Она вышла из ванной в твердой решимости к двери не подходить, и пусть там хоть обзвонятся!

Но в квартире была тишина.

Аня крадучись подошла к двери, прислушалась и прильнула к глазку. Через крохотное стеклышко она увидела только пустую лестничную площадку. И никого.

– Ушли, что ли? – захлопала ресницами Аня. – Ну вот, не могли подождать! А я, может быть, в душе была и ничего не слышала!

Она схватила брошенные пакеты и отнесла на кухню.

– Все! – приказывала она себе. – Хватит. Быстро разложи продукты в холодильнике, а сама иди и позвони Георгию! Парень небось весь телефон оборвал – никак дозвониться не может, а я…

Однако, подойдя к телефону, Аня набрала не знакомый номер питерского возлюбленного, а номер телефона Ольги.

– Оля, здравствуйте, это Аня… – проговорила она и тяжко вздохнула.

– Анечка, у вас что-то случилось? – настороженно спросила сводная сестра.

– Нет, у нас все просто замечательно. Правда, я не знаю, какая у него кардиограмма, мы не измеряли, но…

– То есть… на самом деле ничего не случилось?

– Не-а, – чуть не всхлипнула Аня. – Все прекрасно. Никаких одышек у больного. Бегает, ходит… в органные залы, и ничего.

– А что принимали?

– Ничего. Он ничего не хочет принимать. Да я ведь и не знаю, что ему надо. Но… но сохраняю его спокойствие, берегу, чтоб не нервничал… В семье установился прекрасный микроклимат…

– Так это все-таки ваш муж? – осторожно спросила Ольга.

– Нет, все-таки не мой. У них с женой теперь все в порядке, она с него пылинки сдувает. Прониклась. Обещала скрасить его дни. А когда вы приедете? Мне бы узнать, насколько он болен, а потом… потом и в Питер.

Ольга немного помолчала, а потом тихо проговорила:

– Анечка, я сейчас никак не могу при-ехать, а… а с тобой все в порядке? Чудится мне, что у тебя непростые отношения с этим больным.

– Да нет, не чудится вам… они и в самом деле непростые. Но… – спохватилась Аня и гордо добавила: – Это ни о чем не говорит! Я честно старалась!

– Я понимаю. Ну что ты! – материнским тоном проговорила Ольга и горько усмехнулась. – Девочка, не надо больше стараться, пожалей и себя тоже. И помни: у них сейчас все хорошо, а для больного человека нет лучшего лекарства, чем домашнее тепло, уют, нежность и забота ближних. Ну? Успокоилась?

– Да еще и как! – старалась не всхлипнуть в трубку Аня. – В общем, если будут изменения, я позвоню.

– Звони, но я все же надеюсь, что изменений не будет.

Аня положила трубку, уселась возле телевизора и бездумно уставилась на экран. Там, в заэкранной волшебной жизни, все и всегда заканчивалось хеппи-эндом, другие фильмы Аня просто не смотрела. Женщины были молоды и прекрасны, мужчины – остроумны и благородны, любовь всегда оказывалась взаимной, а проблемы решались трудно, но обязательно красиво!

Где-то на журнальном столике вдруг запиликал сотовый телефон. Аня скосила на него глаза: отсюда номера не было видно, а шевелиться не хотелось.

– Опять этот Савушкин! – со злостью произнесла Аня. – С ночного пляжа звонит, знает, гад такой, что ему теперь все можно, хочет еще и меня пригласить за него порадоваться…

Телефон звал к себе еще минуты две, но Аня набралась сил и даже на него не взглянула. Правда, когда он умолк, она с грацией тигрицы кинулась к журнальному столику и уставилась на маленький экранчик. «Пропущенный вызов» – беспристрастно объявлял телефон, купленный Савушкиным.

– Ну и кто это? – неизвестно у кого спросила Аня и принялась давить на кнопочки, пытаясь узнать номер звонившего.

Звонил Георгий. Причем целых четыре раза.

– И все? – недовольно спросила Аня у телефончика. – А больше никто, что ли?

Больше никто. Она знала, что надо перезвонить Георгию, но слышать сейчас: «Алло, малыш, а я тебе звонил-звонил…» не хотелось. Было лень что-то говорить, оправдываться, да и вообще…

– Я так спать хочу… – объявила себе Аня. – Вот просто сил нет!

Она выпила валерьянки, от нее, говорят, память отшибает, и подалась в кровать.


Следующим утром на все, что случилось вчера, Аня уже смотрела по-другому.

– Боже, стыд-то какой! У всего двора на виду тягали эти сумки! Вот Сонька-то похохочет. И к парню прицепилась зачем-то. Надо было просто порадоваться вместе с этими Савушкиными, да и делов!

Сегодня она чувствовала себя сильной, свежей, решительной и вовсе не собиралась страдать из-за своей несложившейся судьбы и каких-то там бывших школьных отношений.

День был солнечным и жарким, Аня схватила большую красочную сумку, бросила в нее любовный романчик, покрывальце, полотенце, тюбик с кремом и отправилась на пляж.

Ха! Они ночью на пляже были, да что там делать ночью-то? Нет, Аня пойдет с самого утра и к вечеру будет просто черной! А потом перекрасится в белый цвет… нет, она и без того блондинка, но пускай это будет абсолютно белый цвет, чтобы загар был виднее, а потом уже, в таком похорошевшем виде, позвонит вечером Георгию!

На пляже было не протолкнуться – еще бы! День был выходным, да и не каждую субботу бывает такое солнце! Везде слышались счастливый детский визг, плеск воды, смех, шутки и музыка. Невольно и Ане передалось ощущение праздника, лета, солнца, да и просто молодости. Выбрав место и расстелив маленькое покрывальце, Аня разделась и подставила лицо солнцу.

Уже через десять минут солнце так припекло, что она вскочила и с разбега влетела в воду.

Она плавала долго и с наслаждением, пока кто-то не дернул ее за ногу.

– Ну в чем дело?!! – гневно обернулась Аня. Все же таким шуткам на воде, она считала, не место. – А если я сейчас утону?

– Ой, да спасу я тебя, Мальцева! Подумаешь, сокровище какое!! – весело фыркали рядом.

Аня возмущенно раздула ноздри, приготовилась к словесной атаке и… и вдруг узнала Иринку Трофимову! Иринка была добрая, веселая девчонка, Аня общалась с ней лет сто и даже не помнила, где и когда они познакомились. Подругами им стать не случилось, но при встречах девушки были всегда друг другу рады и находили, о чем поболтать.

– Иринка!! – Аня радостно шлепнула по поверхности ногой и в самом деле чуть не нахлебалась воды. – Ну ты! Ты вообще! Ты здесь с кем? Одна?!

– Да чего это я одна-то буду? – смеялась Ира. – А я смотрю – ты, не ты? Здесь полгорода знакомых! У нас же летом как – кто побогаче, те в загранку, кто постарше, те на дачу, а нам, нищей молодежи, что остается? Только городской пляж.

– А ты и не изменилась совсем!

– А ты совсем изменилась! Раньше была мышка-мышкой, а теперь экая штучка! И причесочка, и фигурка, и… а купальник такой в Питере брала?

– Где ты причесочку разглядела, я ж мокрая, как шпрота!

– Точно! Шпрота и есть! Вон какой у тебя загар золотистый!

– Это солярий, – доверительно сообщила Аня.

Чего уж скрывать, когда роман с Георгием стал бурно развиваться, пришлось тряхнуть кошельком: и в солярий сходить, и причесочку у знатного мастера сделать, и ногти нарастить.

– А пошли к нашим! – позвала Иринка. – Там и Вовка Никитин, и Лена Ефимова, и Олежка Зеваев. Сразу предупреждаю – Зеваев мой!

– Ох-ох-ох, какие мы собственницы!

– Да тебе и не нужно, ты же, говорят, в Питере замуж выскочила.

– Да что ты? – удивилась Аня – А что еще говорят?

– Пойдем, там поболтаем.

Компания была вся знакомая, и Аню встретили на «ура».

– Все! Меня не трогайте, я теперь ухажер этой девушки! – кричал Никитин и дрыгал худыми бледными ногами. – Эй, кто-нибудь! Уберите мою жену! Спасатели! Задвиньте жену за буйки, она плавать не умеет, пусть там сидит!

– Сейчас прямо! – незло шутила пухленькая Танечка. – Я тебе покажу буйки. Ты хоть бы ножками тараканьими не сучил, за державу обидно.

– Вот злыдня, а? – обращался Никитин к Ане. – У меня – и тараканьи!

– Ань!! Ну хоть бы мужика своего привезла показать, – дергала Аню за ногу Лена Ефимова. – Сонька говорила, он у тебя афроамериканец.

– Это она мне льстит, я еще не доросла до международной арены, – отшучивалась Аня.

– Вот жучка, а? – всплеснула руками Лена. – Ведь такого наплела…

– А ты вообще-то замужем? – подключилась Иринка. – А то мы тебе такого красавца отыщем.

– Ой, не надо, я отдыхать приехала, и от красавцев тоже.

– Интересно, а где ты работаешь? – прищурился Никитин и тут же получил от жены по загривку.

– Правильно, – мотнула головой Аня. – Вышиби ему, Танюша, из башки дурные мысли.

Отдыхалось чудесно. Аня вдруг почувствовала, что этот веселый праздник под названием «лето» касается и ее тоже! Что у нее целая куча друзей, и все это время друзья не упускали ее из вида и очень рады, что жизнь у нее сложилась хорошо. Правда, у них были некоторые искаженные сведения, но… Но искренняя радость в глазах, веселый смех искупали все.

– Хо-о-о-о, – вдруг жалобно протянул Никитин. – Я уже задрыг весь. Долго еще сидеть будем?

– Точно! Пойдемте к нам, – позвала Леночка Ефимова. – Ань, пошли к нам, а то Сашка мой со смены пришел, и еще Ромчика забрать от бабушки надо. Он у меня уже знаешь какой большой: ему пять лет! Хотела его с собой на пляж взять, а бабушка с ним в зоопарк собралась, ну я и отпустила. Но уже и домой пора, а поболтать так хочется.

– И что за жены пошли, – проворчала Аня. – Сашка на работе, сын у бабушки, а она – на пляж!

– А как же! Я все на работе и на работе, бледная, как курица-несушка! А что ж, мой Сашка не заслуживает смуглой жены?

К Ефимовым собрались всей компанией, и Сашка, как ни странно, застав дома такой цыганский табор, обрадовался страшно:

– Вот классно!! А я думаю – приду сейчас, поесть бы, да рюмочку, но ведь супружница ни за что не даст! А тут – пожа-а-алуйста, просто праздник какой-то! Анют, это в честь тебя, точно? Я угадал?

Анюта весело отмахивалась, суетилась на кухне и весело трещала с девчонками.

На стол соорудили быстро, со смехом и шутками уселись, и потянулись первые тосты. После первых пошли вторые, третьи, но закуски было столько, что гости не пьянели. Рядом крутилась мама Лены, тетя Тоня, которая всех этих здоровенных парней и девчат знала чуть не с пеленок. Тетя Тоня следила за тем, чтобы на столе всего было в достатке, а малыш Ромочка не мозолил глаза.

– Анечка, ну как мама? – спросила она, улучив момент. – Как сама устроилась? Как муж? Детки?

– Если вы про меня, то я деток не завела, – весело отвечала Аня. – Да, честно говоря, и мужа тоже.

– А как же… – растеряно всплеснула руками женщина. – А Лена говорила…

– Лена и сама не знала. Тут ведь… ну, короче, не замужем я, и не была.

– Ох ты, господи… неужель не женился? – огорчилась женщина.

– Не нашелся, теть Тонь, не нашелся, паразит такой! – смеялась Аня. – Ну вот никак отыскать не могу свою половинку!

– А и не спеши, отыщется, – махнула рукой женщина и строго позвала: – Ромочка! Пора в кроватку. Время-то сколько!

После того, как тетя Тоня увела малыша, шум стих – разве ребенок уснет при гомоне? Повспоминали былые деньки, пошутили, даже попели, тихонько так, душевно, под гитару, и стали расходиться.

– Ань, останься, – подошла к Ане Лена. – Ведь так и не поговорили. Посидим, Сашке диск с фильмом поставим, Ромка уже спит, мама тоже, а мы с тобой на кухне, как раньше, помнишь?

Конечно, Аня помнила. Они частенько засиживались у Ленки допоздна. Втроем, вместе с Сонечкой. Соня тогда хвасталась перед подругами новыми кавалерами и учила их, как правильно целоваться, по-киношному, а девчонки над ней тихонько посмеивались и так же тихонько вздыхали по своим робким ухажерам, которые до сих пор по-киношному целоваться так и не научились. Да чего там целоваться, даже за руку ходить стесняются!

– Да! – кричала на расшумевшихся гостей Лена. – А потому что мы так и не поговорили!.. И нет! Никитин, нет! Ты не пойдешь провожать Аню, у тебя вон вся мордаха обгорела, никакого виду. Мы с ней моего Саньку отправим! Его хоть показать не стыдно!

Гости все же разошлись, подруги быстро убрали со стола, и к этому времени Санька благополучно заснул.

– Ну вот тебе и провожатый, – вздохнула Лена. – Но ты, Ань, не бойся, он встает по первому шлепку. А зато уж нам точно никто не помешает.

Им не мешали, и разговор получился теплым, откровенным…

– Так ты и в самом деле замуж не вышла? – спросила Лена. – А чего ждешь-то?

– Да кто его знает… – задумчиво пожала плечами Аня. – Знаешь песню: «Ах, я сама, наверно, виновата, что нет любви хорошей у меня…»

– Точно, – с готовностью кивнула Лена. – Вот я на тебя посмотрела сегодня: точно! Ничуть не изменилась. Ни глазки тебе состроить, ни кокетничать не научилась, ни мужика коленками боднуть. Вовка вон какими кругами возле тебя ходил!

– Да какой Вовка, что ты, – усмехнулась Аня. – Я не в этом виновата… понимаешь… раньше казалось, что… одного люблю, просто сил никаких нет, он изменил, и все, жить не хотелось. Потом другого… и с ним так же, а сейчас…