Ирина Криушинская - Украденное счастье (СИ)

Вчера она поступилась лишь своей скромностью. Сегодня дело было в гордости! В гордости, которую она не позволит растоптать так же, как свою невинность!

— А вы становитесь послушной! – довольно улыбнулся Джек.

— Вы в этом так уверены, мсье? – скрестив руки на груди, храбро заявила Элиза, изнутри на самом деле дрожа от страха.

— Сейчас и проверим, – хищно оскалился Джек, рывком поднялся с кресла.

Элиза успела лишь выставить вперёд ладони и упереться ими в мужскую грудь. Как же стучало его сердце от непритворной взволнованности! И этот взгляд!

Он снова лишал её воли, околдовывал и подчинял себе. Взгляд был ясным, цепким, глубоким, и Элиза даже подумала, что Джек пьян меньше, чем ей показалось.

Джек попытался поцеловать её, но Элиза смогла увернуться. Джек довольствовался подставленной щекой, стал целовать её шею.

— Такой ты мне нравишься, – шепнул он на ушко, вдохнув запах её волос.

Элиза выгнулась, отталкиваясь ладонями. Джек вдруг отпустил её, словно играя с ней. Отшатнувшаяся Элиза едва поверила своей свободе. Но тут же в неосознаваемом яростном порыве она кинулась на Джека. Тот действительно оказался не настолько пьян, чтобы не перехватить девичью руку, намеревавшуюся влепить ему пощечину.

Джек снова оскалился.

— А такой нравишься ещё больше!

Он заломил ей руку за спину, заломил другую и прижал снова девушку к себе. Элиза снова прогнулась, рванулась из остававшихся сил, но лишь причинила себе боль и стиснула зубы, не сдержав стон. Девушка тряхнула головой, посмела взглянуть в глаза Джека. Но что, кроме безжалостной насмешки она надеялась увидеть в тёмном омуте мужских глаз? Ей показалось, что Джек наслаждается её болью.

Он и вправду не мог оторвать взгляда от её глаз, в которых плескалась и обида, и боль, и ненависть, и гордый, упрямый вызов ему!

И ни единой просьбы о пощаде! Нет, он не ошибся в девушке! Но поступая так с ней, он станет недостоин её любви!

— Ненавижу! – заявила она ему в лицо.

— Это прекрасно, – откликнулся он. – Прекрасно, что вы не умеете лгать, мадмуазель Элиза, – ослабил он хватку, а потом отпустил её.

Элиза слабо вскрикнула и стала растирать запястья, болевшие после дьявольской хватки Джека. Тот попятился, став вдруг неуклюжим, и наткнулся на сундук.

Успокоившийся было мужчина чертыхнулся.

— Какого чёрта здесь делает это барахло? – обернулся он к Элизе. – Ах, вот оно что, – ответил он сам себе, будто только сейчас замечая и оценивая взглядом белое платье Элизы.

Джек распахнул дверь.

— Морис! Пьер! – рявкнул он. – Брийон! А, уже здесь? – заметил стоявшего у стены молодого человека Джек. – Кто без разрешения был в моей комнате? – накинулся он на поднявшихся по лестнице двух мужчин.

Пьер и Морис переглянулись, понимая, что обвинение касается их.

— Де Брийон велел принести сундук, – спокойно ответил темноволосый Морис. – Это же для твоей пташки, – не понимал он и пытался заглянуть в комнату.

— Так это ты командовал в моё отсутствие, Брийон? – разыграл удивление Джек.

— Джек, ты же сам просил, – запнулся Андре.

— Пошли вон! – кинул Джек Пьеру и Морису.

Пьер усмехнулся в рыжую бороду, он был почему-то доволен тем, что Джек обрушил гнев на своего любимчика. А Морис обменялся взглядом с Андре, пытаясь его подбодрить. Элизе, не понимавшей негодования Джека, хотелось заступиться за молодого человека. Он был так любезен и вежлив с нею! И это он приказал тем двум принести её сундук. Раздумывая над словами, Элиза попыталась приблизиться.

— Тоже мечтаешь занять моё место, Андре? – спросил Джек, оглядываясь назад на Элизу.

— Нет, ты же знаешь! Я поклялся!

— Мсье де Брийон исполнял мою просьбу и ни в чём не виноват! – выкрикнула Элиза, подступив к мужчинам.

Она думала, что её близость отвлечёт и успокоит Джека, но он грубо схватил её за руку и втащил обратно в комнату.

— Помолчите, мадмуазель! И не мешайтесь, сделайте милость.

Андре метнулся за ними.

— Оставь её Джек! Ты пугаешь её! Ты пьян и ведёшь себя недостойно!

Джек перевёл взгляд с Элизы на Андре и снова посмотрел на девушку. То, что он видел, нравилось ему всё меньше и меньше.

— Значит, ты у нас самый благородный здесь? – едко поинтересовался Джек.

«Проклятье! Да что творится с ним?!»

— Джек, ты пьян, – спокойно повторил Андре.

— Ни черта я не пьян! – взревел Джек. – А теперь пошёл вон с глаз моих, – процедил он сквозь зубы. – Убирайся отсюда!

Побледневший от оскорбления Андре едва осмелился взглянуть на Элизу. Ему было стыдно оставлять девушку с Джеком, исполняя унизительный приказ.

Но Элиза чуть заметно кивнула ему и отвела взгляд. Ей было больно за Андре, что он, связанный чувством долга и дружбы, не может ответить атаману.

Джек с грохотом захлопнул дверь и задвинул  засов. Хмель будто и вправду начинал проходить. Его медленные шаги были твёрдыми и чёткими.

Элиза с ужасом наблюдала, как он приближается. В комнате воцарилась пугающая тишина. Джек снова рухнул в кресло. Элиза осталась стоять рядом.

— Значит, ты уже и защищаешь его?

Элиза упорно промолчала.

— Почему ты защищала его?! – спросил он о том, что волновало его гораздо больше.

— Андре был вежлив и учтив! – выпалила Элиза.

— Андре?! – переспросил Джек. – Он был настолько учтив, что ты зовёшь его по имени?!

Элиза закусила губу, опустила глаза, не зная, что ответить на обвинения Джека.

— Что ещё он сделал для тебя, что ты так благодарна ему? – допытывался Джек, вспоминая её взгляд, устремлённый на Андре, и мокрые после купания волосы. – Смотри мне в глаза! Слышишь!

Элиза молчала, не желая оправдываться, но внезапная догадка поразила её. Неужели Джек ревнует? Она ошеломлённо посмотрела на него.

Джек изменился в лице. Перегнувшись через подлокотник, он схватил девушку за руку и рванул к себе. Потерявшая равновесие Элиза снова оказалась в объятиях Джека.

Его руки вцепились в её плечи и с неистовой силой грубо рванули рукава платья. Ткань затрещала, предательски обнажая для жадного мужского взора девичью грудь.

Элиза в одно мгновение поняла, что Джек намерен взять её снова даже ценой настоящего насилия. Он обхватил руками её талию, притягивая к себе.

Элиза же обхватила руками его лицо. Она решилась на уловку.

— Джек! – прошептала она сладко. – Джек!

Он взволнованно замер, не отводя взгляда от губ, произнёсших его имя. Её ладони заскользили вниз. По его шее, его торсу и животу. Святые небеса! Она сводила его с ума!

В глазах Джека разгорался победный огонь, но губы Элизы озарила странная улыбка. Лёгкий металлический звон – и Элиза вырвалась из ослабшей мужской хватки. Улыбка на её губах сменилась гримасой ненавидящей злости. Джек внезапно расхохотался. Он продолжал пожирать глазами Элизу, сжимавшую в руках его дамасский кинжал. Как же она была прекрасна! Всё ещё испуганная и такая смелая!

Золотистые пушистые волосы прикрыли обнажённую грудь, губы были твёрдо сжаты, подбородок гордо вздёрнут вверх. А глаза! В них словно сквозь весеннюю листву сияло солнце! Джек шагнул вперёд.

— Не смей приближаться ко мне! – потребовала она с яростной злостью. – Не смей! – оскорблённая его смехом повторила Элиза, досадуя, что отступила в страхе. – Или я убью тебя! – заявила она твёрдо.

Элиза держала в вытянутых руках тонкий клинок и чувствовала себя как никогда сильной. Бледная и решительная она стояла посреди комнаты.

Гордая тем, что одержала верх над пленившим её мужчиной, она ещё не успела подумать о том, как поступит в следующую минуту.

Лишь поневоле смотрела на Джека, заставляя себя не дрожать и не отступать.

— Обожаю этот огонь в твоих глазах! Ну же! – поддразнил он, усмехаясь. –  Позволь я помогу тебе!

Джек рванул ворот сорочки, стянул и отбросил её на пол.

— Не подходи! – предупредила Элиза.

— Или ты убьёшь меня? – снова усмехнулся Джек. – Это ведь так легко – убить безоружного!

— Ты будешь гореть в аду!

— И буду ждать тебя там! Неужели вы думаете, мадмуазель, что я боюсь смерти?

Джек раскинул руки крестом и шагнул ближе.

— Может ли такой человек, как я, за голову которого обещано вознаграждение, бояться смерти? – продолжал он говорить.

Ему хотелось сжать её в объятьях, даже если в его груди будет торчать его же собственный кинжал. Молодому мужчине снова как воздуха не хватало её поцелуев.

Джек сделал ещё шаг и остриё кинжала, направленное в сердце, коснулось его кожи. Руки Элизы предательски задрожали, а из-под кончика кинжала выступила кровь. Джек равнодушно посмотрел на тонкий закалённый клинок.

— Я буду счастлив умереть от твоей руки, моя драгоценная Элиза! – взглянул он девушке в глаза, высматривая в них своё отражение. – Смелее же, моя дорогая! Что же ты медлишь! Отомсти подлому разбойнику за все причинённые тебе страдания! – со смешанной с издёвкой болью произнёс он.

Элиза смотрела на Джека, смотрела ему в глаза. Куда девалась усмешка с его губ? Откуда эта боль во взгляде, эта безысходность в его глазах?

Элиза почувствовала себя в ловушке. Сил исполнить угрозу у неё не оказывалось, а напряжённо вытянутые руки предательски сгибались, подпуская Джека ещё ближе.

«Неужели ему всё равно? – не верила она. – Или он настолько уверен, что я этого не сделаю? И прав в этом, будь он проклят! Что же он со мной сделал?!»

От её ненависти и злости уже не осталось и следа. Всё таяло от жгучего чёрного мужского взгляда. Трепетно бьющееся сердце девушки начало замирать от неясного томящего чувства. От подступавших слёз стало больно.

Джек обхватил её запястья, и Элиза покорно выронила кинжал. Слёзы ознаменовали его окончательную победу. Джек обнял обессилевшую Элизу, опустился вместе с ней на пол. Она посмотрела на Джека, и по её щекам потекли слёзы от беспомощности.

Но в глазах Джека не было торжества. Лишь нежность. Такая безмерная нежность, что не нашлось бы слов, чтобы выразить её.

— Прости меня, – зашептал он, гладя её мягкие волосы. – Прости! Не плачь! Не плачь, моя девочка! Я люблю тебя. Я так тебя люблю…

Элиза тихо плакала в его объятьях, долго не могла успокоиться. Джек терпеливо ждал, медленно и ласково гладя её по волосам. И заставлял себя забыть о том, что чувствует её обнажённую грудь. Элиза наконец посмотрела на Джека, ища в его взгляде подтверждение его слов. Джек склонился к её губам.

Сердце Элизы встрепенулось. Жар волной окатил всё тело. Где-то внутри кольнула странная боль, заставившая Элизу изумлённо простонать. Она судорожно вцепилась в Джека, чувствуя, как закружилась от поцелуя голова, снова мутится разум.

Девушка не почувствовала, как оказалась на полу, со странной спокойной покорностью смотрела на Джека. В его руках оказался кинжал, и Элиза, словно жертвенный агнец повернула голову набок, подставляя шею. Но Джек всего лишь перерезал пояс её платья, не желая возиться с ним. Элиза слабо вскрикнула, не в силах помешать Джеку срывать с неё одежду. Подхваченная сильными руками, Элиза нежно приникла к покорившему её мужчине. Забылась, отвечая на его поцелуй. Джек потерял голову от её невинных и робких ответных поцелуев.

Лёгкая боль отрезвила Элизу, но из объятий Джека ей снова было уже не вырваться. И всё же она рванулась в отчаянной попытке бороться то ли с Джеком, то ли с самой собой. Но он всё понял. И Элиза купалась в его ласках, исступлённо цепляясь в его плечи, судорожно вздрагивая от сладкого томления. Он врывался в неё, как клинок в ножны, и ликовал, видя и чувствуя, что его золотоволосый ангел возносится в рай.

Элиза проснулась от лёгкого ощущения холода. Она зябко повела обнажившимися плечами, открыла глаза и приподняла голову.

Сквозь закрытые ставни уже струился лёгкий свет. Но необходимости вставать с постели никакой не было. И Элиза, тихонько вздохнув, попробовала осторожно потянуться. Было очень сложно не почувствовать присутствие мужчины рядом с собой, и Элиза стиснула зубы, подавляя рвущийся стон.

Джек безмятежно спал, повернув к ней своё лицо. Но что-то необъяснимое, трагическое было в выражении его молодого лица, в едва заметно залёгшей складке между широких тёмных бровей, словно ему снился тревожный сон. Элиза осторожно приподнялась на локте, чтобы не скинуть покоившуюся на её пояснице мужскую ладонь.

Прикосновение было таким горячим, что, казалось, должно будет оставить отпечаток на её коже, словно клеймо. Девушка не осознавала, какое именно чувство влекло её любоваться этим мужчиной. Ни о страхе, ни о ненависти не могло быть и речи.

Элиза затаила дыхание, склоняясь над мужчиной. Длинная прядь густых чёрных волос упала на лицо спящего Джека. Девушка разглядывала тонкие, правильные черты его лица, едва сдерживая желание провести кончиками пальцев по его впалой, щетинистой щеке или по чёткому изгибу целовавших её губ.