Кристин Уокер - Учебный роман

– Ну, уж нет. Я отказываюсь принимать участие в этом костюмированном фарсе и трясти сиськами, делая вид, будто это имеет какое-то отношение к поднятию спортивного духа и единению. – Таким образом я пыталась скрыть тот факт, что у меня, во-первых, нет сисек, а во-вторых, я совершенно бездарна в спорте.

– Не переживай, – сказал Тодд, – тебе этого делать не придется. – Он помотал головой. – Будешь просто подносить остальным воду. – И сделал вид, что пьет из воображаемой бутылки.

Я открыла было рот, чтобы продолжить спор, но Мэгги Кляйн меня перебила:

– Ну, тогда решено! Вы вдвоем будете ходить на тренировки черлидеров. – И записала этот факт в нашей идиотской папке. – Фиона, а ты подумала о том, как вы с Тоддом будете зарабатывать деньги?

Естественно, ни о чем подобном я не думала. Я старалась вообще как можно меньше думать об этом идиотском курсе.

– Да, – соврала я. Но в голову не приходило ни единого варианта за исключением той работы, которая у меня на тот момент уже была. – Я иногда присматриваю за девочкой одиннадцати лет. Надо, конечно, обсудить этот вопрос с ее родителями, и, если они согласятся, мы с Тоддом сможем ходить вместе. – И лишь сказав это, я поняла, что только что по доброй воле лишилась средств на личные расходы на целый семестр. Я была готова биться головой о стенку. Эх! Я изо всех сил надеялась, что Тодд будет против. И я тогда придумаю что-нибудь другое. Например, устроиться дворником. Это было бы идеально!

Но Тодд махнул рукой и согласился:

– Не вопрос.

– Погодите, я передумала, – сказала я. – Дворниками. Мы будем работать дворниками.

– Нет-нет, – ответил он. – Сначала ты сказала, что надо сидеть с ребенком. Так будем сидеть с ребенком. – Он уставился на меня с ухмылкой и похлопал ресницами. – Так мы сможем больше общаться.

– О, отличное замечание, Тодд! – воскликнула Мэгги Кляйн.

Я попыталась возразить:

– Но…

Мэгги принялась писать:

– Я уже все зафиксировала. Прекрасно, вы вдвоем будете присматривать за девочкой. Отлично.

Черт побери!

– Так, теперь обсудим бюджет. – Мэгги Кляйн достала красный бархатный мешочек, затягивающийся на веревочку. – Тодд, достань, пожалуйста, жетон.

Он вытянул руку. Мне показалось, что, залезая в мешочек, он коснулся руки Мэгги. И почти не сомневалась в том, что, пока он там копался, он еще и игриво коснулся запястьем ее большого пальца. Я определенно точно видела, как она покраснела.

Он извлек жетон с цифрой «150».

– Отлично, Тодд! Сто пятьдесят – это самый высокий коэффициент дохода в нашей игре. Их в мешочке всего два. Так, значит, теперь вы будете заработанные деньги умно жать на 150, и в эту сумму должны вписаться ваши расходы, перечисленные в буклете. Обсудите, как будете распоряжаться деньгами, и в конце каждого месяца сдавайте мне свой баланс. – Мэгги Кляйн наклонилась к Тодду и весело пропела: – Наверняка вы сможете позволить себе отличный домик.

Клянусь, она строила ему глазки.

Тодд тоже подался в ее сторону:

– И гибрид класса люкс.

И оба засмеялись.

– И еще, – продолжила Мэгги Кляйн. – Несмотря на то что работать вы будете вместе, вам надо решить, кто теоретически будет у вас главным кормильцем. Кто-то один? Или вы будете делать равноценный вклад? Позднее это может оказаться важным, так что принимайте решение взвешенно. Есть вопросы?

Я горжусь своим умением держать рот на замке, так что я лишь покачала головой.

Тодд ответил:

– Нет, Мэгги, вы все очень хорошо объяснили.

Она снова покраснела. Да уж, господь наделил Тодда харизмой. Одиноких стареющих женщин, падких на свежую кровь, к нему так и тянуло.

– Ладно. Не забывайте вести дневники. И сделайте отметку в расписании, нас ждут регулярные пятнадцатиминутные встречи каждый… – она вырвала листок, – вторник в одиннадцать часов. Буду ждать вас обоих, хорошо?

Ей явно было важно, чтобы у нас все было хорошо.

– С нетерпением буду ждать следующей встречи, – сказал Тодд, протянув руку.

Мэгги деликатно пожала ее.

Как так получается, что симпатичным пацанам всегда все дерьмо с рук сходит?

Я никогда не была сильна во всяких розыгрышах. Да что там, я даже анекдоты рассказывать не умею. Вечно либо слова перепутаю, либо сама слишком громко заржу, либо в самом конце вдруг пойму, что упустила что-то важное. (Типа: «Погоди, погоди, а я сказала, что он был в водолазном костюме? Забыла! Ну, вот представь, что я об этом вовремя сказала».) В общем, хорошо, что Мар с Джонни согласились помочь мне разработать план мести Тодду. Когда мы собрались и приехали, дискотека уже началась. Мы остановились перед дверью в зал, чтобы заново все проверить. Музыка грохотала.

– Так, все помнят, что делать? – спросила я.

Мар с Джонни кивнули.

Джонни перевалил весь свой вес с ноги на ногу и подтянул джинсы:

– У тебя самой все готово?

Я похлопала по карману худи с принтом группы «Коннелз»:

– В полной боевой готовности.

– Фион, еще не поздно отказаться от этой затеи, – сказала Марси.

– Ни за что. – Я потуже затянула хвостик. – Так, входим, разбиваемся и быстро проводим рекогносцировку. Потом снова встречаемся у входа. Ага?

Мои сообщники согласились, и мы пошли.

Потолок и стены спортзала были украшены белыми и серебристыми лентами, серебристыми шариками, свадебными колокольчиками, вырезанными из белых салфеток. Было такое ощущение, будто там взорвался огромный свадебный торт. Единственным источником освещения была светомузыка и какой-то стробоскоп. Я пошла направо, а Мар с Джонни – налево.

Я им сказала, что искать надо Тодда. А сама тайком высматривала еще и Гейба. Я раньше на дискотеках почти не бывала (кто бы мог подумать, да?), так что меня сильно отвлекали мысли о том, что я увижу его в неформальной обстановке. Это была ключевая проблема, которая мешала мне всецело отдаться своему акту возмездия. К счастью, Джонни в голову пришла довольно изощренная и смешная идея. Но сначала этого Тодда надо было найти.

Привыкнув к свету в зале, я высмотрела на трибунах Тодда с Амандой. Она положила свою сумочку на самый первый ряд, а он накрыл ее курткой – видимо, чтобы никто не украл ее запас блеска для губ, мятные леденцы и противозачаточные таблетки. Я знала, что Аманда их принимает, потому что в прошлом году она на физре с важным видом рассказала об этом всем. Она заявила, что у нее очень нерегулярные месячные. И якобы врач ее матери заставил ее их пить. Ага. И это просто случайно совпало с тем фактом, что за несколько недель до этого она начала встречаться с Тоддом. А наличие в сумочке блеска для губ и мятных леденцов – это просто моя догадка. Губы у нее всегда такие, будто она сосала брусок маргарина. И я надеюсь, что она додумалась пользоваться мятными леденцами, – ей это реально необходимо.

Тодд повернулся в мою сторону, и я отпрыгнула за угол трибуны, чтобы он меня не заметил. А когда я выглянула снова, чтобы проверить, чисто ли на горизонте, угадайте, кто прошел мимо меня? Вы угадали. Гейб. Я отметила про себя: черная рубашка, синие джинсы. Что он делает, чтобы его каштановые локоны лежали так идеально? Он пошел вдоль трибун, поэтому мне, по логике, оставалось лишь одно: я нырнула под трибуны и поползла за ним. Он лишь едва мелькал перед глазами. Потом Гейб остановился. Он с кем-то разговаривал, но с кем – я не видела. Он сел прямо на первый ряд. Я встала на четвереньки и подползла ближе.

Я не знаю, ползали ли вы в школе под трибунами, но на всякий случай я вам сообщу, что это сомнительное удовольствие. Там, куда достает щетка, еще нормально. А дальше – грязь кошмарная, несмотря на то что учеба только началась. Пыльные корки засохшей газировки, дохлые насекомые, обертки от конфет, крошки, волосы, может быть, даже испражнения. Но я не дрогнула. Я выполняла свою миссию. Грязь липла на ладони, мне было тошно, но я ползла. И, наконец, мне стало его слышно.

– Но я хочу с тобой увидеться, – сказал он.

И потом всего одно слово женским голосом:

– Гейб…

Он не просто с кем-то разговаривал, он разговаривал с девчонкой! И он хотел с ней увидеться. Я попыталась сглотнуть, но горло как сдавило. Я вытянула шею, чтобы рассмотреть, кто это с ним, но лишь мельком заметила его собственную задницу. Впрочем, картина была неплохая.

– Ты обещала, что мы сегодня будем вместе, – настаивал он. – Я хочу быть с тобой.

Я навострила уши, но вдруг заиграла какая-то сверхгромкая музыка. Я вообще перестала его слышать. Но мне и того хватило. К тому же Гейб вскоре встал и ушел. Ее я так и не увидела. Но будь я проклята, если не выясню, кто это.

Но на тот момент у меня была другая задача. Я выбралась из-под трибун, отряхнула руки и пошла к входу, к Джонни и Мар. Я схватила подружку, привлекла ее к себе и прошептала:

– Я тебе скажу кое-что. Потом.

– Фиона? – начал Джонни. – За звук отвечает мой приятель, Ноа. Он сказал, что в восемь тридцать музыку надо будет выключить. Зажгут свет, и директриса будет толкать речь или типа того. Возможно, стоит воспользоваться моментом. Когда свет будет гореть.

– М-м-м, Джонни, мне нравится ход твоих мыслей, – похвалила я.

К тому же, если у нас будет пауза, я смогу рассказать подруге о Гейбе. Но я решила, что сначала мне следует смыть вирус гепатита С с рук, и сказала им, что пойду в туалет.

– Мар, ты со мной? – спросила я, хотя выбора у нее, конечно, не оставалось: я схватила ее за локоть и потащила за собой.

Когда мы вошли, я проверила, нет ли в кабинках посторонних ушей. Но никого не оказалось, так что я начала:

– Угадай, что я выяснила! Гейб с кем-то встречается.

Марси поправляла перед зеркалом прическу:

– Да? Откуда ты знаешь?

Я выдавила мыло и принялась мыть руки. В туалете стало ясно, что они безобразно грязные. Как и коленки на штанах. Я решила отвернуться от Марси, но, думаю, она все равно заметила.

– Слышала, как они разговаривали.

– И кто это? – Подружка достала блеск из кармана и принялась подкрашивать губы.

– Я не рассмотрела.

Отражение Марси удивленно вскинуло брови:

– Что значит – не рассмотрела?

– Ну, я тайком за ними следила. – Я не стала рассказывать, где именно я пряталась.

Марси повернулась в мою сторону и посмотрела на меня крайне сурово:

– Ты подслушивала!

– Да, и что?

Она хлопнула руками по раковине и возвела очи к потолку:

– Фиона. Где твое чувство собственного достоинства? Хватит уже.

По ее лицу я поняла, что ей меня жаль. Она сама была выше подобных махинаций. Всегда. Моя подруга очень правильная девочка, хорошо воспитанная. Но она надежная, всегда меня поддерживает. В общем-то, мне в ней это нравилось. Наверное, потому что мне самой этих качеств недоставало.

– И ты тоже не знаешь, кто это может быть? – спросила я.

Марси снова повернулась к зеркалу:

– Почему ты думаешь, что я могу это знать?

– Вот Аманда наверняка в курсе. Интересно, это кто-то из черлидеров? Как думаешь, может, Тесса Хэтэвей?

– Тесса? Ее парень теперь уже в колледже учится. Думаешь, она его бросит ради школьника?

– Ну, может, ей одиноко.

– Забей.

– Мне надо это выяснить!

Марси вздохнула:

– Слушай, пойдем уже. Джонни ждет. – Она поправила колье из маленьких черных камушков. Аметистовые сережки.

– Ладно, идем. – Я высушила руки, и мы пошли.

Джонни мы нашли на трибунах с противоположной от входа стороны. Мы с Мар сели по разные стороны от него. Он наклонился вперед, ссутулившись, и посмотрел на часы:

– До начала речи осталось двадцать семь минут.

– Да уж, это время придется как-то убить, – ответила я.

Марси снова встала и поправила бретельку своей лиловой майки:

– Пойду возьму чего-нибудь попить. Вы хотите?

Я покачала головой. Джонни ответил:

– Нет, спасибо.

– Ладно, я скоро вернусь.

– Не задерживайся, – крикнула я как будто в шутку. Хотя это было действительно важно.

Марси натянуто улыбнулась, посмотрев на меня через плечо:

– Ты что, я это ни за что не пропущу. – И исчезла в толпе извивающихся танцоров.

– По-моему, ее как-то это все не особо вдохновляет, как думаешь?

Джонни пожал плечами:

– Похоже на то.

Я сняла очки и стянула рукав, чтобы их вытереть.

– Я ее не виню. Такие приколы – это не по ее части. Она же из совершенно другого социального теста сделана. У нее по материнской линии какие-то богачи в роду. Владельцы одного из первых скотных дворов в Чикаго. Я не знаю, много ли из тех денег сейчас осталось, но мисс Бофорт научила Марси ровно сидеть, правильно пользоваться всеми столовыми приборами, писать открытки с благодарностями. И прочим хорошим манерам. Сам понимаешь.

– А, – ответил он, щурясь в свете разноцветного фонаря, который повесили на баскетбольную сетку.