— Слушай, я знаю, каким он может быть придурком и список его заслуг отстойный, но…

— Но что, Блейк? Ты присутствовал при каждой его пьяной выходке, каждом брошенном оскорблении и каждом жалком утре после извинений. Как ты можешь стоять тут и защищать его?

— Потому что я чертовски похож на него! — кричит он, тыча в грудь своим пальцем, пока он стоит. — Разница лишь в том, что ты защищаешь меня, а папу — никто. Он наша семья, Деклан, и мы — всё, что он оставит после себя.

Блейк прав. Он постоянно все портит, как наш старик.

Я имею в виду, есть вещи, из-за которых двадцатилетние парни тут и там попадают в небольшие неприятности, но Блейк периодически играет в азартные игры на деньги, которых у него нет; постоянно ссорится с неправильными людьми, и он всегда связан с какими-нибудь «темными» делами то с одними, то другими неприятными личностями.

Я не знаю, возможно, это моя вина.

Может быть, если бы я не выручал его каждый раз, когда он попадает в неприятности, он бы научился справляться сам или не попадать в беду с самого начала.

Я не понимаю, что пошло не так. Взрослея, мы с Блейком были не разлей вода. Он хоть и старше меня на тринадцать месяцев, но мы были как близнецы. Когда дорогой старик ушел от нас, мама вскоре умерла. Мы чувствовали себя брошенными и были обозлены на весь свет, но дед научил меня направлять весь свой гнев и ненависть в схватки, но так и не смог достучаться до Блейка, как до меня. Независимо от того, что дед говорил или делал, брат не мог избавиться от этих чувств.

Быстрая перемотка на десять лет вперед, и вот мы здесь.

Я качаю головой в отрицании.

— Здесь ты ошибаешься. Отец сжег все мосты между мной и им, когда ушел от нас, и ты это все, что он оставит после себя. Кровное родство не всегда означает семью, Блейк. Ты должен заслужить это дерьмо, что у него не получилось, все просто и ясно.

Собираясь уйти, я берусь за ручку двери, когда Блейк говорит:

— Дедушка хотел бы, чтобы ты все сделал правильно.

Я оборачиваюсь и толкаю его в грудь.

— Не смей вмешивать сюда деда. Он знал, каким выродком был его сын и смирился с этим. Он не винил меня из-за того, что я вычеркнул отца из своей жизни, и он не стал бы упрекать меня сейчас.

Глаза Блейка ожесточились.

— Ты уверен?

Нет.

— Пошел ты, — огрызаюсь, в гневе покидая кабинет. Это не самый лучший способ закончить нашу беседу, но бывало и хуже. Все могло закончиться ударом кулака по его лицу, как было в прошлый раз.

Я запускаю руки в только что вымытые волосы, как только задняя дверь спортзала захлопывается позади меня. Я ожидал, что будет темно, но, черт побери. Все вокруг тихо и спокойно. Должно быть уже поздно.

Обернувшись, я дергаю ручку на тяжелой ржавой двери, чтобы убедиться, что дверь заблокирована. Мои пальцы трясутся от гнева и нервозности, и я осознаю, что не смог избавиться от этого даже после окончания тренировки. Визит Блейка взволновал и разозлил меня.

Так что я больше обычного себя нагрузил, бегая до тех пор, пока чуть не потерял сознание. Но, видимо, этого недостаточно, потому что я все еще чувствую, как гнев кипит внутри.

Обычно, когда все так плохо, мне нужно или кому-то врезать, или кого-то трахнуть.

Будто по моему сигналу, телефон вибрирует в кармане. Мне даже не нужно смотреть на него, чтобы догадаться, что это Джейми. Девчонка обрывает мой мобильный с того момента, как я бросил ее в ту ночь, и она, кажется, не понимает, что я игнорирую ее, потому что не заинтересован в ней.

Но прямо сейчас, я не могу вывалить ей все то дерьмо об ее отвратительной личности или сказать, что обычно считаю ее Антихристом. Потому что в данный момент Джейми — это то, что мне нужно. Она требует нулевых усилий и любит жесткий секс так же, как и я. Я мог бы выплеснуть на нее весь негатив, а она только попросит добавки.

Черт, она похоже идеальная девушка, когда я думаю о ней в этом плане. Так почему я продолжаю избегать ее, снова?

Потому что, как только она открывает свой рот, тебе хочется задушить ее. О, да. Именно так. Может быть, я смогу достать для нее кляп…

Я достаю свой телефон и смотрю на ее сообщение, закатывая глаза, когда вижу это чудо.

Джейми: «Я такая мокрая прямо сейчас».

Я печатаю быстрый ответ и нажимаю «отправить».

Я: «Тогда воспользуйся чертовым полотенцем».

Я убираю телефон обратно в карман, когда мерцающий свет на улице бросается мне в глаза. Моргает лампа на фонарном столбе, но не это привлекает мое внимание. Меня заинтересовал этот ржавый кусок желтого металла, припаркованный на улице.

Иначе известный как автомобиль Саванны.

Она ушла час назад, так что ее автомобиль до сих пор здесь делает? Она живет где-то поблизости?

Бросаю свою спортивную сумку на тротуар рядом с задней дверью и перебегаю маленькую стоянку. Останавливаясь проверить встречные машины, я иду по улице небольшими шагами.

Ее задние окна заставлены картоном, что кажется странным, потому что окна не разбиты. Выглядит так, будто отгородились для уединения.

Все мысли покидают мою голову, когда я заглядываю в ее окна и вижу корзины одежды в задней части ее автомобиля. Мое игривое настроение резко ступает на опасную территорию, когда я вижу ее бледные, согнутые в коленях ноги на заднем сиденье.

Ох, черт, нет.

Я знал это. Я, блядь, знал…



Глава 3


Саванна


Меня будит громкий звук. Дезориентировано смотрю на запятнанную крышу своей машины, потому что кто-то стучит в стекло за моей головой.

— Открой, я знаю, что ты там.

Мое сердце подпрыгивает к горлу и останавливается. Выпутываясь, сбрасываю одеяло на половицы и хватаю свой кошелек, судорожно нашаривая в нем маленький газовый баллончик.

Снова удары.

— Открой же проклятую дверь, Саванна.

Подождите, это…

— Деклан?

Я наклоняюсь, глядя через незакрытый кусочек пространства между картоном и дверью, и мельком вижу татуированные мускулы. Облегчение наполняет меня, но это ненадолго.

Что он здесь делает?

Я снимаю блокировку и открываю дверь.

— Деклан, что ты…

— Я знал это. — Он качает своей головой, когда ходит вокруг моего автомобиля, уставившись на невидимую точку ниже по улице. Его челюсть напрягается, когда он с силой сжимает свой телефон так, что костяшки пальцев начинают белеть, и все, что я делаю — это смотрю на него в замешательстве.

Почему он так зол?

— Я, блять, знал, что ты лжешь мне.

Он останавливается и смотрит на меня с таким убийственным выражением лица, что я отступаю немного назад.

— Спать в собственном автомобиле, Саванна? Ты серьезно? Пожалуйста, скажи мне, что ты не настолько глупа.

Вот, черт.

— Это не то, как выглядит…

— Не ври мне!

Я вздрагиваю, как только его крик разносится сквозь тихую ночь, эхом отражаясь о темные пустые здания. Хоть ответ и труслив, а я молча ругаю себя за проявленный страх, но я не настолько глупа, чтобы считать, будто он не может причинит мне боль. Деклан, в сущности, незнакомый мне человек, и я, честно говоря, понятия не имею, на что он способен. Что я знаю, так это то, что он в два раза больше меня и намного сильнее, для него я словно пушинка.

— Иисус. — Он зажимает пальцами переносицу носа, закрывая глаза. После того, как Деклан успокаивается, он опускается на корточки так, что его глаза находятся на одном уровне с моими. — Прости, Саванна, — произносит он спокойнее, тише. — Я не хотел напугать тебя. Я не причиню тебе боль. Обещаю.

Совсем маленькая, наивная часть меня хочет поверить этим притягательным зеленым глазам, смотрящим на меня так искренне, но я знаю, что красивое лицо и горячее тело не делают тебя хорошим человеком. Привлекательная внешность может скрывать самые страшные изъяны.

— Почему я должна тебе верить? — слова так тихо вырываются из меня, а мне жаль, что они не кажутся жесткими или озлобленными, или какими-то еще. Вместо этого, они звучат ничтожно и беспомощно.

Безмолвно оценивая меня, в его глазах тлеет огонек, и под его пристальным взглядом я чувствую, что мой образ снежной королевы начинает таять. Как один его взгляд может производить на меня такой эффект?

Прежде чем я успеваю остановить его, Деклан встает и подходит к задней части моей машины, открывая багажник. Я выбираюсь из машины и с недоверием слежу за ним, пока он достает мои вещи.

— Что ты делаешь?

— Я беру твои вещи. Ты остаешься со мной. — отвечает он, не останавливаясь и не глядя на меня.

Я издаю удивленный истерический смешок и говорю:

— Нет, я, безусловно, не останусь с тобой.

Я достаточно взрослая и сама забочусь о себе с тех пор, как себя помню. Я не нуждаюсь в Деклане или его подачках.

Ну, за исключением работы. Мне нужна работа.

Он ставит корзину с бельем на тротуар и смотрит на меня:

— Или так, или освобождаешь мне место в своей машине. Выбор за тобой.

Открываю рот, но ничего не произношу. Думаю, я выгляжу глупо.

— Почему ты это делаешь?

Он впивается в меня взглядом.

— Почему я отказываюсь оставить привлекательную девушку одну в машине на всю ночь? Ну и дела, я не знаю. Может быть, я – придурок.

Во мне вспыхивает гнев, и я благодарна за знакомую эмоцию. Деклан сбивает меня с толку, и мне это по душе.

— Вопрос закрыт, придурок, я не какая-то бездомная кошка, которую ты можешь подобрать.

Улыбка играет на его губах, когда он кивает на мою кучу вещей:

— Собирай свои вещи, Котенок.

Моя челюсть сжимается от произнесенного им прозвища. Мне оно не нравится, ни чуточки.

— Не называй меня «Котенок», ты сын…

— А у этого котенка есть когти. — Деклан улыбается, настоящей искренней улыбкой, которая озаряет его лицо и показывает ямочки на щеках, о которых я даже и не подозревала. Они совершенны и милы, и это злит меня еще больше.

— А этот мудак – полное дерьмо, — возвращаю ему, скрещивая руки на груди и свирепо взирая на него.

Деклан принимает такую же позу.

— Этот мудак предлагает тебе место, где можно остановиться. Так что прекращай быть сукой и следуй за мной наверх. — Он смотрит на меня сверху вниз с таким видом, что мне страшно с ним спорить.

Мой рот захлопывается, и я ошарашено моргаю.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи, — говорю просто.

Его лицо омрачается, и он переводит взгляд на землю.

— Каждый нуждается в помощи сейчас или потом. В этом нет ничего постыдного.

Деклан складывает две корзины белья друг на друга, уравновешивая их на одной татуированной руке, и закрывает мой чемодан с остальными вещами.

— Ты действительно хочешь, чтобы я осталась у тебя? — спрашиваю недоверчиво. — Даже если я не хочу этого.

— Да.

Я следую за ним по улице в то время, как он удаляется с моими вещами.

— А знаешь, кто-то может подумать, что это похищение.

Когда мы добираемся до спортзала, он кивает на сумку на земле:

— Можешь взять?

Я поднимаю ее, и Деклан ведет меня наверх по бетонной лестнице. У двери, в конце лестницы, он делает паузу.

— Ключи в кармане. Может, пороешься там для меня? — Он сдвигает корзины с бельем, чтобы быть ближе ко мне.

— Ты хочешь, чтобы я засунула свою руку тебе в штаны и копалась в твоей промежности? Серьезно?

Он взрывается смехом и наклоняет бедро ко мне.

— Да ладно, никто тебя там не укусит. Я обещаю.

Мои брови изгибаются, когда я перекладываю его сумку в другую руку.

— Хорошо, но не жалуйся мне, когда твой раздосадованный заложник ударит тебя по шарам.

Неуверенно опускаю руку в его карман, ненавидя себя за то, что мое сердцебиение ускоряется только от прикосновения к нему. Я пытаюсь убедить себя, что это только потому, что у меня не было секса уже два месяца, и, будучи столь близко к парню, во мне просыпается старое, знакомое желание, хоть я знаю, что это не правда. Именно Деклан заставляет чувствовать себя легкомысленной и возбужденной.

Мягкий смех пронизывает воздух между нами, казалось, делая наше маленькое укрытие еще теснее. Как может смех звучать так сексуально? Это же невозможно.

— Котенок, — говорит он глубоким голосом, окутывая чертово слово нежностью, заставляя меня легче переносить это прозвище. Черт, думаю, он мог бы читать мне телефонный справочник, и я бы возбудилась. — Я видел, как ты смотрела на меня ранее, — продолжает он. — Я серьезно сомневаюсь, что ты сделала бы что-то, что могло бы не понравиться моим яйцам.