Но девушку, конечно же, пугала необходимость продолжать столь дальний путь. Но это был её выбор. К тому же она не могла забывать, что взяла на свою совесть кое-какие обязательства, требовавшие её приезда в Англию.

У девушки задрожали губы от нерешительности. Ей следовало бы посвятить Андре в свои планы. Молодой мужчина тем временем предлагал ехать верхом до Руана.

— Если сядем там на корабль, то доберёмся до Гавра. А оттуда отправимся в любой английский порт.

— Андре! Не сочтите это капризом, но мне крайне необходимо будет разыскать приятельницу моей матери. Её зовут леди Сьюзен Давенпорт, она живёт в Уорикшире. И, возможно, даже раньше, чем увидеть тётушку.

— Обсудим это, когда доберёмся хотя бы до Руана, – рассудил Андре.

Элиза согласно кивнула. Её взволновала мысль, не придётся ли им продать лошадей, когда сядут на корабль. Андре повёл головой. Он предпочёл бы оставить лошадей. Вполне можно будет уговорить капитана провести животных в трюме.

Быть может, что продавать их придётся за бесценок, а покупать снова хороших лошадей придётся дороже. И Элиза улыбнулась тем его рассуждениям, в которых ей не придётся расставаться со своей красавицей Маркизой.

— Если понадобится, можно будет продать что-то из моих драгоценностей, – шёпотом предложила Элиза.

— Оставьте их при себе, – тихо возразил он.

Нужно было готовиться к отъезду. Наказав Элизе запереть за ним дверь и ждать его возвращения, Андре ушёл. Одев чулки, бриджи и жакет от амазонки, Элиза задумалась, одевать ли ей сейчас и юбку. Андре всё не возвращался, и Элиза встав у окна в ожидании, начала волноваться. В каждом похожем силуэте ей мерещился Джек, и девушка, вздрагивая, пряталась за тонкую ажурную занавеску. И когда перед Андре наконец открылась дверь, Элиза едва не повисла у него на шее.

— Как вы долго, Андре! Я безумно волновалась!

Но если в её голосе и можно было услышать упрёк за пережитое беспокойство, то нежности в этих словах было ничуть не меньше.

— Я кое-что раздобыл для вас.

И в руках девушки оказалась шляпа с пером, как прекрасное и даже необходимое дополнение к костюму. Элиза намеревалась обойтись капюшоном накидки, но Андре рассудил по-своему. И доказательством тому стали также ботфорты. Трудно было не признать, что в столь долгом путешествии верхом они будут весьма кстати.

А потому девушка поспешила примерить сапоги. И в восторге снова обняла молодого мужчину, словно ни одна безделушка прежде не вызывал у неё подобной радости.

— Может, вы ещё и дамское седло раздобыли? – усмехнулась Элиза.

Андре так изменился в лице, что девушка поспешила извиниться за легкомысленную шутку. Приличия в одежде были вполне соблюдены, а мужское седло было гораздо безопаснее дамского, если им предстояла быстрая скачка.

— Едем! – выдохнув, спросила девушка.

Желание увидеть столицу толкало её в путь.


Глава 18

Париж не ждал их. Многолюдной древней столице не было никакого дела до двух молодых всадников, ехавших по её узким улицам.

Зимний Париж представлял собой не совсем привлекательное зрелище. Чёрные холодные воды Сены словно застыли в своих окаменевших берегах, но жизнь вокруг бурлила. Превратившийся в грязь недавно выпавший снег хлюпал под ногами неторопливо шагавших лошадей. Элизе хотелось хотя бы издали взглянуть на Нотр-Дам, услышать прощальный звон его колоколов. Они ехали вдоль берега Сены, пока не стал виден остров Сите. Проехав бурлящий, людный Мост Менял, путники остановились у Королевского моста. Выросшую в тишине поместья Фонтэнэ, воспитанную за высокими стенами монастыря Святой Женевьевы и отвыкшую от городского шума Элизу оглушил гул людской толпы на улицах и площадях.

Пятисотлетний готический собор восхитил девушку, как и однажды в детстве, когда она впервые увидела его высокие квадратные башни, огромное круглое окно-розу и услышала многоголосый перезвон колоколов, разносившийся далеко за пределы древнего островка. Выпрямившись в седле, Элиза продолжала созерцать нефы и пилоны собора, маленькие остроконечные башенки, видневшиеся сейчас, пока они неспешно пересекали мост. Вечерняя служба была нескоро, и колокола молчали.

Девушка спешилась, но войти не решалась. Ей хотелось получить знак свыше и знать, что она поступает верно, благословение в дорогу. Элиза посмотрела на Андре, тот кивнул ей, ободряюще коснулся её плеча.

— Ступайте, будьте там столько, сколько сочтёте необходимым, – одобрительно улыбнулся он и наблюдал, как Элиза шагнула под сень величественного собора.

Какой-то мужчина, молодой, светловолосый, насколько Андре мог разглядеть, вошёл в собор следом за ней, но Брийон не придал этому значения. В стенах Нотр-Дама Элиза была в безопасности.  Девушка не блуждала наугад, память вскоре подсказала ей путь к одной из ниш, в которой стояла статуя Святого Христофора – покровителя путников. Сложив молитвенно руки, Элиза застыла перед псоглавым каменным изваянием святого. Девушка не знала, какие слова молитвы произнести, но слова её шли от сердца.

— Святой Христофор! Ты знаешь, почему я решилась на этот путь! Помоги нам! И укажи верный путь тому, кого я так люблю! Какую бы дорогу он не выбрал, помоги и ему на его пути!

— Мадмуазель де Бомон?!

Девушка вздрогнула и замерла. Память вскоре подсказала, кому принадлежит этот голос, и оттого Элиза боялась обернуться. Не притвориться ли, что Луи обознался?

Надежда на то, что Луи поверит, была ничтожной. Неожиданная, немыслимая встреча потрясла девушку, грозя разрушить планы.

— Вы ли это?!

Луи пытался заглянуть девушке в лицо и, не удержавшись, обхватил его ладонями. Элиза отшатнулась, испугавшись непритворно.

— Вы, сударь, ошиблись.

Но именно голос, который Луи не успел забыть, выдал её.

— Это вы! Мадмуазель де Бомон! Но, бог мой, что с вами?! Как вы одеты? Как вы здесь оказались?! Ваш отец уже объявил о вашей смерти! И похоронил вас!

Элиза посмотрела на него, не веря сказанному. Впрочем, разве не этого она хотела? Почему же теперь подобный поступок отца её так ранил?

— Сударь, вы ошиблись. Пустите. Меня ждут!

Элиза попыталась справиться с волнением, но Луи набросился на неё.

— Это вы! Не может быть! В то время как я рисковал жизнью, разыскивая вас! Где вы были всё это время? Вы хоть представляете, сколько неприятностей принесло нам ваше исчезновение!

— Не имею ни малейшего понятия! – почти резко ответила Элиза. – Как и то, кто вы такой, сударь! И почему пытаетесь меня удержать! Я уже сказала вам, что меня ждут. Побойтесь хотя бы этих святых стен!

— Что за игру вы ведёте, мадмуазель! Я ваш жених и требую ответа!

— Вы мне никто, сударь! – не сдержалась девушка. – Уйдите!

Потеряв терпение и отбросив церемонии, Луи потащил её за руку к выходу. Девушка не сопротивлялась, ей оставалось надеяться на помощь Брийона. Но тот, обратившись к ней по имени, казалось, лишь окончательно выдал её.

Мужчины столкнулись взглядами. Виконт де Бриссак высокомерно окинул взглядом Брийона, брезгливо скривился.

— Ваш слуга слишком дерзок!

— Господин де Брийон не слуга! – яростно заступилась Элиза, сделав предостережение Андре. – Чего вы хотите, господин виконт? – Элиза оставила попытки притворяться. – Едва ли наша помолвка всё ещё в силе.

— Будет в силе, если я так захочу! У меня есть полное право отвезти вас к вашему отцу. А наш с вами брак по-прежнему довольно заманчивая сделка.

— Но сделка? Так заключим другое соглашение! Поверьте, гораздо выгоднее.

— Чем же? – оказался заинтригован Луи.

Элиза перевела дыхание, подбирая слова, чтобы убедить виконта.

— Тем, что я предоставляю вам выбор, Луи, в память тех нежных чувств, которых к вам испытывала. Вы можете сейчас заставить меня ехать с вами, чтобы вернуть в отцовские объятья. Можете заставить выйти за вас замуж. Но поверьте, в первую нашу брачную ночь вас ждёт сюрприз, Луи. И едва ли приятный для вашей гордости и чести. Вы ведь догадываетесь, не так ли, что мсье де Брийон не просто так сопровождает меня?

Элиза умолкла, осознавая ужасные последствия своего откровенного намёка. Захочет ли Бриссак сохранить в тайне её позорное признание и похоронить под той же могильной плитой, на которой высечено её имя? Бриссак молчал, кривя брезгливо губы.

Как бы ни была очаровательна Элиза, стоит ли она и её приданое того, чтобы прикрывать её грешки?

— Кажется, вы правы, мадмуазель, – наконец выговорил он сквозь зубы. – У меня пропало всякое желание жениться на чужой шлюхе!

Элиза стерпела оскорбительную правду, лишь гордо вскинула подбородок. Но слова донеслись до Андре, и тот метнулся вперёд. Девушка едва сдержала его.

— Извольте извиниться перед дамой, сударь!

— Не вижу для этого причин! Кто вы вообще такой, чтобы посметь вмешиваться в чужой разговор?! Уймите вашего любовника, сделайте милость, мадмуазель! Мы с вами ещё не договорили.

Элиза молча посмотрела на Андре. Тот стиснул зубы, сжал кулаки, но отступил назад, наблюдая за виконтом и пытаясь быть готовым к любому повороту событий.

— Мы сказали достаточно, Луи. Мне жаль. Прощайте!

Но молодой Бриссак снова удержал девушку.

— Я полагал, что женюсь на послушной девице из благородной семьи, а вы всего лишь маленькая глупая потаскушка! Вам так не терпелось оказаться в объятьях своего любовника, что вы предпочли сбежать? Чёрт побери! Да заводили бы хоть сотню любовников, только извольте соблюсти перед этим приличия!

— Чтобы вы могли завести столько же любовниц? – вставила слово Элиза, не собиравшаяся, тем не менее, разубеждать Луи в чём бы то ни было.

А тот пристальней оглядывал её лицо и фигуру. Словесная перепалка распалила молодого мужчину. Его угасшая влюблённость вспыхнула, будоража кровь, а откровение девушки давало повод для вполне определённых желаний.

— Может, желаете стать одной из них? Прежде чем согласиться на сделку и отпустить вас, полагаю, я вправе потребовать с вас компенсацию и узнать, есть ли тут о чём сожалеть с моей стороны…

Элиза вдруг шагнула к нему, не дожидаясь его действий. Запрокинула голову, заглядывая в глаза. Бриссак довольно ухмылялся, но недолго.

Что-то острое укололо его в бедро.

— Попробуйте, виконт. Но тогда, клянусь всеми святыми Нотр-Дама, вам действительно придётся пожалеть, и вашим любовницам тоже.

Бриссак выругался, чувствуя острие кинжала у своего паха.

— Вы сказали, что меня считают мертвой, Луи. Сделайте вид, что повстречали привидение, – посоветовала она.

— И вам лучше не возвращаться с того света! – пригрозил Бриссак.

— Мне казалось, я любила вас когда-то, – призналась она с сожалением. –  Прощайте! Надеюсь никогда больше с вами не увидеться.

Элиза осторожно отступала, пряча кинжал. Андре схватил её и едва ли не забросил на спину Маркизы, и сам взлетел в седло. Бриссак сыпал ругательствами им вслед.

Но на эту восхитительную, потерянную для него женщину он смотрел с сожалением оттого, что никогда уже не сможет обладать ею.


* * *

Джек пустил Рейвена галопом. В лицо ударил леденящий порыв ветра. Бешеная скачка вновь помогла ни о чём не думать, хоть на время избавиться от всех мыслей.

Не существовало прошлого, в котором он был счастлив, и от которого на куски разрывалось сердце. Было лишь настоящее, упрямо толкавшее его вперёд. И даже было неважно, куда так мчит его конь, лишь бы эта неистовая скачка продолжалась без конца.

Преданный Рейвен скорее бы пал бездыханным, чем ослушался хозяина, но всё же замедлил бег. Лес кончился. Джек огляделся, осознавая, что оказался на опушке, и нахмурился, узнав темнеющие вдалеке стены замка Фонтэнэ.

— Ты думаешь, она там? – чуть наклонившись вперёд, вслух обратился Джек к жеребцу. – Возможно, стоит это проверить, – сказал он уже скорее самому себе.

Джек в задумчивости выгнул бровь и принялся пощипывать кончики усов. Рейвен же вдруг всхрапнул, вскинул голову, навострив уши.

Джек не сразу услышал то, что насторожило умное, чуткое животное.

— Джек! Джек!

Мужчина снова нахмурился. Голос был знакомым, но это ещё больше встревожило Джека.

— Я тебя нашёл! Я всё-таки тебя нашёл!

Радостный и восторженный Жан повис на шее Рейвена.

— Что случилось?! Ты почему здесь?!

Джек спрыгнул с коня и затряс парнишку за плечи, предполагая, несмотря на радостный вид Жана, что произошло что-то ужасное.

— Симон меня отпустил!

— Куда отпустил? – не понял Джек.

— Найти тебя! И я тебя нашёл! Я обещал Симону, что если не найду тебя, то вернусь к ним! Но я-то тебя нашёл! Можно мне ехать с тобой, Джек? – тараторил Жан.

Джеку внезапно захотелось отвесить парнишке подзатыльник, но сдержал порыв. Глупый мальчишка! Жан по-щенячьи восторженно смотрел, ожидая ответ.