Жжение в желудке. Похоже на сильные голодные спазмы. Иногда очень сильные…

– Еще бы! И что вы в таких случаях принимаете?

– Успокаивающие таблетки. От неврозов, – подавленно ответила Кейт.

Врач хмыкнула и похлопала ее по руке.

– Вы часто переживаете стрессы, мисс Пауэлл?

«Мой отец вор, я потеряла работу, в любую минуту в мою дверь может постучаться полиция! И я ничего не могу предпринять – иначе будет только хуже».

– А кто их не переживает?!

– И что же – бессонницы, головные боли?

На доктора Хадд совершенно не действовали ее резкости, и Кейт как-то сразу сникла.

– Да, довольно часто…

– М-м-м. Когда был последний медосмотр? – Кейт промолчала, и доктор Хадд снова поджала губы. – Давным-давно, да? Кто ваш лечащий врач?

– Я хожу раз в год на осмотр к доктору Минелли. Я не больна!

– Что-то непохоже, чтобы вы раз в год ходили к врачу… Ладно, я все проверю. А теперь давайте измерим давление.

Кейт подчинилась, уверенная, что пытка подходит к концу. Сейчас врач напишет рецепт, и все будет кончено.

– Давление высоковато, но сердце хорошее. Вы очень худая, мисс Пауэлл. Сидите на диете?

– Нет. Никогда не сидела.

– Везет вам, – задумчиво проговорила доктор Хадд, еще внимательнее вглядываясь в пациентку.

Кейт вздохнула: она хорошо знала этот взгляд. Порой на нее так смотрела Лора, а Энн Салливан не только смотрела, но и говорила, что Кейт скоро просто сведет себя в могилу.

– Доктор, у меня нет ни булимии, ни анорексии! Я не принимаю рвотное, слабительное или таблетки для похудания. Я всегда была худой.

– Значит, в последнее время вы не теряли вес?

– Ну, может быть, несколько фунтов, – призналась Кейт. – Аппетит у меня то появляется, то исчезает. Понимаете, у меня проблемы на работе, и это привело к стрессу. Вот и все. Поверьте, если бы это было в моей власти, я предпочла бы быть толстой соблазнительной пампушкой, а не костлявой воблой.

– Вот и прекрасно. Когда мы вас вылечим, вы снова поправитесь. Сначала проведем всестороннее обследование…

Кейт в панике схватила врача за руку.

– Обследование? Какое обследование?

– Что вы так испугались? Здесь не камера пыток. Сделаем рентген, возьмем анализ на барий… Я бы еще порекомендовала УЗИ грудной клетки. Нам надо исключить все возможные варианты.

– Мне не нужны никакие обследования! Пропишите мне что-нибудь и отпустите домой!

– Мисс Пауэлл, все не так просто. Не волнуйтесь, рентген мы сделаем довольно быстро, а УЗИ я постараюсь назначить завтра на утро. Когда мы вас положим…

«А ужас, оказывается, белого цвета, – поняла вдруг Кейт. – Белые палаты, женщины в белых халатах…»

– Вы не оставите меня здесь!

– Что вы так разволновались? Нам необходимо точно определить, что с вами. Не то чтобы я отвергала диагноз вашего приятеля…

– Он не мой приятель.

– Вот как? Жаль. На вашем месте я бы постаралась сделать его своим приятелем, – усмехнулась доктор Хадд. – Но, в любом случае, он же не врач.

– Его мать врач. Он разговаривал с ней по дороге сюда. Спросите у него сами. И приведите его сюда! Пожалуйста!

– Хорошо, я с ним поговорю. А вы постарайтесь успокоиться – полежите, расслабьтесь.

Оставшись одна, Кейт почувствовала, что дышит ровнее. Но ужас не отступал.

– Опять споришь?

В комнату вошел Байрон, и Кейт вскочила с кушетки.

– Я не могу здесь оставаться! – Она вцепилась в рукав его рубашки дрожащими руками. – Ты должен увезти меня отсюда!

– Послушай, Кейт…

– Я не могу оставаться здесь ни секунды. Я не могу провести ночь в больнице! Не могу! – Голос ее сорвался. – Мои родители…

Байрон озадаченно уставился на нее. Она хочет, чтобы он позвонил Темплтонам во Францию? Чтобы они за нее заступились? И тут он внезапно вспомнил: настоящие родители Кейт умерли. Погибли в автомобильной катастрофе. Больница!

Байрон понял: ее глаза наполнены не болью и злостью, а настоящим животным ужасом!

– О'кей, детка. – Он погладил ее по голове и поцеловал в лоб. – Не волнуйся. Ты здесь не останешься.

– Правда? Я не могу!

Кейт почувствовала, что снова начинает задыхаться, что приближается истерика.

– Ты здесь не останешься. Обещаю. – Он обхватил ее лицо обеими руками и твердо посмотрел ей в глаза. – Я обещаю, Кейт. Сейчас я переговорю с врачом, а потом отвезу тебя домой.

Истерика отступила, и Кейт вдруг ощутила к Байрону необыкновенное доверие.

– Ладно, хорошо, – она закрыла глаза. – Хорошо…

– Побудь тут минуту. – Он отдернул занавеску и подошел к столу, за которым сидела доктор Хадд. – Мне очень жаль, доктор, но у нее, оказывается, настоящая фобия. Я не знал об этом.

– Послушайте, мистер де Витт, мало кто любит больницу. Временами она мне самой не нравится.

– Доктор, это не обычная неприязнь к больницам! – Расстроенный Байрон взъерошил себе волосы. – Я сначала тоже так решил. Но здесь хуже. Понимаете, ее родители погибли в автомобильной катастрофе, когда она была ребенком. Я не знаю подробностей, но, наверное, она провела какое-то время в больнице. Она буквально вне себя от ужаса, а она совсем не истеричка.

– Но мы должны провести обследование, – настаивала врач. – Необходимо поставить точный диагноз.

– Доктор Хадд, у нее язва! Абсолютно очевидные симптомы. Мы оба это понимаем.

– Потому что так сказала ваша мать? – в голосе врача явственно слышались скептические нотки.

– Моя мать – заведующая терапевтическим отделением Главной больницы Атланты.

Брови доктора Хадд поползли вверх.

– Доктор Маргарет де Витт?! Ничего себе! Я же прочитала все ее работы! Но уверяю вас, мистер де Витт, на моем месте ваша мать тоже назначила бы обследование. Она прекрасный диагност; действительно, все указывает на язву двенадцатиперстной кишки, но нужно выяснить точно! Просто доктор де Витт не могла взять анализы по телефону, а если…

– А если сама мысль об анализах ухудшает состояние больного? Ваша пациентка на грани нервного срыва! – Он перевел дыхание. – Мы не можем принуждать ее, оставлять здесь насильно. Она просто сбежит и будет глотать свои идиотские таблетки до тех пор, пока язва не станет размером с кулак.

– Конечно, я не могу силой заставить ее сделать анализы, – раздраженно сказала доктор Хадд. – Если вы настаиваете, я пропишу ей таблетки, но только при одном условии: она сама придет сюда при первом же новом приступе.

– Обещаю вам, что придет.

– Ну, если вы так уверены… Но учтите: давление у нее повышенное, вес – ниже всякой нормы. И она постоянно испытывает стресс.

– Я о ней позабочусь.

Доктор Хадд оценивающе на него поглядела, потом кивнула.

– Надеюсь, что позаботитесь. – Она направилась к двери, но на пороге обернулась. – А ваш отец – Брайан де Витт?

– Да, специалист по хирургии грудной полости.

– А вы…

– Работаю в гостиничном бизнесе! – Байрон ослепительно улыбнулся. – Но мои сестры тоже врачи. Все трое.

– Что ж, в семье не без урода, – улыбнулась доктор Халд.


– Прости, – не открывая глаз, пробормотала Кейт.

Она сидела в машине, откинув голову на спинку сиденья.

– Тебе не за что извиняться. Но имей в виду: я за тебя поручился. Постарайся следовать указаниям доктора. Принимай таблетки, побольше отдыхай. И прекрати, наконец, есть мексиканскую еду!

Кейт знала: он сказал это специально, чтобы ее рассмешить, и изобразила некое подобие улыбки.

– Как же я теперь без нее буду жить? Слушай, я не хотела тебя спрашивать в больнице – боялась, что нас в последний момент вернут. Но как тебе удалось уговорить ее отпустить меня?

– Логика, обаяние, комплименты! Заодно приплел мать. Она у меня большая шишка.

– А-а…

– И еще я пообещал, что при первом же приступе ты придешь к ним сама. Это очень серьезно, Кейт! – Он сжал ее руку. – Ты не имеешь права наплевательски относиться к своему здоровью. Ты должна как следует о себе заботиться.

Она промолчала. Ей было ужасно стыдно за свою панику, которая еще напоминала о себе горячими покалываниями в животе.

Когда Кейт открыла глаза, она увидела силуэт гор на фоне лунного неба, тень леса, извилистую гладь дороги, над которой поднимался легкий туман. К глазам подступили слезы. Она просила Байрона отвезти ее домой, и он понял. Ее дом здесь, в Темплтон-хаузе!

Окна светились мягким гостеприимным светом.

Какую надежду и умиротворенность вселял в нее всегда этот дом! Едва автомобиль затормозил, дверь дома распахнулась, и выбежала Лора.

– О, моя дорогая, как ты себя чувствуешь? – Путаясь в полах халата, Лора подбежала к машине, открыла дверцу и крепко прижала к себе Кейт. – Я так волновалась!

– Все нормально. Довольно глупая история. Я… – Кейт увидела спешащую к ним Энн.

– Моя дорогая девочка! – Энн обняла Кейт за талию. – Пойдем в дом.

– Я… – Голова ее сама склонилась на плечо Энн: от нее пахло детством – теплым печеньем и свежими простынями.

– Байрон! – Лора благодарно посмотрела на него. – Огромное спасибо, что позвонили. Заходите. Позвольте, я напою вас кофе.

– Нет-нет, мне уже пора домой. – Было очевидно, что Лора сейчас ни о чем, кроме Кейт, думать не в состоянии. – Я заеду потом узнать, как она себя чувствует. Идите.

– Спасибо. Большое вам спасибо.

Лора побежала по дорожке догонять Энн, которая уже повела Кейт в дом.

Байрон видел, как она догнала их и подхватила Кейт с другой стороны. Все трое, прижавшись друг к другу, вошли в дом.


Кейт проспала двенадцать часов и проснулась отдохнувшая, но совершенно одуревшая. Она лежала в той самой комнате, где жила в детстве. Те же обои на стенах – тонкие полоски пастельных тонов; вместо жалюзи – кружевные занавески, чуть подрагивавшие от ветерка. Занавески принадлежали бабушке Кейт и когда-то висели в ее спальне. Тетя Сьюзен решила, что девочке будет приятно видеть их в ее новом доме, и оказалась права.

Ей и сейчас было приятно на них смотреть. Как когда-то в детстве, Кейт нежилась в своей большой кровати с балдахином и смотрела, как ветер колышет занавески. И думала о своих родителях.

Если бы она могла сейчас с ними поговорить! Понять, почему ее отец сделал то, что сделал. Но что он мог сказать в свое оправдание? Такой поступок ничем нельзя оправдать…

«Надо сосредоточиться на настоящем, решить, как жить дальше!» – твердила себе Кейт, но прошлое вдруг нахлынуло на нее с новой силой.

Это все дом, здесь кругом одни воспоминания. Целый пласт истории: люди, привидения, тени ушедших… Магия царит и вокруг: в лесу, в горах, в высоких кипарисовых деревьях.

Кейт прижалась щекой к подушке, вдыхая свежий лимонный запах ирландского льна. Энн всегда была убеждена, что постельное белье должно непременно пахнуть лимоном. На ночном столике стояла ваза с фрезиями, издававшими дивный аромат. К вазе была прислонена записка. Узнав Лорин почерк, Кейт приподнялась и взяла записку.


«Кейт, я не хотела тебя будить, когда уходила. Мы с Марго сегодня будем в магазине. И тебя там видеть не желаем! Энни пообещала в случае необходимости запереть тебя. Следующую дозу лекарства прими ровно в одиннадцать, если не проспишь. Я или Марго заскочим домой, чтобы с тобой пообедать. А ты оставайся в кровати. Если ты когда-нибудь снова нас так напугаешь, я тебе голову оторву! Люблю, Лора».


«В этой записке – вся Лора», – подумала Кейт. Но не может же она оставаться в постели целый день! Слишком много мыслей в голову лезет. И нельзя сказать, что эти мысли очень приятные… Где-то тут должен быть ее портфель. Надо…

– Куда это вы собрались, молодая леди?

В дверях с подносом в руках стояла Энн Салливан и строго смотрела на Кейт.

– В… в ванную! Просто в ванную, – Кейт осторожно вылезла из кровати и юркнула в ванную комнату.

Энн поставила поднос и, улыбаясь, принялась взбивать подушки. Все ее девочки уверены, что замечательно умеют врать. Но на самом деле этим искусством владела только Марго… Стоя прямо, как солдат, Энн дождалась, когда Кейт выйдет из ванной, и молча указала на кровать.

– Теперь я прослежу, чтобы ты позавтракала, приняла лекарство и снова легла. – Энн ловко водрузила на колени Кейт поднос с завтраком. – Довела себя до язвы, да? Так вот, этот номер у тебя больше не пройдет! Дудки! Миссис Вильямсон приготовила для тебя яйца всмятку и тосты. И чай из ромашки: миссис Вильямсон говорит, что он смягчает желудок. И фрукты тебе надо есть. Дыня очень вкусная.

– Да, мэм, – Кейт казалось, что она сейчас может проглотить быка. – Прости меня, Энни…

– За что ты извиняешься? За свое упрямство? Тогда – конечно. – Энн присела на краешек кровати и пощупала у Кейт лоб. – Доработалась! Посмотри на себя, Кейт: кожа да кости! Ну-ка, все ешь, до последнего кусочка!

– Я всегда думала, что это элементарная изжога, – пробормотала Кейт, потом закусила губу. – Или рак…