Кимберли Кейтс - Украденные небеса

Но он постарается, чтобы незнакомка в замке надолго не задержалась. Он срочно пошлет гонца, чтобы тот позаботился о скором отъезде в Лондон этой мисс Доры, Лоры или как там ее? Мисс Линтон. Завтра в это время англичанка будет уже в пути, а он займется более важными делами. Придется что-то придумать, чтобы дочь забыла о постигшем ее разочаровании. Возможно, ему придется купить ей новый наряд, или какую-нибудь безделушку, или ту чудную маленькую кобылку, которую Адам Данн объезжал в Беллилэре.

Проклятие, он снова собирается повторить свою обычную ошибку — вознаградить строптивую девчонку за блажь! Сколько раз миссис Бриндл предупреждала его, что такая практика только портит ее характер. Обычно он пропускал подобные замечания мимо ушей. Но сейчас, столкнувшись с очередной проделкой упрямой Кассандры, Эйдан не мог не задуматься над словами старой ворчуньи. Что, если она права?

Эйдан стиснул зубы. Вероятно, настало время всерьез взяться за дочь. Пора приучать ее к порядку, но как? Увы, Эйдан Кейн был не самым подходящим человеком для того, чтобы обучать дочь правилам хорошего тона. Пожалуй, его больше устроило бы бегство в Дублин или даже в Лондон. Пусть миссис Бриндл сама занимается укрощением Кассандры. Девочка, бесспорно, нуждалась в женской руке, в то время как дамы, с которыми общался Эйдан, при всем своем желании не могли служить для юной благовоспитанной леди достойным примером для подражания.

И тут ему снова вспомнились слова дочери. Она заявила, что ей нужна мать. Сказала, что кто-то должен научить ее многим вещам, о которых он, ее отец…

— Папа…

В первое мгновение Эйдану показалось, что он ослышался. Но затем он бросил взгляд через плечо и увидел Кассандру, стоявшую в дверном проеме. На ней был очаровательный халатик, расшитый крошечными синими птицами. А глаза ее покраснели и опухли — было совершенно очевидно, что дочь плакала.

Кэсси в нерешительности стояла на пороге, словно не знала, какой прием ожидать от отца.

Будь Эйдан поумнее, то вспомнил бы о своих опасениях и проявил бы сдержанность. Но он раскрыл дочери объятия. Кассандра бросилась к нему, и Эйдан крепко обнял ее.

— Папа, я очень сожалею, что мой сюрприз пришелся тебе не по душе. Я искренне верила, что со временем она тебе понравится.

Эйдан погладил дочь по волосам.

— Я не сомневаюсь, что ты действовала из лучших побуждений, мой ангел. Но ты не можешь распоряжаться судьбами других людей по собственному усмотрению.

Кассандра судорожно сглотнула и всхлипнула. Эйдан вытащил из кармана носовой платок и осторожно утер глаза и щеки дочери. Но она снова всхлипнула, и ее плечики содрогнулись.

— Я знаю, папа. Я понимаю, что это звучит по-детски, но я хотела, чтобы она была со мной. Я много думала об этом, поэтому и говорю с такой уверенностью.

— Думала о чем, мой ангел?

— О том, что самое худшее на свете — это одиночество.

— Но я тебя никогда не оставлю одну, — проговорил Эйдан, поглаживая дочь по щеке.

— А что со мной будет, если ты умрешь?

Эйдан невольно вздрогнул — такого вопроса он никак не ожидал.

— Кэсси, откуда у тебя такие нелепые мысли? Не стоит об этом думать.

— Ты можешь заболеть, папа. С тобой может случиться все, что угодно. И тогда я останусь одна.

— Несмотря на свой солидный возраст, — Эйдан улыбнулся, — умирать в ближайшее время я не собираюсь. Видишь ли, моя милая, ангелы не захотят со мной связываться, а дьявол побоится, что я посягну на его власть.

— Не смешно, папа. Моя мама тоже не собиралась умирать, однако это все же случилось.

Случилось? «Нет, — подумал Эйдан с горечью. — Ее смерть не была простой случайностью. Делия Кейн намеренно подвергла свою жизнь опасности. Ее ничуть не интересовали последствия, она хотела во что бы то ни стало отомстить мужу, которого ненавидела. Когда карета перевернулась, винить ей, кроме себя, было некого. Она вела себя беспечно и глупо, флиртуя с опасностью, как флиртовала со своими многочисленными любовниками».

И тут ему в голову пришла ужасная мысль. Ведь и он сам, уезжая из Раткеннона, делал то же самое. Сколько раз по беспечности оказывался он в ситуации, когда взмах шпаги или щелчок пистолетного курка мог лишить его жизни! И он сотни раз мог свернуть себе шею и отправиться к праотцам, если бы во время скачки его сбросила лошадь или перевернулась коляска.

Разумеется, он принял меры, чтобы в случае его смерти Кассандра не осталась без присмотра. Он доверил своим адвокатам солидные суммы, чтобы дочь могла вести тот образ жизни, к которому привыкла. Но кто защитит ее, кто согреет, кто будет ее любить… А об этом он не подумал, не желал думать. А вот Кассандра, судя по всему, часто об этом думала.

— О, принцесса… — Эйдан погладил дочь по щеке. Она внимательно посмотрела на него и вдруг сказала:

— Папа, прости, что я не предупредила тебя заранее о приезде мисс Линтон. Теперь я понимаю, что это, вероятно, была глупая затея. Но я подумала, что ты не откажешь мне и женишься на ней. Она писала такие чудесные письма. Такие… — Кассандра вытащила из кармана халатика перевязанную ленточкой пачку писем. — Я принесла их тебе. Я подумала, что ты, возможно, пожелаешь их прочитать… — Она на мгновение умолкла. — Поверь, папа, я очень тебя люблю. Прости, что испортила твой день рождения.

С этими словами Кассандра выскользнула из объятий отца и направилась к двери.

— Кэсси, — позвал Эйдан.

Она остановилась и обернулась. Ее губы дрожали.

— Дорогая, ты должна мне поверить… Кэсси, я сделаю все, что в моих силах, только бы ты была счастливой.

— Правда сделаешь, папа? — Она пристально посмотрела ему в глаза.

Не выдержав ее взгляда, Эйдан отвернулся и уставился на огонь, пылавший в камине. Хватит ли у него духу, чтобы повторить клятву верности, которую много лет назад он произносил, стоя рядом с Делией? Эта клятва им обоим принесла лишь несчастья.

Проклятие! Он не мог на это решиться!

— Папа, я не хочу быть одна… — внезапно проговорила Кассандра.

В следующее мгновение она отвернулась и вышла из комнаты.

Час проходил за часом, а Эйдан по-прежнему сидел у камина. Несколько раз он порывался швырнуть пачку писем в огонь, но что-то его удерживало. Наконец, собравшись с духом, он развязал тесьму, развернул одно из писем и стал читать…

«Я понимаю вашу боль, потребность иметь кого-то рядом, кто скрасил бы одиночество. Я и сама часто чувствую то же самое. Призраки прошлого могут быть ужасным бременем, но будущее без детей, дома и мужа ничем не лучше. Возможно, как вы говорите, мы могли бы найти способ помочь друг другу».

Как говорит он? У Эйдана вспыхнули щеки и засосало под ложечкой. Боль? Одиночество? Проклятие!

О Господи, что же Кассандра написала этой женщине? Что заставило Нору Линтон прислать такой ответ? Вероятно, Кэсси, когда писала от его имени, позаимствовала образ какого-то героя из своих волшебных сказок. Возможно, это был один из странствующих рыцарей. Но еще больше его тревожило другое… Что поведала дочь англичанке о его прошлом? Что написала о «призраках» замка Раткеннон?

Эйдан провел ладонью по волосам и попытался успокоиться. Возможно, он напрасно нервничал. Ведь Кассандра ничего не могла знать о его тайных душевных муках. И конечно же, она ничего не знала о том, что на самом деле приключилось в ночь гибели ее матери. Он позаботился об этом, потому что предвидел, что правда погубит девочку.

Скорее всего в своем письме Кассандра сгустила краски, представила все так, как бывает в мелодрамах на театральных подмостках. И, судя по всему, девчонка унаследовала от своих предков дар убеждения. Дар, заставлявший неприятеля открывать ворота осажденной крепости, едва ли мог подвести ее в столь простом деле, как уговорить одинокую женщину отправиться в Ирландию.

Чтобы заставить женщину решиться на столь безрассудный поступок, Кассандра выбрала безотказную тактику — представила «жениха» в качестве израненного героя, измученного и несчастного. Что за чертовщина творится с женщинами, если они чуть ли не с колыбели стремятся прийти на помощь подобным страдальцам?

Эйдан невольно поморщился. Он уже давно отказался от попыток постичь это самоубийственное женское стремление и довольствовался благами нежности и страсти в постелях любовниц, которые старались приручить его демонов. Демонов, с которыми он много лет благополучно уживался.

Ни разу не пытался он выставить в более выгодном свете свою порочную натуру или свой распутный образ жизни. Никогда не скрывал он от женщин, что не имеет благородных порывов, которым они придавали столь неоправданно большое значение.

Но похоже, Кассандру подобные угрызения совести не мучили, когда она вступила в переписку с женщиной, которую выбрала отцу в жены. Если ответ англичанки был отражением романтического бреда, написанного Кассандрой от его имени, то неудивительно, что эта дура появилась на его пороге с такими мечтательными глазами, полными надежды.

Господи, трудно даже представить, какое разочарование испытала эта англичанка! Никакого сказочного принца! Никакого героя. Никакого рыцаря, готового опуститься перед ней на колени с предложением руки и сердца.

Эйдан снова поморщился — он вдруг почувствовал себя уязвимым. И это ощущение ужасно раздражало. Не в силах больше прочитать ни слова, он сунул письма в карман. Черт бы их побрал! Обеих.

Выругавшись сквозь зубы, он поднялся на ноги и подошел к столу. Залпом допив мадеру, Эйдан схватил подсвечник с зажженными свечами и бросился вон из комнаты. Он тотчас направился к лестнице, которая вела в покои замка, где остановилась незваная гостья.

Огонь в камине догорал, а свечи уже погасли. Но Нора никак не могла заставить себя вернуться в постель. Ей казалось, что она видит на пуховой перине призрачный отпечаток тела другой женщины, чувствует ее запах.

Нора сочувствовала этой женщине, потому что бедняжке выпала участь быть женой Эйдана Кейна.

Интересно, как она выглядела? И как ушла из жизни? Может, ее трагическая смерть так подействовала на любящего мужа, что он превратился в отъявленного негодяя? В письмах, которые Нора получала, кончина Делии Кейн была окутана ореолом тайны. Вероятно, Кассандра располагала весьма скудными сведениями о смерти матери, ведь взрослые в таких случаях обычно прибегают ко лжи, чтобы не расстраивать детей. Может, Эйдан Кейн разбил ее сердце?

Он обладал внешностью, словно нарочно созданной для обольщения представительниц противоположного пола, что в конечном итоге толкало их к погибели.

Любил ли он эту таинственную женщину? Может, его чувства к ней были столь велики, что ее смерть повергла его в пучину отчаяния? Видя страдания отца, дочь, вероятно, решила облегчить его боль, поэтому и подыскала замену…

Значит, любовь? Однако это никак не вязалось с обликом Эйдана Кейна. Он представлялся ей человеком бурлящих страстей, темных и неукротимых… Но вообразить Кейна влюбленным, готовым выполнить любую прихоть женщины — это было столь же нереально, как мановением руки усмирить бушующее море.

«Может, расспросить одну из горничных? — подумала Нора. — Ведь слуги наверняка что-то знают о покойной жене хозяина». Но слуги смотрели на нее так, словно увидели какое-то диковинное существо, доставленное в замок из заморских стран. Так что едва ли они пожелают с ней беседовать.

В любом случае теперь ей никто не поможет, даже если она захочет навести справки о покойной жене Эйдана Кейна. Было слишком поздно.

Замок уже давно погрузился в тишину, и из-за двери, которая, судя по всему, вела в покои сэра Эйдана Кейна, тоже не доносилось ни звука.

Нора чувствовала, что не сможет заснуть, и по-прежнему расхаживала по комнате. Ее пальцы нервно теребили концы розовой, как примула, шелковой завязки на ночной рубашке. При мысли о том, что эту сорочку купил для нее Ричард, Нора покраснела. Она до глубины души была тронута подарками брата, но отдала бы сейчас все на свете ради того, чтобы снова облачиться в свою старенькую ночную сорочку — строгую и простую, как она сама. К сожалению, Ричард забрал ее старые вещи и, наверное, выкинул. Ведь сводный брат был уверен, что в Ирландии она найдет свое счастье.

Счастье…

Бедный Ричард наверняка содрогнулся бы, если бы узнал, что за участь выпала ей на самом деле.

Слезы обожгли ей глаза, когда она вспомнила, как брат передавал ей письмо, толкнувшее ее отправиться в это безумное путешествие. Он был абсолютно уверен, что поступает правильно. И она тоже осмелилась в это поверить, потому что ничего другого ей не оставалось.

Нора смахнула с ресниц слезы и вдруг насторожилась; ей показалось, что она услышала доносившиеся из-за двери шаги. Причем это были явно мужские шаги — твердая мужская поступь.

Слуга? Нет, едва ли. Нора почти не сомневалась, что это был сам Эйдан Кейн. Она чувствовала его присутствие даже сквозь толщу каменных стен и массивную дубовую дверь. В какой-то момент ей даже почудилось, что она слышит биение его сердца…