— А что, мне тут нравится, — отозвался Бобби. — Карты и девочки — вот мои самые любимые занятия в жизни. Пожалуй, я куплю здесь собственный отель и буду с тобой конкурировать.

— Для этого ты достаточно Сантанджело, — улыбнулась Лаки.

— Да, я Сантанджело, — согласился Бобби с лукавой улыбкой. — И притом Сантанджело, отягощенный деньгами Станислопулосов. По-моему, это просто улетная комбинация, не так ли, мама?

На мгновение Лаки показалось, что она говорит с Джино, и это заставило ее улыбнуться.

— Да, Бобби, — согласилась она. — Комбинация действительно улетная.

29

Ложь еще никогда никого не спасала. Кроме того, ложь возвращается к тебе подобно бумерангу и бьет по заднице, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Это открытие Билли сделал уже давно, и сегодня ему пришлось еще раз в этом убедиться. Накануне он солгал Винес, сказав ей, что назавтра ему нужно пораньше быть на съемочной площадке. На самом деле никаких съемок у Билли не было до понедельника, поэтому, когда в субботу утром Винес позвонила ему на мобильный, он еще крепко спал.

— Мм-м?.. — вопросительно промычал он, машинально хватая телефон и нажимая на кнопку.

— Билли? Ты еще спишь? — удивилась Винес.

— А что, нельзя? — не подумав, брякнул Билли.

— Ты говорил, что сегодня у тебя съемка, — обвиняющим тоном заявила Винес.

— Да… То есть — нет. То есть ее отменили…

— Вот как? — холодно осведомилась она. — И когда же ее отменили?

— Вчера… Да, вчера. Поздно вечером… Я уже спал, и с Алексом разговаривал Кевин.

— Ты так и не перезвонил мне вчера. — Винес вздохнула. — А ведь ты обещал, сказал, что позвонишь, перед тем как лечь спать! — О, господи! Неужели она действительно слышит в своем голосе жалобные нотки?

— Извини, Вин, — сказал Билли, окончательно проснувшись. — Я смотрел по телеку футбол и отключился прямо на диване. Только в три часа я проснулся и кое-как перебрался в спальню.

— Понятно, — едко заметила Винес. Ее голос звучал точь-в-точь как у строгой школьной учительницы, только что уличив шей в неблаговидном поступке своего ученика. Нет, Лаки была права — она сама на себя не похожа, нужно взять себя в руки.

— А ты как поживаешь? — осторожно спросил Билли, понимая, что у Винес есть все основания на него злиться.

— Отлично поживаю, если тебя это действительно интересует.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что между нами что-то происходит и что нам пора серьезно поговорить.

Вот черт, в панике подумал Билли. «Нам надо поговорить» — он отлично знал, что это означало. Такие «разговоры» — раз уж до них дошло — никогда ни к чему не приводили. То есть ни к чему хорошему…

— Ну, если ты так хочешь… — уклончиво проговорил он.

— Может быть, ты считаешь, что нам ничего обсуждать не нужно? Или нам просто нечего обсуждать? — не отступала Винес. — Если так — ты так и скажи, и я…

— Я действительно не знаю, о чем ты хочешь поговорить, — сказал Билли, решив разыграть наивность. Я, мол, ничего не понимаю, а с дурака какой спрос?

— Не прикидывайся глупее, чем ты есть, — резко сказала Винес. — Нам нужно обсудить наши отношения. Между нами что-то происходит, и я хочу знать, что ты об этом думаешь.

— А что между нами происходит? — вполне искренне удивился Билли. Должно быть, ей что-то приснилось, решил он про себя.

— Знаешь, дорогой, давай не по телефону…

— Ты хочешь приехать? — спросил Билли, от всей души желая, чтобы она не хотела.

— Если ты не против, — осторожно сказала Винес.

— Почему я должен быть против? — фальшиво удивился он. — В конце концов, сегодня я не работаю.

— Вот и отлично. Скоро я буду у тебя. — И Винес дала отбой.

Билли выключил телефон и застонал. Промежность по-прежнему чесалась так, что хоть на стенку лезь, хотя вчера вечером он специально послал Кевина в аптеку за мазью против лобковых вшей. Тот, разумеется, засыпал его вопросами, и Билли промямлил что-то о грязном сиденье в туалете.

На самом деле он отлично знал, кто его заразил. Мисс Разбитая-Задняя-Габаритка. Будь она проклята, грязная, маленькая тварь!

А вдруг он успел заразить Винес? Интересно, как он будет объясняться в этом случае?

Эй, мисс Суперзвезда, я, кажется, наградил тебя лобковыми вшами. Может, поговорим лучше об этом?

Кое-как пригладив волосы, Билли выскочил из постели.

— Кевин! — заорал он. — Куда, черт побери, ты запропастился?!

Потом он вспомнил, что Кевин отправился к себе на квартиру сразу после того, как привез ему лекарство.

Втирая пахнущую дегтем мазь, Билли чувствовал себя полным идиотом, но самое скверное заключалось в том, что мазь пока совершенно не подействовала.

Не одеваясь, Билли отправился в кухню. По субботам и воскресеньям Рамона не приходила — эти дни Билли посвящал личным делам, и ему не хотелось, чтобы домработница что-то пронюхала. Кроме того, ей тоже полагались выходные. Достав из холодильника пакет апельсинового сока, Билли сделал несколько глотков и удовлетворенно рыгнул. Возможность быть свободным от приличий и условностей была одним из преимуществ одинокого житья.

Потом он обнаружил в холодильнике коробку калифорнийской пиццы с цыпленком и, вскрыв картонку, отрезал себе большой кусок. Пицца была отличной — гораздо лучше, чем надоевшая овсянка, к тому же он чувствовал, что ему необходимо подкрепиться как следует. Если уж Винес собиралась с ним «серьезно поговорить», силы ему понадобятся.

Внезапно Билли подумал, уж не собирается ли она бросить его? Неужели именно это она имела в виду, когда говорила — между ними что-то происходит?

Что ж, очень может быть. И не исключено, что им действительно пора расстаться. Самому Билли уже до смерти надоело слышать, как его называют «любимой игрушкой» Винес, ее «живым вибратором». Он и сам был звездой — настоящей звездой без дураков, и сложившееся положение его не устраивало.

Билли, впрочем, уже решил, что, если им суждено расстаться, он постарается убедить Винес, что она в этом не виновата. Она была удивительной женщиной, и Билли был по-своему к ней при вязан, но больше всего ему хотелось избавиться от унизительно статуса «бойфренда Великой Суперзвезды». Билли видел только один способ добиться этого, но, увы, прямо заявить Винес о том, что им лучше расстаться, ему не хватало мужества, и он надеялся, что она сама его бросит.

Да, так было бы лучше всего.

Или все-таки нет?..

* * *

Винес буквально кипела — до такой степени она была противна самой себе. Она ненавидела женщину, в которую превращалась буквально на глазах — женщину, которая, как нанятая, сидит у телефона в ожидании звонка и, затаив дыхание, ждет, чтобы какой-нибудь самец наполнил смыслом ее скучное и одинокое существование.

Билли Мелина… Он подцепил ее на крючок, и Винес ненавидела себя и за это тоже. Она привыкла владеть ситуацией, но сейчас совершенно потеряла голову, и из-за кого? Из-за мужчины! Билли командовал ею, как хотел, а она только подчинялась и… Да пошел он к дьяволу, жиголо проклятый!

Лаки была права. Если Билли намерен ее бросить, она не должна дожидаться, пока он это сделает. Ей необходимо самой бросить его, разорвав опостылевшие отношения, из которых все равно ничего путного не выйдет. Только так, и никак иначе. Нельзя отдавать инициативу, нельзя допустить, чтобы он вообразил себя хозяином положения.

«Но, господи, как же мне будет его не хватать! — с тоской подумала Винес. — Этот плоский, как доска, живот, это красивое лицо, этот его огромный…! О, Билли! Я люблю его и ничего не могу с собой поделать!»

Но что подумают окружающие? Решат ли они, что он бросил ее, потому что она намного старше? Или ей все же удастся убедить их, что это она бросила его? Пожалуй, так и надо сделать — сказать друзьям, что она решила расстаться с Билли, потому что он оказался слишком незрелым, безответственным, инфантильным. Пресса, безусловно, за это ухватится, так что, пожалуй, ее версия имеет все шансы просуществовать довольно долго.

Нужно только опередить Билли. Если ее агент по связям с общественностью опубликует заявление, в котором будет написано, что Билли Мелина — прекрасный, высокодуховный человек, что мы с ним останемся друзьями, но, к сожалению, один из нас родился слишком рано, у прессы не будет никаких сомнений в том, кто инициатор разрыва.

И тогда она снова будет свободна и… одинока.

Винес задумалась, с кем она будет встречаться после того, как даст отставку Билли. Выбор у нее был — мужчины ходили за ней буквально табунами в надежде, что она обратит на них свое благосклонное внимание. Был, например, один очень популярный чернокожий ведущий телешоу с ослепительной улыбкой, который постоянно с ней заигрывал. Или успешный кинопродюсер, то и дело приглашавший ее поужинать. Или один из главных соперников Билли, знаменитый киноактер, который взял себе за правило звонить ей и осведомляться, не избавилась ли она еще от «этого мальчишки». А ведь кроме них были и десятки других — и это не считая тысяч и тысяч фанатов, которые готовы были отдать все, что угодно, за одну ее улыбку.

Ну что ж, найти нового, более подходящего по возрасту поклонника Винес могла без особого труда. Была только одна проблема, которую ей пока так и не удалось разрешить. Она не хотела никаких новых поклонников, не хотела расставаться с Билли. Винес была счастлива; это его, похоже, что-то не устраивало.

О, боже! От одной мысли о том, что придется встречаться с другим мужчиной, Винес стало муторно на душе. Нет, нет и нет!.. Она не станет даже думать ни о чем подобном! Первое свидание, первый поцелуй, первая близость… Кошмар! Не говоря уже об идиотских разговорах, которые им придется вести перед тем, как приступить к тому, ради чего все затевалось.

Где вы живете?

Каков ваш знак Зодиака?

Кого вы больше любите, кошек или собак?

Какую кухню предпочитаете, японскую или американскую?

У вас или у меня?

Вы сверху или я сзади?..

Тьфу!

Нет, она не позволит Билли бросить ее.

Пусть даже не надеется!

* * *

Папарацци, как всегда, несли у особняка Билли бессменную вахту.

Неужели этим идиотам больше нечем заняться, с раздражением подумала Винес, машинально пригибаясь к рулю. Она не хотела, чтобы кто-то из этих ищеек заметил ее в «фаэтоне». Если это произойдет, ей придется менять машину, да и ее хитрая уловка с тоннелем может оказаться раскрыта.

Остановившись за поворотом дороги, она позвонила Билли со своего мобильного.

— У тебя перед домом полно журналистов, Билл. Что мне делать? — почти прохныкала она и тут же мысленно упрекнула себя за это. Что с ней, в самом деле, такое: то она просит милостыню, то разыгрывает из себя беспомощную маленькую девочку, словно надеясь вызвать в нем жалость. Если так и дальше пойдет, ей останется только вскрыть себе вены.

— Гм-м… — задумался Билли. — Вот что — возвращайся домой, я за тобой заеду. Или, если хочешь, мы можем встретиться у тебя.

Но Винес не хотела, чтобы Билли приезжал к ней домой. В этом случае он получал перед ней преимущество, так как мог уйти когда пожелает, а Винес уже решила, что эта партия должна остаться за ней.

Как и все последующие партии.

— Ладно, не беспокойся, — сказала она деловито. — Я знаю, что нужно сделать. Подожди меня, я скоро буду.

И, круто развернувшись, она помчалась на бульвар Сансет. Остановившись у «Беверли-Хиллз-отеля», Винес велела служителю на автостоянке загнать «фаэтон» в закрытый бокс и вызвать ей такси. Служитель — молодой парень, который тоже собирался стать знаменитым актером, — прекрасно знал, кто она такая, и был сама предупредительность и расторопность, особенно после того, как Винес сунула ему сложенную вдвое пятидесятидолларовую бумажку. Через десять минут она уже расплачивалась с таксистом у дома Билли, а папарацци щелкали перед ее лицом своими аппаратами и наперебой выкрикивали вопросы:

— Почему вы приехали в такси?

— Когда вы с Билли поженитесь?

— Не планируете ли вы завести ребенка?

— Мисс Винес, улыбочку!..

Не обращая внимания ни на них, ни на тусовавшихся в некотором отдалении девчонок-фанаток, которые при виде ее подняли дикий гвалт, Винес поднялась на крыльцо и надавила кнопку звонка. Билли даже не подумал предложить ей ключ, а она не спрашивала, поскольку бывала у него нечасто. Впрочем, он-то мог попасть к ней в дом, поскольку она сообщила ему код замка, и теперь Винес подумала, что возьмет у Билли ключи из принципа.