Сара Ней - Учебные часы

Или темно-синего.

— Хей, Оз, — она приветствует меня свойственным ей быстрым взглядом, оглядывая меня сверху донизу. — Ты же не следуешь за мной по всему кампусу? Потому что не хотелось бы вызывать охрану.

— Ага. Я лишь притворяюсь, что завязываю шнурки, чтобы заглянуть тебе под юбку.

На ней джинсы и улыбка.

— Оз, ты уже встречался с Элисон и Хейли на вечеринке — это другая наша соседка по комнате, Сидни.

— Хэй, — приветствую их обеих широкой улыбкой, потому что, ну, Сидни почти так же хорошо выглядит, как Эллисон и Хейли. Сексуальность всех трех соседок Джеймсон из тех, что сразу тебя поражает, а не неуловимая, классическая, которая неспешно подкрадывается к тебе, как в случае с Джеймсон.

Соблазнительная соседка по комнате взмахивает рукой в перчатке.

— Привет. Черт, ты такой… Не знаю, помнишь ли ты меня, но мы встречались на Ориентационной неделе[10] в августе. Я из танцевальной команды.

Черт, я ее уже трахал? Я сильно напился на предварительной вечеринке в доме братства во время Ориентационной недели и ни фига не помню о тех выходных.

— Ты, наверное, меня не помнишь, — лепечет она. — Ты работал за информационным столом для спортивного отделения. Ты футболист, верно?

— Нет.

Даже не близко.

На удрученное выражение лица Сидни, Джеймс подходит ближе и пихает меня локтем в грудь. Я бросаю на нее взгляд «А что такого я сказал?» и пожимаю широкими плечами, ведь честно, я не в чертовой футбольной команде. Что она ожидает от меня услышать?

— С танцевальной команды, да? — спрашиваю я. — Да, да, точно. Теперь вспомнил. Рад встретиться с тобою… снова, — одариваю ее обаятельной улыбкой; а почему бы и нет? Сидни горяча. С плоской грудью под толстовкой «Танцевальная Команда Айовы», но все равно довольно сексуальна.

Джеймсон хватает свою соседку за руку.

— В любом случае, было приятно встретить тебя, Оз, — она начинает удаляться, пытаясь утащить за собой Сидни. — Мы опаздываем.

— Куда вы направляетесь? — я делаю несколько шагов вперед, закидывая рюкзак на плечо. — Может, нам по пути.

— Не-а. На кампусе нам делать уже нечего. Слегка опаздываем домой.

— Опаздываете домой?

Джеймсон прокашливается.

— Если хочешь знать, родители нашей соседки по комнате Эллисон приезжают в город, и мы сказали ей, что поможем там убраться.

— Никакой библиотеки?

— Не сегодня.

— Уверена, что не могу убедить тебя встретиться со мной в дальнем уголке? — скалюсь я и шевелю бровями.

У Сидни отвисает челюсть.

Джеймсон, однако, похоже в ужасе.

— Боже, нет. Сегодня у меня на это нет времени — особенно, если учесть, что ты все еще должен мне те деньги.

— Почему ты продолжаешь возвращаться к этой фигне?

— Потому что ты должен мне деньги.

— Технически я должен тебе деньги, но подумай об этом так: на самом деле ты не потеряла реальные деньги. Ты их просто не зарабатывала.

— Технически ты на словах пообещал мне заплатить половину своего выигрыша. Именно я их и заработала.

Верно, но все же…

Я меняю тему.

— Если ты не придешь в библиотеку, кто поможет мне с химией?

Джеймсон косится на меня, поправляя очки на переносице с милым легким смехом.

— У тебя нет уроков химии!

— Хорошо, но мне нравится заниматься химией, а разве это не почти одно и то же?

Темно-карие глаза Сидни перебегают с Джеймсон на меня, затем округляются, когда ее соседка по комнате издает совсем несвойственное леди фырканье.

— Знаешь что, Джим, поскольку мы друзья, я помогу тебе. Если у милой маленькой Сидни есть занятия, которые были бы полезны для химии…

— Не слушай его, Сидни. У него нет уроков химии.

— Джим, ты ранишь мои чувства, — я торжественно кладу ладонь на сердце. — Сидни, что скажешь? Ты выглядишь как девушка, которая знает дорогу к… лаборатории.

Она носком постукивает по земле.

— Оз, серьезно?

— То есть, если ты сегодня свободна, Сидни, почему бы мне не пригласить тебя на гамбургер? Ты так же голодна, как и я, дорогая? Хочешь помочь мне с учебой?

Сидни усердно кивает головой.

— Я могу это сделать. У меня теперь биохимия, так что это будет легко.

— Не обидишься, если я заберу ее, верно, Джимбо?

Ее лицо — бесстрастная маска, единственным признаком ее колебания служит лишь слабое покусывание этой розовой нижней губы.

Я вновь перевожу взгляд на Джеймсон, пытаясь ее понять. Она на самом деле собирается просто стоять и позволить мне забрать ее соседку, не борясь за меня? Кто, черт возьми, так поступает? Каждая цыпочка на кампусе умирает от желания встречаться со мной, трахать или заманить в отношения — а Джеймс ничего из этого не хочет делать.

Что за фигня такая?

Если она играет в игры, чтобы я продолжал строить догадки, то ей следует получше понимать, каково это играть со спортсменом.

Нас так легко не отпугнешь.

Я делаю отчаянную попытку и даю ей последний шанс передумать и прийти в себя.

— Джеймс, что если мы встретимся за ужином после того, как закончишь уборку? Поедим гамбургеры без всяких обязательств, и ты можешь взять с собой ноутбук.

— Ты ведь только что пригласил мою соседку пойти с тобой!

— Кого это волнует? — я хмуро смотрю на Джеймсон, которая съеживается.

— Вообще-то, она может слышать наш спор.

Я едва бросаю взгляд на Сидни.

— И что?

— Ты абсолютно смехотворен.

— Ты серьезно не встретишься со мной, чтобы поужинать? — признаю, я так близок к тому, чтобы топнуть ногой как ребенок, который не получает желаемого.

— Я не могу встретиться с тобой за ужином. Помогаю Эллисон.

— Я не собираюсь просить, Джим.

Она смеется.

— А я этого и не хочу.

— Как насчет секса втроем? — в каждой шутке лишь доля правды.

— Оз, — в ее тоне слышится предупреждение, что я зашел слишком далеко. Мы смотрим друг на друга до тех пор, пока Сидни неловко не прокашливается между нами.

— Гамбургер звучит здорово.

— Отлично. Я голоден, — демонстративно облизываю губы, обе девушки расширившимися глазами прослеживают за движением моего языка. — На самом деле прямо сейчас я смог бы съесть… все что угодно.

Сидни прикусывает нижнюю губу, сдерживая возбужденный визг, и выпаливает номер дома.

Меня охватывает неприятное ощущение, когда я смотрю на Джеймсон, ища любой признак неодобрения, какой-то намек, что она врет. В любую секунду жду, что она вскинет руки и объявит, что шутит — и, конечно же, встретится со мной в «Мэлон»!

Вместо этого на ее лице появляется широкая искренняя улыбка. Извиняющаяся. Преувеличенная, но искренняя.

Мне бы следовало вздохнуть с облегчением. Я должен испытывать восторг от того, что Джеймсон отвязалась. Никаких придирок. Никаких стервозных ответов. Никаких пререканий.

Я не должен ничего чувствовать.

Но, черт побери, я чувствую.

Джеймсон

Мне бы следовало вздохнуть с облегчением.

Я должна испытывать радость за Сидни; Себастьян Осборн на сто процентов в ее вкусе. От широких, накаченных плеч и до его черных татуировок, с его грязным ртом и популярностью на кампусе.

Я не должна ничего чувствовать к нему.

Но… блин, я чувствую.

Дерьмо.

Себастьян

— Так что у тебя за дела с Джимми?

— С кем?

Я нетерпеливо стучу указательным пальцем по столу.

— Джеймсон. Знаешь, вы двое не… — я размахиваю вялой картошкой фри над блюдом с закусками в центре стола. — Едва ли могу представить вас в одной компании.

Я откусываю картошку, внимательно наблюдая за Сидни, медленно жую и в то же время оцениваю ее всю с мужским одобрением. В тот час, который я дал ей подготовиться к… что бы это ни было… она использовала каждую свободную минуту, чтобы прихорошиться. Дымчатый макияж глаз, мягкие волнистые светлые волосы, облегающий голубой свитер.

Сильно обтягивающие джинсы.

В данный момент мы сидим в угловой кабинке «Мэлон», одном из ближайших к кампусу баров, который предлагает лучшие гамбургеры в городе. Ты можешь пахнуть как фритюрница, когда выходишь отсюда, но еда все это компенсирует. Если уж вынужден торчать на свидании — которое обходится мне в те немногие лишние деньги, которые у меня есть — то я собираюсь съесть чертов вкусный гамбургер, даже если из-за этого придется пробежать две добавочные мили и сделать пятьдесят дополнительных приседаний, чтобы сжечь калории.

— В одной компании? — темно-русые брови Сидни хмурятся в замешательстве. — Что ты имеешь в виду? — ее длинный ярко-розовый ноготь тычет в сырную палочку на блюде с закусками, но она не порывается съесть ее.

Я вылавливаю еще одну фри и забрасываю в рот.

— Серьезно, — я проглатываю. — Консервативная Мэри и Барби Малибу? Как оказалось, что вы двое живете вместе?

Еще один тычок в сырную палочку.

— Консервативная? О ком, Бога ради, ты говоришь?

Повторяя за Джеймсон, в чем позже собираюсь ее обвинить, я закатываю глаза.

— Джеймс.

Как она может не знать, о ком я говорю?

— Ты говоришь о Джеймс? — переспрашивает она, сбитая с толку.

Я должен отдать девушке должное: у Сидни есть здравый смысл, чтобы выглядеть оскорбленной. Даю ей еще несколько очков за верность, и одно за раздраженное выражение лица, которое она пытается замаскировать за нерешительной улыбкой.

— Джеймсон Кларк? Консервативная?

Она произносит это так скептически, что задаюсь вопросом, начинаю ли я ее раздражать.

Тем не менее…

— Ты знаешь больше одной Джеймсон? — я откидываюсь на спинку стула и скрещиваю руки. Глаза Сидни, сильно подведенные черной подводкой, оглядывают мои татуированные бицепсы с явно горящим интересом.

Поглаживая бутылку пива, я делаю небольшой глоток.

— Да. Чопорная. Дерзкая. Что с ней такое?

Я, конечно, веду себя как придурок, но ей, кажется, по фигу. Ну, может, и не пофиг, зато мне да.

Сидни сильно краснеет.

— Джеймс не скучная.

Я усмехаюсь.

— Я не говорил, что она скучная — знаю, почему она вечно учится, но чем еще она увлекается? Она ведь чем-то еще занимается, да?

— Думаю, она просто серьезно относится к учебе. Она не любит, когда ей докучают во время занятий.

Я подавил желание закатить глаза.

— Знаю. Ей не приходило в голову, что не обязательно носить кардиганы и всякую хрень, чтобы чертовски серьезно относиться к учебе или остаться в одиночестве? — больше спрашиваю себя, нежели Сидни. — Она когда-нибудь ходит гулять и веселиться? Отрывается? Вызывающе одевается?

Изнемогаю от любопытства.

— Да?

Ага, как же. С сомнением поднимаю брови.

— В самом деле? Какого рода веселье?

Сидни беспомощно разводит руками на своей стороне кабинки.

— Не знаю! Ты же видел нас на вечеринке — такого рода веселье. Она любит сноубординг и плавание летом, поэтому часто этим занимается.

— Сноубординг? — спрашиваю я недоверчиво.

Сидни кивает.

— Она в этом и вправду хороша. Кажется, даже состоит в клубе сноубордистов; они уезжают в Юту на ближайших весенних каникулах.

Да ну на фиг.

— Сноубординг? — как дурачок повторяю словно попугай. — Ни фига себе.

Сидни таращится на меня через стол с самым недоуменным выражением на лице. Между бровями образовались глубокие складки, а уголки губ опустились.

— Прости? Я в конец запуталась.

Ее глупый смех не затрагивает глаз, а атмосфера между нами становится неловкой.

Черт. Это совсем не круто. Я мудак, но если продолжу в открытую вести себя в таком духе, нет никаких шансов, что Сидни отсосет у меня в уборной в конце этого, якобы, свидания.