Увидев на подъездной дорожке машину Ларри, Линет чуть было не захлопала в ладоши от радости.

«Неужели ты услышал мои молитвы, Господи?! — пронеслось у нее в голове. — Неужели я смогу наконец получить то, о чем так долго мечтала? Я заставлю его слушаться меня! И в конце концов, разве это преступление — сходить с бывшей родственницей в ресторан, когда она так страдает от депрессии? Нужно только успеть позвонить Кэтрин, предупредить, чтобы была наготове. И тогда уже сегодня я смогу насладиться самым превосходным спектаклем, который только можно себе вообразить».


Чувствуя, что раздражение захлестывает его все больше, Ларри попытался отвлечься от тревожащих его мыслей, но они, словно назойливые мухи, не давали думать ни о ком и ни о чем другом, кроме исчезнувшей неизвестно куда Саманты. Мобильный ее не отвечал, а когда он позвонил на работу, ему сказали, что она заболела и отправилась домой. Но и дома ее не было! Он почти полчаса простоял у ее двери, все надеялся, что Саманта принимает ванну и просто не слышит звонка. Но тщетно. Никто дверь ему так и не открыл, и, раздосадованный сверх меры, он поехал к родителям, в надежде, что, быть может, Саманта звонила им и сказала, что с ней и где она. Но и здесь его ждала полная неудача. Саманта исчезла в неизвестном направлении, и где ее искать, он решительно не знал. Странно, но только сейчас Ларри вдруг понял, что слишком уж мало он знает о ней. Попробовать поговорить с ее подругами? Но он говорил уже сегодня с одной из них, от которой и узнал, что Саманте стало плохо на работе. А других, даже если они и существуют, он не знает. Промелькнула предательская мысль, что рядом с ней сейчас другой мужчина. От этого предположения Ларри похолодел.

«Нельзя даже думать о таком, — попытался внушить он себе, — иначе я совсем разуверюсь в людях и уже никому не позволю войти в свое сердце».

Увидев своего младшего сына, Лора Беллами была поражена произошедшей в нем переменой. Всего несколько дней назад его глаза светились от счастья, сейчас же они походили на два затянутых дымкой омута. Безошибочно уловив причину этой перемены, она подошла к самому любимому из своих троих детей и, ласково дотронувшись до его плеча, сказала:

— С приездом, дорогой. Я ужасно рада видеть тебя. Как долетел?

— Все хорошо, мама, — целуя все еще невероятно красивую руку матери, ответил он. — В Бостоне был сильный дождь, но рейс не задержали, и я смог улететь вовремя. Гастингсы передают вам с отцом привет и приглашают в гости. Энни ждет четвертого ребенка и мечтает похудеть хотя бы на пару фунтов. А Брайан разбил уже пятую машину и на этот раз только чудом остался жив. Тетя Грета занялась написанием мемуаров, и теперь все в доме, включая прислугу, вынуждены ходить на цыпочках, чтобы не спугнуть, не дай бог, ни одной гениальной мысли мемуаристки.

Выслушав последнее сообщение, Лора Беллами громко расхохоталась:

— Представляю, что бедняжка Грета напишет в этих своих мемуарах! Все будет приукрашено так, что вряд ли вообще будет походить на правду! Но все равно я рада за нее. Грета, по крайней мере, не проводит весь день за пустыми разговорами и не изводит своих невесток нравоучениями.

— Ты права, мамочка, но не совсем. Она не третирует невесток, но совсем уже извела беднягу Мориса. Говорит, что в его возрасте просто неприлично оставаться холостым, а то люди подумают о нем такое, от чего он не отмоется до конца своих дней.

— Узнаю Грету! — вновь рассмеялась миссис Беллами. — Но она права. Сыновья должны жениться, а дочери выходить замуж. Кстати, у вас с Самантой тоже до сих пор еще не назначен день свадьбы. Если вы хотите отпраздновать это событие в июне, необходимо как можно скорей обратиться в агентство. У меня есть одно на примете. Кроули пользовались их услугами, когда Эльза выходила замуж. Они справились со всем просто великолепно. Свадьба была потрясающая, одна из лучших на моей памяти.

— Мама, я хотел спросить, Саманта не звонила вам сегодня?

— Нет, не звонила. А что случилось?

— Ее телефон не отвечает. На работе сказали, что она заболела и уехала домой, но, когда я приехал к ней, дверь мне никто не открыл.

— Бедная девочка! Что, если ей так плохо, что она не может даже встать и открыть дверь?

— Мама, я стоял под ее дверью битых полчаса! Неужели ты думаешь, я поверю в то, что этого времени Саманте не хватило, чтобы встать и сделать несколько шагов?

— Да, но если у нее высокая температура…

— Еще вчера вечером она была абсолютно здорова. Я говорил с ней по телефону, и она ни словом не обмолвилась о том, что заболела.

— И все равно, дорогой, не стоит изводить себя всякими глупыми мыслями. Саманта сама обязательно позвонит тебе и все объяснит. Кто знает, что могло у нее случиться. Вдруг что-то стряслось с ее родителями?

— Да, действительно, — пробормотал Ларри. — Родители. Вдруг и вправду с кем-то из них стряслась беда, и, забыв обо всем на свете, она умчалась в аэропорт? Но почему тогда на работе мне ответили, что она заболела?

— Не знаю, дорогой. Но давай пока воздержимся от каких-либо выводов. Пойди лучше умойся. До ужина осталась четверть часа. Миссис Смит приготовила твой любимый суп со стручками бамии и запекла мясо по своему особому рецепту. Ты всегда был ее любимчиком, и, едва прослышав о твоем визите, она тут же внесла изменения в меню. Кстати, Линет также ужинает сегодня у нас. Постарайся не язвить с ней. Бедная девочка, она никак не придет в себя после женитьбы Луиса на ее лучшей подруге.

— Хорошо, не буду. Но ведь она сама затеяла этот развод, так почему же ее заботит то, на ком женился Луис?

— Ах, Ларри! Мужчинам никогда не понять таких тонкостей. В этом их сила и слабость. Но давай не будем пока об этом. Иди умывайся и приходи в малую гостиную. Я кое-что изменила в ней, и теперь там просто божественно.

Умывшись, Ларри еще раз набрал номер Саманты, но только бесконечно долгие гудки были ему ответом. Тревога все сильней сжимала его сердце холодными тисками, но теперь к ней примешивались ревность и недоверие ко всему происходящему. Впервые он чувствовал себя таким растерянным и, злясь из-за этого все больше и больше, невольно переносил свои злость и раздражение на Саманту.

Едва услышав шаги Ларри на лестнице, Линет сразу же поняла, какой именно тон в общении с ним ей стоит выбрать. Никаких подтруниваний, даже самых незначительных, одна лишь искренняя забота и обеспокоенность исчезновением его ненаглядной Саманты. Линет нацепила на лицо одну из самых своих обворожительных улыбок, делающую ее немного похожей на доверчивого подростка, и первой встала ему навстречу, а получив дежурный поцелуй в щеку, произнесла:

— Привет, Ларри. Лора уже рассказала мне о Саманте. Но мне, право, кажется, что тебе не стоит так уж беспокоиться. Саманта любит тебя, это так заметно, что не вызывает никаких сомнений. Но вдруг у нее и в самом деле возникли какие-нибудь неотложные дела? Или что-то стряслось с кем-то из ее близких?

Удивлению Ларри не было предела. Линет и сочувствие? Линет и утешение? Нет, это что-то из области фантастики. Но какой-то неведомый ему ранее блеск, мелькнувший в ее глазах, заставил его задуматься: а что, если на этот раз Линет и впрямь испытывает настоящие чувства и вовсе не прикидывается обеспокоенной? Невольно смягчившись, он даже нашел в себе силы поблагодарить ее за сочувствие и, втянувшись в разговор за столом, немного успокоился.

Линет безошибочно уловила, что настроение собеседника изменилось в лучшую сторону, и решила действовать. Вскоре ее глубокий вздох привлек к себе внимание собеседника.

— Что-то случилось, Линет? Почему у тебя такой странный взгляд? Такое впечатление, что ты едва сдерживаешь слезы.

— Не обращай внимания, Ларри. Просто с тех пор, как Луис женился на моей подруге, я никак не могу выйти из жуткой депрессии. Порой мне кажется, что жизнь закончилась. Я или плачу весь день, или хожу по магазинам. Покупаю кучу ненужных вещей, а затем, не зная, куда их девать, впадаю в еще большую депрессию. Глупо, правда?

— Да нет, вряд ли такое поведение можно назвать глупым. Просто потеряв одно, ты пытаешься заменить это другим, но у тебя ничего не получается. Все закономерно.

— Наверное, ты прав, Ларри. Мой психоаналитик говорит мне то же самое. А еще он постоянно твердит, что мне нужно сейчас как можно чаще бывать на людях, ходить в театры, музеи и даже посещать распродажи. Смешно, правда?

— Не знаю, я ведь не специалист в этой области, но, возможно, твой «псих» и прав.

— Ну все, хватит, больше ни слова о моих проблемах. Наверняка ты устал и хочешь отдохнуть. Мне давно уже следует оставить тебя в покое, а то я только и делаю, что болтаю о себе. Сейчас пойду попрощаюсь с Лорой и поеду домой.

Грустные нотки в голосе Линет заставили его вновь внимательно взглянуть на нее и, заметив мелькнувшие в уголках ее глаз слезы, он неожиданно для себя предложил:

— Может, сходим куда-нибудь сегодня, раз уж твой психоаналитик запрещает тебе долго находиться в одиночестве?

— Ты серьезно? Но как же Саманта? Ты ведь так до сих пор и не знаешь, где она. Вдруг с ней что-то произошло?

Он и сам не знал, откуда в нем взялось это глупое упрямство, и, вместо того чтобы сказать одно, произнес совсем другое:

— Вряд ли с ней что-то могло случиться. За последние два часа моя секретарша обзвонила все больницы, но Саманты нет ни в одной из них.

— А если с ней и в самом деле что-то стряслось? Авария или нападение?

— Кроме больниц Карен обзванивает еще и полицейские участки. Если у Саманты действительно неприятности, я первым узнаю об этом. Так как насчет того, чтобы съездить в «Шато Легар»?

— Твой любимый ресторан? — улыбнулась своей неподражаемой улыбкой Линет. — Прекрасная идея, я сто лет уже там не была. Ты мой спаситель, Ларри. Подожди только, я схожу за своей сумочкой.

— Можешь не торопиться, Линет. Мне все равно нужно еще дождаться отца и передать ему документы. Встретимся в холле в девять, согласна?

— Ну конечно же да. Так даже еще лучше. Лора обещала показать мне новые сорта камелий в своей оранжерее, так что у меня как раз будет время посмотреть их.

Выходя из комнаты, Линет едва смогла сдержать рвущуюся наружу радость. И если бы Ларри успел уловить выражение ее лица в оконном стекле, он увидел бы явное сходство с удачно поохотившейся лисицей. Тот же плотоядный взгляд и то же удовлетворение, которое наступает лишь после удачной охоты за строптивой дичью.

«И все же я потрясающая актриса! — мелькнуло у нее в голове. — Так одурачить парня! Нужно и дальше вести себя так, чтобы бедняжка Ларри ни о чем не догадался по моим глазам. Никакого намека на сексуальность. Сегодня лишь образ скромной, обиженной девочки, нуждающейся в его заботе и покровительстве. И срочно позвонить этой Кэтрин Мейли. В том платье, что я нашла для нее, она будет просто неотличима от Саманты. Но все же откуда столь странное сходство? Можно подумать, что они сестры. Даже цвет и длина волос у них почти одинаковые. После общения с каждой из них разница конечно же бросается в глаза, но, если учесть тот шок, который испытает Ларри, когда увидит ее, вряд ли ему будет охота докапываться до истины. Самое главное — это первое впечатление, а все остальное уже детали.

Созвонившись с Кэтрин и велев ей быть на месте уже через сорок, максимум пятьдесят минут, Линет спустилась в оранжерею и там с видом прилежной ученицы начала внимать рассказу Лоры Беллами о ее гардениях, камелиях и туберозах.


«Я волнуюсь так, словно сегодня мое первое свидание! — подумала Линет, когда автомобиль, сделав еще один разворот, подъехал к ресторану. — Я меньше волновалась, даже когда Уилл Рэйн практически изнасиловал меня на заднем сиденье своего автомобиля. Он ведь даже не снял с меня тогда трусики, так торопился! А какой огромный оказался у него член! Когда он входил в меня, мне казалось, что он протыкает меня насквозь! Девчонки в классе даже не хотели мне верить, когда я рассказала им об этом. Бедный Уилл. Ему пришлось потом доказывать свою мужественность практически каждой из них, а его автомобиль в школе прозвали сексодромом на колесах. Интересно, а каков Ларри в постели? Ведь если мне повезет еще и с этим, то его поистине можно будет считать лучшим мужчиной на земле. Красота, ум, обаяние, деньги, высокие мужские качества — такое сочетание можно встретить лишь один раз в жизни».

— Ты о чем задумалась? — услышала Линет прямо у себя над ухом и, тут же вернув себе образ застенчивой девочки, сказала:

— Вспомнила свое первое свидание. Мне было тогда тринадцать, и мальчик повел меня в кондитерскую на Черч-стрит. Мы ели пирожные, пили апельсиновый сок и болтали о разной ерунде. Он был самым красивым мальчиком в школе, и меня прямо распирало от счастья, что именно на меня он обратил внимание.