Элизабет Аштон каждый день появлялась в доме, чтобы сообщить, как идут дела, но к концу третьего дня причин для торжества по-прежнему не было. Кларисса и Уитни собирали вещи для поездки в Лондон, когда Элизабет появилась в спальне с видом побежденного солдата, возвращающегося с поля боя после проигранного сражения.

— Питер готов сделать предложение не больше, чем десять лет назад! — объявила она, бросаясь в кресло.

Уитни сунула охапку белья в сундук и выпрямилась, в недоумении глядя на подругу.

— Ты уверена?

— Совершенно, — глухо обронила Элизабет. — Я предложила поужинать сегодня у меня наедине с ним, без родителей, и знаешь, что он ответил? Сказал, что любит ужинать с моими родителями.

Девушка тяжело вздохнула.

— Что за идиот! — раздраженно взорвалась Уитни, начиная медленно прохаживаться по комнате. — Ты, возможно, готова признать поражение, но только не я! Подумать только, Питер Редферн! Этот болван боготворил тебя с самого детства! По-видимому, его надо подтолкнуть, чтобы немедленно сделал предложение.

Уитни небрежно отпихнула с дороги полный саквояж и рассеянно оглядела вещи, разбросанные но комнате.

— Придумала! — вскрикнула она, оборачиваясь к Элизабет с дерзким, опасным блеском в зеленых глазах, который запомнился девушке с давних пор, и Элизабет в ужасе сжалась:

— Уитни, что бы ты ни задумала, не нужно делать этого!

— Ничего подобного! — торжествующе вскричала Уитни. — Мисс Аштон, приглашаю вас поехать со мной в Лондон!

— Но я вовсе не хочу ехать в Лондон! — отчаянно запротестовала Элизабет, — Мне нужен Питер!

— Прекрасно, и сегодня ты его получишь. Ну а теперь повторяй за мной: «Да, я поеду с тобой в Лондон».

— Да, я поеду с тобой в Лондон, — послушно пробормотала Элизабет. — Но мне не хочется.

— И ты совершенно права. Однако я только что пригласила тебя, и ты приняла приглашение. Таким образом, предупредив Питера, что едешь со мной, ты не солжешь. Объясни ему…

Решительно шагнув к сбитой с толку Элизабет, Уитни схватила ее за руку и подтащила к бюро.

— Ну а теперь напиши Питеру и пригласи его сюда к ужину. Скажи…

Уитни поколебалась, прижав к губам палец, и весело хохотнула, восхищенная собственной изобретательностью.

— …скажи, что мы вместе задумали нечто необыкновенное. Это, должно быть, приведет его в полное оцепенение.

— Питеру не понравится, что мы собираемся в Лондон, — покачала головой Элизабет.

— Да он будет вне себя от ярости! — гордо согласилась Уитни. — Хотя я уже стала взрослой и, можно сказать, исправилась, Питер все равно вечно следит за мной, словно ожидает, что я в любую минуту выкину нечто возмутительное.

Но тут робкая, покладистая Элизабет впервые в жизни показала, что может быть упрямой.

— Если Питер не одобрит этой поездки, я ни за что не соглашусь.

Уязвленная тем, что Элизабет не приняла столь блестящий план, Уитни пояснила:

— Да ты и не поедешь. Неужели не поняла, что Питера возмутит сама мысль о том, что мы можем куда-то отправиться вместе? Он не верит, что я действительно изменилась. Все еще считает меня той же разбойницей, которая вечно норовила попасть из рогатки в старую кобылу преподобного Снодграсса.

— Ты осмеливалась на такое?! — охнула Элизабет.

— На это и на множество всяких других вещей, о которых прекрасно известно Питеру, — без малейшего раскаяния призналась Уитни. — Он попытается отговорить тебя от этой затеи, но ты ответишь, что я настаиваю. В этот момент появлюсь я, чтобы все подтвердить, и, когда Питер не сможет ни в чем убедить ни тебя, ни меня, он сделает единственное, что ему останется.

— Что же именно? — удивилась Элизабет, заинтригованная, но все еще сомневающаяся. Уитни воздела руки к небу:

— Попросит выйти за него замуж, конечно! Пожалуйста, прошу тебя, поверь мне. — Уитни ободряюще сжала дрожавшую руку Элизабет. — Ничто не может вырвать у мужчины предложения быстрее, чем боязнь неминуемой разлуки. Подумай, как испугается Питер, вообразив, что ты собираешься его покинуть! И ничто не делает мужчину таким храбрым и мужественным, как возможность спасти невинную девушку от «неподходящей компании», в данном случае от особы, подобной мне. Николя Дю Вилль почти не обращал на меня внимания, пока не увидел соперника, причем, поверь, далеко не столь опасного покорителя сердец, как он сам! Я от души забавлялась. Ну а теперь пиши скорее записку. Сегодня же вечером Питер сделает предложение, вот увидишь.

Элизабет нерешительно согласилась, и записка была отослана к Питеру с лакеем.

Три часа спустя, невзирая на протесты, Элизабет была облачена в самый смелый из туалетов Уитни, который для этого случая был укорочен на живую нитку, а ее золотистые локоны уложены в строгий узел. Все еще сопротивляющуюся девушку подвели к зеркалу.

— Ну же, не бойся, — настаивала Уитни, — посмотри, как прелестно ты выглядишь.

Элизабет застенчиво оглядела льнущие к стройным бедрам и тонкой талии складки элегантного шелкового платья и в ужасе отшатнулась, увидев обнаженные плечи. Руки поспешно взметнулись, чтобы прикрыть верхушки белоснежных полушарий, видневшихся в вырезе корсажа.

— Не могу, — пробормотала она, краснея. Уитни закатила глаза:

— Можешь, Элизабет. Во Франции такой наряд считался всего лишь чуточку более дерзким, чем обычно.

С губ Элизабет невольно сорвался нервный смешок. Медленно опустив руки, она прошептала:

— Как по-твоему, Питеру он понравится?

— Конечно, нет, — жизнерадостно объявила Уитни, — особенно когда я заявлю, что, по моему мнению, ты чересчур скромно одеваешься и что, когда мы окажемся в Лондоне, приложу все усилия, чтобы помочь тебе купить еще несколько таких туалетов для балов и приемов, которые мы собираемся посетить.

Ровно в восемь Питер переступил порог ярко освещенной комнаты и присоединился к ожидавшим его девушкам. Коротко кивнув Уитни, он поискал глазами Элизабет, стоявшую у окна спиной к нему.

— Что же такое «необыкновенное» вы задумали? — настороженно поинтересовался он.

Элизабет медленно повернулась, и лицо Питера застыло в комическом недоумении. Он потрясение уставился на нее, непроизвольно приоткрыв рот. Элизабет, очевидно, надеявшаяся, что, стоит Питеру бросить на нее единственный взгляд, он немедленно упадет на колени и попросит ее руки, замерла в выжидательном молчании. Поняв, однако, что Питер может простоять так еще Бог знает сколько времени, она впервые в жизни пустила в ход женские чары.

— Уитни решила взять меня с собой в Лондон погостить у Эмили, — объяснила она, прохаживаясь перед ошеломленным Питером, словно желая лучше показать красоту полуобнаженной фигурки и прелестного личика. — Уитни считает, что меня ждет в столице большой успех, если, конечно, я переменю прическу и закажу новый гардероб. Она собирается еще научить меня флиртовать с джентльменами. — Элизабет с притворной наивностью похлопала глазами и в порыве вдохновения добавила:

— Надеюсь, к возвращению я не изменюсь настолько сильно, чтобы ты не узнал меня.

Губы Уитни тряслись от восхищенного смеха, который пришлось, однако, поспешно подавить, поскольку возмущенный взор Питера обратился к ней.

— Что это ты вытворяешь, черт побери?! — разъяренно рявкнул он.

Однако Уитни каким-то образом удалось принять столь же невинный вид, как и у Элизабет.

— Я только пытаюсь взять Элизабет под свое крылышко.

— Да Элизабет будет в большей безопасности на плахе! — взорвался Питер. — Не позволю…

— Ну же, Питер, — урезонивала его Уитни, отчаянно пытаясь ничем не выдать себя, — будь хотя бы немного благоразумным. Я всего-навсего намереваюсь взять Элизабет с собой в Лондон и познакомить ее с джентльменами, которых встретила на последнем балу. Не знаю более очаровательных и хорошо воспитанных мужчин. Все они завидные женихи, безупречного происхождения и с незапятнанной репутацией. Правда, они, по моему мнению, немного легкомысленны, но уверена, что Элизабет не влюбится с первого взгляда больше, чем в одного-двух. Ей давно пора замуж. Она на год старше меня!

— Я знаю, сколько ей лет! — раздраженно бросил Питер, приглаживая волосы.

— В таком случае ты прекрасно понимаешь, что не имеешь права командовать Элизабет. Ты ей не отец, не муж и даже не жених, поэтому перестань спорить и признай свое поражение. Ну а я пойду посмотрю, готов ли ужин, — объявила Уитни, поспешно отворачиваясь, чтобы скрыть улыбку. Она была совершенно уверена, что Питер сделает предложение Элизабет по пути домой. Но ошиблась: они стояли рука об руку, когда она через десять минут вернулась в гостиную.

— Как ни печально. мне расстраивать твои планы, — издевательски бросил Питер, — но Элизабет не поедет с тобой в Лондон. Она согласилась стать моей женой. Ну? Что скажешь на это?

Он язвительно усмехнулся.

— Что скажу? — переспросила Уитни, опустив глаза, чтобы скрыть торжествующую улыбку. — Какая досада! Я так хотела показать Элизабет столичную жизнь!

Питер, весьма добродушный по натуре человек, нежно улыбнулся будущей жене и уже дружелюбнее сказал:

— Поскольку ты так настаивала на этой поездке, можете вместе заказать в Лондоне приданое. Если отец Элизабет даст согласие на свадьбу, она скорее всего решит завтра же ехать и, кроме того, уже успела сообщить, что хочет видеть тебя подружкой невесты.

Глава 23

В городском доме Арчибалдов Уитни встретила запыхавшаяся Эмили: каштановые волосы покрыты платком, на щеках грязь.

— Ты выглядишь в точности, как метелка трубочиста, — засмеялась Уитни.

— А ты — словно небесный дар! — воскликнула Эмили, обняв подругу. — Скажи, может ли человек из дворянского сословия сидеть рядом с нетитулованным джентльменом? — в отчаянии охнула она.

Уитни удивленно заморгала.

— Это все проклятый прием, — пояснила Эмили, когда подруги уселись в салоне после того, как Кларисса поднялась в комнату для гостей, а Уитни сняла ротонду. — Мама Майкла сказала, что я должна учиться принимать гостей. Ты имеешь хотя бы малейшее представление, сколько всяческой суеты и шума поднимается по такому незначительному поводу, как правильно рассадить их за столом? Вот посмотри, что мне приходится выносить!

Подойдя к письменному столу, Эмили развернула план расположения столов с уже написанными именами гостей, много раз перечеркнутыми и вновь написанными сверху.

— Так можно или нельзя сажать их вместе? Мама Майкла одолжила мне с дюжину книг по этикету, но в них столько противоречий, что я окончательно запуталась.

Уитни просмотрела план и поспешила к письменному столу. Опустив перо в чернила, она в два счета «рассадила» гостей и ослепительно улыбнулась потрясенной подруге.

— Благодаря школе тети Энн я могу все! Даже если на приеме будут присутствовать аристократы из пяти разных стран! — похвасталась она.

Эмили, все еще встревоженная, опустилась на диван.

— Это наш первый официальный прием, и мама Майкла обязательно приедет и будет следить за каждым моим шагом. Она во всем придерживается этикета и считает, что условности необходимо соблюдать. Знаешь, она была ужасно недовольна, что сын женился на ничтожестве без громкого имени и большого состояния, и теперь я должна показать ей, что смогу устроить просто идеальный прием — такой, на каком она еще никогда не бывала!

Уитни, ломавшая голову, под каким предлогом увидеться с Клейтоном, медленно расплылась в радостной улыбке. Вернувшись к письменному столу, она взяла перо и написала на плане еще одно имя.

— Это сделает тебя лучшей хозяйкой во всем Лондоне и предметом зависти остальных, — гордо объявила она, вручая листок с планом Эмили. — А твоя свекровь лопнет от злости!

— Герцог Клеймор! — охнула Эмили. — Но он посчитает меня самой самонадеянной личностью в мире! Кроме того, он не придет: ни один из гостей, пусть даже и титулованных, ему не ровня.

— Придет, — заверила Уитни. — Дай мне приглашение и листок бумаги.

Немного подумав, Уитни написала Клейтону и объяснила, что приехала в Лондон навестить Эмили и надеется увидеть его на приеме у Арчибалдов. Она запечатала в конверт письмо вместе с приглашением. и велела одному из лакеев отнести его к секретарю его светлости, мистеру Хаджинсу, и сказать, что это письмо от мисс Стоун, — так Клейтон посоветовал ей называть себя, если она захочет связаться с ним как можно скорее.

Лакей явился с известием, что его светлость отправился в загородное поместье брата и вернется в Лондон завтра утром.

Эмили выглядела одновременно сокрушенной и обрадованной.

— Он слишком устанет, чтобы прийти вечером на прием, — вздохнула она.

— Он обязательно будет, — с веселой уверенностью возразила Уитни.

После ужина Эмили попыталась было завести разговор о Поле и герцоге Клейморе, однако Уитни очень спокойно, но твердо объявила, что не желает обсуждать ни того, ни другого, и, чтобы смягчить резкость отказа, призналась лучшей подруге с уморительными шутками в том, как заманила в ловушку беднягу Питера и вынудила его сделать предложение Элизабет.