И все же он постучал в дверь медным фигурным молотком. Прошло несколько долгих минут. Наконец дверь приоткрылась, и выглянул Бевинс.

– Что вам угодно, милорд? – в испуге пробормотал дворецкий. Было очевидно, что он никак не ожидал увидеть маркиза.

– Мисс Бентон принимает гостей? – спросил Джек; ему ужасно хотелось распахнуть дверь, ворваться в дом и найти Лилит, но он сдержался.

Бевинс отрицательно покачал головой:

– Нет, милорд.

Джек нахмурился:

– В таком случае передайте ей, что это я. Возможно, она согласится меня принять.

Дворецкий в смущении откашлялся. Затем, оглянувшись, тихо сказал:

– Я не могу это сделать, милорд.

– Черт побери, почему? – Джек пристально взглянул на дворецкого. – Не забывай, Бевинс, я видел, как ты переносил в карету тело герцога Уэнфорда. Ты же не хотел бы, чтобы кто-нибудь узнал об этом, не правда ли?

Дворецкий побледнел.

– Нет-нет, милорд. Но ее здесь нет.

Этот ответ весьма озадачил маркиз. Может быть, ее просто пригласили на обед?

– Когда же она вернется?

Дворецкий снова оглянулся.

– Она не вернется, милорд.

– Бевинс, если ты не хочешь, чтобы я выбил тебе зубы, скажи правду. Где Лилит? Отвечай же.

– Я не знаю, где она, милорд. И, пожалуйста, говорите потише. Я не хочу терять место из-за разговора с вами.

Джек выругался вполголоса.

– Бевинс, что же случилось?

– Я точно не знаю, милорд. По-моему, у них с виконтом произошла ссора. И она уехала. С дорожными сундуками.

– Может, поехала обратно в Нортгемптоншир?

Дворецкий покачал головой:

– Нет, я так не думаю. Ее отец и тетка отправятся туда завтра. – Тут дворецкий снова оглянулся и прошептал: – Милорд, она ушла из отцовского дома. И от отца.

– Что?.. – Джеку показалось, что он ослышался. А впрочем… Будь я проклят, – пробормотал он с улыбкой. – Скажи, Бевинс, а Уильям здесь?

– Он поехал провожать ее туда, куда она отправилась, – ответил дворецкий. – А теперь, милорд, пожалуйста, уходите.

Джек кивнул, и Бевинс осторожно закрыл дверь.

Несколько минут маркиз в задумчивости стоял на ступенях. Сегодня был последний большой бал сезона, и он надеялся, что Лилит на нем появится. Правда, его не пригласили, но Джек не сомневался, что слухи об аресте Уэнфорда уже распространились и он без труда попадет на бал. Если же Лилит там не окажется, он все равно разыщет ее.

Джек вернулся домой и застал Фиса и Мартина за бутылкой самого лучшего бренди из хозяйских запасов – слуги праздновали победу. Он сел и выпил вместе с ними. Затем позвал Мартина наверх и попросил приготовить черный фрак, серый жилет и белоснежный галстук. От каких-либо украшений маркиз отказался, хотя и выглядел в этом наряде как владелец похоронной конторы.

– Жаль, что у меня нет кареты с четверкой черных лошадей, – заметил он, взяв у Мартина перчатки.

– Слава Богу, что нет, милорд. – Камердинер усмехнулся.

– Возможно, ты прав, – пробормотал Джек, направляясь к двери.

Когда он прибыл на бал к Делморам, хозяйка дома лишь на мгновение растерялась. Затем любезно пригласила его войти. Джек вежливо поблагодарил ее, он вошел в бальный зал – и замер в изумлении.

Оказалось, что Лилит не покинула Лондона. И, судя по ее виду, она вовсе не огорчилась из-за разрыва с отцом. Напротив, просто сияла. Лилит была необыкновенно хороша в изумрудном платье с глубоким декольте; подруги же, окружавшие ее, восхищались ею. Очевидно, история, которую они с Ричардом «подправили», уже обсуждалась в обществе.

Лилит словно расцвела. После последних тяжелых недель, после испытаний, выпавших на ее долю в это утро, она преобразилась: теперь ее чудесные зеленые глаза светились от радости и веселья. Джек невольно улыбнулся, но тут же нахмурился. Ему вдруг пришло в голову, что такая девушка, как Лилит, едва ли захочет связать с ним свою жизнь. Жизнь без нее убьет его, но он не хотел принуждать ее, не хотел поступать так, как поступали другие мужчины, добивавшиеся ее руки. Избавившись от необходимости быть совершенной, она, наконец, смогла проявить свой природный ум и очарование, которые он с самого начала чувствовал в ней. Она поступила бы глупо, если бы из-за него, из-за Джека, рискнула своим успехом в обществе. Лилит была очень неглупа.


Оказалось, что Джек Фаради не только превосходно играл в карты, но также обладал еще и талантом сочинителя. Когда Лилит вошла в бальный зал, она ожидала, что от нее отвернутся все присутствовавшие там дамы. Однако ее встретили аплодисментами, и их с Пен, как всегда, сразу же окружили подруги, к которым присоединились и другие девушки, никогда раньше не стремившиеся поддерживать с ней знакомство. Сначала Лилит была озадачена таким приемом, но потом услышала историю о том, что произошло этим утром.

– Лил, почему ты молчишь? Ты должна была все рассказать, – упрекнула ее Мэри Фицрой.

– Но я не могла, – смутилась Лилит.

– Только подумать, что ты все это время знала, что его светлость безумен и опасен, и сам премьер-министр попросил тебя помочь его разоблачить.

Лилит захлопала ресницами, но тут же поняла, в чем дело. Джек снова проявил благородство и, очевидно, привлек на свою сторону лорда Хаттона и даже графа Ливерпуля. Она избегала отвечать на вопросы, пока не узнала все подробности этой истории. Оказалось, что за Дольфом якобы тайно следили, и когда его интерес к ней был замечен, ее попросили оказать содействие. Так продолжалось весьма долго, а сегодня утром полиция обеспокоилась, что Дольф может сбежать, и ее попросили завести его в такое место, где его можно было бы без помех арестовать.

– А я и не знала, что я такая смелая, – прошептала Лилит на ухо Пен.

– Это совсем не та история, которую ты рассказала маме и мне, – пробормотала Пенелопа.

– Но эта намного лучше для моей репутации, верно? – Лилит улыбнулась. Джек творил чудеса.

– Лилит…

Сначала она подумала, что это Джек ее окликнул, но, обернувшись, увидела Лайонела Хенрика, графа Нэнса.

– Милорд… – Лилит сделала реверанс, внезапная радость покинула ее сердце.

– Вы позволите поговорить с вами? – Он указал на танцующих: – Кадриль, может быть?

– Да, – кивнула Лилит.

Граф вывел ее на натертый паркет зала. Заиграла музыка, и они с Лайонелом раскланялись.

– Лилит, я жалею… жалею, что вы не сказали мне, что ваша помолвка с Уэнфордом была обманом, – с огорчением проговорил граф.

Так вот чего он хотел. Вот уж кто не терял времени даром.

– Мне нельзя было об этом рассказывать, – ответила Лилит.

Фигуры танца развели их, и она вспомнила: еще никто не знал, что у нее нет приданого. Когда же об этом узнают, все мужчины, наверное, будут смотреть на нее совсем по-другому. Но как ни странно, ее это уже не волновало.

– Пусть так, – продолжал граф, снова оказавшийся рядом с ней. – Но дело в том, что теперь вы свободны, не так ли?

Лилит кивнула, меняя фигуру танца:

– Полагаю, что так, милорд.

И тут же увидела Джека, стоявшего у стены. В следующее мгновение их взгляды встретились, и у Лилит перехватило дыхание. Она не могла сдержать улыбку, невольно появившуюся у нее на губах. Маркиз улыбнулся ей в ответ и, прислонившись к стене, стал наблюдать за ней. Он пришел. Он не уехал. Значит, еще оставалась надежда.

– Я вижу, вы довольны, – заметил Лайонел, неправильно истолковав восторженное выражение ее лица. – Тогда я надеюсь, вы согласитесь стать моей женой.

Лилит внимательно посмотрела на своего партнера. Лайонел был довольно красивым мужчиной, хотя и не слишком умным. И он не походил на человека, способного ударить свою супругу. Но ее сердце было занято, и если она не получит Джека, то ей никто другой не нужен.

– Благодарю вас за ваше любезное предложение, – сказала она, когда танец снова свел их. – Но недавно обстоятельства изменились, и я решила, что только любовь заставит меня выйти замуж. Поэтому приношу мои извинения. Я не могу принять ваше предложение.

Граф молча смотрел на нее, не в силах скрыть свое удивление. Наконец пробормотал:

– Но я был бы вам хорошим мужем.

Лилит рассмеялась:

– Зато я не была бы вам хорошей женой. Я не такая благовоспитанная и кроткая, как вы, может быть, думаете.

– Нет-нет, я вовсе не…

– Я не хочу выходить за вас замуж, – перебила Лилит. – Пожалуйста, больше не настаивайте, иначе мне придется выразиться более откровенно.

Граф помрачнел и проговорил:

– Что ж, возможно, вы правы, мисс Бентон. Прошу прощения.

К чести Нэнса, он все-таки закончил танец и отвел Лилит к леди Сэнфорд. Исполнив свой долг, граф тотчас же удалился.

– Неприятности, дорогая? – спросила мать Пенелопы.

– Маленькое недоразумение, – ответила Лилит. Она чувствовала присутствие Джека где-то за своей спиной – по коже пробегали мурашки. Немного помедлив, она осмотрелась и спросила: – А где Пен?

– Вон она, – улыбнулась леди Сэнфорд.

Лилит увидела Пенелопу у стола с закусками. Стоявший рядом с ней Уильям подавал ей стакан пунша. Оба смеялись, и Лилит вздохнула с облегчением. По крайней мере, с братом было все хорошо.

Тут послышались звуки вальса, и Лилит наконец-то приняла решение. Повернувшись к леди Сэнфорд, она сказала:

– Не возражаете, если я отойду на минуту?

Мать подруги проследила за ее взглядом, и Лилит показалось, что она улыбнулась.

– Конечно, не возражаю.

Лилит решительно направилась к Джеку. Вокруг нее зашептались, но она не обращала на это внимания. Как она и ожидала, маркиз удивился. Но он тотчас же отошел от стены и пошел ей навстречу.

– Лилит… – Он поднес к губам ее руку. – У тебя все в порядке?

– Нет, – ответила она, глядя прямо ему в глаза. – Ведь ты бросил меня сегодня утром.

Маркиз судорожно сглотнул и пробормотал:

– Но я должен был дать показания.

– Ты дал замечательные показания! Кажется, я превратилась в героиню.

Он улыбнулся:

– Вот и хорошо. Ты этого заслуживаешь.

– Такая перемена приятна, – призналась Лилит. Джек·по-прежнему улыбался, и эта улыбка ей очень нравилась. – А какую роль играл ты?

– Я? Я всего лишь хотел спасти свою шкуру. Очень похоже на меня, если честно.

– Понятно. – Лилит кивнула. Она внимательно посмотрела на него и сказала: – Знаешь, что я по этому поводу думаю?

– Нет, не знаю.

– Я думаю, что ты был до глупости благороден, если заботился о моей репутации. Вот что я думаю.

Он взглянул на нее с удивлением:

– Насколько я помню, твоя репутация очень важна для тебя, моя дорогая.

Она покачала головой:

– Я поняла, что получать удовольствие для меня важнее. – Лилит вздохнула и протянула ему руку. – Ты потанцуешь со мной? – спросила она.

– Конечно.

Джек ввел ее в круг танцующих и обнял за талию. Ей нравилось, как он обнимал ее, нравились его сила и грация. Нравилось и то, что он все время пытался держать ее на приличном расстоянии от себя, хотя это не очень-то у него получалось.

– Что ты собираешься делать дальше? – спросила Лилит.

– Это от многого зависит, – ответил он. – А что вы только что так увлеченно обсуждали с Нэнсом?

Лилит усмехнулась: Джек ревновал!

– Он снова просил меня выйти за него замуж.

Джек нахмурился:

– И что же ты ответила? Что ты решила?

– Я решила, что никто, кроме тебя, Джек, никогда не заботился обо мне, не интересовался моим мнением и не думал о моем счастье.

– О, Лил… – У него перехватило дыхание. – Лил, я слышал, ты ушла от отца. Я надеюсь, это не из-за меня.

– Это из-за меня, Джек. И думаю, что из-за тебя тоже. Но мне нужно кое-что спросить у тебя.

Он отвел глаза и пробормотал:

– Я совершенно не подхожу тебе, Лил. Я играю, я пью, у меня нет моральных принципов…

– Именно поэтому ты и рисковал жизнью, чтобы спасти меня? – Нет, у нее ничего не получалось. И ничего не получится, пока он будет думать, что с его стороны благороднее всего отказаться от нее и позволить ей выйти замуж, пусть и неудачно, за кого-то другого, но не за него. Следовало увести его куда-нибудь – туда, где бы она могла… переубедить его. – Джек, мы не можем разговаривать здесь.

– Но, Лилит…

Она приложила палец к его губам.

– Встречаемся в библиотеке через несколько минут, хорошо?

– Но я не должен… – пробормотал он в смущении.

– Нет, должен, если не хочешь, чтобы я вышла за Нэнса.

Он снова нахмурился:

– Нэнс вполне подошел бы тебе.

– Тогда забудь о библиотеке. Хочешь, я приглашу тебя на свадьбу?

Маркиз вздохнул. Потом вдруг улыбнулся и сказал:

– Договорились, плутовка. Я приду в эту проклятую библиотеку.

О, наконец-то! Теперь все решено! Оставалось лишь «вернуть Джека в его естественное злодейское состояние», как выразился Уильям. Когда вальс закончился, Лилит уже знала, как добиться своего, – только бы у нее хватило смелости.