– Прежде чем уедете во Францию? Я считал, что вы вернулись домой навсегда.

– Но мой дом и там тоже, Пол, и он во многом гораздо ближе мне, чем этот.

Пол выглядел таким расстроенным, что Уитни почувствовала угрызения совести, однако единственным способом помешать ей отправиться во Францию было предложить руку и сердце, и Пол прекрасно понимал это.

– Но ваш отец здесь, – возразил он. – Я здесь. Разве это ничего для вас не значит?

– Конечно, значит, – прошептала Уитни, отводя глаза, чтобы он не понял, как много это значит для нее. Почему, ну почему он не может просто сказать: «Выходи за меня замуж»?

Повернувшись спиной к нему, Уитни притворилась, что внимательно рассматривает алую розу.

– Вы не можете уехать! – выдавил он. – Кажется, я влюбился в вас.

Сердце Уитни на миг перестало биться, а потом бешено заколотилось. Она хотела броситься к нему в объятия, но не стоило спешить – его признание было каким-то нерешительным и довольно сухим. Она сделала шаг по тропинке и, обернувшись, кокетливо улыбнулась:

– Надеюсь, вы напишете мне и дадите знать… когда убедитесь в своих чувствах.

– О нет, вы так просто не отделаетесь! – рассмеялся Пол, завладев ее руками и притягивая назад. – Ну, мисс Стоун, признавайтесь, вы любите меня или нет?

Уитни подавила горячее желание признаться Полу в своей страстной и вечной любви.

– Кажется, да, – заявила она, блестя глазами.

Но вместо того чтобы продолжать разговор на эту весьма интересующую девушку тему, Пол резко отпустил ее и отступил. Выражение его лица стало отчужденным и замкнутым.

– У меня сегодня много дел, – сухо сказал он.

Уитни была потрясена, поняв, что Пол собирается уйти. Стыд охватил ее вместе с ощущением, что Пол разгадал ее уловки и понял, что она хочет принудить его жениться на ней.

Они подошли к крыльцу, где стоял его модный новый экипаж. Пол задержался ровно настолько, чтобы прижаться губами к ее пальцам в коротком вежливом поцелуе, но, отойдя на шаг, остановился.

– Хотелось бы знать, сколько у меня соперников, помимо Уэстленда? – требовательно спросил он.

У девушки от счастья закружилась голова.

– А сколько бы вы хотели? – улыбнулась она.

Глаза Пола сузились; он открыл было рот, желая сказать что-то, но повернулся и направился к коляске.

Улыбка Уитни померкла. Охваченная невыразимой мукой, она наблюдала, как Пол спускается по ступенькам крыльца, и сердце выбивало похоронный марш в такт его решительным шагам. Она вынудила его открыть намерения и теперь знала, в чем они заключаются. Пол имел в виду всего лишь легкий, ни к чему не обязывающий флирт, и ничего больше. Он не хотел видеть ее своей женой, как до отъезда, так и сейчас.

У самой коляски Пол помедлил, хотел было взять поводья у грума и снова застыл. Он стоял неподвижно, спиной к ней, и Уитни, наблюдая за ним, начала бормотать лихорадочные, бессвязные, жалобные молитвы.

В напряженном молчании, боясь и все же не в силах перестать надеяться, она наблюдала, как Пол медленно оборачивается, пристально смотрит на нее… и возвращается! К тому времени, как он приблизился настолько, что Уитни смогла отчетливо различить черты его лица, колени ее тряслись так сильно, что она почти падала.

– Мисс Стоун, – объявил он весело, – мне только сейчас пришло в голову, что во всем, касающемся вас, у меня лишь два выхода: я могу либо избегать в будущем всяких встреч с вами и положить конец своим мукам, либо жениться на вас, чтобы как можно дольше продлить их!

Глядя в любимые, сверкающие смехом глаза, Уитни поняла, что Пол уже сделал выбор. Она попыталась улыбнуться, но, всхлипнув от облегчения, едва сдерживая слезы, пробормотала:

– Знаешь, ты никогда бы не простил себя, если бы струсил в последний момент и сбежал!

Пол разразился смехом и раскинул руки. Уитни бросилась ему на шею, плача и смеясь одновременно, прижимаясь щекой к тому месту на его груди, где спокойно, размеренно билось сердце, наслаждаясь ощущением этих сильных рук, крепко, властно сжимавших ее.

На душе стало легко и радостно, словно теперь она оказалась наконец в безопасности после долгого тяжелого пути, и золотистый туман счастья надежно окутал Уитни непроницаемым покрывалом. Ведь Пол только сейчас преподнес ей бесценный дар – свою любовь, и Уитни была так благодарна ему, что могла бы, кажется, упасть на колени и целовать его руки. Пол любил ее, хотел жениться, и это было доказательством, неоспоримым доказательством того, что она действительно изменилась. Уитни не просто яркая подделка, одетая по последней моде, красиво причесанная и играющая роль молодой воспитанной леди, чего она так часто боялась. Больше она не безнадежная неудачница! Она настоящая! И тоже чего-то стоит! Соседи теперь не станут злословить, перешептываться, расписывать, какую дурочку она разыгрывает из-за Пола Севарина. Теперь они начнут улыбаться и утверждать, что Уитни Стоун всегда нравилась мистеру Севарину и он просто выжидал, пока она станет взрослой. Уитни сможет жить среди людей, симпатии и хорошего отношения которых она так добивалась. Ей наконец-то удастся восстановить свою репутацию в глазах окружающих и своего отца. И слезы облегчения вновь навернулись на глаза девушки.

– Давай найдем твоего отца, – предложил Пол.

Уитни подняла голову и уставилась на него в счастливом недоумении:

– Почему?

– Потому что я хотел бы поскорее покончить со всеми формальностями и вряд ли могу просить у леди Энн твоей руки. Хотя, – с сожалением добавил он, – по правде говоря, я бы предпочел именно это.


– Сьюелл, где мой отец? – с беспокойством осведомилась Уитни, переступив порог дома.

– Уехал в Лондон, мисс, – ответил дворецкий, – полчаса назад.

– В Лондон? – охнула Уитни. – Но я думала, он собирается туда лишь завтра! Что случилось? Почему он решил ехать раньше?

Сьюелл, который всегда все знал, на этот раз лишь недоуменно покачал головой. Уитни смотрела вслед дворецкому, поспешно удалявшемуся в направлении буфетной, ей казалось, что солнце ее счастья внезапно закатилось. Пол, однако, имел вид человека, приготовившегося к неприятному столкновению, но неожиданно получившего желанную отсрочку и теперь не знавшего, чувствует ли он облегчение или разочарование, поскольку самое страшное еще впереди.

– Когда он вернется?

– Не раньше чем через пять дней, – объявила Уитни, расстроенно опустив голову. – Как раз к приему в честь его дня рождения. Уже посланы приглашения всем родственникам, живущим в других графствах. Хорошо, если он возвратится утром, а если нет, то мы сможем поговорить с ним лишь на следующий день. Скажем, в воскресенье, после церкви!

Она немного повеселела, сообразив, что еще ничего не потеряно. Однако Пол, погруженный в собственные мысли, тяжело вздохнул:

– Мне нужно окончательно договориться о покупке пары чистокровных коней одинаковой масти – тебе они понравятся! И кроме того, необходимо иметь достаточно времени, чтобы попасть в срок на аукцион в Хэмптон-Парке. Мне придется выехать в субботу, в день возвращения твоего отца.

Уитни попыталась не выказать своего разочарования.

– И сколько времени тебя не будет?

– Около двух недель, дней девять-десять, не больше.

– Целую вечность!

Пол снова обнял ее.

– Лишь для того, что бы доказать серьезность своих намерений, я проведу с тобой всю субботу на случай, если Мартин вернется достаточно рано и мы успеем все ему рассказать. Пять дней – совсем недолгий срок. И, – добавил он со смешком, заметив, как омрачилось ее личико, – я даже задержусь с отъездом, чтобы провести несколько часов на вечеринке, при условии, конечно, что ты намереваешься меня пригласить.

Уитни, улыбаясь, кивнула.

– В таком случае, если мне не удастся поговорить с ним во время приема, а скорее всего так и будет, можешь сказать ему, когда гости разъедутся, что я собираюсь нанести официальный визит, как только вернусь. Ну, похож я на человека, стремящегося избежать брачных уз?

После ухода Пола Уитни некоторое время размышляла, стоит ли сообщать тете Энн о чудесной новости, и в конце концов все-таки решила подождать. Сейчас она желала в одиночестве насладиться своей радостью и суеверно боялась рассказывать кому бы то ни было о скорой помолвке с Полом, пока тот сам не попросит ее руки. Кроме того, отец скорее всего вернется достаточно рано, и они успеют во всем ему признаться. И в тот же день объявят о помолвке!

Почувствовав огромное облегчение и совершенно успокоившись, Уитни вошла в дом, где ее ждала к обеду тетя.


По давней привычке Клейтон за обедом просматривал почту. Кроме обычной деловой корреспонденции и многочисленных приглашений, сегодня он получил письма от матери и брата. Клейтон широко улыбнулся при мысли о сюрпризе, который он готовил матери! Как она обрадуется, узнав, что старший сын наконец решил жениться и подарить ей внуков, о которых та мечтала давно, но безуспешно и поэтому день и ночь преследовала Клейтона требованиями остепениться, стать наконец семейным человеком.

Он обзаведется не менее чем полудюжиной детишек, решил со смешком Клейтон, и все унаследуют зеленые глаза Уитни.

Все еще улыбаясь, он подписал счет от лондонского ювелира за изумрудный кулон, который надевала Уитни на балу в ее честь.

Отложив счет в сторону, он начал читать длинное послание от секретаря, просившего указаний относительно выплаты пенсии семье старого арендатора и продажи большого пакета акций судоходной компании. Под каждым пунктом Клейтон четким почерком вывел подробные инструкции.

Появившийся в дверях дворецкий осторожно откашлялся.

– К вам мистер Стоун, ваша светлость, – объявил он, когда Клейтон поднял глаза. – Я, естественно, уведомил его, что вы обедаете, но он утверждает, будто дело крайне важное и не терпит отлагательств.

– Хорошо, просите, – раздраженно выдохнул Клейтон. Для Уитни у него всегда находились безграничные запасы терпения, мгновенно иссякавшие в присутствии будущего тестя. Он едва мог выносить этого человека!

– Мне необходимо было повидаться с вами перед отъездом в Лондон, – запыхавшись, объяснил Мартин. Он поспешно пересек комнату и, не спрашивая разрешения, уселся напротив герцога. – Поверьте, нам грозят огромные неприятности, и дело обернется как нельзя хуже, если вы немедленно не вмешаетесь.

Клейтон коротким кивком отпустил лакея, стоявшего за его стулом, и, подождав, пока тот закроет за собой дверь, бесстрастным взглядом окинул непрошеного гостя.

– О чем вы, Мартин?

– Я собирался объяснить, что возникли непредвиденные осложнения. Это Севарин. Он как раз был с Уитни, когда я уезжал.

– Но я уже говорил, что не волнуюсь относительно Севарина, – нетерпеливо бросил Клейтон.

– В таком случае вам не мешало бы побеспокоиться, и как можно скорее, – предупредил Мартин с видом одновременно растерянным и злым. – Когда Уитни было пятнадцать, она втемяшила себе в голову отбить Севарина у девчонки Аштон, и хотя это заняло у нее пять лет – подумать только, пять! – она по-прежнему с дьявольским упорством настаивает на своем! И добьется, чего бы ей это ни стоило! Помяните мои слова, бедняга всерьез подумывает, как бы поскорее жениться на ней! Он почти созрел! Господь один знает, зачем ему это нужно, потому что она точно сведет его с ума! Меня, во всяком случае, уже свела!

– Вы искренне считаете его беднягой? – с саркастическим удивлением осведомился Клейтон. – Поверьте, вкусу Севарина можно только позавидовать! Однако я уже несколько раз объяснял, что сам обо всем договорюсь с Уитни и…

Мартин вскинулся так, словно был готов вот-вот взорваться:

– Вы ни о чем не сможете договориться с ней и тем более справиться! Тешите себя этой мыслью, потому что не знаете Уитни так, как знаю ее я! Черт возьми, она своевольное упертое отродье и всегда была такой! Как только что-то заберет себе в голову, например, выйти за Севарина, – пиши пропало! – Сунув руку в карман, Мартин достал платок, нервно вытер вспотевший лоб и добавил: – Конечно, кто знает, может, для нее главное заставить Севарина сделать предложение, и тогда она, решив, что достигла цели, успокоится и навсегда о нем забудет. С другой стороны, – мрачно буркнул он, – если этой несносной девчонке в самом деле взбредет в голову выйти за него замуж, вам придется тащить ее к алтарю силой, а она на каждом шагу станет упираться! Понимаете, что я хочу сказать?

Взгляд холодных серых глаз по-прежнему ничего не выражал.

– Да.

– Прекрасно, прекрасно. Значит, необходимо так или иначе помешать Севарину сделать ей предложение, и лучшим способом будет сказать Уитни, что она обручена с вами с самого июля. Откройте это Севарину! Объясните всем! Немедленно объявите о вашей помолвке!

– Нет.

– Нет?! – недоуменно повторил Мартин. – Но что вы собираетесь предпринять относительно Севарина?

– А что предлагаете вы?

– Я уже сказал! – в отчаянии вскричал Мартин. – Велите Уитни позабыть все виды на Севарина и готовиться к свадьбе!