я имею в виду, — потянувшись за мной, она своей грудью задела мою руку.

Одно только касание её твердых сосочков вызвало прилив крови у меня внизу.

— Спасибо.

Она быстро выпрямилась, взяла еще один ватный шарик пальцами и провела осмотр выходного отверстия.

— Вот эта выглядит не так плохо. Возможно, это потому что ты зашил её, — она вылила немного спирта и протерла вокруг раны. — Она выглядит так, будто ты изрядно напрактиковался в наложении швов.

Её глаза путешествовали по моей груди, а шрамы рассказывали десятки историй, замешанных на крови.

Спирт вызвал жжение, но жгло не так сильно, как с входным отверстием у меня на спине. Протерев там начисто, она подула на рану, её хорошенькие губки сложились и подали мне идею.

— Окей, — Чарли отступила на шаг назад, давая мне полный обзор на её наряд. Святой гребаный Боже, её сосочки натянули тонкую ткань футболки, а её ноги выглядели в шортах еще длиннее. — Так что теперь?

— Теперь нам нужно немного поспать.

— Я надеялась, что ты скажешь это, — она зевнула. — Я с ног валюсь.

— Ложись в постель. Мне нужно позвонить, — я направился к корзине.

— Давай я достану его для тебя, — она сделала шаг, опережая меня; на её округлой попке розовые шорты сидели здорово, и она наклонилась, чтобы покопаться в корзине.

Мой взгляд устремился к кусочку ткани, обтягивающему, как я себе представлял, самую сладкую киску, которую я когда-либо пробовал. Мой член был более чем готов убедиться в этом, но я не поддался. Сейчас не время. Пока ещё нет.

— Вот, — она выпрямилась и передала мне коробочку с телефоном внутри.

— Спасибо, — если бы она посмотрела вниз, то увидела бы, насколько я оценил её пижамный наряд и женственные изгибы её талии.

— Пожалуйста, — она откинула одеяло и скользнула между белыми простынями. Её волосы рассыпались по белой подушке, темный ангел в белоснежном море.

Я рывком открыл коробочку и достал оттуда простой кнопочный раскладной телефон. Не медля ни минуты, я набрал Нэйта.

Он ответил на втором гудке:

— Бабуля, это ты?

— Ты не один?

— Да, я накормил котиков. Хотя их слишком много.

— Мы нашли место, чтобы залечь на дно. О чём говорят?

— Ветеринар сказал, что тебе придется усыпить большого урода и ту милую малютку с темной шерстью.

— Бл*дь. Винс назначил цену за мою голову тоже?

— Да. Это будет стоить уйму денег, намного больше, чем они стоят сами. Но это избавит от проблемы. Особенно тот большой уродливый засранец, который всегда гадит на ковер. Его не будет жалко потерять.

Еще один мужской голос донесся из трубки:

— Эй, скажи своей бабуле, что я с превеликим удовольствием позабочусь о её киске, точно так же, как и прошлой ночью.

Раскаты смеха наполнили пространство на заднем плане.

— Она же пожилая леди, Господи. Имейте хоть какое-то грёбаное уважение, — ругань Нэйта вызвала новый взрыв смеха. — Надо бежать, бабуля.

— Спасибо, мужик.

— Тоже люблю тебя, бабуля, — он сбросил вызов.

— Так теперь на нас обоих идет охота?

Чарли подтянула колени к подбородку, её глаза расширились в мерцающем свете от камина.

Я расстегнул свой ремень и сбросил свои брюки.

— Это не важно.

Она уставилась на мою грудь, её глаза загорелись. Охренеть, как бы мой член не начал просыпаться снова прямо сейчас. Я поторопился скорее шмыгнуть в постель с другой стороны от неё, прежде чем она заметила, как натянулась ткань на моих боксерах.

— Что? — она натянула простыню повыше, до самого горла. — Это особенно важно.

Я переплел свои пальцы у себя за головой, в основном для того, чтобы держать свои руки подальше от неё.

— Я бы умер, чтобы защитить тебя. Я уже стал мишенью. Еще один охотник до наживы не изменит этого.

Она комкала одеяло в своих маленьких ручках.

— Почему ты говоришь такие вещи?

— Например, что?

— Что ты бы умер ради меня.

— Потому что это правда.

Она сползла ниже под своими покрывалами и повернулась на бок, чтобы посмотреть на меня:

— Ты не знаешь меня.

— Я знаю достаточно.

— Да? Тогда поделись своими наблюдениями.

Огоньки плясали в её глазах, с вызовом.

— Я знаю, что тебе нравятся цветы, — я придвинулся ближе, и она не отпрянула, просто постаралась не выпускать меня из виду.

Она закатила глаза:

— Все это знают.

— Я знаю, что тебе нравлюсь я, — мои ладони вспотели, и я чувствовал себя, как подросток, который приглашает свою первую любовь пойти с ним на танцы. «Господи, возьми себя в руки».

Она улыбнулась, и ее взгляд потеплел.

— Возможно.

— Возможно? — я расположил руку на её талии и молился всем богам, чтобы она не отталкивала меня.

— Немного, — она провела рукой по моему предплечью.

— Очень.

— Без комментариев, — она пожала плечами. — Что-нибудь ещё?

Я проскользнул пальцами под нижний край её футболки. Её кожа была такой мягкой, нежной и прекрасной под моими прикосновениями. «Помедленнее». Я не хотел её спугнуть.

Я решил рискнуть всем:

— Я знаю, что ты иногда думаешь о поцелуях со мной.

— Неужели? — она вскинула брови. — И как ты узнал про это?

Я подвинулся ближе, пока наши тела едва не соприкоснулись, каждый из нас на своей стороне.

— Потому что у тебя розовеют щеки, и ты пялишься на мой рот, и ты делаешь так в эту самую секунду, ведь с тобой это происходит прямо сейчас.

Она моргнула, затем сфокусировала взгляд на моих глазах.

— Нет, такого не было.

— Было.

— Ну, если ты так говоришь… — она сморщила носик, при этом её теплое дыхание щекотало мой подбородок. — Это все аргументы?

Я скользнул рукой дальше под её футболку.

— Я знаю, ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя.

— Мне нужно знать о тебе больше, чтобы решить это, — её голос был немного хриплым, выдавая её. Чарли хотела меня, но она, наверное, просто не могла хотеть меня также сильно, как я хотел её.

— Что ты хочешь узнать? — я облизал свои губы и взглянул на неё, отчаянно желая узнать, какая она на вкус.

— Хмм, — она минуту изучала спинку кровати, затем снова встретила мой взгляд. — Какое у тебя второе имя?

— Это всё? Из всех вещей, о которых ты могла спросить, одно только это? — я пробежал рукой по её волосам, шелковые пряди проскальзывали сквозь мои пальцы.

— Пока что, — тон её был уклончиво-робким.

— Иван.

— Русский?

— Моя семья со стороны матери из Украины.

Я немного приблизился к её губам, её сладкое дыхание играло у меня на губах.

— Окей, это всё, что мне нужно было знать, — она попыталась перевернуться на спину и откатиться подальше от меня. Она была горячей, просто создана, чтобы подразнить, но ни за что на свете, черт возьми, я не собирался её отпускать. Я не смог бы остановиться, перестать её целовать, если бы попробовал; я и не стал останавливаться. Обхватив её талию, я притянул её к себе.

Чарли издала легкий писк, когда я прижался своими губами к её. Но потом она открыла свой рот, приглашая меня внутрь, когда вцепилась в мои плечи. Её ногти были блаженством на моей коже, язык был райским наслаждением на моих губах. Я целовал её грубо, слишком грубо, но все первобытные инстинкты, которые жили у меня внутри, требовали, чтобы она отдала мне всё, что у нее есть.

Она ответила, откинув шею назад и открыв свой рот, позволяя своему языку воевать с моим, пока мы целовались, как будто изголодались друг по другу. То, что осталось от моей души, слилось с её душой, и я хотел поглощать каждый восхитительный дюйм. Я провел рукой до её попки и накрыл её ладонью. Чарли взвизгнула мне в рот, когда я толкнулся своими бедрами между её ног. Её киска была как грёбаный ядерный реактор, горячий и готовый взорваться. Мысль об этом жаре на моем члене отправила меня на новый уровень возбуждения, и я перекатился, оказавшись сверху, накрыв её сочное тело своим собственным.

У неё перехватило дыхание, когда я поцеловал её шею и всосал кожу между своими зубами. Я целовал и вылизывал, спускаясь ниже, пока не добрался до выреза её футболки.

— Кон, пожалуйста.

— Бл*дь.

Моё имя на её губах, её мольбы о большем. Я боялся, что кончу в свои проклятые боксеры.

Я дернул её футболку вверх и втянул её затвердевшую розовую вершинку в рот. Чарли выгнулась дугой и вцепилась мне в волосы. Я обхватил другую её грудь, идеально уместившуюся в моей ладони, и зажал её сосок между большим и указательным пальцами. Я двигался, стараясь уделять обоим равное внимание. Когда я слегка укусил её, всхлип, который вырвался из её горла, заставил мои яички болезненно сжаться. Я должен был попробовать её, всю её.

Спускаясь поцелуями вниз по её животу, я достиг её розовых шортиков и прошелся поцелуями вдоль кромки. Она не единственная тут могла дразнить.

— Потрогай свои соски, — я схватил её шорты и сдернул их с её тела, затем отбросил в сторону, когда одеяла сбились к моим ногам. — Я хочу увидеть, что тебе нравится.

Она сжала свои соски, когда я смог увидеть её киску, розовую и блестящую.

— Намокла для меня?

Её щеки горели, но она не разрывала зрительный контакт. Сексуальная бестия.

— Раздвинь ноги шире, — я разглядывал её розовые складочки, когда она раскинула свои ножки так далеко, насколько смогла. — Прекрасно, — мой рот наполнился слюной, когда я наклонился и поцеловал её холмик.

Она дернулась, пытаясь протестовать, но я расположил свои ладони на внутренней стороне её бёдер, фиксируя, чтобы удержать ее на месте. Едва начав вылизывать, я стал делать круговые движения, её влажная киска ощущалась прекрасно на моём языке. Я нажал на клитор, двигаясь вперед и назад, пока она стонала и металась подо мной. Когда я приложился ртом к ней, она уперлась пятками мне в спину. «Бл*дь, да». Я лизал и сосал до тех пор, пока её ноги не начали судорожно сжиматься, а её тело напряглось, дойдя до кульминации.