Недалеко раздались звуки сирены, и один из них кричит:

— К черту бумажник, сваливаем отсюда. Мы сделали свою работу.

Шаги убегающих ног и хлопанье дверей автомобиля заглушаются приближающимся воем скорой помощи.

Я кривлюсь, упираясь ладонью о землю. Пот и кровь покрывают мою кожу, когда жидкость с металлическим привкусом заполняет мой рот. Я выплевываю, ожидая увидеть зуб или два, но там ничего нет. Все болит, и у меня нет иного выбора, как лежать и ждать помощи каждую мучительную секунду. Эндорфины, как правило, заглушают боль во время схватки, но это не был бой, это было сообщение. Я благодарен, что был единственным получателем, и Саванна была в безопасности, находясь внутри.


Саванна


Деклану Витмору потребовалось менее семидесяти двух часов с момента нашей встречи, чтобы сломать мою двухмесячную политику «смотри, но не трогай». Если бы я не была так разочарована, то могла бы гордиться собой. Вероятно, это самый длительный промежуток времени, прежде чем кто-либо успевал залезть ко мне в трусики. И я даже была трезвой.

Ура! Только я «своего рода» все равно шлюха.

Закрывая глаза, я со стыдом опускаю голову. Не поймите меня неправильно, я не сожалею о случившемся, по крайней мере, не так как обычно. Я не чувствую себя грязной или хуже, чем ранее, но все равно это не должно было случиться.

Деклан — мой босс. Я живу с ним. Если это будет продолжаться, я в конечном итоге останусь безработной и буду в полной заднице, когда все закончится, а это закончится. Всегда так бывает. Я не могу позволить себе быть с Декланом импульсивной, и как бы я ни хотела, но сексуальные отношения несомненно приведут к бедствию.

Конец истории.

Вздыхая, убираю последнее сложенное полотенце. Не могу поверить, что оказалась достаточно глупой, позволив этому случиться. Какого черта я думала?

Мне бы еще хотелось, чтобы не было так хорошо. Тогда я могла бы, по крайней мере, сказать себе, что ничего особенного не упускаю, когда Деклан бросает на меня этот жгучий, заставляющий стать влажной взгляд, который кричит: «В любое время, когда ты захочешь, я твой».

Но нет. Было в точности также потрясающе и поразительно, как я и представляла. И теперь каждый раз, когда я вижу его, точно знаю, что упускаю шанс воспарить к небесам.

Выключив свет и схватив ключи из кабинета, я покидаю зал через заднюю дверь, немного задержавшись, чтобы убедиться, что дверь автоматически заблокировалась, когда закрывалась — все, как Деклан мне показывал. Удостоверившись, я сворачиваю по направлению к лестнице, но останавливаюсь, когда вижу скрюченное тело у подножия ступеней.

Мой желудок словно провалился в пятки. Я крепче сжимаю в руке ключи, когда осматриваю опустевшую стоянку. Это какой-то пьяница или наркоман, который забрел в неправильном направлении или… хуже?

Закусив губу, мое сердце начинает бешено биться в груди, и я выставляю самый длинный ключ перед собой, как оружие. Незнакомец лежит спиной ко мне, и невозможно хорошо разглядеть его из-за плохого освещения, исходящего от одного фонаря.

— Ты в порядке?

Он стонет и шевелится. В тусклом свете я различаю надписи и рисунки, которые смогла бы распознать где угодно.

— Деклан, — на выдохе произношу его имя и подбегаю к нему, падая на колени, когда паника охватывает меня.

— О, Боже.

Он сильно избит, и одежда пропиталась кровью. Я даже не знаю, чем могу помочь своими дрожащими руками. Деклан стонет при любых попытках дотронуться до него. Его дыхание напряженное и хриплое. Он морщится от боли, и эти движения обнажают на нижней губе рану, кровь на которой уже успела свернуться. Боже мой, как долго он находится здесь в таком состоянии?

Совесть давит на меня за то, что мне понадобилось так много времени, чтобы покинуть зал, и, вздохнув, я выпускаю ее. Здесь нет моей вины. Я не знала.

— Не двигайся.

Я похлопываю по его карманам, молясь, чтобы кто бы это ни сделал с ним, не оставил Деклана без телефона.

Всхлипываю от облегчения, когда чувствую тонкий прямоугольник сквозь джинсы и вытаскиваю его. Экран треснул, но все в рабочем состоянии. Мои окровавленные пальцы возятся с кодом доступа к телефону. На экране выплывает список пропущенных вызовов, и сердце сжимается, когда вижу в начале слово «Котенок». Выходя из приложения, я набираю 911. Цифры размываются, и я чувствую, как горячие слезы скатываются по моим щекам.

— Нет, — со стоном произносит Деклан, пытаясь выхватить телефон из моих рук. — Не надо в больницу.

— Ты с ума сошел? — Я отталкиваю от себя его руку. — Тебе нужна помощь!

— Пожалуйста, — выдыхает он. Деклан сжимает мои предплечья с бОльшей силой, чем, как я думала, у него осталось. — Звони Блейку.

Он кривит лицо, с шипением пропуская воздух между сжатыми и окровавленными зубами.

Я в замешательстве. Большая часть меня считает, что ему необходимо оказать медицинскую помощь, но другая, малая часть ощущает, что если он достаточно осознанно говорит мне «нет», то, может быть, мне следует его послушать. Каждая проходящая секунда все больше давит на меня, пока я не понимаю, что могу сломаться. Я должна что-то сделать и желательно немедленно.

— Проклятье, — бормочу я, выходя из набора цифр и находя справочник контактов Деклана. Листая список, нахожу номер Блейка и дважды жму на контакт, после подношу телефон к уху. После двух гудков меня посещает ужасная мысль, что Блейк может и не ответить. Он мог быть занят или… Пока я слишком не увлеклась своими размышлениями, звуки обрываются и глубокий голос говорит:

— Что?

Меня заполняет облегчение, и начинаю часто дышать.

— Блейк, это Саванна.

— Что случилось? — отвечает он, мгновенно сменив интонацию.

— Я по поводу Деклана, — на одном дыхании выпаливаю я. — Кто-то жестоко избил его на улице, а он не позволяет мне набрать 911. Сказал, чтобы я позвонила тебе.

Выругавшись, Блейк, отвечает:

— Попытайся поднять его до квартиры. Я уже еду.

Звонок обрывается, и прежде чем положить телефон в свой карман я осознаю, что звонок Блейку подтвердил правильность моего выбора. Я встаю и хватаю Деклана под руки.

— Ты можешь встать?

Он кивает, и когда я пытаюсь поднять его, парень тяжело стонет. Я продолжаю тянуть вверх, и благослови Бог, Деклан пытается помочь мне, но при каждом звуке мое сердце разрывается. Он весит полторы тонны, и я использую всю свою силу, чтобы поставить Деклана на ноги.

Прихрамывая, мы подходим к лестнице, и я смотрю вверх на недосягаемую высоту, задаваясь вопросом, как мы собираемся проделать этот путь.

Ты можешь сделать это.

Я заставляю Деклана схватиться за перила для равновесия, а сама поддерживаю его на своих шатких ногах. Постепенно шаг за шагом, мы достигаем вершины лестницы. Прислоняя его к перилам крошечного балкона, я вынимаю ключи и отпираю дверь, толкая ее прежде, чем рука Деклана повисает вокруг моей шеи.

Мы проходим в гостиную, где нет ничего, на что можно было бы опереться, помимо меня, и я почти прогибаюсь под его весом.

— Черт, — бормочу я, еле продвигаясь по коридору.

Деклан убирает руку и хватается за стену, когда мы волочимся к его комнате. Внутри темно, но света, проникающегося из коридора достаточно, чтобы видеть, и я веду его к постели, осторожно пытаясь опустить вниз. Это примерно также легко, как пытаться установить наковальню.

Он стонет, когда соприкасается с матрасом, и мне приходится удержать его от падения на спину.

— Мне нужно, чтобы ты сел, — говорю я, втиснувшись между его ног, свисающих с края. — Необходимо снять с тебя одежду.

Вещи пропитаны кровью, и если не позаботиться об этом, то он испачкает простыни. Я скольжу пальцами под футболку и тяну ее вверх, обнажая огромные с размером кулак синяки, покрывающие живот и бока. Я вздрагиваю, вновь ужаснувшись, что кто-то мог с ним такое сотворить. Боль отражается на его лице, когда он поднимает руки и позволяет мне снять с него футболку через голову. Бросив ее в сторону, исследую глазами ужасные фиолетовые пятна, что покрывают красивое тело Деклана. Надеюсь, что тот, кто сделал это с ним, получил сполна. В десятикратном размере.

Деклан плюхается на кровать, как только избавляется от майки, и я снимаю с него ботинки и носки один за другим. Теперь брюки.

Резинка его боксеров выглядывает из-под джинсов, плотно облегающих самую упругую кожу, какую я когда-либо видела. Она гладкая, ведь под ней крепкие мускулы. У него даже видны маленькие вены, выступающие рядом с тазовой костью и исчезающие под трусами. Не знаю почему, но маленькая часть меня хочет лизнуть их. Я сглатываю и, предварительно расстегнув ширинку, тяну вниз штаны с бедер.

— Я немного по-другому представлял наш первый раз, когда ты снимешь с меня брюки.

Хриплый голос Деклана заставляет дрожать мои руки, и я смотрю вверх на его закрытые глаза и легкую усмешку на губах. Непроизвольно улыбаюсь и продолжаю пытаться стащить с него джинсы, не стянув боксеры. Что нелегко.

Как только у меня получается снять брюки, открывается входная дверь, и я бегу по квартире, все еще держа одежду Деклана в руках.

За Блейком захлопывается дверь, и он бледнеет, когда видит мой потрепанный, местами окровавленный вид.

— Иисус, — выдыхает он.

— Он здесь, — говорю я, разворачиваясь по направлению к спальне. Как только я включаю лампу, Деклан стонет от резкого света, заполнившего комнату. Пока я поднимаю брошенную футболку с пола, Блейк осматривает его и говорит:

— В ванной под раковиной есть аптечка. Принеси ее и влажную тряпку.

Прибежав в ванную, я бросаю окровавленную одежду Деклана на пол и хватаю все, что нужно Блейку, и спешу обратно в спальню.

— Что еще я могу сделать? — интересуюсь, наблюдая, как Блейк открывает огромный портфель, похожий на ящик для инструментов.

Доставая бинты, какие-то ленты и иглы с нитками, он качает головой.

— У меня есть все необходимое.

Спустя час Блейк с усталым видом выходит из комнаты и тихо закрывает за собой дверь. Я встаю со своего места на диване, где с тревогой ожидала, когда он закончит.

— Как он?

Я обхватываю себя руками, пытаясь успокоиться. Блейк хмурится и потирает лоб. Сейчас он так похож на Деклана, и я удивлена, как не замечала этого раньше.

— Он в порядке. Все, что я могу сказать. Вероятно, у него сломаны ребра, и в течение недели или двух он будет чувствовать себя хреново, на этом все.

— Ты врач? — спрашиваю я, хотя сама так не думаю, но нельзя ни в чем быть точно уверенной. Он поднимает свои глаза и с холодом смотрит на меня, и я уже знаю ответ на свой вопрос.

— Тогда как ты можешь стоять здесь и говорить мне, что он в порядке? Вдруг у него отек мозга или внутреннее кровотечение, или…

— Тогда бы он чувствовал себя намного хуже, разве не так?

Блейк проходит мимо меня и направляется на кухню.

— Он в сознании. Разговаривает. Это максимум, на который мы можем надеяться.

— Максимум, на который мы можем надеяться? Ты серьезно? — Я следую за ним на кухню, наблюдая, как он хватает пиво из холодильника.

— Мы должны отвезти его в больницу. Ему необходима настоящая медицинская помощь, а не куча гребаных бинтов!

Я качаю головой, рассерженная на себя. Как я могла позволить им подбить меня на что-то столь глупое?

Блейк делает большой глоток и ставит бутылку на столешницу.

— Я же сказал тебе, он в порядке.

Он закатывает рукава своей клетчатой рубашки, демонстрируя массивные, крепкие руки, и скрещивает их. Его непокрытая татуировками кожа заметно отличается от кожи брата, и странные мысли появляются в моей голове: думаю, это выглядит так… просто. Я и не представляла, что мне так нравятся татуировки Деклана.

Мои глаза возвращаются к Блейку.

— Если он в порядке, тогда что плохого в том, чтобы его осмотрели в больнице? Не похоже, что он не может позволить себе оплатить счет.

— Деньги здесь не при чем… — он вздыхает. — Политика больниц такова, что они обязаны сообщать обо всех нападениях в полицию. Ни при каких обстоятельствах мы не хотим впутывать их в дела, связанные с доходами Деклана.

— Почему? Я думала… думала, что он работает в тренажерном зале.

Я хмурю брови, когда меня охватывает ужасное, тяжелое чувство, и в памяти возвращаюсь к брюкам Деклана. Его бумажник по-прежнему находится в заднем кармане. И телефон тоже был при нем. Тот, кто сделал это с ним, не украл ничего. Я ощущаю, словно мой желудок падает вниз, и тогда его отказ от больницы приобретает совершенно иной смысл.

Блейк снова хватает пиво.