Алена Нефедова - Уха из петуха

— Ух ты ж, — воскликнул вдруг Антоха, сунувший нос в деловито скворчащую сковородку, маняще поблескивающую зарумянившимися ломтиками картофана. — Ты духмяную делаешь, как папка любил?

На секунду Сергей успел узреть яркий румянец, вспыхнувший на щеках соседки, которая несколько суматошно кинулась к плите, приговаривая:

— Тоша, сынок, а принеси-ка из чулана луковку. А духмяную да — и папа твой любил, и бабушка любит, да и ты не откажешься, так ведь?

— О. Видать, хорошо я поутряни прикормила соседа-то, что он и вечерять у нас надумал, — раздался задорный голос от дверей. В проеме стояла Анастасия Ниловна — запыхавшаяся, раскрасневшаяся, в сползшем набекрень цветастом платке, с небольшим бидончиком малины в правой руке и лукошком, наполненным ярко-рыжими подосиновиками, в левом. — А я-от с Никитишной нынче за первой малиной ходила, на место наше заветное, в угол Медвежий. Туда-то народ боится соваться. Глянь-ко — полнехонько бидончик-от набрала.

— А Вы чего суетесь? Уж сколько раз я Вам, мама, говорила — не стоит так рисковать из-за ягоды. Вечно Вы то в Марьюшкино оконце за брусникой идете, то в угол этот Ваш Медвежий. А ну как и правда на косолапого наткнетесь или в топь угодите?

— Ох, Лилечка, ну на кой мы ему, медведЮ-то, сдались-то, бабки старые, смердючие? Ему бы чего посвежей, помоложей, чем мы с Никитишной, — усмехнулась бабка, поставив бидончик по центру стола. — А у топь мы поодиночке и не суемси, завсегда у двоих ползаем, чай не кулемы городские, — хитро сверкнула взглядом в сторону гостя Анастасия Ниловна. — И вот табе подосиновиков ишшо, смотри, какие молоденькие, это я коло Горватки на них наткнулась.

Бабка прошла за печку, продолжая переговариваться уже с внуком, а Сергей сидел с полузакрытыми глазами, медленно погружаясь в транс от головокружительного запах жарящейся на сале картохи, к которой Лилия Андреевна с минуту назад кинула копченую грудинку и порезанную луковицу, "для духмяности", как уже понял обделенный в этой жизни вкусной едой мужчина.

Транс был грубо прерван громоподобным урчанием забытого в суматохе этого насыщенного дня мужского желудка.

— Простите, — смутился Сергей, — я…

— Да что ж это мы, мужик голодный сидит, а мы лясы точим, — всплеснула руками вновь появившаяся у стола Анастасия Ниловна. — Ходи-ка со мной, унучек, в подпол. Сей же час мы и груздиков достанем, и капустки, и огурьев малосольных. Сиди, милок, — остановила бабка попытавшегося было подняться Сергея. — Усе будет. Сиди.

Через несколько минут бабка с Антошей поставили на стол миски с деревенскими разносолами, а по центру — рядом с бидончиком одуряюще сладко пахнувшей малины — водрузила маленький пузатый графинчик с темно-багряной, маслянисто плещущейся о бока сосуда жидкостью.

— Мама, а это Вы зачем? — строго спросила Лилия Андреевна, кивая на графин.

— Ай, нягож, к такой-то закуси как раз моя синяя пойдет, — ничуть не смутившись строгостью голоса невестки, ответила старшая Апраксина. Достав из слегка покосившегося серванта две рюмки, она налила обе вкрай и, подвинув одну Сергею, подняла вторую:

— Ну, что? За знакомство, соседушка. Будем дружно жить, да выручать дружка дружку. Так-то оно в жизни завсегда повелося — иной сосед ближе кровного родственника становится.

"Нектар и амброзия, — благоговейно прошептал дебил, распробовав вкус "синей" — тягучей сладковатой наливки, явно настоянной на нескольких видах ягод, и прожевав первую порцию "духмяной" жаренки. — А давай тут жить навсегда останемся, а? Тебя ж никто так не кормил", — напористо продолжал внутренний собеседник, интенсивно хрустя огурьями и запихиваясь в обе щеки груздями.

"Никто, — угумкнул с набитым ртом Сергей, — и никогда".

Куда и как делось изрядное количество времени, Сергей потом припомнить так и не смог. Вроде садились за стол — едва начинало смеркаться, а моргнул — уж темень сплошная за окном. Опомнился сытый и чуточку захмелевший гость только когда заметил, что Тоха тихо посапывает под боком у Анастасии Ниловны, уснув под их негромкие разговоры. Вот же он лошара эгоистичный. Это он на отдыхе, а людям наверняка вставать не свет ни заря. Смутившись, Сергей стал благодарить за ужин, при том, что уже и припомнить не мог, когда он делал это столь же искренне. Опять остро захотелось совершить в ответ что-то приятное, способное порадовать этих людей, для которых не только накормить тело, но и обогреть душу — дело само собой разумеющееся. И хотелось не потому, что вроде как задолжал, а как в том старом мультике — просто так.

— Я вас провожу, — тихо сказала Лилия Андреевна и сняла с крючка у входа фонарик.

— Да что же я сам, что ли… — засмущавшись, начал Сергей, но, получив вправляющую затрещину от внутреннего дебила, прикусил язык.

"Проводы-темнота-двое под луной-поцелуй-секс" — ткнул тот его в очевидную логическую цепочку.

"Секс — это хорошо, — обрадовался Сергей. — Это прямо замечательно"

После натопленного дома уличная вечерняя прохлада моментально пробрала до нутра, пробуждая от легкой сытой сонливости и самого мужчину, и его чрезвычайно активное в последнее время либидо. Небо оказалось затянуто облаками, и темнота снаружи была насыщенной и плотной, такой, что, казалось, можно опереться — и она удержит. С речки доносились лягушачьи любовные песни, неуемный соловей все не терял надежды очаровать вокалом самку, сверчки… черт его знает, зачем еще и эти так старались быть услышанными, но, в принципе, это было и не важно, нынешним вечером все эти звуки Сергею уже не казались какофонией чрезмерно разошедшейся природы, а скорее уж складывались в какую-то романтичную мелодию на заднем плане. Потому что на переднем у него сейчас были очертания фигуры идущей впереди Лилии Андреевны. Фонарь образовывал почти идеальный круг света и позволял Сергею безнаказанно пялиться на все ее изгибы, ощущая постепенный отток жидкостей в район паха. Идти он старался ближе некуда, чтобы ловить отголоски ее аромата, который быстро и нахально разворовывал легкий ветерок.

— Дождь будет завтра, — негромко произнесла женщина и остановилась у калитки. И Сергей, конечно же, совершенно случайно и никак по-другому, не успев остановиться, налетел на нее, уткнувшись лицом в затылок. Да так и застыл, предоставляя женщине возможность или оттолкнуть его, или обернуться для поцелуя. Изящества никакого, соблазнение — минус сотого уровня, но как только Сергей вдохнул разок у самой кожи Лилии Андреевны, ему стало глубоко по боку на то, как это выглядит. Щелкнул внутренний тумблер, начисто вырубающий мужчину цивилизованного, способного к какому-никакому флирту и постепенному подкрадыванию к, конечно, все прекрасно понимающей жертве, но тоже следующей правилам игры, принятым в обществе. В гробу сейчас Сергей видал все эти игры, из глубин его подсознания вылез неандерталец, подвинувший мощным плечом офигевшего дебила и на языке жестов предложил Сергею хватать ту самую, нужную женщину за волосы и тащить в пещеру, дабы сначала утвердиться в правах, а потом уже чахнуть, поражаясь своей удачливости, и бормотать "моя прелесть".

Офигевшие от той прыти, с которой пещерный человек с воплем: "Вах, какой жэнщина. Пэрсик, а не жэнщина" могучими дланями охватил гибкий стан соседки-участковой, Сергей вместе с дебилом нервно закурили в сторонке.

"Какой-то проходной двор, чесс слово. Серый, в твой голове становится слишком многолюдно, не находишь?" — стряхнув воображаемый пепел с воображаемой сигареты, обиженно пробухтел дебил.

"Это не то, что ты думаешь, — попытался оправдаться Сергей. — Понимаешь, мой прадед, дед того самого Матвея, он же тоже казак. А прабабку он украл из какого-то горного аула где-то под Пятигорском, что ли. Прабабка у меня черкешенкой была. Видать оттуда и прет".

"Ну, может, и была, — согласился дебил, — да только на множественные альтер-эго мы не договаривались. Мне вот эти вот менаж-а-труа… как-то некомильфо, знаешь ли".

— Сергей Михайлович… — еле слышно прошептала Лилия Андреевна и-и-и все же медленно повернула голову, позволив его нахальным губам скользнуть по ее бархатистой теплой щеке, а первобытный вторженец уже набрал в легкие воздуха, готовясь исторгнуть торжествующий вопль.

— КУ-У-УПИ-И-И, — ввинтилось в мозги противным сверлом, заставляя ошалело шарахнуться всех присутствующих в голове Сергея и заодно вздрогнуть его уже почти добычу.

— Да твою же налево, — простонал горемычный, награждая про себя всеми известными бранными словами проклятого кайфоломщика. Ну вот за что ему это? Мало этому бесу пернатому его вынужденной бессонницы, угробленных продуктов, так он еще и в лучших эротических порывах его обломать умудрился. А именно так и было, от идиотского вопля вся атмосфера близости рассеялась, решимость рваться к вожделенному напролом начисто уничтожена мгновенной неловкостью, да и сама Лилия Андреевна мягко, но уверено освободилась из его загребущих рук. Момент, как говорится, упущен.

— Лилия Андреевна… — Вот что тут скажешь? А хрен с ним, с петухом, пойдем со мной в постель?

— А давайте на "ты", Сергей Михайлович? — Типа, утешительный приз для неудачника?

— Конечно давайте, Лилия, — согласился на что дают мужчина. Какое никакое, а начало. Да и мысль "выкать" друг другу в интимной обстановке, если она все же случится, казалась дурацкой.

"Ты мужик или где? — прикрикнул очнувшийся дебил. — Нужно думать не "если", а "когда""

Петух снова зашелся в издевательском вопле, и Сергей, не сдержавшись, зарычал.

— Ну чего ты так остро реагируешь? — аккуратно погладила его по руке женщина.

Погладила — это хорошо. А вот насчет острого… кажется, он видел в сарае топор. Вот только адова птица голову на колоду сама вряд ли положит.

— Может тебе пойти мирным путем? — предложила Лилия.

— Это, собственно, как? — насупился Сергей, скрипнув зубами от очередного "Ку-у-пи-и-и"

— А почему бы тебе не завести ему курицу. Или пару?

— Ты издеваешься? — подозрительно прищурился он.

— Почему же? Может, он от одиночества так голосит и тебе досаждает в поисках хоть какого-то внимания.

После случившегося только что гигантского облома, который наверняка отольется ему посинением ценных частей тела, Сергей аж задохнулся от возмущения.

— То есть этот пи… террорист лишает меня сна уже третью ночь подряд, а я должен его за это еще и бесплатным сексом вознаградить? — не сдержавшись, почти заорал он, и неподалеку какая-то псина зашлась истеричным лаем.

— Секс делает всех добрее и спокойнее. Может, тебе попробовать? — Вообще-то именно это он и собирался попробовать, если бы не этот засранец, поборник целомудрия, и даже не просто попробовать, а, как говорится, нажраться от пуза. — К тому же кто сказал, что жизнь с парой туповатых куриц такое уж удовольствие? Может, ты так как раз ему и отомстишь.

Пару секунд Сергей ждал, что Лилия рассмеется, а потом его озарило. Все. Теперь он знает, как достойно ответить этому гаду.

— Ты просто гений, Лилечка, — радостно выдал уже полностью захваченный обдумыванием деталей своего нового коварного плана мужчина и, чмокнув немного опешившую участковую в щеку, едва ли не вприпрыжку ломанулся к себе.

Влетев в дом, Сергей включил планшет и возмущенно засопел, увидев, что интернет в этой деревне разве что только не на пузе ползает. Надо будет с этим что-то сделать, а то как в каменном веке, ей богу. Почесал затылок, соображая, как сформулировать запрос, вбил нужное в поиск.

— Ну давай же, шевелись хоть немного, — прорычал он гаджету, который, явно никуда не торопился, в то время как самого Сергея аж подкидывало от нетерпения. — Да-а-а.

Бинго. Прямо сразу. На сайте был указан круглосуточный телефон для заказов. Надо же, какой сервис для платежеспособных граждан, решившихся внезапно, вот прям за полтора часа до полуночи, окунуться в радости сельской жизни. Ответила какая-то девушка, заученно, хоть и немного вяло протараторив название фирмы и "Чем можем быть вам полезны?" Переговоры и сам процесс заказа заняли что-то около получаса, а после Сергей отвалился на диване, с довольным видом пялясь в потолок. Петух в этот момент снова заорал дурным голосом, но теперь мужчина только злорадно покосился в сторону окна.

— Ничего-ничего. Скоро ты у меня не только споешь, но и попляшешь, — пообещал он петуху. — Познаешь всю бездну разочарования, обломщик хренов.