Кристин Волкер - Учебный брак

— Позвольте мне перейти прямо к делу. В сентябре ваш бюджет позволил вам сэкономить двадцать долларов. — Она опустила один лист. — В октябре ваши доходы сильно превысили расходы, так что вы купили новый телевизор и сэкономили $807.5 на ноябрь…

Она опустила второй лист и подняла третий.

— Это тот бюджет, который у меня здесь. Я права?

— Да, — сказала я, снова следя за Тоддом в поисках какого-либо знака того, что происходит. Он сидел, как каменный, со сжатыми губами, сдерживая улыбку.

Вот черт. Что он натворил?

— Сейчас, в ноябре, вы заработали… — Она помахала страницей перед лицом. ― Ноль долларов реальных денег. — Она посмотрела на нас поверх листа. — Но вместо того, чтобы урезать свои расходы, дабы уложиться в восемьсот с чем-то там долларов, которые вы накопили, вы потратили все деньги на, — она снова сверилась с бумагами, — пятидневный отпуск на Ямайке все включено. — Мэгги Кляйн уронила руку, будто та сделана из камня. — А затем объявили о банкротстве.

Тодд прикрыл рот кулаком и безуспешно пытался не рассмеяться.

— Как вы это объясните? — спросила Мэгги.

Я не шелохнулась. На этот раз Тодду придется самому ответить за свои поступки. Он потянулся и схватил меня за руку.

— У нас женой никогда не было медового месяца, — сказал он. — Все эти разговоры о белых песчаных пляжах и тропических островах опускали нам настроение до нуля, так что мы, наконец, поехали. Но к тому времени, как мы вернулись, у нас не было достаточно денег, чтобы платить по счетам. Поэтому мы решили, что для нас лучше всего будет объявить о банкротстве и начать все заново. — Тодд сжал мою руку и с любовью посмотрел на меня. — Без долгов.

Мэгги Кляйн стиснула челюсти. А затем зажмурилась. Потом сжала кулаки. Сквозь бетонные стены с улицы доносились кричалки в мегафоны:

— Учебный брак не должен влиять на успеваемость!

Мэгги Кляйн пробежалась пальцами взад-вперед по своей голове, а затем провела ладонями по лицу, потянув кожу.

— Почему? — спросила она. Это был не вопрос, это было обвинение. — Вы думаете, мне нравится здесь сидеть, пока вы, маленькие говнюки, превращаете мою работу в шутку?

Лицо Тодда погрустнело.

— Три месяца я пыталась дать вам, дети, представление о той зоне военных действий, с которой вам придется столкнуться лицом к лицу в будущем. Думаете, легко встретить кого-то? Вы считаете, что они просто придут к вашей двери и будут любить вас, и все будет идеально и превратится в сказку? Ха! Как будто так когда-нибудь было. Это ужасно! Это съедает вашу душу! А здесь я пытаюсь помочь, чтобы вам не пришлось проходить через это, но все, что получаю в ответ, — это сарказм и шуточки. Знаете что? Черт с вами. Разбирайтесь сами.

Она встала и пошла к двери.

— Выметайтесь. Тащите свои маленькие хитрые задницы в кабинет директора. Пусть она с вами разбирается. — Она открыла дверь и стояла рядом с ней. — Я закончила.

Тодд не двигался. Я последовала его примеру.

— Вон отсюда! — взревела Мэгги Кляйн.

Мы оба подпрыгнули и выскочили за дверь. Она захлопнула ее за нами, и звук эхом разнесся по пустому коридору.

— Ну, ладно, — сказал Тодд.

— Она просто выкинула нас из программы брачного обучения? — спросила я.

— Похоже на то. Ну вот, можно попрощаться с этими деньгами.

— К черту деньги. Означает ли это также, что мы не выпустимся из школы?

Тодд игриво ударил меня по руке.

— Слушай, Мэгги Кляйн не сможет не дать нам выпуститься. Она всего лишь школьный консультант. И в любом случае, мы не сделали ничего плохого. Мы заполнили наш бюджет. Мы ходили на консультации. Мы занимались совместной деятельностью. Ты вела свой идиотский дневник, верно?

Я утвердительно кивнула. Тодд сказал:

— Тогда она не сможет нас тронуть. — Он схватил меня за рукав и потащил. — Пошли.

Он повел меня через холл к офису администрации.

Администратор, миссис ДелНеро, женщина шестидесяти с хвостиком лет со страстью к свитерам и жилетам с аппликацией и купанию в духах Jean Nate[33], долбила по клавиатуре. Тодд перегнулся через стойку и пропел:

— Здравствуйте. Нам нужно увидеться с директором Миллер.

— Тебе что-то нужно, дорогой?

Снаружи завизжал один из мегафонов.

Миссис ДелНеро подскочила и опрокинула стакан с разноцветными ручками.

— Не то чтобы, — сказал он. В его голосе не слышалось никаких признаков того, что это срочно. — Мэгги Кляйн предложила нам прийти к ней.

Она подняла телефонную трубку и сказала:

— Я узнаю, есть ли у нее минутка для вас.

Пухлым пальцем она нажала на три кнопки и произнесла в трубку:

— Директор Миллер? Двое учеников из старшего класса хотят поговорить с вами. — Она сделала паузу, а затем повесила трубку. — Входи, дорогуша. — Она подмигнула Тодду.

Судя по всему, я превратилась в невидимку. Тодд произвел эффект.

Мы прошли через кабинет секретаря в кабинет директора Миллер. Она сидела за столом, беспорядочно покрытым рабочими бумагами. Плакаты митингующих и скандирующие демонстранты из РПОБО с регулярными интервалами проходили мимо окна, но она не подавала знака, что замечает их.

— Мисс Шиан, мистер Хардинг. Доброе утро. Присаживайтесь.

Мы опустились на два оранжевых стула, стоящих перед ней.

— Мне только что позвонила мисс Кляйн.

Она позволила этому высказыванию повисеть в воздухе несколько секунд. Типичный директорский прием.

— Вы двое, кажется, ее слегка расстроили. Объясните.

Я позволила Тодду говорить. Очаровательные пожилые женщины — это определенно его ведомство. Даже его богом данный талант и сильная сторона. Пусть воспользуется им.

— Это было огромное недоразумение, директор Миллер, поверьте мне, — промурлыкал он. Она не показывала признаков послабления. Тодд наклонился вперед. — Все, что мы сделали, это слегка перешли границы в рамках бюджета учебного брака. Мы не нарушали никаких правил. Но, кажется, Мэг… эмм… мисс Кляйн не волновал наш выбор. Я надеюсь, вы сможете посмотреть на это с нашей точки зрения.

Директор Миллер откинулась в кресле и скрестила руки. Она не купилась ни на что из этого. Она бросила на нас прожигающий взгляд поверх красной оправы очков.

— Из того, что я видела в последние несколько месяцев, ваша «точка зрения» — не более чем враждебность и разрушительность. Но я стояла в стороне и позволила вам двоим разобраться с этим.

— И мы разобрались, — выпалила я. — Посмотрите на нас. Мы сидим здесь вместе, находясь по одну сторону баррикад.

— Я вижу это. Однако мисс Кляйн считает, что вы сделали посмешище из курса в целом и ее работы в частности. Но не спешите поздравлять себя, потому что вы не единственные. Некоторые из ваших одноклассников показали такую же несерьезность, как вы двое.

— Но мы подошли к этому серьезно! — доказывала я. — Мы делали все, что вы попросили. Мы выполняли задания. Мы ходили на консультации. Помешать нам окончить школу из-за того, что сделал кто-то другой, нечестно.

Директор наклонилась над своим столом и сплела пальцы. Она изучила сначала одного из нас, затем другого. Назад и вперед, словно львица, сканирующая саванну в поисках добычи.

— Нет, это нечестно. Не так ли? — прорычала она. — Нечестно тратить так много времени, работая над чем-то, чтобы чье-то суждение, плохой выбор, одна ошибка — все это уничтожило.

Мы с Тоддом посильнее вжались в стулья. Я попыталась понять, о чем конкретно говорит директор Миллер. Был ли это Тодд, я и другие студенты курса? Было ли это предательство и разочарование, которое она чувствовала в собственном браке? Была ли это карьера Мэгги Кляйн в качестве консультанта?

— Директор Миллер, — сказал Тодд мертвецки серьезным голосом, абсолютно лишенным сиропа, — Фиона не виновата. Она не знала о последнем бюджете. Я сделал его сам. Она не имеет с ним ничего общего. Она должна выпуститься.

Директор Миллер взяла его на прицел и выпалила:

— Я буду решать, кто выпустится, а кто нет.

Я не могла поверить, что это та самая женщина, которая могла танцевать грязные танцы с мистером Эвансом на глазах у всех учащихся. Женщина передо мной и Тоддом была как камень. Непроницаемая. Неуязвимая.

— Пожалуйста, — сказал Тодд, — если я не окончу школу — ладно. Но позвольте Фионе.

Она вздохнула и снова откинулась в своем кресле. Ее лицо стало чуть мягче. Я надеялась, что Тодду удалось пробить трещины толщиной с волос в ее экзоскелете. Но я волновалась, что она собирается согласиться на сделку, а я не могла позволить этому случиться.

— Подождите, — сказала я. — Тодд не виноват. Это я все начала. Я дразнила его. Провоцировала его. Я создала трудности для Мэгги Кляйн. Тодд больше заслуживает окончить школу, чем я.

Директор Миллер вздохнула, и ее лицо медленно просияло, словно солнце взошло. На самом деле, к тому времени, как она, наконец, заговорила, у нее было такое выражение лица, что я могла бы сказать ей, что собираюсь стать монахиней и посвятить свою жизнь молитве и безбрачию, и ее выражение лица не стало бы выражать большее удивление.

— Черт возьми, — прошептала она. — Это сработало.

— Простите? — запнулся Тодд.

Она отмахнулась:

— Неважно. Ладно, дети, вот что будет дальше. Ваше поведение, хотя и негативное и разрушительное, на самом деле не нарушило параметров, установленных для курса брачного обучения. Таким образом, вы все еще остаетесь в программе и продолжаете гонку за денежным призом. При одном условии: вы двое должны написать письмо мисс Кляйн с извинениями за свое поведение. — Она наклонилась к нам. Ее глаза за бифокальными линзами[34] сузились до темных щелей. — В противном случае, вы проиграете.

Мы с Тоддом заерзали и застонали в возражении.

— И это должно быть первое, что вы сделаете в понедельник утром, — сказала она.

Тогда мы стали искать причины не делать этого.

— Но у нас на следующей неделе промежуточные экзамены, — заныла я.

— И районные соревнования в эти выходные, — добавил Тодд.

— Да, районные соревнования! — подхватила я. — Вы знали, что у нас районные соревнования в субботу?

— Да, мисс Шиан. Я осведомлена о соревнованиях группы поддержки в эти выходные. Не знаю только, какое это имеет отношение к нашей ситуации.

Мы с Тоддом уставились на нее. Затем друг на друга. Потом снова на нее. Как два персонажа комикса. Пузыри с текстом над нашими головами гласили бы: «Как она может так говорить? Она что, слепая? Глухая? Она не видела, как мы весь семестр работали вместе? Разве мы не работали буквально как долбаная команда? Она что, абсолютный диктатор, акцент на «дик»?»

— Есть вопросы? Теперь, мисс Шиан, мистер Хардинг, вы можете вернуться в класс.

В окне появился рупор мегафона.

— Учебный брак не должен влиять на успеваемость!

Мы с Тоддом вытянули шеи, чтобы увидеть, кто там.

Директор Миллер подошла к окну и закрыла жалюзи.

— Идите в класс.

Мы не стали ждать, пока она повторит это, поднялись с оранжевых стульев и помчались вон из офиса.

— Это смешно, — сказал Тодд.

Я сказала:

— Давай просто сосредоточимся на соревнованиях. С этим разберемся позже.

Несмотря на словесную порку от директора Миллер и тренировку группы поддержки, оставшаяся часть недели прошла хорошо. И не было совпадением, что эта хорошая неделя окончилась пятницей 13-м. Спросите любого неудачника, в какой единственный день ему везет, и готова поспорить, он скажет, что это пятница 13-е. И эта пятница 13-е это подтвердила. Мы с Мар снова стали лучшими друзьями, это раз, я больше не воюю ни с Тоддом, ни с Амандой, это два, и три — остался один день до моего освобождения из чирлидерской тюрьмы. А если это не убедило вас, что пятница 13-е — день везения, то вы дураки. Это серьезная наука.

Вся команда в пятницу надела в школу нашу униформу, чтобы подготовиться к соревнованиям в субботу. Келли Брукс увидела мое полиэстровое бедствие цвета карамельной трости и сделала такое выражение лица, словно через ее кишечник проходила сосновая шишка. Проходя мимо, я показала ей средний палец.

Во время последней тренировки после школы мы провели своего рода генеральную репетицию. Должна сказать, когда мы выполнили всю программу соревнования идеально синхронно, это было круто. Мы двигались все вместе. И я была частью этого. Частью команды. Я никогда не чувствовала этого раньше. Мне было очень сложно подобрать точное название этому ощущению. Но я, наконец, поняла.

Гордость. О боже. Я действительно горжусь «Орлами». Какая ирония!

Наконец мы закончили и договорились встретиться у спортзала в восемь утра, чтобы сесть на автобус, который доставит нас в Стоунмаунт Хай, школу, принимающую соревнование.