Катарина Макги - Тысячный этаж

Эйвери фыркнула со смеху, представив себе такую картину.

– Кажется, это опасно. Я бы точно упала.

– Я и падал – сотни раз. Но в итоге стал лучше танцевать. – Ватт снова крутанул ее, потом наклонил назад.

Когда он вернул Эйвери в вертикальное положение, группа заиграла медленную мелодию, а солистка проникновенно запела старую любовную балладу – из числа любимых песен Эйвери. Та повела Ватта дальше на танцпол, но он невольно отступил на шаг.

– Пожалуйста, я обожаю эту песню. Особенно когда ее исполняют вживую! – Эйвери пыталась не засмеяться при виде его растерянного лица.

Сейчас так редко можно было услышать живую музыку, а еще реже – подобные песни.

Ватт послушно приблизился к девушке и неуверенно положил руку ей на талию. Потом перехватил ее вторую руку, слегка раскачиваясь.

– Тебе правда нравится все старое, так? – спросил он, глядя на Эйвери.

– В каком смысле? – посмотрела на него девушка.

– Ну, вот эта песня. Или что ты сказала в парке Редвуд, или как рассказывала про Флоренцию. Ты очень любишь все, навевающее ностальгию. Почему тебе так нравятся старинные вещи?

Эйвери удивилась его проницательности:

– Ты считаешь, это бесполезно?

– Вовсе нет. Просто я привык думать о будущем.

– И как для тебя выглядит будущее? – Ей стало любопытно.

– Быстрее. Удобнее. С лучшей связью. И надеюсь, безопаснее.

Эйвери заморгала.

– Извини, – с сожалением проговорил Ватт, совершенно обескураженный. – В свободное время я занимаюсь разными техническими вещами. Пытаюсь попасть в программу Массачусетского технологического института по проектированию микросистем.

Эйвери понятия не имела, что такое проектирование микросистем.

– Значит ли это, что ты сможешь починить мой планшет, если он зависнет?

Казалось, Ватт сейчас рассмеется, и Эйвери поняла, что даже не против и вполне может присоединиться к нему.

– Да, я определенно могу это сделать, – сказал он, и его глаза радостно засветились.

Эйвери повела его поближе к музыкальной группе. Окружающие соблюдали дистанцию, как везде и всегда, оставляя Эйвери в чем-то вроде пузыря пустоты.

– Ты прав, – сказала она, размышляя вслух. – Мне нравится романтика, присущая всему старинному, – тогда в мире было больше преград. Послушай хотя бы эту песню. – Эйвери вздохнула. – Там поется о том, что ты влюблен, но никогда не увидишь свою возлюбленную, потому что вас разделяют тысячи миль. Сейчас никто не написал бы подобного, наша жизнь стала простой и автоматизированной. Наверное, все благодаря таким людям, как ты, – подшутила девушка.

– Эй! – притворно возмутился Ватт. – Разве тебе не нравится всегда получать все, что ты захочешь?

Эйвери печально опустила глаза.

– Я не получаю всего, – пробормотала она.

Песня закончилась, люди расступились, и она увидела Леду и Атласа.

Они сидели рядышком, заняв кресла возле танцпола и склонив друг к другу головы. Леда что-то шептала Атласу на ухо, и Эйвери не могла отвести взгляда от этого зрелища. В новом смокинге он был великолепен! Эйвери вспомнила, как он в первый раз отправился на примерку и уговорил ее пойти с ним, настоял, чтобы она помогла. Леда, в новом кобальтово-синем платье без бретелек, тоже выглядела восхитительно.

Вместе они кажутся счастливыми, с неохотой признала Эйвери. И выглядят как хорошая пара.

Ватт пристально смотрел на девушку. Эйвери не могла вынести этого: она знала, что эмоции написаны у нее на лице, что все ясно как день. Она обвила руками парня за шею и, притянув к себе, положила голову ему на плечо. Он затаил дыхание, и она услышала, как быстро забилось сердце под смокингом, который она вынудила его купить.

Эйвери знала, что никогда не сможет быть с Атласом так, как Леда: держаться за руки у всех на виду. Какая беспомощная, безнадежная мечта. Нужно отказаться от этой мысли – отказаться от него. Даже если это больно.

– Мне кажется, я мало говорю тебе, какая ты сегодня красивая, – пробормотал Ватт.

Его теплое дыхание коснулось уха Эйвери; по телу пробежал трепет. Откинув голову назад, она взглянула на Ватта:

– Ты и сам неплохо смотришься.

– Привожу себя в порядок с надлежащей помощью, – тихо ответил Ватт. – Эйвери, я правда рад, что пришел сюда с тобой.

Искренность в его голосе заставила ее на секунду замолчать.

– И я тоже, – честно ответила девушка.

Эйвери не пожалела, что пригласила Ватта. Он был намного лучше, чем вереница фальшивых парней, которых она прежде приводила на подобные мероприятия.

Но сейчас ее свидание вовсе не казалось фальшивым.

Она отпустила руку Ватта и сцепила пальцы в замок у него на затылке. Парень был так близко, что она могла пересчитать ресницы, обрамлявшие его темно-карие глаза. Взгляд Эйвери проследовал до его губ, и внезапно она подумала, каков будет на вкус их поцелуй.

А что, если она все же сумеет влюбиться в кого-то, кроме Атласа, как бы ни казалась невероятной такая возможность? Закрыв глаза, Эйвери раскачивалась под музыку вместе с Ваттом, и пока этого было достаточно.

В отличном настроении, Леда шла по залу с Атласом и раздавала улыбки направо-налево. Вечер обещал превзойти ее ожидания.

По сути, это было их первое с Атласом настоящее свидание. И даже больше – нечто вроде официальной декларации. Все присутствующие, от друзей до фотографов, видели в них пару. Родители уже сидели за одним столиком, улыбаясь и со значением поглядывая на них. Вступая в зал под руку с Атласом, Леда лучилась счастьем и казалась себе невероятно красивой. Она будто притягивала все взгляды. А ведь Эйвери, наверное, чувствует себя так каждый божий день.

Все шло идеально – точно как она мечтала с самого переезда наверх четыре года назад.

И самое главное, вокруг не наблюдалось ни малейших признаков загадочной девушки с блеск-макияжем. Да и была ли она? Надя по-прежнему не нашла подтверждения того, что Атлас проводил время с кем-то, кроме Леды, ни в ту ночь, ни в какую-то другую. Может, он ни с кем и не целовался и косметика попала к нему на рубашку каким-то невинным путем.

Если и дальше все пойдет так же хорошо, то и домой они с Атласом отправятся вместе.

В ховере по дороге сюда она не могла думать ни о чем другом. Атлас сидел рядом и говорил ей что-то, но Леда с трудом поддерживала беседу: все ее мысли вертелись вокруг его тела. Каждое движение парня вызывало в ней дрожь. В такой близи от него она изнывала от желания.

Теперь же, на танцполе, Леда использовала любой предлог, чтобы прикоснуться к Атласу. Она привлекла его к себе, водя рукой по спине. Ну когда же она наконец сможет снять с него этот пиджак!

– Что происходит между вами с Эйвери?

– Что?

Наверное, Леда ослышалась. Ее отвлекали мысли иного рода.

– Я спросил, что происходит между вами с Эйвери, – повторил Атлас.

Он перешел к креслу у края танцпола, и Леда без лишних слов опустилась рядом с ним.

– Все хорошо, – машинально ответила она, злясь, что даже сейчас он думает об Эйвери. – А почему ты спрашиваешь?

– Прости. Я не хотел затрагивать щекотливую тему. Просто заметил, что в последнее время вы нечасто бываете вместе, и хотел убедиться… – Он вздохнул. – Я бы спросил Эйвери, но сейчас мы не слишком хорошо ладим.

Леда выпрямилась. Неужели Эйвери и Атлас поссорились из-за нее? Может, та что-то сказала Атласу, например что Леда недостаточно хороша для него, и тот возразил. Леда не хотела так думать про лучшую подругу, но была ли Эйвери когда-нибудь ей настоящей подругой?

– Спасибо, что спросил. Но я не хочу говорить об этом.

– Прости. Забудь. – Казалось, Атласу искренне жаль. – Хочешь потанцевать?

Леда с благодарностью кивнула, и он повел ее на танцпол.

– Странно чувствуешь себя на старом месте? – спросила она через некоторое время.

– Вроде того, – признался Атлас. – Остальной мир сильно отличается от Башни, понимаешь?

– Да, здесь у нас не Амазонка! – вырвалось у Леды.

Атлас застыл на месте как вкопанный:

– Откуда ты знаешь про Амазонку?

Черт!

– Может, ты что-то говорил о ней? – Леда очень хотела взять свои слова обратно.

– Уверен, что нет.

– Тогда, наверное, Эйвери или твои родители, не знаю, – выпалила Леда. – Где-то слышала.

Но его было не так просто одурачить.

– Леда! – Он сощурил свои карие глаза. – Что это значит?

– Ничего, правда. Прости.

Атлас кивнул, закрывая эту тему, и они вернулись к танцу. Однако Леда заметила, как он стиснул зубы и весь напрягся. Воздух между ними чуть ли не трещал.

После очередной песни Атлас отступил на шаг:

– Хочешь чего-нибудь выпить?

– Да, – горячо ответила Леда.

Она хотела последовать за Атласом, но он покачал головой:

– В баре полно народа, я принесу что-нибудь. Может, шампанского?

– Да, – беспомощно сказала Леда, хотя не слишком любила шампанское.

Его любила Эйвери.

Девушка переместилась к огромным гостиным по сторонам бального зала. Интересно, где сейчас остальные? Но не успела она найти кого-нибудь из друзей, как заметила в углу своего отца – в одиночестве. Папа обхватил себя руками, будто не хотел, чтобы его заметили, и что-то бормотал, очевидно отвечая на звонок.

А ведь отец солгал про гольф на прошлых выходных, вспомнила Леда. Недолго думая, она вошла на линзах в программу «ЛипРид» и сосредоточилась на губах отца, который стоял в десятке шагов от нее. «ЛипРид» изначально предназначалась для людей с ослабленным слухом, но Леда обнаружила, что программа отлично работает в шпионских целях, если использовать новые линзы с суперувеличением.

– Пока я не могу сказать своей семье, – услышала она механический голос, скрипучий и монотонный, который транслировал слова отца.

Леда замерла. Что же такое он не мог рассказать? «Хорошо. Я поговорю с ней на следующих выходных», – услышала она вслед за тем.

Потрясенная, она проследила, как отец завершает импульс-вызов и уходит, а в это время у нее за плечом появилась мама.

– Леда! Выглядишь роскошно! – воскликнула Илара, будто не наблюдала за сборами дочери. – А где Атлас?

– Пошел за выпивкой.

– Леда…

– Я буду хорошо себя вести, обещаю, – добавила она, по-прежнему размышляя над поведением отца.

Потом окинула взглядом алое платье мамы и дорогие украшения, не узнавая браслета на ее запястье.

– Новый?

– Твой отец только что подарил мне на годовщину свадьбы. – Илара продемонстрировала браслет – замысловатую паутинку из чеканного золота с крошечными бриллиантами.

– И еще шарф от «Кальвадор»? – Леда прежде не замечала за отцом такой щедрости. – Ничего себе.

– Какой шарф? – удивилась Илара. – Что ты имеешь в виду, дорогая?

– А вот и мои девочки!

Из толпы вышел отец Леды и взял жену под руку. Вместе они смотрелись сногсшибательно: он – светлый, она – темная, а красный квадратный кармашек на смокинге полностью совпадал с тоном ее платья. Леда задумалась. Непонятный импульс-вызов, пропавший шарф… Может, папа передумал и вернул его? Может быть, и так. Но девушка не могла отделаться от ощущения, что дело совсем в другом.

– Мне нужно найти Атласа.

Леда отступила на шаг. Вдруг ее охватило неприятное чувство, похожее на панику. Захотелось срочно выпить. Сейчас же.

– Леда…

– Увидимся дома, – бросила она через плечо.

Возле бара Леда нагло протолкалась в начало очереди, отыскивая Атласа.

– Простите, извините, – бормотала она, на самом деле не заботясь, кого пихает.

Острая жажда выпивки напоминала зуд во всем теле. Подсознание подсказывало Леде: будь начеку! Но она решила, что разберется со всем позже, когда грудь не будет так сильно сдавливать.

В начале очереди стоял тот парень, что пришел с Эйвери. Ватт, кажется. На вечеринке Эрис их не познакомили должным образом, хотя Леда видела, как он бегал за Эйвери, словно потерявшийся щенок. А теперь явился вместе с ней на прием Университетского клуба. Но не мог же он взяться из ниоткуда!

– Ватт, верно? – спросила Леда, поравнявшись с ним. – Ты здесь с Эйвери.

– А ловко ты растолкала целую очередь!

– Все в порядке, они мои друзья, – отмахнулась Леда.

В каком-то смысле это было правдой.

– Кто я такой, чтобы спорить с женской логикой. – Ватт сдержанно улыбнулся. Он насмехался над ней? – Раз ты так хочешь выпить, позволь мне угостить тебя.

– Здесь все бесплатно, – с раздражением ответила Леда, когда бармен в белых перчатках повернулся к Ватту.

Она только собиралась сказать, что хочет…

– Виски с содовой для дамы, – проговорил Ватт. – Пиво для меня. И шампанское.

Взяв у бармена заказанное, Ватт и Леда пробрались через толпу к высокому столику.

– Откуда ты узнал, что я хочу? – в недоумении спросила Леда.

Обычно девушки не пили виски с содовой, но только так Леда могла успокоиться, когда нервничала.