Маргарита Южина - Угостите даму кавалером

– Варька!! Да вылезь ты из-под одеяла-то!.. Мне только что звонила Ирочка, оказывается, за второго ребенка и в самом деле платят двести пятьдесят тысяч! Мне Ирочка прямо так и сказала – платят! Только она деньги еще не получила... и вообще, неизвестно, когда получит...

– Алька-а! – чуть не взвыла сестрица. – Ну сколько раз тебе говорить – не Варька я тебе никакая, а Барбара! – скуксилась младшая сестрица, высовывая нос из-под пышной перины.

– И к тому же, стучаться надо! – наставительно задергал бровями ее молодой супруг Бориска. – «За второго ребе-е-енка!» Да мы с такой родней и на первого никак не сподобимся! Между прочим, мы еще с женой в супружеском ложе находимся!

– Так времени уже третий час... – пробормотала Алька.

– Счастливые часов не наблюдают, – фыркал «счастливый» Бориска, принципиально отворачиваясь к стене.

– Да я про себя... – пыталась пояснить Алька. – Мне бы вон в том шкафчике джинсы забрать.

Однако слушать ее никто не собирался – молодожены подниматься категорически отказывались, зато с удовольствием поучали старшенькую сестренку правилам приличия.

– И запомни, – погрозила пальчиком Варька. – Чтобы я больше никакой Варьки слыхом не слыхивала! Барбара я, сколько разов повторять?!

Алька надула губы и демонстративно хлопнула дверью. На-а-адо же – Барбара! Фи, курам на смех. Рожа круглая, вся в веснушках, как мухами засижена, а туда же – Барбара! Если на то пошло, то и ее тогда нечего Алькой звать, как пуделиху какую-то, пусть тогда Алиной Антоновной зовут. И еще этот влез – Бориска! На первого ребенка он сподобиться не может... А сам в полосатой пижаме, как заключенный! Он бы еще в водолазный костюм вырядился! В супружеском ложе они, видите ли, находятся!

– А между прочим, ваше супружеское ложе в моей комнате расположилось, – не выдержала Алька и сунула голову в двери.

– Ну Барбара, ну киска моя, она мне весь порыв на корню губит... – захныкал Бориска, то есть Борис Викторович Тюхин, который совсем недавно поженился на Варьке и автоматически сделался родственником и самой Альке, и ее матери – Лидии Демидовне.

Правда, в отличие от Альки, матушка зятя обожала, потому что тот с первого же дня обнаружил в ней некое сходство с императрицей и всячески это подчеркивал. Ежедневно, когда мать, нагруженная точно верблюд, притаскивалась из магазина, Бориска подобострастно кидался к ручке, когда мать выходила из ванны, он томно закатывал глаза, шептал: «Богиня» и даже раза два самолично купил для матушки земляничного мыла. «Императрица» в свою очередь обливала зятя своей благосклонностью – поселила молодых в комнате Альки, перетащила туда самую лучшую мебель, купленную Алькой же, при каждом удобном случае осыпала Бориску подарками и тщательно блюла покой молодой четы.

Вот и сейчас, заслышав шум возле комнаты, она метеором вынеслась из своей спальни и накинулась на старшую дочь:

– Алька!! Ну что ты опять трешься возле их двери? Ну что ты трешься? Иди вон, на работу собирайся, небось опаздываешь уже! Коллектив подводишь! – строго выговаривала она, и на ее голове подпрыгивали папильотки.

– Мам, ничего я не опаздываю... – пробубнила Алька. – Ты бы вот лучше зятю своему сказала, чтобы он на работу поторопился. Второй месяц у нас живет, а так никуда и не устроился. Я уже скоро его прокормить не смогу...

– Алина! – подпрыгнула от гнева маменька, и бигуди весело затряслись на ее голове. – Не смей меркантильничать! Я тебя не для этого воспитывала! Да! Наша Варенька вышла замуж! Это в ее возрасте вполне естественное явление! Я тоже шла под фату в двадцать два! А потому что красы была необыкновенной! Все женихи так прямо и сгорали от страсти, так и сгорали!

Алька не удержалась и фыркнула – судя по настенной фотографии, матушка в девичестве была рябой до невозможности, к тому же полноты необычайной и самую чуточку косоглазенькая. И если учесть, что замуж она выскочила за горького пьяницу пятидесяти семи годков, у которого всей привлекательности-то и было, что вот эта самая трехкомнатная квартира да еще обнадеживающий возраст, то...

Но маменька не замечала фырканья, а самозабвенно продолжала:

– Это ты у нас неизвестно в кого... в отца что ли, он-то на мне женился, когда ему было уже пятьдесят семь... оттого и не дожил до Варькиной свадьбы... до этого светлого дня... – Тут маменька прилежно шмыгнула носом, запечалилась, но уже через секунду взревела по-боевому: – И вообще! Иди уже на работу!! Там начальство твое уже все морги обзвонило – тебя обыскались, волнуются же люди!

Тут уж Алька и вовсе обиделась. Значит, она должна бежать на работу, кормить этого толстого дармоеда Бориску, да еще и слова не скажи! И ладно бы еще это был ее собственный супруг, тогда бы кормила да молчала, а то ведь – Варькин! Пусть Варюша сама его и кормит! Так нет – Варенька у них студентка! Уже почитай пять лет, как на первом курсе, поэтому ей и нужно создать условия... Сама Алька работает в химической лаборатории, на вредном производстве и зарабатывает, как трое мужиков, оттого и тянет всю семью, а ей никто никаких условий не создает. И не создавал никогда. Ладно еще, когда они втроем жили – только Алька, Варька да Лидия Демидовна, все дамы Андреевы, как их называли соседи, куда тут денешься – сестре институт закончить надо, а мать их одна на свою пенсию не протянет. Но студентка вдруг задумала замуж! Нет, поначалу они все обрадовались, так как решили, что Варенька уйдет к мужу и одним ртом станет меньше, ан нет, рано ликовали. Бориска со своим музыкальным училищем отчего-то возомнил себя эстрадным дарованием, быстренько перебрался из общежития на андреевскую жилплощадь и стал терпеливо ожидать, когда его необычный талант востребуется поклонниками. Ни на что другое размениваться он не собирался. И все отчего-то Бориску понимали, входили в положение. А вот Альку, которой надо бы после смены отдохнуть, и вовсе даже не в проходной гостиной, куда ее переселили, которая, может быть, имеет право посмотреть большой телевизор, который сама же и купила, которая... Да что там! Альку никто понимать не желал.

– Уйду я от вас, – пробубнила она, направляясь на кухню. – Вот сниму комнату и уйду.

– С чего бы это? – насторожилась маменька. – Чем это мы тебе помешали? Живешь, как у Христа за пазухой, на всем готовом!.. Ты ж... Ты ж... даже не знаешь, где магазин расположен! Все тебе на тарелочке мать приносит!

Действительно, по магазинам ходила исключительно Лидия Демидовна, потому как страшно переживала, что Алька начнет тратить деньги на всякие ненужности.

– И колготки тебе в прошлом месяце покупала, забыла? А проездной?! – уже вовсю кипятилась маменька.

– Ага, мне колготки, а этому Бориске сотовый телефон, – с обидой припомнила Алька.

– Так и правильно, что телефон, – непонятно чему обрадовалась Лидия Демидовна. – Потому что это вовсе даже был подарок! На Пасху! Ты разве не помнишь? Мы всем подарки дарили – и мне, и Вареньке телефон купили, и Бориске... Кстати, не зови его больше Бориской, как-то звучит... не престижно, – поморщилась маменька и тут же снова вспомнила: – Мы и тебе подарок купили, забыла разве?

– Да уж конечно, забудешь ваш подарок... – пробурчала Алька. – Всем сотовые телефоны, а мне – лотерейный билет.

– Зато от всего сердца! – торжественно провозгласила мать и приняла позу памятника Лермонтову. – От всех нас, каждый преподнес – и я, и Варенька... Между прочим, Варьку тоже не зови Варей, ей Бориска, тьфу ты... Борис! Ей Борис сказал, что она на Барбару больше похожа. И к тому же, когда он станет мегапопулярным и будет давать интервью, ему легче будет произносить, что жену зовут Барбарой.

Алька только махнула рукой – да пусть они хоть горшками называются!

– Вот ты все страдаешь, что тебе ничего не покупают, – никак не могла успокоиться мать. – Обижаешься, а я, между прочим, тебе еще и газетку купила! Да!

– Мам, ну зачем мне газетка? Я ж тебя просила купить мне джинсы. Обыкновенные такие джинсы, чтоб на работу ходить, а то в тех старых уже неприлично...

– Неприлично тем, кто на твои джинсы поглядывает! А газета тебе нужна, чтобы проверить выигрыш! Садись немедленно и проверяй! Вдруг несколько цифр совпадет, так мы хоть эти самые лотерейные билеты окупим!

Отвязаться от матушки не было никаких сил, и Алька, сжав челюсти, прилежно уселась проверять номера.

Сначала она даже ничего не сообразила, просто пробежала по цифрам глазами и все. Только непонятно, отчего вдруг сильно толкнулось сердце где-то в области поджелудочной железы.

– Ничего не понимаю... – растерянно пробормотала она, уже внимательнее сверяя цифры. – Это что же... Да нет, это розыгрыш, наверное... Ну-ка... Да ну... такого просто не может быть...

– Чего ты там сама с собой бормочешь? – тут же появилась в дверях матушка. – Выиграла, что ли? Пылесос?

– Ну почему пылесос-то? – обалдело пялилась в газету Алька.

– А-а, а я думала, может, пылесос... вот нам так нужен новый пылесос, а у тебя разве допросишься... Да разве ты что-нибудь путное выиграешь... – ворчала Лидия Демидовна уже в прихожей, начищая до блеска ботинки зятя.

Алька выпрямилась спицей, воровато оглянулась и затолкала газету себе под кофту.

– Я, мам, к Лене Звонковой, – фальшиво проговорила она, стараясь не слишком шелестеть газетой. – Я быстро...

– Да уж будь любезна, поторопись, тебе же на работу, – напомнила мать.

– Не, мам, сегодня не моя смена, – уже в подъезде кричала Алька и, громыхая кроссовками, неслась вниз через две ступеньки.

Лена Звонкова была давней подругой Альки, они еще в школе вместе учились. В детстве Леночку тоже не сильно баловали новыми нарядами – у ее матери просто не было денег. После школы хорошенькая, высо-кая, белокурая Леночка вбила себе в голову, что ей уготована скромная участь официантки, но нежданно-негаданно влюбилась по самую макушку в тихого скромного паренька Ваню и тут же выскочила замуж. Тихий и скромный паренек оказался вовсе даже не Ваней, а Иваном-царевичем, показал себя ужас до чего расторопным, и теперь Леночка проживала в бывшей квартире только потому, что еще не закончилось строительство их уютного загородного домика. Схватив удачу за хвост, Леночка теперь запросто раздавала советы, как женить на себе олигарха, как заработать миллион за ближайшие выходные и как поступать в серьезных жизненных ситуациях. Обычно Алька не слишком прислушивалась к рекомендациям подруги, но сегодня ей как раз было необходимо проконсультироваться – так что же все-таки предпринять в этих самых серьезных жизненных ситуациях?

А ситуация была просто из ряда вон.

– Нет, и чего – ты в самом деле выиграла автомобиль? – никак не могла поверить подруга в Алькин рассказ.

– Ну вот же, смотри, – чуть не плача, протягивала ей газету Алька. – Прямо и не знаю, чего теперь делать...

– Дай-ка...

Лена минут пятнадцать изучала таблицу выигрышей, а потом решительно заявила:

– Что бы там ни было, ты, главное, своим не проболтайся. В конце концов, они тебе билет подарили, значит, никаких прав на машину не имеют, понятно? А я сейчас Ивану позвоню...

Леночка легко подскочила, и ее голос уже защебетал в трубке новенького телефона.

– Сейчас он перезвонит, – успокоила она подругу. – Все разузнает как следует и позвонит, я ему все твои номера сказала... Ой, ну прямо с ума сойти, ты – и выиграла!.. А вообще, я считаю, это вполне справедливо – ты вон сколько на своих дармоедов горбатишься, должна же быть тебе какая-то премия!

– Они не дармоеды, я ж тебе говорила, – насупилась Алька. – Мама на пенсии, а Варька учится.

– А ее муж? – прищурилась Ленка. – Он чем занят? И потом, если ваша ненаглядная Варвара сумела замуж выскочить за такого лоботряса, так пусть теперь умудрится его прокормить! Вот у меня Иван!..

Дальше на полчаса затянулась «Сага о прекрасном Иване». Алька уныло качала головой, поддерживая вдохновенную песнь подруги о ее суженом, а сама все время прислушивалась к телефону. Но зазвонил он только где-то часа через два, когда Алька с Леночкой уже вовсю напились чаю с пирожными и даже успели обсудить моду на летний сезон. Конечно же, прозвучал звонок неожиданно, и хозяйка побежала к аппарату.

– Ой, Алька... – побледнев, пробормотала Леночка, прижимая к себе трубку. – Ты, оказывается, и в самом деле выиграла эту машину. Какая-то последняя модель нашего производства. Лучше бы, конечно, «европейца», мне так Иван сказал, но на безрыбье... С ума сойти...

– Да что ты? – охнула Алька. – Прямо-таки целую машину? О-бал-де-е-еть... Вот интересно, кто это мне такой счастливый билетик подарил – мама, Варька или Бориска?.. Или это я сама? Лен, я вот когда деньги в банке снимала, мне кассирша тоже лотерейный билет сунула... Мне кажется, это именно он и выиграл...