Благодарность, потому что сейчас мне не нужно пробираться через толпу парней, которые очевидно пьют или уже пьяны, судя по бокалам в их руках. А раздражение, потому что сейчас все внимание сфокусировано на Деклане и девушке, которую он держит за руку. И я вижу, с какою неприязнью смотрят на меня работающие здесь женщины.

Мы огибаем стойку для ставок и образовавшуюся длинную очередь, с учетом того, как много здесь людей. Когда мы подходим к рингу, я вижу четыре трибуны с секциями, установленные на несколько футов от каждой стороны ринга. Места быстро заполняются.

Пока я задаюсь вопросом, куда же мы сядем, я вижу Маркуса, сидящего в первом ряду сектора. Его голова опущена вниз, пока он смотрит в телефон, но когда Деклан выкрикивает его имя, он поднимает взгляд и кивает в приветствии. Когда мы достигаем его, Маркус встает, смотря на наши сложенные вместе руки, после встречается с нами глазами, в которых невозможно что-либо прочитать.

— Маркус, ты знаком с Саванной, верно? — спрашивает Деклан, указывая на меня.

— Да, мы уже встречались.

Три приятно звучащих сигнала издаются в динамиках, и я поднимаю взгляд на Деклана.

— Что это?

Похоже на короткие предупреждения, звучащие в метро перед закрытием дверей.

Его рука выскальзывает из моей, он садится на металлическую скамейку.

— Это значит, что ставки больше не принимаются.

— Понятно.

Деклан улыбается и хлопает по своему бедру. Конечно, приятель. Я не собираюсь сидеть на твоих гребаных коленях. Я закатываю глаза и сажусь рядом с ним. Он убирает волосы с моих плечи назад и наклоняется, шепча мне на ухо:

— Что не так с моими коленями?

Его глубокий завораживающий голос будоражит мою кожу, и я инстинктивно начинаю бороться с дрожью, появляющейся внутри. Мой инстинкт подсказывает мне не позволять Деклану знать, как сильно мне этого хочется. Иначе я отдам ему всю власть надо мной.

Я должна напомнить себе, что этого не должно случиться. Он четко дал понять сегодня, что вся власть у меня. За исключением небольшого приступа альфа-самца, что он выкинул в коридоре.

— Я не ребенок, во-первых, — отвечаю спокойно. — Во-вторых, мы на публике.

Он носом щекочет мне мочку уха.

— То есть о том, чтобы попросить сесть тебя на мое лицо, не может быть и речи тоже?

О, Господи. Я сжимаю бедра, как только картина всплывает в моей голове, и мои глаза слегка закрываются. Почему он пытает меня таким образом? На публике. Это несправедливо.

Я тут же благодарю музыку, которая взрывается в динамиках, и свет в зале начинает тускнеть. Это приятное отвлечение. Мне даже все равно, что звучит песня к какому-то гребаному игровому шоу. Трибуны заполнены, и единственные люди вокруг арены — большие мускулистые парни, одетые в соответствующие черные костюмы. Предполагаю, что они из службы безопасности.

Прожектор освещает ринг, и парень в костюме пролезает через канаты. Костюм на нем дорогой и хорошо сидит, отмечаю я, когда он встает в центре площадки. Он не похож на ведущих с боксерских матчей, что я видела по телевизору. Этот парень выглядит так, будто сошел со страниц журнала GQ.

— Дамы и господа, — произносит он в микрофон, закрепленный на голове. — Добро пожаловать в «Темницу». Сегодня ночью у нас для вас несколько интересных поединков…

Рука Деклана накрывает мои колени, и я уже не слушаю, что говорит парень на ринге, я поворачиваю голову и встречаюсь с глазами Деклана.

— Мне действительно приятно, что ты здесь, — говорит он.

— Мне тоже.

Мне было любопытно узнать о его подпольном мире, и да, я признаю, было много негативных событий, но пока все не так уж и плохо.

Толпа взрывается приветствиями, и я снова возвращаюсь к рингу, наблюдая за представлением соперников.

— И сейчас здесь Бобби «Призрак» О’Фелан, — представляет ведущий, когда огни прожектора освещают дорожку, по которой идет огромный рыжий парень в черном шелком халате со своей командой, а толпа выкрикивает его имя.

— Он самый бледный человек, что я когда-либо видел. Он выглядит прозрачным на фоне этой темной материи, обволакивающей его.

Я давлюсь смехом и обращаюсь к Деклану.

— Пожалуйста, только не говори, что его прозвище связано с тем, как он выглядит.

Деклан облизывает нижнюю губу и улыбается, не отрывая глаз от ринга.

— Он ненавидит это прозвище.

Ох, это кольцо на губе снова дразнит меня. Что за чертову шапочку он носит? Почему эти бини так привлекательны? Им не следует быть такими, но так и есть. Так или иначе, я отрываю от Деклана глаза и снова сосредотачиваюсь на ринге. Ведущий ушел, его место занял рефери. Судье приблизительно лет сорок, но он в отличной форме и выглядит без изъянов. Я не сомневаюсь, что он может ответить этим бойцам, если они встанут у него на пути.

«Призрак» снимает одежду и передает ее одному из членов своей команды. Он практически светится в темноте по сравнению с темноволосым соперником, у которого хороший загар. «Призрак» кладет в рот капу, когда судья становится между ним и его оппонентом.

— Дайте нам чистую борьбу, джентльмены. Не давим глаза, не бьем по промежности, не кусаемся. Бой заканчивается после нокаута или аута, — говорит рефери двум парням. — Все ясно?

Парни кивают и ударяются забинтованными кулаками.

Я съеживаюсь, когда становится совершенно ясно, что здесь не используются перчатки. По крайней мере, их руки были перебинтованы, говоря я сама себе, и тут же раздается гонг и разворачивается ад.

Все вокруг нас стоят, кричат, будто демоны съедают их плоть. Деклан и я по-прежнему сидим, нам видно с первого ряда, как «Призрак» наносит правый хук и тут же бьет противника, выполняя удар в диафрагму. Темноволосый парень держится за живот и хрипит, когда «Призрак» хватает его за голову и наносит по ней удар своим коленом. Кровь хлещет из носа, размазываясь по губам и подбородку. Рой из маленьких красных капелек разлетается в воздухе, прежде чем противник падает вниз. Оглушительный вопль взрывается вокруг нас, и рефери парит над упавшим соперником.

— Один. Два. Три…

Голос рефери становится приглушенным, когда я вижу кровь, стекающую изо рта парня, оставляя темно-красную лужу на белой поверхности. Не знаю, почему я думала, что ринг, трибуны и пышные представления сделают зрелище менее отвратительным.


Шампанское?

Я отрываю взгляд от голубой ряби, что создают мои ступни и пальцы ног у кромки бассейна, и поднимаю глаза на девушку рядом со мной. Это одна из полуголых официанток, проходящих через верхний этаж пентхауса. В руке каждой из них поднос с закусками и выпивкой.

— Спасибо, — отвечаю я, потянув к себе ноги, чтобы встать. Я беру последний бокал шампанского на подносе и в знак благодарности улыбаюсь девушке, которую теперь могу хорошо разглядеть. Она кажется такой знакомой, и я напрягаю свой мозг, пытаясь вспомнить, где я могла ее встретить, как тут же ее выражение лица меняется, словно она узнала меня.

— Ты Саванна, верно?

— Да, — отвечаю, вглядываясь в ее карие глаза и вьющиеся каштановые волосы. — Прости… Где мы могли видеться?

— Мы вместе ходили в старшую школу. Мэйси Дунхан.

Теперь я вспомнила ее. Бедная Мэйси была, вероятно, единственной в моем классе, кого дразнили также, как меня. Вы могли бы подумать, что это могла нас сделать лучшими подругами. Я имею в виду, что два самых больших изгоя могли бы объединиться и стать друзьями. Но этого не случилось. Я никогда не имела общих интересов с Мэйси, тем более что подойти к ней и сказать: «Эй, мы могли бы быть подругами, потому что у меня их нет, и я знаю, что у тебя тоже» было бы самой ужасной темой, способной завязать разговор.

Так обе из нас провели в старшей школе Джона Адамса адские годы в одиночку, каждая в своем пузыре.

Она так сильно отличается от тощей кучерявой девушки, с которой я ходила в школу. Сейчас, когда на ее лице нет акне и она избавилась от брекетов, она выглядит почти… горячо.

Вот так Мэйси.

— О Боже, точно, — говорю я с притворным энтузиазмом. — Как поживаешь?

— У меня все хорошо. Подрабатываю между занятиями, вот еще одна сказочная работенка, — произносит она, указывая на поднос и маленькое черное платье.

Ее сарказм заставляет меня засмеяться, и я говорю ей:

— Эй, по крайней мере, это не униформа распутной школьницы. Тогда ты бы чертовски быстро устала от вопроса «Не хочешь подзаработать?».

Я подношу бокал к губам, и пузырьки щекочут мой нос, когда я делаю глоток.

— Что это с теми придурками? — спрашивает она, наклоняясь ближе, чтобы никто не услышал. Прямо перед нами продолжается многолюдная вечеринка в бассейне с полуголыми девицами, которые визжат и плещутся в воде. Добавьте еще музыку, доносящуюся с нижнего этажа пентхауса, и это в значительной мере гарантирует, что никто не собирается нас подслушивать.

— Они думают, раз у меня есть вагина и поднос, это заставит меня лечь под них. Какого черта? Я просто раздвину свои ноги перед твоей жирной лысеющей задницей, потому что ты наплел мне всякую чепуху? Нет, спасибо, маленький член. Проходи дальше. Я имею в виду, на самом деле, на какой планете, они думают, мы живем?

Я чуть не давлюсь напитком, кашляя и смеясь одновременно.

— В их сознании, распутная одежда равна распутной девушке. Они, кажется, не понимают, что это лишь рабочая униформа, а не призыв к сексу.

Мэйси практически хихикает и быстро закрывает рот, когда осматривается вокруг.

— Я бы хотела остаться и поболтать, но мне нужно возвращаться к работе. Я не могу позволить, чтобы меня уволили в мой первый день, не с такой зарплатой, которую они выплачивают. — Она наклоняет голову и сужает глаза. — А знаешь, я могла бы замолвить словечко за тебя, если хочешь. Моя подруга устроила меня сюда, она говорит, что они всегда ищут новые «таланты».

Она закатывает глаза, когда произносит последнее слово.

— Ох, нет, я вообще-то больше не работаю официанткой…

— Ты уверена? Сегодня ночью я заработала пять сотен баксов с этим подносом за пару часов, — хихикает девушка. — Я могла бы носить платье, которое на два размера меньше, пока зарабатываю столько, так что… все не так плохо.

— Ничего себе. — Мои глаза становятся шире. — Да, вполне неплохо. Но у меня, э, уже есть работа. В спортзале Деклана, — добавляю я, указывая на него, стоящего в углу и разговаривающего с Маркусом и ведущим шоу. Его глаза загораются, когда встречаются с моими, я возвращаю ему улыбку, поднимая бокал с напитком.

— Ого, — Мэйси с удивлением смотрит на Деклана. — Отлично. Что ж, думаю, мы еще увидимся.

Она улыбается и машет мне, когда уходит со своим пустым подносом, и я вижу, как Деклан оставляет свою компанию и идет ко мне.

— Ты не предупредил, что на вечеринке будет открытый бассейн, — говорю я. Я могла бы захватить с собой купальник и присоединиться к купающимся.

Я выпиваю свой напиток, Деклан берет мой пустой бокал и ставит его на поднос проходившей мимо официантки.

— И позволить каждому мудаку глазеть на то, что находится под этим? — говорит он, встряхивая оборки на моей блузке. Он усмехается. — Ни единого гребаного шанса.

Я смотрю на кучку голых людей в бассейне.

— Судя по ним, мне, на самом деле, не нужен купальник.

Выражение лица Деклана меняется, он подходит ближе ко мне и говорит предупреждающим голосом:

— Только через мой труп ты пойдешь туда голой.

— Я думала, мы установили, что сегодня Вы мне не босс, мистер Витмор.

Его глаза ненадолго закрываются, когда он кусает губы, его рот приподнимается в злой усмешке.

— Ты пытаешься заставить меня стать твердым на публике? — шепчет он и скользит руками вокруг моей талии, прижимая меня к себе. — У тебя это отлично получается.

Я это уже поняла. Захваченная его объятиями, я могу почувствовать каждый дюйм его растущей эрекции напротив моей нижней части живота.

Может, мне стоит помочь ему…

— И позволить каждой здесь девице увидеть то, что находится под этим? — говорю я, скользя рукой между нами, оттягивая линию пояса брюк. Я медленно продвигаюсь руку вниз, просовывая руку в джинсы и впитывая его взгляд, полный экстаза, и исходящий низкий стон.

Внезапно я останавливаюсь и отстраняюсь от него, улыбаясь его сконфуженному виду.

— Ни единого гребаного шанса.

— Ты заигрываешь со мной, Котенок. Похоже, мне это нравится.

Небольшая улыбка касается его губ, и я вижу свет в его красивых глазах, что заставляет меня осознать, что на данный момент это перестало быть игрой. Для нас двоих.

Моя улыбка гаснет, но я быстро пытаюсь скрыть это своей дерзостью.