– Должен ли я полагать, что вы говорите о шерифе Ноттингема? – Темпл прищурился.

Хозяин понизил голос до благоговейного шепота:

– О да. Этот человек очень серьезно относится к делу.

Темпл подумал, что Диана наверняка развеселится, узнав, что они находятся под юрисдикцией шерифа Ноттингема. И тут его осенило. Лорд Гуд.[3] Она нарочно окрестила его этим именем, вычитанным из подлого Биллингсуорта.

Сейчас наверху она наверняка занимается подготовкой экскурсии по местам славы знаменитого разбойника.

Вскоре перед Темплом возникла высокая краснолицая женщина и поставила на стол глубокую тарелку.

– Пожалуйста, милорд. Курица в горшочке.

Соблазнительный аромат щекотал ноздри, рот наполнился слюной. Темпл не мог припомнить, когда слышал такой дивный запах.

Схватив вилку, он подцепил большой кусок и отправил в рот. На вкус блюдо было еще лучше. Глядя на него, кухарка усмехнулась:

– Ее светлость сказала, что это ваша любимая еда.

– Так и есть, я только не думал, что она об этом знает. – Темпл с удовольствием уминал куски мяса со сладкой морковкой.

– Жена всегда знает такие вещи.

Маркиз чуть не подавился.

– Что-о?

– Ну, ваша жена. – Женщина мотнула головой в сторону лестницы. – Она также велела послать вашему человеку большую тарелку ветчины с капустой.

– Она все это сделала?

– Конечно. Она хорошая, заботится о вас и вашем слуге. Прекрасная жена, милорд.

Темпл отложил вилку.

Что ж, Диана на славу потрудилась, но он сей же час положит этому конец. Какова нахалка! От завлекательных взглядов и жарких поцелуев она теперь перешла к курице в горшочке, надеясь, что он оценит ее находчивость.

Темпл собрался встать, но желудок бурно запротестовал – как можно оставлять сочные, хрустящие кусочки и озеро горячей густой подливки?! Он постоял несколько секунд и снова накинулся на ужин. Диана все равно никуда не денется.

Интересно, что еще она тут наговорила. Если ее не остановить, то к утру она навесит на него выводок относительно благовоспитанных детей, особняк с протекающей крышей и сварливую тещу.

Нет, с этим определенно пора кончать.

Когда Темпл доел последний кусок превосходной курицы и запил его французским вином, он уже воображал себе особняк и кучу детей, о которых Диана скорее всего в данный момент рассказывает потрясенной горничной.

Невольно он поддался на ее выдумку и увидел себя главным действующим лицом в этой прекрасной картине: он играет с двумя мальчиками и белокурой голубоглазой девочкой, гадая, какие имена дала Диана их детям.


Сразу после обеда Темпл поднялся наверх и постучал в дверь.

– Войдите, – услышал он голос Дианы и осторожно приоткрыл дверь.

– Надеюсь, вы одеты?

– Конечно. Входите и осмотрите нашу комнату. Здесь просто великолепно!

Темпл огляделся. Двуспальная кровать, изящная мебель, большой камин – такой романтический уголок был ему явно не по карману.

– Мы здесь не живем. – Он еще раз обежал взглядом комнату, задержавшись на огромной кровати. – Только вы.

– Одна? Не понимаю, как при этом кто-то поверит нашей истории. – Диана уселась на кровать и похлопала по одеялу рядом с собой.

– Вашей истории, мадам, не моей. – Маркиз сдвинул брови и подумал о том, что вид Дианы на роскошной кровати может усложнить его задачу. – А вот что нам действительно надо обсудить, так это дело с вашим побегом. Или мне следовало сказать – с инсценировкой побега?

– При чем тут инсценировка? – с невинным видом поинтересовалась Диана. – Я в самом деле собиралась выйти замуж за виконта. – Она шмыгнула носом. – По крайней мере так было до его печальной кончины.

Темпл скрипнул зубами.

– Не смотрите на меня так призывно, леди Гуд, я не намерен становиться вашей следующей жертвой.

Диана вздрогнула, и маркиз понял, что в смерти виконта она винит себя.

– Мне необходимо знать детали вашего соглашения с Корделлом. Давно ли вы в союзе с этим человеком? Кто-нибудь помогал ему нанять карету, или, может быть, он упоминал, что кто-то будет помогать в вашем плане?

Диана склонила голову набок:

– Зачем вам это, Темпл?

– Видите ли, виконт был замешан в неких темных делишках, и я намерен добраться до сути.

– Корделл слишком много играл и проигрался, вы сами так вчера сказали. – Диана прищурилась. – Что вы теперь хотите от меня услышать? Что он участвовал в ужасном французском заговоре? – Она соскользнула с кровати и подошла к маркизу. – Темпл, скажите, что вам известно о французских интригах? О французской моде – да, но о планах Бонн? Осмелюсь сказать, эта область не ваша епархия.

Темпл фыркнул. Может, Диане что-то и известно о курице в горшочке и о вине, но это далеко не все его секреты.

– Раз уж мы говорим о загадках, может, скажете, где вы были прошлой зимой? – Диана прижала пальчик к губам. – Не припоминаю, чтобы где-то видела вас в течение двух-трех месяцев.

Ого! Темпл пришел сразиться с ней, выяснить, кто еще был посвящен в дело, но она выдернула коврик у него из-под ног и пошла в контратаку. Теперь уже ему пришлось судорожно искать ответ.

– Меня утомили счета от кредиторов, – наконец сказал он. Это было его любимое оправдание, и все ему охотно верили.

– Неужели?

Впервые кто-то усомнился в его словах, и Темпл понял, что встретил опасного врага. Если кто и может разгадать его жульничество, то это Диана. Нужно было срочно направить беседу на прежние рельсы.

– Конечно. По этой причине мне часто приходилось быстро исчезать из города.

– Я заметила.

– Леди Диана, речь идет не о моих поездках, а о ваших. – Наконец-то он взял контроль над разговором. – Пока мы не поймем, как далеко могут зайти наши преследователи, наилучшей доблестью будет благоразумие, я в этом уверен.

– Вы опираетесь на собственный опыт?

– Вот именно.

Диана скрестила руки на груди.

– В таком случае отдаю должное вашей супертрусости и мастерству в увиливании.

Маркиз поклонился. После этих слов ему оставалось только уйти, однако, закрыв за собой дверь, он вдруг возмутился. Она обозвала его трусом и лжецом!

А впрочем… Разве она не была права в обоих случаях?


– Проклятие! – буркнула Диана после того, как Темпл упорхнул. Наверное, не следовало говорить всем подряд, что они супруги, но ей это казалось лучше, чем скверная басня о торговце и его незамужней сестре. Почему она всегда должна выступать в роли старой девы?

В конце концов Диана решила отыскать Темпла. С того дня, когда она обнаружила, что Темпл всех провел, она поставила себе целью все о нем узнать. Вместе с миссис Фостон, которая всегда обожала маркиза, они прослеживали все его перемещения, пользуясь слухами из фешенебельных лондонских гостиных и салонов.

Диана восхищалась мастерством Темпла. В своей миссии она получила нежданную помощь от дамы, которая любила маркиза, как сына, и разделяла с ней страх за его жизнь. Узнав, насколько глубоко Темпл отдался своему делу, она заново влюбилась в него.

Когда год назад Темпл скрылся на семь месяцев, Диана чуть с ума не сошла. Однако по прошествии этого срока он снова появился на одном из балов, все такой же беспутный, каким его любил свет. Тогда Диана еле удержалась от того, чтобы не броситься ему на шею.

Сейчас причины прошлой сдержанности казались ей дурацкими.

Слишком много лет она была скована боязнью переступить черту. Что, если она откроется Темплу, а он ее опять отвергнет?

Жгучая боль его отказа в ее первый сезон привела к тому, что Диана все эти годы смиренно ждала, когда он первым сделает признание. Случалось, она ловила на себе его взгляд. Маркиз как будто заново обдумывал свою линию поведения – сумрачный, мимолетный взгляд, намек на страстную любовь, которая когда-то была между ними.

Эти огоньки все еще прожигали ее сердце, и все, что от нее требовалось, – это придумать, как разжечь их в яркое пламя.

Сев и скрестив руки на груди, Диана выставила вперед ноги – крайне неженственная поза. Ноги уткнулись во что-то твердое, и она попробовала отпихнуть этот предмет, но он не поддался. Она равнодушно посмотрела вниз.

Саквояж Темпла.

Наверное, мальчишка принес сюда все сумки, которые попались ему под руку.

Диана улыбнулась и, наклонившись к саквояжу, начала расстегивать его, но вдруг остановилась. Леди не роются в чужих вещах, не так ли? Она как будто снова слышала голос мисс Эмери.

Вот только вряд ли мисс Эмери когда-нибудь похищали и привозили в гостиницу, изо всех сил стараясь при этом ее не соблазнить.

В конце концов Диана убедила себя, что грех невелик, и высвободила ремень-застежку.

Сначала она не заметила ничего интересного. Запасной галстук, учебник персидского языка, который маркиз читал накануне.

Слуга-персиянин, как же, подумала она, листая страницы, затем отшвырнула томик сэра Джона и залезла поглубже.

Вскоре ее пальцы нащупали веленевую бумагу. Хм… интересно. Она развернула лист, пробежала глазами первую строчку, и пол под ней покачнулся.

Специальная лицензия на брак…

Господи, так он приехал на ней жениться! Однако, когда она стала читать дальше, ее радость мгновенно увяла: в описании невесты стояла ее полное имя и возраст, но о женихе ничего не было сказано. Место пустовало.

Жениха нет, а это значит…

Диана ахнула, вспомнив, что говорил Элтон.

«Выдайте ее за Иголку или Булавку…»

Элтон ничего не выдумал. С такой бумагой Темпл может выдать ее за кого угодно с благословения самого архиепископа.

Как же так? Диана глотала слезы. Значит, он приехал не для того, чтобы спасти ее от самой себя, он приехал проследить, чтобы дело было сделано. Только не то дело, которого она хотела.

Боже, какой ужас!

«Будь ты проклят, Темпл, – подумала Диана и посмотрела на горящую свечу. – Я не позволю тебе сделать это со мной. С нами. Пусть лучше вредная бумажка сгорит – тогда все эти идиотские планы разрушатся».

Она уже протянула руку к огню, но что-то ее остановило. «Он этого не сделает. Он не выдаст тебя ни за Пенхема, ни за Нетлстоуна, ни за кого другого, вот в чем дело».

Она поспешно отдернула листок, край которого уже завернулся и потемнел от огня.

Нет, мужчина, которого она знает и любит много лет, никогда не допустит, чтобы она вышла за другого.

Но ведь однажды он уже это сделал! Он дал бы ей выйти за лорда Данверза, как и за сотню других.

И все же должно быть другое объяснение, кроме тех, которые она знает, почему он так круто изменился.

Диана снова сунула руку в саквояж и наткнулась на еще одну книгу. Потрепанные страницы и мягкая кожа говорили о том, что это любимая книга. Она вытащила ее.

Тонкий томик был не похож на тетради, которыми люди пользуются для записей. Журнал? Диана усмехнулась. Дневник Темпла. Вот это действительно интересно.

Она отошла к камину и, усевшись на коврик, посмотрела на томик в своей руке. Какие разгадки таятся в нем? Список любовниц? Едва ли. Элтон сказал, у него на них нет ни времени, ни денег. Запись расходов? Диана покачала головой. Скорее всего маркиз не вел счет долгам, предоставляя это секретарю своего деда.

Она закрыла глаза и помолилась о том, чтобы дневник помог ей узнать, что таится в сердце Темпла.

Наугад раскрыв дневник, Диана вздрогнула. Необычные строчки поразили ее.

В сиянье ночи лунной я увидал богиню.

Походкой величавой и дивной красотой

Я был сражен…

Стихи!

Она полистала пожелтелые страницы. Слова желания, простые строчки, исполненные красоты. Ее не удивило то, что он кого-то любит глубоко и страстно, но у нее был один вопрос – неужели все это о ней?


Далеко за полночь Темпл обнаружил, что стоит перед дверью Дианы, дивясь собственному безумию.

Он пришел сюда после того, как не смог найти спокойного уголка, где можно было бы поспать. Во всей гостинице для него оставалось только одно место, куда он мог пойти.

Поскольку Диана всем сообщила, что они муж и жена, застигнутые ночью в свадебном путешествии, он не мог настаивать на раздельных комнатах – это создало бы трещину в их и без того хлипком рассказе.

Он решил спать в карете, где его никто не увидит – неудобно, но приемлемо, – но обнаружил, что там уже расположился и счастливо храпел находчивый Элтон.

Темплу не оставалось ничего другого, как только вернуться в гостиницу. Неужели он не сможет провести несколько часов в одной комнате с Дианой? Он разумный человек и к тому же привык притворяться и изворачиваться. Ему нужно лишь представить Диану одним из соперников.

Глядя на дубовую панель, отделявшую его от врага, Темпл решил, что его набег на дворец Наполеона был не более опасен и напоминал участие в званом вечере тетушки по сравнению с азартным риском, который представляла для него ночь с Дианой.

Глубоко вздохнув, он вставил ключ в замок и отпер дверь, а затем несколько секунд прислушивался. В комнате все было тихо. Довольный тем, что Диана благополучно отбыла в страну грез, он направился к камину, возле которого лежал толстый, манящий коврик, сбросил на кресло сюртук, рядом поставил сапоги, которые предусмотрительно снял еще в холле. За ними последовали галстук и жилет.