…Бах, бах… Похлопывание по щеке отдалось в голове ударами.

— Алёнка, Алёнушка! Слышишь?

— Да… — Снова кабина, синие сумерки и дорога впереди.

— Говори. Что там про яблоки?

Вспомнить бы… Восстановить цепочку.

— Сорт — Горькая Аннетта. Его уже нет сейчас… Несколько веков назад исчез. А ещё… Путешественница в богатом платье на лесной дороге… Осень. Перевёрнутая карета. Её убили разбойники… А она ехала на свадьбу…

— Всё это тебе снится?

— Да… Странные сны… И такое чувство, будто ты там тоже есть. Только я тебя не вижу. Но где-то там… ты есть. За кадром…

Больше говорить не было сил. Я откинула голову, растекаясь по сиденью. Аида тем временем глянула в боковое зеркало.

— Ага… А вот и они. Груз-то потеряли!

Небо звало меня трубным гласом: приди, приди. Возвращайся в свой дом, душа.

— Кажется, сейчас ты потеряешь меня… — Я зачем-то растянула губы в ухмылке.

Пальцы Аиды заправили прядку волос мне за ухо.

— Нет, нет, Алёнка! Не смей. Как же я без тебя? Ммм… — Она вдруг застонала, на миг зажмурив глаза. — Ничего, не пугайся. Я в порядке… Это они пытаются зацепить меня психической атакой. Но мой блок им не пробить, нет. Это очень хитрый блок, «зеркало». Отец меня ему научил. Пытаясь атаковать меня, они получают свою атаку назад и сами страдают от неё.

Она впервые назвала лорда Эльенна отцом, отметила я. Холод ещё держал меня в объятиях, теперь к нему добавилась тошнота.

— Ну вот, сами себя ударили, — торжествующе объявила Аида, снова глянув в зеркало. — Съехали в кювет и перевернулись. Всё, Алёнка, мы от них оторвались!

Сумеречному холоду не удалось добраться до моего сердца. Оно осталось тёплым, и в нём пульсировало:

— Я люблю тебя, Аида.

Глава 16. Кошмар

Я не помню, как мы добрались: всю дорогу я проваливалась в забытье, озноб и дурнота мучительно давили, вгрызались в меня клыкастыми чудовищами. Голос Аиды то пропадал за глухой пеленой, то снова достигал моих ушей. Когда дубы-привратники склонились надо мной, небо уже озарял рассвет.

Руки Аиды уложили меня в постель. Я цеплялась за неё, как за спасательный круг: мне казалось, если она меня отпустит, я умру.

— Какая у тебя группа, малыш? — спросила она. — Донорской крови тут море, перельём тебе литр — и всё будет хорошо.

— Кажется, первая резус-положительная, — прошептала я.

— Кажется или точно?

— Не знаю…

— Ничего, уточним.

Два пол-литровых пакета с кровью повисли на штативе капельницы надо мной. Сумрак отступал, но далеко не уходил — надеялся, видно, что ещё возьмёт своё. Аида поднесла к моим губам бутылочку спасительной минералки, а когда я напилась, она склонилась и крепко поцеловала мои ещё мокрые губы. Как раз в этот момент в комнату вошли лорд Эльенн с Эрикой.

— Это, конечно, полнейший беспредел со стороны Немета, — сказал лорд. — Завтра же пошлю ему официальный вызов.

— Милорд, — тихо и решительно сказала Аида. — Не нужно так рисковать из-за меня. С Неметом я разберусь сама.

— Дорогая, он тебе не по зубам, — покачал головой лорд Эльенн. — Позволь, им займусь я.

— А вот посмотрим, — упрямо процедила Аида.

— Что ты задумала? — двинула бровью Эрика.

Аида присела на край постели, заботливо поправила мне одеяло. В её глазах снова светилось изумрудное тепло.

— Прошу вас, позаботьтесь об Алёнке, — сказала она. — Сберегите её, пока всё не будет кончено. Её лучше отправить в более надёжное место, чем этот дом.

— Да, после сегодняшнего нападения я уже не уверен в его неприступности, — кивнул лорд Эльенн мрачно. — Но замок Небельберге им, я думаю, не взять. Там можно выдерживать осаду сколь угодно долго. — Лукаво блеснув искорками в глубине глаз, он обратился ко мне: — Алёна, как насчёт поездки в настоящий вампирский замок?

— Чувствую, это будет незабываемо, — обречённо пробормотала я. И, сжав пальцы Аиды, без слов умоляюще на неё посмотрела.

У неё созрел какой-то опасный замысел, я это чувствовала, но могла ли её удержать? Решимость твёрдо блестела в её глазах и отпечаталась в посуровевшей линии рта: Аида была не из тех, кто прячется в тылу, а из тех, кто сражается в самом пекле. Я не могла разделить с ней всех опасностей, моим уделом было ждать её и молиться…

В тот же день лорд Эльенн отдал распоряжение подготовить замок к нашему с Эрикой прибытию: своей дочери он поручил присматривать за мной. Вряд ли она была в восторге от своей миссии, но прекословить отцу не стала. Уже к вечеру в дом подтянулось около тридцати вампиров и дюжина полукровок — последних лорд Эльенн приближал к себе как ценных слуг, не чувствительных к солнцу, способных в экстренных условиях долго обходиться без крови и не уступающих по силе вампирам. Всем им надлежало отправиться в замок, чтобы обеспечивать нашу безопасность. Их снабдили противовампирским оружием, бывшим в ходу у охотников.

— Горькая ирония, — сказал по этому поводу лорд Эльенн. — Печально, что это проклятое оружие, которое охотники используют против нас, сегодня мы вынуждены направлять на своих же собратьев. Дожили…

Думаю, такие беспрецедентные меры были предприняты лордом не столько ради меня, сколько ради Эрики. Самым трудоёмким делом было в кратчайший срок оборудовать в замке донорское хранилище: по словам лорда Эльенна, он не жил там уже лет сто, и в его случае это могло и не быть образным выражением.

После переливания мне стало лучше, а обед из тушёной печёнки с грибами и луком, плюс свежие гранаты на десерт довершили курс лечения. Аида сама разрезала гранаты, выбирала из них зёрнышки и клала мне в рот.

— И печень, и гранаты очень богаты железом, — просвещала она меня. — Как раз то, что тебе нужно.

Её пальцы, освобождавшие прозрачные гранатовые зёрнышки от плёнок, вдруг вздрогнули и замерли, а в глазах на миг застыло странное, отсутствующее выражение. Лоб прорезали морщинки.

— Ты чего, Аида? — встревожилась я.

Она сморгнула этот транс в глазах, расправила брови и улыбнулась.

— Ничего, Алёнушка… Просто когда я выпила твоей крови, я увидела всё, о чём ты рассказывала. Монастырь, яблоки, смерть путницы… Эти сны не зря тебе снятся. Видимо, это как-то связано с событиями одной из твоих прошлых жизней.

— Ты веришь в реинкарнацию? — криво усмехнулась я, но внутри у меня всё так и запульсировало, тревожно забилось: вот оно, вот!

— Это не вопрос веры, — сказала Аида. — Есть много свидетельств, подтверждающих её прямо или косвенно. Как бы там ни было, то, что тебе снится, кажется знакомым и мне. Ну… или мы обе сумасшедшие, как вариант. Но это — вряд ли… Давай-ка, открывай рот. На.

Она бросила мне в рот очередную порцию гранатовых зёрен и поцеловала. А я, обняв её за шею и запустив пальцы в волосы, прильнула к её щеке.

— Аида… Не знаю, что ты там задумала, но я не хочу тебя отпускать. Я не хочу тебя потерять! Теперь я точно уверена: ты нужна мне… больше всех на свете.

В её глазах отразилась бесконечная нежность. Причёсывая кончиками пальцев мои волосы над лбом, она проговорила задумчиво и ласково:

— И мне ты нужна тоже… Ты моя, Алёнка. Я вернусь, не бойся за меня. Я должна это сделать, эта война — моя, и на ней не должен пострадать больше никто. Я справлюсь… Если ты будешь думать обо мне и ждать меня, всё будет хорошо. Я чувствую тебя даже на расстоянии.

Слёзы величиной с гранатовое зерно брызнули у меня из глаз. Аида тихо засмеялась, вытирая их пальцами и осушая поцелуями.

— Не надо, принцесса, не надо… Не грусти. Когда плохо тебе, плохо и мне.

Я кивнула, глубокими вдохами стараясь унять всхлипы.

— Ладно… Я постараюсь.

Аида чмокнула меня в нос.

— Ну, вот и умница.

Ночь — вампирский день, и ни один из клыкастых гостей, готовившихся стать нашей с Эрикой охраной, не спал. От такого количества зубастых в доме мне было не очень-то до сна — у сумрака появилось ещё три с лишним десятка пар глаз. Ко мне они не приближались, но наверняка чувствовали моё присутствие, а я чувствовала их. Аида, видя мою тревогу, обещала быть начеку: вместо того чтобы лечь в постель рядом со мной, она уселась в кресло и закурила трубку. При ней снова было её оружие — пистолет-пулемёт для стрельбы разрывными пулями с серебряным порошком.

Её присутствие меня немного успокаивало, и я начала дремать, но вскоре гулкие шаги в коридоре разбудили меня и заставили сжаться под одеялом. Аида тоже насторожилась. Шаги остановились у двери, и раздался стук. Я прочла по губам Аиды: «Спроси, кто там».

— Кто там? — спросила я, натягивая на себя одеяло.

— Гм, гм, — проговорил незнакомый мужской голос. — Простите, что тревожу вас, мадемуазель Алёна… Я буквально на минуту. Можно войти?

— Кто вы и откуда меня знаете? — Мой голос чуть дрогнул, а кожей я чуяла присутствие вампира.

— Мадемуазель, не бойтесь меня… Я друг лорда Эльенна.

Я посмотрела на Аиду. Она кивнула мне и спряталась за занавеской. Я сказала:

— Войдите.

Дверь открылась, и на пороге я увидела высокого и стройного незнакомца в чёрном фраке с белым жилетом и белой бабочкой. Красавец он был отменный: густые тёмные брови вразлёт, светло-голубые глаза с пронзительными точками зрачков, ямочки на щеках, мужественные очертания подбородка. Длинные золотисто-каштановые волосы были собраны на затылке в пучок. Ну прямо персонаж любовного вампирского романа!

— Позвольте представиться: князь Огнев, Орест Александрович, — приятным, бархатисто-ласкающим голосом сказал он, нагибая голову в поклоне.

Войдя в комнату, он остановился в трёх шагах от кровати и ещё раз поклонился.

— Умоляю вас меня простить за нахальство… За то, что беспокою вас, прерывая ваш отдых. Я лишь хотел засвидетельствовать вам своё почтение, милая Алёна. Долг вассала обязал меня явиться по зову лорда Эльенна… Вообще я по натуре далёк от участия в каких-либо военных действиях, но охранять прекрасных дам — чрезвычайно приятная и почётная для меня обязанность.

Изящно склонившись над моей рукой, он коснулся губами пальцев.

— Приятно познакомиться, князь, — пробормотала я.

Заметив капельницу, он сочувственно изогнул подвижные красивые брови:

— Но что с вами, Алёна? Вы больны? О, в таком случае тысяча извинений за беспокойство!

Аида бесшумно вышла из-за занавески и приставила дуло к его голове.

— Руки вверх.

Князь Огнев замер и медленно поднял руки. Держа его на прицеле, Аида села в кресло.

— Эх, жаль, нельзя убить этого засранца, — проговорила она. — Если бы ты знала, Алёнка, сколько на его счету охмурённых и укушенных девиц!

— Гм, гм, всегда любил ваши оригинальные приветствия, мадемуазель Аида, — сказал князь Огнев.

— Полагаю, лорд Эльенн вызвал вас не для охраны, а скорее для развлечения этих дам, — хмыкнула Аида. — В бою вы мало что стоите, а вот как жиголо — очень даже ничего.

Князь, состроив обиженную мину, поправил бабочку.

— Кхм. Я бы попросил!

— Да ладно, Огнев, — усмехнулась Аида. — Всем, кроме Алёны, известна ваша репутация… Предупреждаю: если хотя бы ваш палец или клык коснётся её — найду и прихлопну.

И Аида многозначительно качнула оружием.

— Понял. Понял. — Князь примирительно выставил ладони, пятясь к двери. — Удаляюсь. Ещё раз прошу прощения за вторжение.

Когда он ушёл, я облегчённо откинулась на подушки, а Аида встала с кресла и опустилась на кровать рядом со мной, не выпуская, впрочем, своего оружия.

— Не ожидала от лорда Эльенна, — сказала она, недобро щурясь. — Алён, будь осторожна. Этот князь — тот ещё засранец. Весьма красивый засранец, но… сволочь и кровопийца. Сколько он девчонок загубил — не сосчитать.

— Не беспокойся, — улыбнулась я, прижимаясь к её плечу. — Он не в моём вкусе.

— Знаешь, что? Поставлю-ка я тебе блок против вампирского внушения, — сказала Аида. — На пару месяцев хватит, а там решим, нужно продлевать его или нет. Ляг и расслабься.

Я повиновалась, полностью доверяя ей. Нависнув надо мной, она сверлила изумрудными буравчиками глаз мои мозги, и я ощутила, как будто голову сдавил невидимый обруч.

— Голова что-то заболела, — шёпотом пожаловалась я.

— Так и должно быть, не волнуйся, — успокоила Аида, просовывая руку под мой затылок. — Сейчас всё пройдёт.

Неприятные ощущения постепенно ушли, и Аида, поцеловав меня между бровей, сказала ласково:

— Всё. Теперь ты устойчива к вампирскому воздействию и психическим атакам высокой интенсивности.

Под утро я задремала — сладко и мучительно, долгожданным утренним сном: так устала, что никакой сумрак уже не мог помешать. Но, видно, не судьба было мне выспаться. Разбудил меня странный, сдавленный возглас Аиды — в нём прозвучало и мучение, и ужас, и боль. Она всё так же сидела в кресле, только нагнулась вперёд, прижимая руку к груди, как будто там сосредоточился источник её страдания, а в глазах, диковатых и мутных, застыло безумное выражение.