— Почему вы бросили нас с мамой? — был мой первый естественный вопрос.

Лорд Эльенн вздохнул, садясь на кожаный диван и устремив в потолок грустный и мечтательный взгляд.

— Гречанка… Она сама так называла себя, кокетничая. Можешь мне не верить, но я её любил. Она стала моей страстью — она, человеческая женщина. Увы, тогда я был связан узами брака с матерью Эрики и только начинал набирать силу в Совете, и любая порочащая меня деталь личной жизни могла подорвать мою репутацию. Когда спустя годы Натали всё-таки узнала о моей измене, она от меня ушла. Она нашла эту злосчастную фотографию, которая в то время хранилась не так надёжно… По правде говоря, наш с ней брак трещал по швам задолго до этого, так что это стало просто поводом для разрыва. Она тоже была не безгрешна — «запасной аэродром» у неё таки имелся. Натали хотела забрать дочь, но по вампирским законам при разводе дети остаются с отцом.

Лорд Эльенн умолк на пару мгновений. После паузы он добавил:

— Мне жаль, что всё так получилось… Будет лучше, если ты прекратишь эти отношения с Эрикой… Я не запрещаю тебе её любить как сестру, но о чём-то другом не может быть и речи. Твоя личная жизнь и ориентация меня не касаются — спи с кем хочешь, но только не с ней.

В тот же день я покинула дом Эльеннов. Если не считать пустякового недомогания, в целом я поправилась. С Эрикой я сделала ту же ошибку, что и с тобой: ушла от неё, так и не поговорив. Каюсь: смалодушничала, струсила. Слишком больно это было. Всё, что я смогла сделать — это прокрасться в её затемнённую комнату и поцеловать её, спящую, в губы. Это был мой последний не сестринский поцелуй.

Лорд Эльенн, избавляя меня от этого тяжёлого объяснения, пообещал, что сам поговорит с Эрикой. Зная, что я на мели, он хотел дать мне денег, но я гордо отказалась.

Практически без гроша в кармане я ехала в никуда. В какой-то забегаловке типа пивного погребка мужики играли в карты; сначала я просто пила и наблюдала со стороны, а потом села за стол и ободрала их всех, как липки — хоть какие-то деньги. Но платить они не захотели и обвинили меня в жульничестве. Разбитое сердце и хмельные мозги — поистине опасное сочетание, и я, не долго думая, начистила ребятам морды… Ну, и кое-что из мебели поломала. Приехала полиция, и мне пришлось в срочном порядке делать ноги.

На мель я села крепко, мне даже было не с чем пойти в казино. Пришлось какое-то время хвататься за любую работу — временную, часто полулегальную, а иногда и нелегальную. Почему я не стала искать работу по специальности — в аптеке, например? Ну, во-первых, там требовался диплом, а мой диплом, увы, потерялся: виной тому были постоянные скитания с места на место. Во-вторых, такой работой больше пристало заниматься на постоянной основе, а я остепеняться и оседать в ближайшее время не планировала — в моих планах было продолжение охоты на вампиров. Не испугал ли меня дротик с ядом? Нет, что ты. Запугать им меня не удалось, а вот разозлить — ещё как. Первым делом я собиралась найти того, кто стрелял в меня — желательно, не только исполнителя, но и заказчика.

Заработав достаточно денег на приличную одежду и начальную ставку, я снова отправилась в игорный дом. На сей раз фортуна повернулась ко мне лицом, и мой карман оттянула хорошенькая сумма — как в старые времена. Я сразу же взялась за расследование покушения на меня. Много времени было, конечно, упущено, по горячим следам искать было бы проще, но мне всё-таки удалось выяснить, что стреляли по приказу лорда Немета. Его клану убийц доставалось от меня больше всего, ведь я охотилась в первую очередь именно на таких кровососов. Так что, Алёнка, моё противостояние с Неметом имеет гораздо более давнюю историю.

А вот что касается жажды, побороть её действительно стало труднее: после того как меня несколько раз напоили кровью в лечебных целях, я, кажется, вошла во вкус. Тебе, человеку, не понять это чувство. Это не похоже ни на обычный голод, ни на простую жажду, это скорее как сводящая с ума тоска и невыносимая пустота, которую хочется заполнить. Убрать навострившиеся клыки трудно; у меня получалось это сделать, когда я представляла себя парящей над своим телом — тогда желания ослабевали, и можно было их подавить и отбросить. Вот только делать так мне приходилось довольно частенько… Намного чаще, чем раньше.

Как добраться до Немета? Задача не из простых, с наскоку не решишь — не за один день и даже месяц, а может, и не за один год. Я как раз думала над этим, когда впереди замаячил конец моего пути охотника.

Глава 28. Сделка с сумраком

В тот день я отправилась в казино, чтобы пополнить свой оскудевший бюджет. Но едва я села за покерный стол, как к моему плечу склонился незнакомец в тёмном костюме.

— Прошу прощения, что отвлекаю, но вас хочет видеть лорд Эльенн, — шепнул он мне на ухо. — По крайне важному и срочному делу.

— Передайте ему, что я подойду после того, как сыграю эту партию, — ответила я. — Ничего, подождёт. Для меня это тоже важно.

Незнакомец добавил:

— Это касается госпожи Эрики.

Холодок беспокойства пробежал по моим лопаткам. Если лорд Эльенн разыскал меня сам, чтобы поговорить лично, это было действительно важно. Неужели с Эрикой что-то случилось? Окаменев от тревоги, я незамедлительно покинула стол: к чёрту игру, важнее Эрики для меня не было ничего и никого на свете.

Лорд Эльенн сидел на диване в одном из vip-залов. Играющих в зале не было, у двери стояли охранники, никого не пропуская. Освещение падало только на пустые столы, а диван оставался в мягком полумраке, на фоне которого резче выделялся блеск глаз лорда-вампира.

— Что с Эрикой? — едва войдя, спросила я.

Дверь за моей спиной мягко прикрылась: мой провожатый ушёл, оставив меня со своим боссом наедине. Лорд Эльенн показал мне на место рядом с собой:

— Присядь.

Но я села в кресло у ближайшего к лорду игрового стола. Он ничего на это не сказал.

— Так что случилось? — повторила я в нетерпении.

— Эрика заболела, — ответил лорд Эльенн.

Тут надо заметить, что болезни среди вампиров — дело небывалое. Я непонимающе уставилась на лорда, а он пояснил:

— Не физически. Больна её душа. После твоего отъезда я, как и обещал, поговорил с ней и всё ей объяснил… Сказать, что это был для неё шок — значит ничего не сказать. Бедная девочка погрузилась в какой-то полусон. Она не разговаривает, никуда не выходит — либо лежит в своей комнате, либо тенью бродит по дому. Я пытался до неё достучаться, но её разум и душа закрыты от всех. Более того, спасаясь от непереносимой боли, её душа наполовину ушла в сумрак — живая, страдающая часть её души. Погрузившись в него, она перестала чувствовать… Это больше не прежняя Эрика. Просто её оболочка.

Лорд Эльенн умолк и прикрыл глаза, чуть опустив голову. Столько в этой позе было усталости и сдержанного горя, что мне, поверишь ли, даже захотелось сесть с ним рядом и обнять за плечи. Но я осталась на месте: меня саму сразила боль. Что же я наделала, зачем оставила Эрику!

— Аида, — тихо, горько и просительно проговорил лорд Эльенн, устремляя на меня печальный взгляд. — Если ты любишь её, помоги.

— Но как я могу помочь? Что мне сделать? — растерянно пробормотала я.

— Чтобы сумрак отпустил её, ему нужна жертва, — ответил он. — Нужно что-то отдать ему взамен, причём — добровольно. Насильственную жертву он не примет, так как душа Эрики отдалась ему сама. Я ничего не могу пожертвовать: я и так целиком принадлежу ему. Сумрак интересуют свежие души. Его интересуешь ты, поскольку ты связана с Эрикой и с этой ситуацией.

Ощущение холодной тяжести на плечах пригибало меня книзу. Сумрак стоял у меня за спиной…

— И что я могу сделать? Отдать душу сумраку вместо Эрики? — спросила я.

— Ты можешь частично отказаться от своей человеческой сути, — сказал лорд Эльенн. — Не сдерживать жажду полностью и перестать убивать детей сумрака — вампиров. Думаю, это будет достаточной жертвой… Да, если душа Эрики вернётся, она снова почувствует боль, это неизбежно, но ты будешь рядом и поможешь ей справиться. Прямо сейчас ответ можешь не давать — решишь, когда своими глазами её увидишь.

Вот так, прямо от зелёного сукна и огней казино я отправилась в обитель печали и сумрака. Не могла не отправиться — ведь это была моя Эрика, моя девочка. И вину за то состояние, в котором она теперь находилась, я возлагала на себя.

Дом был погружён в гробовое молчание и мрак, могильным холодом веяло от этой чёрной громады на фоне тёмно-синего вечернего неба. Где-то в его недрах была Эрика — не живая и не мёртвая. Едва мы вошли, лорд Эльенн справился у слуги-полукровки:

— Ну, как она сегодня?

— Не выходит из комнаты, милорд, — был ответ. — Сейчас она там. Всё лежит.

В комнате была полная темнота и тишина — пустое и холодное пространство. Но наше с лордом ночное зрение позволяло нам видеть, что комната не пуста: на кровати кто-то лежал, закутавшись в толстое пуховое одеяло почти с головой. Лорд Эльенн, подойдя, склонился и чуть-чуть отогнул головной край одеяла.

— Родная… Малышка, это я, папа, — сказал он вполголоса, ласково. — Посмотри на меня. Ну, ну, не притворяйся спящей, ты же не спишь, я вижу. Открой глазки и посмотри, кто со мной пришёл.

Пухлый ком одеяла не пошевелился. Лорд Эльенн вздохнул.

— Так… Ну, может, свет её как-то расшевелит.

Он включил лампу на прикроватной тумбочке. В зеленоватом свете атласно заблестела ткань одеяла, шторы и обои с шелкографией. А ещё — прядка волос на подушке с кружевами.

— Эрика, Аида пришла, посмотри, — сказал лорд Эльенн.

Я шагнула к кровати.

— Можно, я с ней поговорю?

Мне удалось открыть её лицо. Тут же моё сердце сжалось от боли: глаза у Эрики были совершенно пустые, невидящие и неподвижные. На моё появление и голос она никак не отреагировала.

— Красавица моя. — Мои губы щекотали её висок, ушко, щёку, нос. — Я здесь, с тобой. Ты меня узнаёшь? Прости, прости меня… Мне не следовало так уезжать — без единого слова. Скажи хоть что-нибудь, посмотри на меня!

Слова горько-солёным комом застряли в моём неистово сжавшемся горле. Дальше я могла только перебирать пальцами её волосы и зажмуривать глаза, чтобы не дать прорваться слезам. Она же оставалась безучастной — действительно, казалось, будто от неё осталась лишь оболочка.

— Она никому не отвечает, — с печальным вздохом сказал лорд Эльенн.

— Ничего, — прошептала я. — Она вернётся.

— Так ты согласна помочь? — спросил лорд. Его голос дрогнул радостью.

Я была согласна на всё, лишь бы снова увидеть её прежней. Чтобы вернуть её глазам живой блеск, а губам — улыбку, я была готова пойти на любые жертвы. В том числе и сделать шаг к сумраку…

В ту же ночь сумрак коснулся меня. Приняв оправленный в золото хрустальный кубок с кровью из рук лорда Эльенна, я выпила до дна. Эрика в белой ночной рубашке лежала рядом на полу, сжавшись в позе эмбриона, безразличная ко всему. Лорд положил руки на мои плечи, встав у меня за спиной, и тут же я попала в какое-то иное измерение. Стены дома исчезли, со всех сторон меня окружал плотный, как вода, серый туман, слегка разгоняемый пламенем свечей. Но самое главное — казалось, будто он живой и разумный, будто он смотрит на меня, хотя у него и не было глаз. Бесконечное туманное пространство представляло собой концентрат психической энергии — так мне пояснил голос лорда Эльенна в голове.

«Ищи Эрику, — говорил он мне. — Она должна быть там».

Легко сказать — ищи! Это при том, что я не знала даже, как передвигаться в этом тумане, не то что кого-то искать. Но стоило мне только подумать о ней, как я её тут же увидела. Она брела, как потерянная, сама не зная, куда и зачем, скользила бесприютным призраком с пустотой в глазах. Я мысленно позвала её, и Эрика остановилась, глядя на меня со смутным узнаванием во взгляде.

«Иди ко мне, красавица, — звала я. — Возвращайся к нам, без тебя мир уже не тот. Разве ты не понимаешь, какое горе ты причинила отцу и мне?»

Тоска и боль отразились в её глазах. Качая головой, она отступала назад.

«Нет, Эрика, не уходи, — умоляла я. — Я люблю тебя… Очень».

Но она неумолимо отдалялась. Тогда я в отчаянии воскликнула, обращаясь к туману:

«Сумрак! Отдай её душу. Взамен я жертвую тебе часть своей. Я больше не убью ни одного вампира, а моя жажда крови будет получать утоление. Только верни её назад…»

Всё закружилось в тошнотворном вихре: меня будто выжимали в центрифуге, откачивая все жизненные силы. А потом эта бешеная воронка выплюнула меня, и я оказалась в сумрачном зале, окружённая мерцанием свечей. Кубок с каплей крови на дне стоял рядом на мраморных плитках пола… Вдруг у меня на глазах он начал сам собой наполняться: крови становилось всё больше, пока она не полилась через край.