— А Маршаллы? Что у них нового?

— Ах, иногда мне так грустно на них смотреть, — вздохнула Марти. — И в то же время все не так уж плохо. Ведь они любят друг друга, да и Ретт им благодарен. Внешне он — взрослый мужчина, а по поведению ребенок ребенком. Ванда и Кэм в нем души не чают. Ретт прекрасно управляется со скотиной — порой мне кажется, что он умеет разговаривать с животными! Такое впечатление, что все зверье — и дикое, и домашнее — доверяет ему и готово во всем его слушаться.

— Ванда счастлива?

— По-моему, да. Каждый день она без устали молится Господу. Ей было тяжело, но я уверена, что она не променяла бы своего сына на всех мальчиков города.

Мисси покачала головой, думая о том, какое горе пришлось пережить Ванде.

— Она столько страдала, — произнесла она мягко.

— Да, — кивнула Марти. — Она много страдала — и стала добрее и мудрее. Одно часто влечет за собой другое.

— Отрадно то, что в страданиях, выпавших на долю человека, есть и что-то благодетельное. Радостно видеть, как Господь превращает проклятие в благословение! — заметила молодая женщина.

— Ванда и Ма Грэхам передают тебе привет, — продолжила Марти. — Они прислали подарки. Свертки лежат в фургоне. Мы с отцом решили разобрать вещи завтра, вот тогда ты увидишь, что мы тебе привезли. Думаю, сегодня этим заниматься незачем.

— Ну, раз уж речь зашла о подарках… Признаюсь, что не могу дождаться завтрашнего дня, — рассмеялась Мисси, — для меня это все равно что щекотка.

— Ничего с ними не случится, — ответила Марти. Ее дочь была такой же любопытной, как в детстве. — Мы не хотели врываться в дом, разбрасывая подарки направо и налево. Ты бы не удивилась, наверное, но Джосайя и Натан вполне могли решить, что бабушка с дедушкой — это те, кто приносит внукам гостинцы.

Мисси рассмеялась.

— Боюсь, они уже давно вас раскусили. И поняли — вы будете их баловать.

— Наверное, нам придется вести себя осторожнее, но, согласись, немного побаловать внуков можно. Эстер-Сью, дочка Клэ, да и дети Нандри, по-моему, уверены, что мы существуем только для того, чтобы играть с ними. Ну и конечно, они радуются, когда дяди выкраивают для них минутку. Особенно дядя Арни — он обожает возиться с ребятней! Клэр и Люк, само собой, тоже любят, но Арни, кажется, никогда не устает от малышей, хотя иногда и делает вид, что они его измучили.

— А Джо еще не уехал учиться в семинарию? Или он передумал?

— Нет, что ты! Он все так же стремится к этому! Надеюсь, ему удастся поступить туда в следующем году.

— До чего же я рада, что мы смогли поговорить! У меня такое чувство, что я пообщалась с родными. Я так по ним скучала…

Глаза Марти наполнились слезами.

— А мы скучали по тебе, доченька, и если бы ты только знала, сколько раз… — Она остановилась, решительно тряхнув головой. — Незачем продолжать… Я так тобой горжусь. У тебя прекрасный дом, два очаровательных мальчика… не сомневаюсь — ты счастлива. Я много раз обещала Господу, что если он позволит мне увидеть твой дом, я буду благодарить Его всю жизнь. И сейчас я собираюсь выполнить свое обещание. Меня переполняет радость, Мисси, радость и благодарность.

— Ах, мама! — воскликнула молодая женщина. В ее глазах блестели слезы. — Я так тосковала по тебе. Говорила Богу, что буду счастлива, если мне удастся хотя бы разок взглянуть на тебя, и вот теперь сокрушаюсь из-за того, что вы останетесь у нас всего на две недели. Мне стыдно. Но мы ведь постараемся запомнить каждую минуту, проведенную вместе. Постараемся радоваться каждому дню — и у нас останется много воспоминаний, которые соединят нас в разлуке.

Марти погладила дочь по голове.

— Ты отлично придумала, милая, — сказала она. — И мне уже есть что вспомнить о сегодняшнем дне.

— Что ж, — Мисси поднялась со своего места, — тогда давай его проводим должным образом. По вечерам Вилли любит лакомиться воздушной кукурузой — поможешь ее сделать? Это очень вкусное, питательное блюдо, да и готовить его легко. Вилли говорит, что нет ничего лучше, чем провести вечер с семьей, беседуя о прошедшем дне. — Приблизившись к кухне, Мисси хихикнула. — Когда я захожу в кухню, чувствую себя маленькой девочкой, которая пытается проникнуть туда, куда ей запрещено лезть. Ван может обидеться. Но я всегда тщательно за собой убираю.

Марти рассмеялась.

Вскоре попкорн был готов, и женщины пригласили Кларка и Вилли в гостиную. Мисси и ее муж продолжали расспрашивать родителей о соседях, о прихожанах церкви, о школьных учителях. Вилли, стараясь казаться спокойным, настойчиво интересовался, как на самом деле поживает его отец, Зик Ла Хэй. Видимо, писем, которые он получал из дома, ему было недостаточно.

— Думаю, он был бы счастлив побывать у вас, — сказал Кларк. — Ему необходимо сменить обстановку. Конечно, он не представляет жизни без фермы, но твой брат сам ведет хозяйство. Зик обожает внуков, но, кажется, все еще горюет о твоей матери, Вилли… Кстати, он передал вам гостинец.

— Ах, гостинец! Ну вот! Вы что и впрямь хотите ждать до утра? — Мисси явно больше не могла сдерживаться. — Если вы не покажете нам, что лежит у вас в чемоданах, я не засну!

Все дружно рассмеялись. Кларк стал поддразнивать дочку, но, в конце концов, было решено, что они предъявят подарки прямо сейчас.

Мужчины внесли в гостиную чемоданы и открыли их. Мисси радостно склонилась над ними, откладывая в сторону вещи, предназначенные для детей. Обнаружив очередной подарок от тех, кто остался «дома», она восхищенно вскрикивала.

— Мы съедим клубничное варенье Нандри за завтраком, хорошо? — сказала она, показывая близким стеклянную банку.

Они закончили разбирать подарки ближе к ночи. Затем пожелали друг другу спокойных снов и разошлись по своим комнатам.

Марти легла со спокойным сердцем. Ее молитвы не остались без ответа; кроме того, она знала, что впервые за эту долгую неделю выспится от души.

* * *

На следующий день Марти пришлось взобраться на лошадь — Мисси и Вилли решили показать родителям ранчо. Гостья не могла отвести глаз от скромных цветов, что росли вдоль дороги. Она с восхищением глядела на огромные стада, пасущиеся на холмах… И просто влюбилась в величественные горы, стройной грядой тянущиеся у горизонта. Когда Марти смотрела на них, на душе у нее становилось легко и спокойно. Но ей не нравился ветер — он трепал волосы и поднимал юбку, а еще женщину пугали бескрайние пустынные просторы.

Марти внимательно наблюдала за едущей рядом дочерью: по лицу Мисси она видела, что та гордится ранчо. Эта земля стала для нее родной.

* * *

Днем к Мисси и Вилли приехало много гостей. Генри Клейн запел псалом, которым они всегда начинали воскресную службу. Марти и Кларк были рады вновь увидеть его. Ведь это он сидел на козлах фургона, направляющегося на Запад. Генри очень изменился. Это уже был не застенчивый, скромный подросток, а спокойный, уверенный в себе мужчина. Молодой человек с гордостью представил Дэвисам свою жену. Сыну Генри, Колдуэллу, исполнилось два года.

Они пропели гимн, и Марти огляделась вокруг. В доме дочери собралось немало ковбоев, работавших на ранчо. Конечно, их всех она не запомнила. Но кое-кого уже отличала: Куки, Расти и Лейна. А еще на службу пришли соседи Мисси и Вилли — Ньютоны. У них было четыре сына, и у одного из них — кривая рука. Марти всем сердцем сочувствовала бедному мальчугану.

Службу проводил Вилли, а Кларку, как почетному гостю, предложили прочитать отрывок из Библии. Люди слушали их очень внимательно и только время от времени тихо произносили «аминь».

А вот Хуана, Марии и их детей не было. Мисси рассказала матери о своей подруге. Молодая женщина то и дело поглядывала на дорогу, но служба закончилась, а друзья Мисси так и не появились. Не было супругов де ла Роза и в прошлое воскресенье. Однако вряд ли они куда-то уехали — Скотти видел их в пятницу в городе. Судя по тому, что они наведывались туда всей семьей, никто из них не болел. Мисси твердо решила съездить к Марии и узнать, что случилось.

По окончании церемонии хозяйка подала гостям кофе и вкусные пончики, испеченные Ваном. Люди неторопливо беседовали, сообщали друг другу новости, делились своими печалями и радостями. Марти и Кларк были рады познакомиться с соседями их детей. Все они считали, что воскресная служба — главное событие недели.

Первыми попрощались с хозяевами ковбои, хоть им и не хотелось уходить. Но пора было приниматься за работу. Скотти будет недоволен, если они опоздают.

Затем уехали Ньютоны. На их ранчо трудилось не так много наемных рабочих, и потому мистеру Ньютону приходилось заботиться обо всем самому. По его словам, в последнее время конокрады объявлялись редко, но мало ли что им взбредет в голову. Чаще всего они наведывались в маленькие беззащитные усадьбы. Ньютоны пообещали заглянуть к Вилли и Мисси в следующее воскресенье.

Клейны остались на ужин, и Ван был счастлив, что может продемонстрировать новым людям свои кулинарные таланты. А Натан и Джосайя обрадовались тому, что у них появился приятель. Они позвали его во двор поиграть с собакой по кличке Макс. Пес весело лаял и носился кругами, ликуя от того, что на него обратили внимание.

Миссис Дэвис разговаривала с Мелиндой Клейн, а Мисси суетилась у стола, аккуратно расставляя на нем посуду.

Марти быстро почувствовала, что у нее с собеседницей много общего. Несмотря на разницу в возрасте, им обеим пришлось пережить трагическую гибель мужа, а еще они одинаково относились к Западу. «Как ей повезло, что она нашла Генри! — думала Марти. — Он помог ей преодолеть горе и отчаяние, настигшие ее после потери дорогого человека. А ведь, кроме него, у бедняжки никого не было в этих краях: ни друзей, ни родных, — и, поглядев на мужа, женщина мысленно продолжила: — А мне повезло, что я встретила Кларка».

Генри тоже был рад вестям из дома. Правда, Марти и Кларк мало кого знали из его соседей, зато они рассказали ему о том, что происходит в округе.

Вскоре после ужина Клейны уехали, а мальчиков уложили спать. Выслушав две сказки, они заснули. Мисси объяснила, что малыши всегда устают в воскресенье — ведь в этот день в дом приходит много народу.

Марти тоже чувствовала себя разбитой. По словам Вилли, она просто еще не привыкла к здешнему климату. Что ж, женщина была рада любому объяснению, которым она могла бы оправдать свою усталость. Она знала одно: ей ужасно хочется спать!

Марти с трудом подавила зевок и попыталась принять участие в общей беседе. Мужчины строили планы на завтра. Слушая их, Марти пришла к выводу, что куда бы они ни направились, прогулка будет долгой. Когда Вилли поинтересовался у жены, хочет ли она поехать с ними, Марти подумала, что лично ей вполне достаточно той «короткой» поездки, которую она совершила утром. Вряд ли она сможет еще полдня скакать на лошади. Но тут Мисси ответила мужу:

— Думаю, мы с мамой навестим Марию. Не понимаю, почему де ла Роза не появились у нас ни в это воскресенье, ни в прошлое. Так что, если мама не возражает, мы их проведаем. Да и потом, мне не терпится познакомить маму с Марией. Ты не поверишь, — повернулась она к Марти, — Мария уже отлично говорит по-английски, в то время как я осилила всего несколько испанских фраз.

«Значит, завтра опять в седло!» — уныло сказала себе Марти, моргнув от огорчения. Скорее всего придется преодолеть верхом большое расстояние. Семья де ла Роза не принадлежала к числу «близких» соседей.

Женщина кивнула головой в знак согласия, надеясь, что дочь не заметила ее недовольства.

— Мы отправимся в дорогу утром, часов в девять, — продолжила между тем Мисси, а потом добавила: — По-моему, нам лучше воспользоваться фургоном: мама не привыкла сидеть в седле. Да и потом, дорога хорошая, ровная, мы вполне можем взять с собой детей. Вилли, ты попросишь Скотти запрячь лошадей?

Вилли кивнул в ответ, а Марти подавила вздох облегчения. После того как с планами на завтра определились, всем стало ясно: необходимо хорошенько выспаться. Пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись по спальням.

Глава восьмая. Знакомство с Марией


Как только солнце поднялось над холмами, дохнуло зноем.

После завтрака Скотти запряг лошадей в фургон, а Мисси доверху наполнила фляги водой — дорога им предстояла длинная. Марти надела чепец — надо же хоть как-то защититься от солнца. «Жаль, что я не взяла с собой легкого платья!» — подумала она при этом. А вслух воскликнула:

— Ну и жара!

— Ничего, — спокойно ответила Мисси, — подует ветер, и станет прохладнее.

С этими словами она дернула поводья, и женщины, Натан и Джосайя устремились в путь.