Селия Аарон - Тёмный защитник (ЛП)

— Я же обещал ее отпустить. Так почему бы вам двоим не свалить на фиг отсюда и не дать мне спокойно выйти?

В словах Берти сквозило отчаяние. Приглушенный плач подсказал мне, что Чарли была еще жива. Напугана, но жива.

Мои глаза привыкали к темноте подвала. Свет проникал через окна, но недостаточно, чтобы многое разглядеть. Свечение от двери наверху лестницы давало рассмотреть ногу, привязанную к стулу. Чарли. Она сидела, повернувшись к дальнему концу комнаты. Я не мог видеть Берти, но его присутствие липкой тиной окружало меня, ощущаясь, как нефтяное пятно на воде.

Нэйт продолжал говорить, уж в этом я мог на него положиться.

— Если мы тебя отпустим, сколько времени пройдет, прежде чем ты соберешь то, что осталось от твоих жалких солдат, и отправишь за нами?

— Я не буду! — голос Берти шел их глубины подвала. Из глубокой тьмы.

— Слушай, мужик, если я хорошо выгляжу, это не значит, что я тупой.

Я закрыл глаза и направил ствол моего 9-ти миллиметрового через разбитое стекло. Звуки возни достигли моих ушей. Берти ходил кругами. Я направил пистолет выше и правее.

— Если так будет продолжаться, то ничто не мешает мне также собраться и пустить в расход эту сучку, — раздался щелкающий звук встряхиваемого пистолета. Он остановился на пару шагов дальше позади Чарли, глубоко в тени подвала.

Не открывая глаз, я прицелился немного правее.

Нэйт присвистнул.

— Я бы не стал этого делать, Берти. Конрад будет недоволен. Он будет убивать тебя медленно. Может растянуть на неделю.

— Конрад, — голос Берти изменился, дрожь в нем усилилась. — А почему ты один разговариваешь? Где его черти носят? — его страх возрос, и щелканье усилилось.

Я повернул ствол на несколько сантиметров выше, палец на курок. Я мог представить, как его руки дрожат, его позицию, как пот стекает у него по виску и капает со шрама на его челюсть. Дуло его пистолета направлено в сторону головы Чарли.

— Конрад! — крик Берти сопровождался выстрелом моего 9-ти миллиметрового.

Он выстрелил в тот же момент, его выстрел пришелся в бетонную стену. Затем глухой удар, когда его тело упало на пол, крик Чарли и топот шагов Нэйта вниз по лестнице. Я вскочил на ноги и поспешил вернуться обратно в дом и спуститься в подвал.

— Нэйт? — спросил я темноту.

— Да, я нашел пистолет жирного мешка. Он жив. Почти. Хочешь, чтобы я прикончил его?

Я опустился на колени перед Чарли и достал свой нож. Быстро разрезав веревки, я освободил её от пут.

Ее тело тряслось так сильно, что я с трудом обхватил ее руками, чтобы снять со стула. Она прильнула ко мне, ее руки дернулись к моему лицу и груди.

— Чарли! Ты в безопасности, — я прижал ее к себе. — Тсс. Ты спасена.

Она почти успокоилась, не издав ничего кроме нескольких всхлипов, вырвавшихся из ее горла.

— Кон! Что мы будем с ним делать?

Все внутри меня стремилось растоптать мозги Берти о бетонный пол. Но у меня не было распоряжения на это. Винс оставил ему жизнь по какой-то причине, а оспаривать команды не входило в перечень моих обязанностей. Мне платили за убийство. Если я не получал плату, я не делал выстрела. Это кодекс наемника.

Вдалеке завыли сирены. Кто-то из соседей наконец-то набрался мужества позвонить 911.

— Оставь его, — слова с привкусом дерьма сорвались с моих губ.

— Что? — неверие в голосе Нэйта раздражало.

— Если он истечет кровью, хорошо, а если нет, уверен, что вернусь за ним совсем скоро, — я направился к лестнице. — Новый босс не захочет приближать его больше, как это делал старый, и никакая кровная связь не спасет его на этот раз.

— Блин! — мощный стук последовал за болезненным стоном, раздавшимся из темноты, а затем Нэйт последовал за мной вверх по лестнице. — Люблю я пинать ногами лежачего.

Я разберусь с Берти позже. Моя первоочередная забота была сейчас у меня на руках. Когда я добрался до верхней ступеньки, то обнаружил, что её футболка разрезана до половины, и её груди выставлены напоказ. Красная ярость окутала каждую клетку моего тела, и я чуть не вернулся назад по лестнице вниз, чтобы прикончить маленький кусок дерьма там в подвале.

Нэйт взглянул на Чарли и потряс головой.

— Мы должны реактивно сматываться.

Он был прав. Мы поспешили выйти через заднюю дверь и дальше в переулок. Он завел мою машину, когда я сел на заднее сидение с Чарли. Её глаза были крепко зажмурены, слезы бежали по её фарфоровым щекам.

Мы отъехали, шины взвизгнули, когда Нэйт промчался через переулок. Ночной кошмар Лернер-Стрит остался позади. Если Берти выжил, нам предстоит адская битва. Я только надеялся, что принял правильное решение, оставив ему жизнь. Но неприятное чувство у меня в животе говорило мне, что я был неправ.

Чарли.

Киллер держал меня в объятиях, пока машина мчалась по скользким улицам города. Мое лицо болело, и я все еще могла чувствовать привкус крови на языке. Тряска не прекращалась, мое тело восставало против всего, что произошло за последние несколько часов. Часов, которые казались днями. Боль, которая въелась в мою душу, и страх, после которого я не знала, смогу ли оправиться.

— Она жива? — водитель резко взял влево.

— Да, — киллер провел руками вдоль моей спины и по бокам, прежде чем отстранить меня от себя. Его глаза обследовали мою разорванную футболку, затем мое лицо. — Она избита, но будет жить, — он наклонился вперед, так что его твердая грудная клетка прижалась к моему дрожащему телу, и сбросил куртку. — Вот, — он завернул меня в неё. Тепло его тела согревало, оно стало бальзамом для моей кожи.

Запах оружейного масла, какого-то лосьона после бритья и мужчины окутал меня, когда он привлек меня обратно в свои объятия. Я заметила блеск металла от пистолета в его наплечной кобуре.

— С тобой все будет в порядке, — он уложил мою голову под свой подбородок.

Я не могла говорить. Воспоминание о Берти, разрезающем мою футболку, крутилось в моей голове. Отвращение заморозило меня, загнав обратно в темный подвал с мужчиной, который хотел обидеть меня.

— Если ты на вкус наполовину также хороша, как на вид… — Берти облизнул свои губы и разрезал ножом ткань моей футболки.

Я впилась ногтями в свои ладони, боль напомнила мне, что я больше не была связана. Не веревками, по крайней мере. Руки киллера сомкнулись вокруг меня быстро, но не внушали такого ужаса, как Берти. Меня душили рыдания, которые пытались вырваться из моих легких.

— Чарли, ты в безопасности, — он поглаживал широкой ладонью вверх и вниз по моей спине. — Я никому не позволю обидеть тебя. Клянусь, — его хриплый голос окутывал меня, и я погружалась в него все глубже.

Моя щека располагалась на его груди, ровный стук его сердца проникал в мое левое ухо. «Сколько сердец он остановил этой ночью?»

Мои глаза привыкли к темноте и мельканию уличных огней. Темно-красное пятно расцветало на фоне голубой рубашки с пуговицами, распространяясь от его плеча.

— У тебя кровотечение.

— Я в порядке. Пуля прошла навылет.

Нэйт рассмеялся.

— Был помечен гребаным дилетантом. Ты потерял форму, чувак.

Киллер переместился, прижал свои плечи назад к сидению, но не расслабил рук, сжимающих меня.

— Отпусти меня, — слова прозвучали так слабо, что я не узнала своего голоса. Это — то единственное, от чего я думала, что избавилась несколько лет назад.

— Я не могу, — его руки продолжали гладить мою спину плавными движениями.

Странное спокойствие овладело мной, хотя мое тело все еще дрожало. Этот мужчина, единственный, кто держал меня так близко, он держал в своих руках мою судьбу. Я не могла уйти от него. Его накачанное тело, его оружие сказали мне слишком много. Если бы он хотел моей смерти, я бы уже перестала дышать. Без вариантов.

— Чарли, — он сглотнул, его кадык дернулся. — Посмотри на меня.

Одинокая слезинка скатилась по моей щеке, когда я вытянула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Темные брови и густые ресницы обрамляли сапфирово-голубые глаза. Щетина покрывала его волевой подбородок, все в его поведении было напряженным и резким.

Он провел своей ладонью по моей щеке. Я вздрогнула, но он только использовал подушечку большого пальца, чтобы вытереть мои слезы.

— Я не обижу тебя. Ты в безопасности со мной, больше, чем где бы то ни было еще.

— Пожалуйста, просто отпусти меня, — я не хотела быть здесь, в окружении жестоких мужчин. Я хотела в свою кровать, чтобы смотреть свои скучные шоу по телевизору и свои одинокие дни, которые тратила на создание иллюзии любви и привязанности к стеблям роз и гипсофилам.

Его взгляд пробежал по моему подбородку, и потом ниже, к воротнику его куртки, на моё горло, как если бы он запоминал каждый изгиб и черту моего лица.

— Я не могу. До тех пор, пока эта ситуация не уладится.

Еще одна слеза скатилась из моих глаз. Он поймал её и легким прикосновением пальцев провел над порезом, идущим вдоль моей переносицы. Я поморщилась.

— Нос не сломан, — его челюсть напряженно сжалась. — Они… они не сделали тебе больно где-нибудь еще? В другом месте?

Я знала, о чем он спрашивает.

— Они собирались, но… — слова застряли у меня в горле, и я отрицательно покачала головой. Призрак с окровавленными кулаками и ненавистью во взгляде выдвигался на передний план моего сознания. Он прорывался через двери, когда я пряталась внутри. Багровое пятно расползалось от раны в его груди, и он исчезал обратно в тумане воспоминаний. — Я просто хочу домой.

— Барышня, если Конрад думает, что тебе будет лучше с ним, то это так, — водитель переключил волну и остановился на R&B станции. — Может быть, ты не заметила, но несколько довольно неприятных типов похоже думают, что ты его близкая подружка. Для тебя будет лучше держаться поближе к парням с оружием, чем оказаться на свободе, только для того, чтобы тебя поймали.

— Почему?

Нэйт вздохнул.

— Я же только что сказал тебе…

— Нет, — я вложила больше силы в свои слова, — почему они думают, что я была с тобой? — я изучала глаза киллера, Конрада, но они оставались непроницаемыми и мрачными, несмотря на их светлый оттенок.

— Это не имеет значения, — он не отводил глаз, просто изучал меня так, как если бы пытался вытащить меня, настоящую меня, которую я до этих пор прятала от мира. Тот, кто однажды был побит, достаточно хорошо понимает, что для него единственный путь выжить, это не высовываться.

— Это имеет значение для меня, — непокорность — черта, которую я думала, что утратила, проявилась в моем голосе.

Он вздохнул устало, отражая сильнейшее переутомление, которое обосновалось внутри меня. Мой адреналин иссяк, и я почувствовала, что могла бы проспать несколько дней. Также, он не стал ничего объяснять, Конрад просто смотрел на меня своими необыкновенными глазами.

Усталость захлестнула меня, как прилив, и я рухнула на него. Он протянул руки и обнял меня снова, заворачивая в теплые железные оковы.

Он спас меня от Берти только для того, чтобы посадить в тюрьму другого рода. Я не была свободна, но по какой-то причине я поверила ему, когда он сказал, что не обидит меня. Я закрыла глаза и вздохнула рядом с ним. На данный момент я была под защитой в руках киллера.

Конрад.

Чарли прислонилась ко мне, и ее размеренное дыхание потушило очаг ярости, постепенно разгорающейся внутри меня. Девушка пахла, как что-то из ее цветочного магазина, что-то легкое и сладкое. Даже то, что случилось в том дерьмовом подвале, не смогло осквернить ее.

Берти поставил ей два синяка и почти сломал нос. Но он не сделал больше ничего, он просто не успел. Я обязан Нэйту по-крупному.

Ее душераздирающий крик крутился у меня в голове. Чувство вины пыталось проявиться. Эмоция настолько чужеродная для меня, что ее почти нельзя было распознать. Сколько человек я убил? Я уже давно сбился со счета. Угрызения совести никогда не поднимали свою уродливую голову. И было неважно, сколько отцов, сыновей и братьев я довел до кровавого конца. Но Чарли была другой. Она была моей случайной жертвой, пострадавшей от смерти и разрушений, которые всегда остаются после меня. Ее страдание потрясло меня, обнажило до самой сущности и высмеяло попытки собрать осколки моей души.