Даниэла Стил - Удар молнии

После этого Сэм заказал обед — бифштекс для себя и рыбу для Алекс, которая всегда следила за своим питанием. Они болтали о множестве вещей, как старые друзья, избегая разговоров о суде и тюрьме. Алекс была рада тому, что пришла.

Вечер проходил очень цивилизованно. За последние две недели Сэм явно успокоился. Он не давил на нее и не пытался прикоснуться к ней, пока она не стала надевать пальто. В этот момент он внезапно наклонился к Алекс и поцеловал ее.

— Спокойной ночи… Спасибо, что пришла, — сказал он и поцеловал ее снова. Алекс не пошевелилась. Ее всегда поражала ее неспособность противостоять своему супругу. В его прикосновениях было что-то знакомое, что зачаровывало ее. Как будто все это время она должна была быть рядом с ним.

— Давай-ка это прекратим, — тихо сказала Алекс, но потом, противореча собственным словам, неожиданно обвила руками его шею и поцеловала его — только в память о прошлом, как она объяснила себе. Кроме них двоих, ничего не имело значения. Даже Брок Стивенс.

— Зачем останавливаться? — прошептал Сэм, снова целуя ее.

— Я пытаюсь вспомнить, — сказала она со смехом и чувством вины одновременно. Как ни странно, происходящее ей нравилось. И то, что она чувствовала себя виноватой, было очень странным. Ведь он пока еще был ее мужем. Но Брок недаром так нервничал из-за них. При том, что у Алекс был роман с Броком, а с Сэмом они разводились, целоваться им совсем не следовало.

— Я тебя люблю, — прошептал он, но Алекс внезапно отстранилась от него, как будто осознав, что дальше идти нельзя.

Она не хотела причинять кому бы то ни было боль или позволять Сэму снова сделать больно ей. Но Сэм, заглянув ей в глаза, только крепче прижал ее к себе, услышав ее бешеное сердцебиение. И следующий его поцелуй был уже далеко не таким нежным. Он был жаждущим. Через два дня они должны были расстаться на двадцать лет, и оба знали об этом. Сэм осторожно расстегнул ее пальто и бросил его на стул.

Алекс пыталась сказать себе, что надо его остановить, но тщетно. Сэм осторожно нашел рукой выпуклость с правой стороны ее тела, столь знакомую ему грудь, которой Алекс выкормила их дочь. Он старался не прикасаться к другому боку жены, но случайно его пальцы коснулись левой груди, и он оторопел от изумления, что весьма позабавило Алекс.

— Она выросла снова, — с озорной улыбкой сказала она, изрядно смутив Сэма. На ощупь новая грудь была совершенно как настоящая, и Сэм поинтересовался, когда она это сделала.

— Почему ты мне ничего не сказала? — мягко упрекнул ее он, сопровождая свои слова новым поцелуем.

— Это тебя не касалось, — с нежностью ответила Алекс, не желая признаться себе в том, что совершенно сражена своим мужем. Сэм страшно ее хотел — не только в память о прошлом, но и ради настоящего.

Они медленно снимали друг с друга одежду, и Алекс вдруг почувствовала страх. Их влечение друг к другу сокрушало все преграды и ошеломляло обоих.

— Ты красавица, — сказал Сэм, отстраняясь от своей жены и оглядывая ее. Он расстегнул ее блузку и юбку, позволив им упасть на пол. Алекс понимала, что они творят безумие, но Сэм надолго покидал ее, а она его любила. Это было своего рода прощание, знак того, что она его отпускает, память о том, как сильно она его любила. Но будущего у них не было, и Алекс это знала. Им оставалось только заняться любовью — в последний раз.

— Я люблю тебя, Сэм, — просто сказала она.

— Я тоже тебя люблю… очень, очень люблю… — Сэм с трудом выговаривал слова, настолько он был возбужден. Он хотел любить ее в последний раз в жизни, а после этого отпустить навсегда. Так он себе обещал. Права разрушать ее жизнь у него не было — он и так причинил ей достаточно боли. Но теперь ему нужен был лишь последний дар. Теряя голову от его жадных поцелуев, Алекс чувствовала, что, несмотря на все ее поползновения взять себя в руки, она хотела его так же сильно, как и он ее. Прижимаясь к нему, она говорила себе только одно — как сильно она его любит.

Они занимались любовью нежно, размеренно и спокойно.

Это был акт умиротворения и совершенства, то, чего они оба долго хотели, боясь признаться в этом себе и друг другу. Их движения были полны страсти и взаимного прощения. На мгновение они снова стали одним целым, зная, что больше этого никогда не произойдет, но что память об этом они сохранят навсегда.

— Я так тебя любила, — сказала Алекс, поднимая на него глаза.

— И я тоже, — ответил он, улыбаясь сквозь слезы. — Я И до сих пор тебя люблю, и всегда буду любить. Не потому, что я отправляюсь в тюрьму, а потому, что я полный идиот и слишком поздно понял свои ошибки. Будь умнее меня, Алли… не ломай свою жизнь так, как это сделал я.

— Ты ничего не сломал, — ласково отозвалась она.

— Что ты говоришь? Подумай только, где я окажусь послезавтра. Каким же я был кретином! — воскликнул Сэм, откидываясь на спину. Он все время думал о том, что произошло, и желал только одного — чтобы можно было все это переделать.

Алекс наклонилась над ним и поцеловала его. Сэм заглянул ей в глаза и увидел там безграничную нежность. Броку Стивенсу сильно повезло, хотя он этого явно не заслужил. Он надеялся на рассудительность Алекс. Этот мальчик был слишком молод для нее. Но, может быть, он всему научится и окажется умнее Сэма.

Алекс хотела провести с ним целую ночь, но не осмелилась этого сделать. Аннабел могла проснуться и расстроиться; а если позвонит Брок, он сойдет с ума. Он знал, что она встречается с Сэмом, и неистовствовал.

— Я пойду, — неохотно сказала она.

— Ты не находишь, что это глупо? — откликнулся Сэм. — Мы с тобой женаты и вполне можем провести вместе ночь.

Он говорил ироничным голосом, но потом внезапно стал серьезным — осталось нечто важное, чего он ей не сказал.

— Я хочу, чтобы ты знала — сейчас я бы повел себя иначе. Я имею в виду, если бы мы вернулись на год назад, когда ты заболела. Я был слишком испуган и даже не прислушивался к твоим словам. Сейчас уже поздно что-либо менять, но если мне суждено будет помочь тебе в трудную минуту, знай, что больше я тебя не подведу, Алекс. Наверное, я не смогу поддержать тебя так, как это сделал твой друг. Но я никогда не прощу себе того, что в то время не был с тобой. Это чудовищный урок.

Погнавшись за падающей звездой по имени Дафна, Сэм потерял свою жену — только из-за того, что хотел в страхе убежать от призрака матери.

— Я знаю, как тебе было страшно, — сказала Алекс, простив ему всю ту боль, которую из-за него испытала. По тону Сэма было ясно, что эта история его действительно многому научила.

— Ты даже представить себе не можешь как. Я обезумел. Я даже не мог видеть тебя — мне казалось, что сквозь твои черты проступает лицо моей матери. Господи, какой я был дурак! — воскликнул Сэм, обнимая ее.

Алекс вдруг захотелось прекратить этот поток неприятных воспоминаний.

— Я знаю, — мягко сказала она. — Иногда все складывается очень странно.

Алекс была настроена очень философски и пыталась принять его объяснения. Она знала, что он жалеет о случившемся.

Сейчас уже не было никакого смысла упрекать его, хотя Брок, наверное, был бы очень уязвлен, если бы узнал, что она простила своего мужа. Он многим был бы уязвлен, но это была не его ночь. Сегодня она принадлежала Сэму, а Сэм — ей, и это было очень ценно.

После этого Сэм проводил Алекс домой. Они шли медленно, обнявшись и периодически останавливаясь, чтобы поцеловаться. Когда они стояли у дверей дома, в котором Сэм прожил столько лет, Алекс хотелось позвать его наверх, но она знала, что не должна этого делать. Цепляться за прошлое было нельзя. Пора было друг друга отпустить. По крайней мере у них останутся самые теплые воспоминания о вечере.

— Спасибо, — прошептала она, целуя Сэма в последний раз. — До завтра.

Завтра Сэм должен был прийти попрощаться с Аннабел — сцена, которая обещала быть душераздирающей. Алекс взяла чек для дочери, но тот чек, который предназначался ей, она оставила на столе в «Карлайле», чего Сэм не заметил.

— Я тебя люблю, — в последний раз сказал Сэм, ошеломленный ее красотой и своим чувством к ней. Он проследил за скрывшейся в подъезде Алекс взглядом и вернулся в гостиницу в слезах, спрашивая себя, как он мог допустить такую глупость. Вся его жизнь лопнула, и у него ничего не осталось. Ни будущего, ни Алекс. Жить дальше было незачем.

Лежа в постели, Алекс вспоминала страстные объятия Сэма.

Ей казалось, что вернулись старые времена, только на этот раз все было лучше. Последний год научил их обоих многому, в том числе любви и прощению. Но теперь Алекс могла только молиться, чтобы Сэм оказался в безопасности, куда бы он ни попал, и нашел какую-то цель в жизни. Теперь она уже не могла быть рядом с ним, будучи слишком многим обязанной Броку. И как бы сильно она ни любила Сэма, теперь их пути расходились. Но в этот вечер в ее сердце навсегда поселилась тоска.

Когда Сэм пришел прощаться с Аннабел, было так, как будто у всех троих сейчас разорвется сердце. Сэм всхлипывал, когда уходил, а Аннабел, Алекс и Кармен рыдали навзрыд. Он смог объяснить девочке только то, что работал с плохими дядями, которые делали нехорошие дела, и не обращал на это внимания.

Они крали у людей деньги, чего делать нельзя, а теперь он за это вместе с плохими дядями должен сесть в тюрьму.

Сэм мог наврать ей, что надолго уезжает, но не стал этого делать. Он сказал, что она может навестить его, но что тюрьма — не слишком красивое место, и он хотел бы, чтобы она пришла, когда станет немного постарше. Велев ей быть хорошей девочкой, не грубить маме и всегда, всегда помнить, как сильно он ее любит, он со слезами на глазах крепко прижал к себе плачущую Аннабел, которая была обескуражена происходящим и очень расстроилась из-за того, что папа уходит вместе с плохими дядями, которые взяли деньги. Но она не могла понять, что такое двадцать или тридцать лет. Как, впрочем, и Алекс, и сам Сэм.

Им обоим такой срок казался вечностью. Это невозможно было осознать.

Алекс дошла с ним до лифта и прижалась к нему. Она попросила Брока прийти попозже. Подождав несколько минут после ухода Сэма, она позвонила ему в «Карлайл».

— Как ты? — с беспокойством спросила она. Для одного человека это было слишком много, тем более что Сэм не был активным участником махинаций. Его основной грех заключался в том, что он позволил этому произойти.

— Все в порядке. Я думал, что никогда не смогу от нее оторваться. И от тебя тоже.

Но он сделал это и понял, что значит умереть. У него было такое ощущение, что он уже находится по ту сторону мира.

Теперь ему нечего было терять.

— Я приду завтра, — пообещала Алекс, думая о том, что хотела бы провести с ним и эту ночь. Но это было бы неразумно. После вчерашнего вечера им обоим казалось, что они по-прежнему женаты и принадлежат друг другу. Это могло только усложнить дальнейшую жизнь обоим. У Алекс был Брок, а Сэм отправлялся в места не столь отдаленные. Затягивать расставание не имело смысла.

Но во время разговора с ним Алекс все еще казалось, что они единое целое. Все старые связи были восстановлены в один момент, хотя допускать этого было нельзя. Завтрашний день, когда им придется разлучиться, возможно, навсегда, мог стать невыносимым для обоих. Сэм прекрасно это понимал и не просил ее прийти. Вчерашний вечер, когда они лежали в объятиях друг друга, напомнил ему о том, как сильно он любил свою жену. Ему хотелось защитить ее от переживаний — достаточно было того, что прощание и так получилось болезненным.

— До встречи в суде, — светским тоном сказал Сэм.

Когда пришел Брок, все они, даже Кармен, все еще были очень расстроены. Аннабел уснула в слезах, несмотря на все мамины попытки успокоить ее. Алекс не хотелось ни есть, ни разговаривать.

— Господи, я вздохну с облегчением, когда все это кончится, — кислым голосом сказал Брок. Алекс раздражало его отношение к Сэму. Он был похож на человека, ожидающего казни соперника, и это было отвратительно.

— Я тоже. Я не думаю, чтобы кому-то нравилось происходящее, даже Сэму, — ответила Алекс коротко. Почему он не может понять ее чувств? Теперь ему нечего было бояться Сэма.

— Не забывай, что это он заварил всю эту кашу, — заметил Брок.

— Я думаю, что это не совсем так. Не передергиваешь ли ты факты?

— Ой, Алекс, перестань. Он мошенник, хоть и твой муж. — После этих слов Алекс захотелось прикрикнуть на него. Брок так боялся, что она уйдет к Сэму, что не мог дождаться дня, когда Сэм сядет в тюрьму. Для него это было лучшим событием года, и временами Алекс ненавидела его за это.

В конце концов они поссорились, и Брок решил снова не ночевать у нее, но перед самым его уходом завязался новый спор — Брок не хотел, чтобы Алекс шла в суд, чтобы услышать вынесение приговора.

— Я хочу быть с ним, когда ему зачитают приговор, — объясняла она Броку, как ребенку.