Он закрыл лицо руками и не смог сдержать рыдания.
— Может быть, мне удастся забыть свою вину перед Пег… Но я никогда не забуду Майкла!
Она замерла. О Майкле он упоминал лишь один раз. И вдруг поняла, что ему слишком больно говорить о мальчике. Значит, именно ребенок — ключ к его мучениям.
— Сколько ему было?
Он дико взглянул на нее:
— Шесть. Он был рыжий, как солнечный закат. Он вечно шалил и попадал в переделки. Но я знал, что он пытается шалостью привлечь мое внимание.
Она вытерла слезы и улыбнулась:
— Он обожал тебя, не так ли?
Он лишь кивнул, не в силах отвечать.
— Расскажи мне все, Шон.
— Он ждал меня, когда начался пожар, а я так и не пришел.
Она протянула руки сквозь решетку, ей удалось обнять его, а он вдруг прижался с той стороны к прутьям, как будто хотел в ее объятиях найти утешение, и страшные рыдания сотрясали его тело.
Наконец рыдания стихли, но он некоторое время оставался в ее объятиях. Потом судорожно вздохнул и отступил назад.
— Он был хорошим мальчиком, и я всегда хотел быть ему отцом.
Она подумала, что с рыданиями он выплеснул свою боль и теперь ему станет легче.
— Я предал их обоих!
— Ты пытался остановить бунт, ты забрал свою семью и увез в другую деревню, ты не знал, что Рид приведет туда солдат и отомстит тебе.
— Но если бы я не просидел целый день в пабе, если бы не женился на ней… Я думал об этом все последние годы.
— Ты достаточно себя наказывал, Шон. Прошлого не вернуть. Но ты хороший человек, поэтому тебя полюбила Пег. И Майкл хотел быть твоим сыном. Они оба знали, что ты благородный и достойный человек.
— Я никогда не думал о женитьбе на Пег. Она сказала, что ждет ребенка, сразу после той резни в Килворе. Я был потрясен гибелью людей, она потеряла отца, и я опомнился, когда надо было произнести клятву.
— Я понимаю.
Он взглянул на нее:
— Правда? Ты простила меня, Эль?
Она вспомнила свое возмущение, отчаяние, когда узнала о его женитьбе впервые, и улыбнулась:
— Я поняла и поэтому простила.
В его глазах она увидела облегчение.
— Я стоял перед алтарем и думал о тебе. У меня было так неспокойно на душе. Нахлынули воспоминания. Ты была невыносимой в детстве, ходила за мной по пятам, выслеживала. Я и не заметил, как ты выросла. Помнишь тот день, когда я покидал Аскитон? Я вдруг увидел перед собой взрослую, очень красивую девушку.
— Как я могу забыть? Я пыталась тебя поцеловать, а ты отшатнулся.
— Я испугался.
— Теперь это не имеет значения.
Она сейчас хорошо его понимала, внезапное превращение девочки в женщину повергло его в смущение.
— Но и тебя я тоже предал. Обещал вернуться, и ты доверяла мне.
— Ты меня никогда не предавал. Ты обещал вернуться — и вернулся. И я всегда тебе верила и буду верить, Шон.
Взгляды их надолго встретились.
— Ты понимаешь, что мы с тобой вступили в новые отношения? Между нами возникло понимание.
Она затаила дыхание и ждала продолжения.
— Я рад, что ты выходишь за Синклера.
Не эти слова она хотела услышать.
— О, не надо об этом!
— Он позаботится о тебе, и он действительно любит тебя. Когда-то я отвечал за тебя, теперь будет он.
— Но мы останемся друзьями! — крикнула она. — А ты говоришь так, как будто мы никогда больше не увидимся.
— Не думаю, что дружба между нами возможна после всего, что было.
Она испуганно воскликнула:
— Если даже я стану женой Синклера, я не перестану любить тебя, ты всегда будешь моим лучшим другом, и именно к тебе я обращусь за помощью, если понадобится, как было раньше. — Она старалась не зарыдать. — Ты — моя душа, мое сердце, ты — все для меня!
Рот его сжался в твердую линию. Она с ужасом ждала приговора. Неужели он откажется от нее после всего пережитого вместе, после чудесных мгновений разделенной страсти, после того, как она наконец обрела прежнего Шона? Теперь она хотела знать, любит ли он ее настолько, чтобы вынести все и остаться, несмотря на ее брак с Питером. Он скупо выдавил:
— Ты должна жить дальше.
— Вдали от тебя? Никогда! Скажи, что ты собираешься делать, когда станешь свободным человеком?
— Если получу свободу, я отправлюсь в Америку.
Она застыла, как громом пораженная.
— Но ты не можешь снова покинуть родной дом. Ты должен вернуться в Аскитон, где тебя ждут и любят.
— И жить, зная, что ты и твой муж находитесь всего в нескольких милях — в Адере? Нет, я не могу и не хочу остаться.
— Но мы еще не закончили ремонт в Аскитоне! Я буду приезжать и помогать тебе время от времени, когда мы с Питером будем проводить лето в Адере.
— Ты не можешь выйти замуж за него и за меня одновременно, — мрачно пошутил он.
— Но ты для меня всегда будешь лучшим другом!
— Эль, перестань. Все скоро изменится. Ты станешь женой Синклера, будешь растить его детей. Какое будет иметь значение, где я и что со мной, ты обретешь свое счастье, вот увидишь, и забудешь все наши приключения…
— Приключения? Как ты можешь так говорить? Забыть о том, что было между нами? Никогда! Обещай мне, Шон, что когда ты получишь помилование…
Он оборвал ее:
— Нет!
Она посмотрела на него испуганно.
— Но только не жди от меня, что я разрешу тебе уехать навсегда.
— Не надо плакать. — Он сквозь прутья решетки протянул руку и дотронулся до ее лица. — Прошу, пойми — все должно быть так, как я сказал.
Она попыталась взять себя в руки.
— Я пошла на сделку с Питером, так надо было. Но и ты должен остаться здесь, жить среди любящих тебя людей, в родном доме. Мы останемся друзьями.
Он горько рассмеялся и покачал головой:
— Послушай, это просто глупо — эти наши споры, скорее всего, я буду скоро повешен. Тебе пора идти.
Значит, все кончено. Но она не могла смириться.
— Я не могу уйти так, скажи мне что-нибудь на прощание.
— Я спокоен и счастлив, зная, что с тобой будет все хорошо, Элеонора.
— Нет! Эль! Для тебя я всегда буду Эль!
Он вздохнул.
— У тебя будет свой дом, дети, может быть, девочка, похожая на тебя, такая же своевольная и упрямая, какой была ты.
— Я не уйду, я не хочу уходить. Когда мы увидимся?
— Ты знаешь, это ни к чему. И это наше последнее свидание.
Она вскрикнула, вцепилась пальцами в решетку, умоляюще глядя на него, но он отвернулся и крикнул стражника.
Глава 20
— Дорогая?
Элеонора в кожаных перчатках работала в теплице графини. День был промозглый, но здесь было тепло, даже жарко. В легком платье, лишь набросив на плечи шерстяную шаль, она занималась пересадкой редких видов роз. Раньше Эль не имела склонности к работе в саду, но в последний месяц теплица стала ее убежищем, там она могла побыть в одиночестве.
— Дорогая? — позвал снова Питер, в голосе его звучала неуверенность.
Она не оборачивалась, зная, что он стоит на пороге. Все прошедшие тридцать два дня и шесть часов с того момента, как она рассталась с Шоном в форте Килрейвен, жених относился к ней с большим уважением и осторожностью, так бережно, как будто она могла сломаться от неосторожного слова или громкого голоса. Эль провела почти все дни здесь, в теплице, но когда погода позволяла, надевала рубашку и бриджи Шона и носилась верхом по холмам на самом диком жеребце. Она поздно вставала и рано ложилась. Спала в обнимку с рубашкой Шона. До сих пор никаких вестей не поступало из Лондона — ни от отца, ни от лорда Гендредона.
Она глубоко вздохнула и, прежде чем обернуться, старательно сложила губы в улыбку. Потом отложила садовый скребок.
— Привет, Питер, — обернувшись, заговорила она, — я опять забыла о времени? — Это была хитрость, она прекрасно знала, который час. Маленькие карманные часы всегда были с ней, она знала до минут, сколько прошло времени с последнего свидания с Шоном.
Она сама не отдавала себе отчета, зачем это делает, ведь Шон ясно дал понять, что они больше не увидятся. Иногда с трудом она удерживалась от порыва выбежать из теплицы, сесть на первую же лошадь и мчаться в форт. И умолять его снова и снова.
Питер с улыбкой приблизился, прикрыв за собой дверь в теплицу. И сразу капли пота выступили на его лице.
— Я еду в Лимерик с Рексом. Тебе что-нибудь нужно?
— Разве что книгу, — солгала она, потому что никогда не имела достаточно терпения для чтения, впрочем, как и для работы в саду. Но, запершись у себя в комнате и не выходя оттуда часами, притворялась, что читает запоем. У нее накопилась внушительная стопка книг на прикроватном столике, ни разу не раскрытых. Об этом знал Рекс, как-то утром он неожиданно зашел к ней, когда все думали, что она увлечена чтением, и нашел ее у окна, она смотрела вдаль. Он сразу увидел, что все книги не тронуты. Он сделал вид, что ничего не заметил, спросив совета по найму новой домоправительницы у себя в имении. Эль знала, что брат зашел, чтобы ее немного отвлечь, он, как и все, беспокоился за ее рассудок.
Питер смотрел на нее испытующе.
— Как дела в оранжерее?
— Прекрасно. — Она показала на плоды своей деятельности.
Чтение требовало умственной сосредоточенности, а здесь монотонный физический труд, и это ее устраивало больше.
— Желаю провести хорошо время в городе, Питер.
— Мы там пообедаем. — Он взял ее руку в грязной перчатке, как будто собираясь поднести к губам. Но вместо этого легонько поцеловал в щеку. — Элеонора, мне больно видеть тебя такой, — неожиданно вырвалось у него. — Тебе не кажется, что ждать вестей о брате, находясь все время здесь, в полном одиночестве, не лучшая идея? Ты изводишь себя. Может быть, нам отправиться в Чаттон? Клифф не откажется отвезти нас туда.
Клифф был все еще здесь. Она знала, что он не покинет страну, пока Шон не получит помилования. А если помилования не последует, Клифф устроит ему побег и увезет отсюда в далекие страны. Девлин, Рекс и Клифф несколько раз собирались и втайне строили планы по освобождению Шона при худшем варианте. Сейчас Девлин был в Лондоне, поднимая свои связи в адмиралтействе.
— Я не могу уехать, — сказала она твердо. — Если бы твой брат попал в такую беду, как Шон, ты вряд ли оставил бы его.
Питер стал серьезен.
— Ты права, разумеется. Но дело затянулось надолго. Ни одной весточки от моего отца, за все время мы получили лишь короткую записку от графа, он пишет, что надеется на лучший исход дела. Я начинаю беспокоиться, дорогая.
— Наши отцы вместе — это большая сила. Они не могут потерпеть поражение, — сказала она твердо. — И еще там же сейчас и Девлин, а он все-таки герой морских сражений.
— Ты пытаешься сохранять надежду. Но я не могу больше видеть, как ты переживаешь, Элеонора.
Главное, чтобы он не догадался об истинной причине ее страданий.
— Вот увидишь, скоро мы узнаем, что все у них получилось.
— Ты такая героическая женщина, я восхищаюсь тобой. Главное, Клифф разыскал Флинна, свидетеля той ужасной ночи.
Две недели назад торжествующий Клифф привез в Адер Флинна. Весть об этом немедленно была отправлена в Лондон графу.
— Скоро папа появится с хорошими новостями, — снова сказала она.
Питер повернул ее к себе, взял за плечи и заставил взглянуть ему в глаза.
— Я бы хотел хоть немного развеселить тебя. Как я могу это сделать?
— Привези мне новый роман, — натянуто улыбнулась она, — это меня развлечет.
Он отвернулся, но она успела заметить печаль в его глазах. Может быть, Питер подозревает правду? Что она переживает из-за того, что потеряла надежду на любовь Шона? Она старалась казаться общительной, быть с ним приветливой, подбирать слова и быть осторожной, но ее искусственные улыбки мало кого могли обмануть. Она так старательно изображала веселость, когда первая смеялась каждой шутке Питера.
— Увидимся за ужином. — И он направился к выходу. Она вдруг окликнула его и, повинуясь порыву, догнала.
— Спасибо тебе за понимание и доброту. — Она была искренна сейчас. — Прости, что я не могу быть веселой.
Он притянул ее к себе. Элеонора от неожиданности замерла, он не проявлял таких эмоций после ее возвращения.
— Я всего лишь хочу увидеть искру жизни в твоих глазах.
Она заметно напряглась, но сохраняла спокойствие.
— Я снова стану прежней, как только узнаю, что Шон освобожден.
Он вопросительно заглянул ей в глаза, и она увидела там ожидание. Сердце тревожно забилось.
— Наши отцы добьются его освобождения. Элеонора? — шепнул он.
"Украденная невеста" отзывы
Отзывы читателей о книге "Украденная невеста". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Украденная невеста" друзьям в соцсетях.