Катарина Макги - Тысячный этаж

– Просто угадал, – беззаботно ответил Ватт. – Но будь осторожна. Стоит ведь только начать.

Леда ошарашенно посмотрела на парня. Что он, черт возьми, хотел сказать? «Стоит ведь только начать» – так говорили в Сильвер-Бей. Но Ватт с невинным видом потягивал пиво.

– Прости, – сказала Леда самым доброжелательным тоном, на который была способна. – Я ведь даже не представилась. Леда Коул.

Она протянула руку, Ватт пожал ее все с той же доводящей до безумия ухмылкой:

– Знаю.

– Так нечестно! – с излишней горячностью проговорила Леда. – Я же о тебе ничего не знаю! Расскажи о себе.

– Я не такой уж интересный человек, – небрежно бросил он.

– Где ты учишься?

– В «Джефферсон-Хай».

Леда нахмурилась, жалея, что не может незаметно посмотреть информацию на линзах.

– Не знаю такой. Ты…

– Это на двести сороковом этаже. – Ватт облокотился о стол, наблюдая за ней.

При среднем росте в его манере держаться проскальзывало что-то горделивое. Леда пожалела, что они не сидят.

– Ясно.

Она понятия не имела, как отвечать. Даже живя на средних этажах, она не общалась с кем-то с низов.

– И как, ты говоришь, вы познакомились с Эйвери?

– Я еще ничего не говорил. – Парень подмигнул. – Ты слишком интересуешься моей персоной. Наверное, потому, что ты лучшая подруга Эйвери, так? – со знающим видом сказал он, и Леда покраснела от злости.

Неужели Эйвери рассказала ему о их ссоре?

– Так и есть, – ощетинилась Леда.

Словно по волшебству, в этот момент появилась Эйвери: с забранными наверх волосами, с локонами, обрамляющими лицо, а за ухом у нее красовался «светлячок», какими все увлекались в средних классах. Дешевка, но Эйвери носила его с таким непринужденным видом. Боже, наверное, на следующей неделе все снова нацепят такие цветы. На ее платье с высокой горловиной ослепительно сверкали зеркальные блестки. Понятно, почему она выбрала такой наряд! Чтобы даже при помощи собственного платья бесконечно любоваться собой!

– Привет. – Эйвери приблизилась к Ватту и тут же напряглась, заметив Леду. – Ой, привет, Леда. Как тебе вечер?

«Я только что напортачила с парнем, который мне нравится, отец ведет себя странно, и я соскучилась по лучшей подруге. Ну а в остальном все просто…»

– Замечательно, – сказала Леда, надевая улыбку, словно маску.

Эйвери кивнула и неуклюже добавила:

– Я видела твою маму. Она сказала, что вы собираетесь на Рождество в Грецию. Я и понятия не имела.

«Конечно же, ведь мы больше не разговариваем».

– Да, – с внезапной грустью ответила Леда. – Помнишь, как нам досталась Греция для смоделированного ООН? – выпалила она, не совсем понимая, зачем говорит это.

– И всех тошнило от приготовленной нами пахлавы? – присоединилась Эйвери.

– Хороший способ победить, – серьезно сказала Леда. – Разогнать всех по домам.

Они рассмеялись, и на мгновение мир обрел привычные очертания. Но вот смех утих, и обе девушки, взглянув друг на друга, поняли: в их отношениях не так все просто.

Эйвери первой покинула поле боя.

– Пойдем танцевать? – Она повернулась к Ватту и поставила на стол нетронутый бокал шампанского.

– Как пожелаешь. – Ватт взял Эйвери за руку. – Леда, приятно было познакомиться.

– Пока, – бросила ей через плечо Эйвери и утянула Ватта в толпу.

– Ага, увидимся, – пробормотала девушка, но они уже ушли.

Задержавшись у столика, Леда быстро выпила виски с содовой, а потом и оставленное Эйвери шампанское. Странный он какой-то, этот Ватт. Ей хотелось расспросить о нем Эйвери… а также о многом другом. Вот только как?

Возле танцпола мелькнул Атлас. Пожалуй, надо вернуться и найти его.

Вместо этого Леда направилась к бару, навострив худые плечи как кинжалы. Сперва ей надо выпить еще.

Эрис лежала на кровати Мэриель, лениво свернувшись в калачик. Сквозь приоткрытые веки она наблюдала за подругой: та сидела за столом и что-то яростно печатала, готовясь к урокам. Бледно-зеленые стены комнаты были покрыты инстафото Мэриель с друзьями и различными постерами: солнце, садящееся за острые пики горных хребтов, огненная луна во время затмения. Из колонок доносилась музыка в стиле кантри. До сих пор Эрис знала только одного человека, настолько помешанного на кантри, – Эйвери. Но у той всегда были странные вкусы. Забавно, что эти две девушки, столь близкие Эрис, любили одну и ту же музыку.

– Долго тебе еще? – спросила Эрис, не собираясь торопить Мэриель.

На самом деле Эрис даже не ожидала, что ей так понравится проводить время в тишине вместе с Мэриель, глядя, как та готовится к урокам. Девушка не могла вспомнить, когда лежала вот так на чьей-то постели в совершенном покое.

– Почти закончила. – Сосредоточенная Мэриель нахмурила брови.

«Где ты?» – прислала фликер Каролина.

– Я у Мэриель, – вслух сказала Эрис, составляя ответ.

Каролина уже познакомилась с Мэриель и была в курсе, что они стали проводить много времени вместе.

– Это мама, – пояснила Эрис, поскольку Мэриель услышала ее слова.

Девушка кивнула:

– Кажется, ваши отношения налаживаются.

И правда. После обеда с отцом Леды – когда Эрис узнала, что он и ее отец, – они с мамой заключили своего рода перемирие. Снова стали бродить по излюбленным местечкам на верхних этажах, как раньше, даже почти каждый вечер ужинать вместе. Без обиды на маму жизнь стала приятнее.

– Есть новости от твоего родного отца? – спросила Мэриель. – Когда ты снова с ним увидишься?

– Не знаю.

Они не строили планов на новую встречу, не обсуждали, станет ли мистер Коул как-то помогать им. Эрис спросила об этом у мамы, но Каролина ответила: ни о чем не беспокойся, все уже улажено. Что бы это значило? Закралась сумасшедшая мысль: что, если они с мамой переедут наверх и заживут одной большой семьей с Коулами?

– Уверена, он с тобой свяжется, – сказала Мэриель, но Эрис не чувствовала подобной уверенности. – Ему, наверное, так же неловко и непривычно, как и тебе.

– Спасибо. – Эрис не сожалела, что решилась рассказать Мэриель всю историю.

Она сделала это сразу, как вернулась из отеля. Ей нужно было с кем-то поделиться, а поговорить с друзьями с верхних этажей она не могла: ведь те знали Леду. К тому же девушке очень хотелось услышать мнение Мэриель. Ее отношение к жизни казалось Эрис необычным.

– Давай не будем больше говорить обо мне. – Эрис решила отвлечься. – Хочу поговорить о тебе.

– Но мне же так нравится постоянно говорить о тебе, – съязвила Мэриель.

Эрис выпрямилась и сердито глянула на подругу, та рассмеялась.

– Прости, – сказала она без всякого сожаления. – О чем ты хочешь поговорить?

– Знаю, что я бесконечно очаровательна, – сухо отозвалась Эрис. – Но если серьезно, мы встретились около месяца назад, да? А я до сих пор многого не знаю о тебе.

– Неужели действительно прошел месяц?

Эрис кинула в Мэриель подушкой, но девушка пригнулась.

– Хорошо-хорошо, что ты хочешь узнать?

– Твой любимый цвет, – незамедлительно ответила Эрис.

– Как типично для Эрис!

Эрис хотела кинуть очередную подушку, но Мэриель воскликнула:

– Зеленый! Точнее, мятный.

– Любимый предмет в школе.

– Это легко. Дебаты.

– Правда? – не удержалась Эрис.

Все любители дебатов, которых она знала, были ужасными занудами, расхаживали с видом всезнаек и носили отвратительные форменные жилеты. Мэриель казалась слишком крутой, чтобы принадлежать к их числу.

– Если ты так удивлена, очевидно, я еще не спорила с тобой достаточно сильно, – подшутила Мэриель.

– Не отказывай себе в удовольствии, – улыбнулась Эрис. – И чем ты хочешь заняться в будущем?

– Попасть на голографическое телевидение.

– И я!

Мэриель снова засмеялась. Она развернула кресло лицом к Эрис и положила скрещенные ноги на кровать. Один ее носок был розовым в белый горошек, а второй усеян крошечными оранжевыми тыквами.

– Вряд ли мы говорим об одинаковой карьере на телевидении, – сказала Мэриель с искрящимися глазами. – Я хочу стать политическим обозревателем.

– Который читает новости?

– Который ведет президентские дебаты, обсуждает серьезные вопросы и пишет статьи для ленты новостей. – Мэриель опустила взгляд, поправляя рукава свитера. – Я просто хочу помочь людям понять, что творится кругом. Определиться со своими взглядами.

– А почему тогда не государственная служба? – предложила Эрис. – Ведь ты не только заставишь людей задуматься, но будешь заниматься настоящим делом?

Перебравшись на край кровати, она коснулась руки Мэриель.

– Возможно, – с сомнением сказала та. – Следующий?

Эрис склонила голову набок, размышляя. Она ничего не знала про прежние романы Мэриель. Встречалась ли та с парнями?

– Ты когда-нибудь влюблялась? – наконец проговорила девушка.

– Нет, – ответила Мэриель – слишком быстро, как показалось Эрис.

Задумавшись, в кого влюблялась Мэриель, она с удивлением обнаружила, что огорчилась и даже ревнует.

– А ты? – настойчиво спросила Мэриель.

– Нет, я тоже не влюблялась.

Заиграла быстрая ритмичная музыка: женский голос надрывно пел о мести изменнику. Мэриель молча вернулась к урокам, а Эрис достала планшет, лениво просматривая новостную ленту. Ее сердце билось чаще, хотя она не понимала причины.

Прямо сейчас, высоко над их головами, проходил прием в Университетском клубе. Эйвери предлагала Эрис пойти с ней в качестве гостя, но та отказалась: не хотелось ловить любопытные взгляды или же встречаться с отцом. Точнее, с тем, кого считала отцом. Любым из ее двух отцов, мысленно поправила она, поскольку мистер Коул, конечно же, тоже будет там.

Однако теперь, листая фотографии друзей, нарядных и веселых, Эрис пожалела о своем отказе. Во что она оделась бы на этот прием? Может, в алое платье с волнистым подолом или что-нибудь серебристое – писк моды в этом году? Эрис открыла приглашение у себя на линзах. «Университетский клуб приглашает вас на вечер под звездами», – гласила надпись затейливым наклонным шрифтом, с анимированными звездами, вспыхивающими на периферии зрения.

Внезапно Эрис вспомнила, что сегодня ожидалось появление кометы.

– Закончила, – сказала Мэриель, одним кликом отправив свое задание. – Чем хочешь заняться вечером?

– Бери куртку, – улыбнулась Эрис. – Мы отправляемся навстречу приключению.

– Я ничего не понимаю, – сказала Мэриель, когда они шли по Джерси-хайвей возле Тридцать пятой улицы.

Заряженные солнцем лампы отбрасывали на тротуар пересекавшиеся круги золотого света. Впереди Эрис видела громадное здание военно-морского музея «Интрепид» – гигантский старый корабль, поставленный на якорь в Гудзоновом заливе. В третьем классе они ездили сюда на экскурсию. Эрис до сих пор помнила, как Корд подначивал их с Эйвери спрыгнуть с кормы и проверить, не вырастут ли у них в воде жабры. Корд… она почти не вспоминала о нем за все эти недели.

– Скоро я отвечу на твои вопросы, обещаю.

Эрис подошла к воротам с надписью «Пирс 30: только для персонала». Ввела код, за который заплатила онлайн, и дверь отворилась.

Девушки вышли на деревянную палубу. По обе стороны тянулись ряды рифленых металлических дверей. Под ногами тихо плескалась вода. Эрис не могла сдержать улыбки. Ей нравилось это ощущение: восхитительное предвкушение перед безумным квестом. Может, ничего важного они не найдут, зато вечер предстоит чудесный.

При помощи того же кода она открыла еще одну дверь. Та пропустила их в отсек, почти полностью занятый четырехместной ховерлодкой, похожей на шляпку гриба. Из-под гладкого белого корпуса выглядывали турбовинтовые двигатели. Единственным украшением судну служила отходящая по краям наклейка с американским флагом.

– Надень, – сказала Эрис, передавая Мэриель серебристый надувной ремень.

– Чья это лодка?

Мэриель ступила на крохотную закрытую палубу, застегнула ремень на талии. Эрис нажала на кнопку, и ховерлодка стала опускаться на воду.

– Мы берем ее напрокат, – с легкостью сказала девушка.

Она не сомневалась, что аренда в нерабочие часы, за которую она заплатила, не совсем легальная. Фонари на лодке окрашивали воду у пристани в голубовато-зеленый тон.

Эрис сбросила туфли, потом взяла Мэриель за руку и повела внутрь, к расположенным кругом белым виниловым сиденьям.

– Ты знаешь, как управлять этой штуковиной? – Мэриель внимательно глядела на Эрис, похоже разрываясь между недоверием и любопытством.

– Здесь есть автопилот. По крайней мере, мне так сказали.

Эрис расплылась в улыбке и нажала на кнопку запуска. Ховерлодка поплыла в темноту.

Они скользили по воде, сумрачной и непроницаемой, словно черное зеркало. Волосы Эрис разметались. В лицо летели брызги, приятно покалывая кожу. На другом берегу реки приглушенно мерцали огни Нью-Джерси.