Мне становится тепло внутри.

Затем моё иррациональное чувство вины напоминает мне, что в моей команде не хватает одного члена, и я помню, почему. Моё прекрасное самочувствие тут же улетучивается.

Проглотив противоречивые чувства, я говорю:

— Спасибо, ребята. Но, честно говоря, Том позаботился об этом прошлой ночью, и теперь я просто хочу забыть об этом.

— Забыть о чём?

Я поднимаю глаза вверх, чтобы обнаружить Тома, стоящего перед нашим столом.

Хм… определённо не самый горячий секс с тобой или множество оргазмов, которые ты доставлял мне всего лишь несколько часов назад.

— Робби Крафта, — кашляю я.

Лицо Тома мрачнеет при упоминании имени Робби. Я беру свой кофе и делаю глоток.

— Ли рассказала нам, что он сделал, — говорит Ван.

Том занимает свободное место рядом со мной.

— Да, спасибо, что присмотрел за Ли и позаботился о Робби «Конченном» Крафте, — говорит Кейл Тому.

— Нет проблем, — он пожимает одним плечом, забрасывая другую руку на спинку моего стула.

Почему он положил руку на мой стул? Обычно он этого не делал. Если он не будет вести себя, как обычно, люди поймут, что между нами что-то происходит.

— И спасибо, что привез её сюда целой и невредимой, — добавляет Кейл.

Всё моё тело напрягается.

Он сделал кое-что ещё — помимо этого.

Я практически чувствую ухмылку на лице Тома рядом со мной.

Жар разгорается на моей шее, направляясь к моему лицу.

— Мне было очень приятно, — спокойным голосом говорит Том.

Он касается моей руки. Его грубые пальцы нежно щекочут мою гладкую кожу.

И после этого моё тело сразу же настраивается на его.

Я знаю его. Каждое движение, которое он делает. Задержка в его дыхании, когда он проводит кончиком своего пальца вниз по моей руке.

Оставляя пылающий след после своего прикосновения.

Боже, я снова хочу его.

Как такое вообще возможно? Я думала, что вчера моё тело насытилось.

Видимо, нет.

Я возбуждена, заведясь от прикосновений Тома, и готова уйти отсюда.

Внезапно он убирает руку с моего стула, заставляя меня почувствовать, как ни странно, опустошённость.

Он машет официантке.

Когда она замечает Тома, я вижу, как её глаза загораются, словно салюты в День Независимости.

Я внимательно наблюдаю за его реакцией на неё, потому что она точно его тип.

— Чёрный кофе, — говорит он официантке.

После чего поворачивается ко мне.

Ого.

Он едва взглянул на неё, а сейчас его взгляд направлен на меня.

Он наклоняется ближе.

— Ты ушла, — тихо говорит он мне в ухо.

Он не выглядит счастливым.

Дрожь проходит через меня.

Я быстро смотрю на ребят. Они переговариваются между собой.

Я встречаю взгляд Тома.

— Ты спал, — шепчу я. — Я не хотела тебя будить.

Он сужает глаза.

— В следующий раз так и сделай. Я проснулся с бешеным стояком, а тебя не оказалось рядом, чтобы его облегчить.

Чувствуя смелость, я смотрю на него дерзким взглядом. Затем обвожу взглядом столик, чтобы убедиться, что никто не смотрит. Я опускаю руку под стол и прикладываю ладонь к его члену через джинсы.

Мышцы его живота напрягаются под моей рукой.

Я встречаю взгляд Тома, прикусывая губу.

— Позор. Думаю, тебе придётся подождать до вечера, — шепчу я, убирая руку.

Он ловит её и тянет меня назад. Его голос звучит угрожающе, когда он говорит:

— Я, чёрт возьми, не собираюсь ждать.

Мне приходится заглушить стон, поскольку желание, нарастающее внизу моего живота, проносится прямиком к моему естеству.

Том отпускает моё запястье и встаёт.

— Автобус выезжает через тридцать минут, парни, так что будьте готовы к отъезду. Лила, пойдём со мной.

Я поднимаю взгляд на него, ошеломлённая.

— Эм… что? Идти с тобой? Зачем?

Я абсолютно уверена, что знаю причину. Просто не хочу, чтобы все остальные об этом узнали.

Его нефритовые глаза ожесточаются, становясь темнее.

— Потому что мне нужно рассказать Джейку о Робби, и будет лучше, если ты будешь рядом, когда я позвоню.

— Ладно… — я медленно поднимаюсь на дрожащие ноги. — Думаю, встретимся в автобусе, — я машу ребятам и выхожу за Томом из ресторана.

В тот момент, когда мы скрываемся от посторонних глаз, он берёт меня за руку, дёргая к себе.

— Это одноразовое предупреждение, Фейерверк. В следующий раз, когда ты прикоснёшься к моему члену в общественном месте, убедись, что готова с этим что-то сделать прямо, бл*дь, здесь и сейчас.

Мои глаза увеличиваются, пока я думаю, что ответить, но, не получив шанса на это, снова начинаю двигаться, когда Том тянет меня через ресепшн. Он резко останавливается возле стойки регистрации, и я врезаюсь в его спину.

Я выглядываю из-за Тома и вижу стоящего за столом тридцатилетнего мужчину с каким-то значком, который гласит: «Тодд Арчер. Помощник менеджера».

Глаза Тома опускаются на бейдж, прежде чем он смотрит на его лицо.

— Тодд, вы знаете, кто я?

Мужчина смотрит на него.

— Да, сэр, — кивает он. — Знаю. Вы Том Картер.

— Хорошо. Тогда, вас не удивит, если я спрошу, работают ли в лифтах камеры?

Какого чёрта? Он спрашивает…?

Охренеть… так и есть.

Я застываю, но между ног разгорается пожар.

Парень медленно качает головой, глаза мечутся между Томом и мной.

— Нет, сэр, в наших лифтах нет камер.

Том лезет в карман и достаёт несколько купюр. Кажется, он кладёт на прилавок три стодолларовые купюры.

— Спасибо, что уделили время, Тодд.

Затем он снова тащит меня в направлении лифта. Я дрожу из-за того, что только что произошло, но и с нетерпением ожидаю предстоящего.

— Что, чёрт возьми, это было? — шиплю я, когда мы останавливаемся возле лифта.

Том нажимает на кнопку, прежде чем смотрит на меня сверху вниз, в его нефритовых глазах пылает жар.

— А ты, чёрт возьми, как думаешь, что это было? Ты меня завела, и теперь я трахну тебя в одном из этих лифтов.

У меня отвисает челюсть. Дверь трезвонит, открываясь.

Он легонько подталкивает меня.

— Заходи в чёртов лифт, Фейерверк.

Я спотыкаюсь, пылая от смущения, но возбуждаюсь — что за пределами логического обоснования.

Том следует за мной, а затем нажимает на кнопку своего этажа.

Мы ждём, пока закроются двери, и с каждой пройденной секундой сексуальное напряжение между нами становится живым, дышащим существом.

Это трещит пожар похоти.

Я всем тело напряжена и нервничаю. Даже не могу вспомнить, чтобы когда-либо хотела мужчину так, как в этот момент Тома.

Двери закрываются, и мы набрасываемся друг на друга.

Одну руку Том запускает в мои волосы, другой держит за задницу, языком проникая в мой рот.

Со стороны я точно не кажусь изящной, когда пытаюсь забраться на него, словно обезьяна на дерево.

Том отрывает меня от пола, используя руку на моей заднице, а затем прижимает меня к металлической стене. Его рука сейчас на моей груди, идеально сжимает её, облизывая мой рот своим.

Его член твёрдый как камень и упирается мне в живот, но я не хочу его там. Я хочу его напротив моего клитора.

Я извиваюсь, пытаясь сместится, куда мне надо, когда Том вдруг перестаёт целовать меня и ставит на ноги.

На реально нетвёрдые ноги, и я глубоко и часто дышу, когда вижу, что он нажимает на кнопку «Стоп», полностью останавливая лифт.

Затем он отходит. Остановившись, он прислоняется к металлической стене напротив меня.

У меня в памяти мелькает прошлая ночь, когда он делал то же самое, только между нами всё было по-другому.

Безусловно, он завёлся. Я вижу это. Просто не могу понять, почему он остановился в самом начале.

— Раздевайся. Сейчас.

Ах… ладно.

Услышав команду в его голосе, я не задумываясь начинаю снимать свою одежду. Я делаю это медленнее, чтобы подразнить его, но не слишком, так как знаю, что наше время ограничено.

Снимаю кеды и штаны. Затем стягиваю через голову футболку и бросаю её на пол, оставаясь в лифчике и трусах. Слава Богу, что я предусмотрительно надела хорошее бельё.

Кружевные розовые трусики и бюстгальтер. Очень по-девичьи.

Насколько я могу судить по взгляду Тома, он одобряет.

— Розовый — подходящий цвет для тебя, — говорит он охрипшим голосом.

Я застенчиво ему улыбаюсь.

— Итак, сейчас, когда я стою перед тобой в одном нижнем белье, что ты собираешься со мной делать?

Неожиданно его глаза ужесточаются, и он выпрямляется.

— Начнём с того, что ты встанешь на колени и отсосёшь мой член. А потом, заполнив твой грёбаный рот, я оттрахаю твою киску… жёстко.

Хм… какого хрена? Откуда, чёрт возьми, это взялось?

Чувствуя себя немного выбитой из равновесия, я упираю руки в бёдра.

— Ты сейчас серьёзно, что ли?

— Конфетка, я всегда серьёзен, когда дело доходит до минета.

Мне не нравится, что он назвал меня конфеткой. Это кажется таким высокомерным и беспристрастным.

Внезапно по моим рукам проходит холодок. Я потираю руки.

— Не называй меня конфеткой. И, на самом деле, ты не мог попросить меня отсосать тебе вежливо?

Он хмурится.

— Я не прошу вежливо, Лила, потому что мне это не нужно. Большинство женщин более чем готово опуститься на колени и сосать мой член без единого грёбаного слова.

Боже, это больно.

Скрывая боль, возникшую от его бездушных слов, я выкрикиваю:

— Да, ну, я не большинство женщин. Если ты хочешь, чтобы я сосала твой член, то научись просить вежливо.

Его глаза опасно сужаются.

— Да, ну, если ты хочешь, чтобы я говорил с тобой вежливо, то не выскальзывай из кровати прежде, чем я проснусь. Ты делаешь это, и тогда я, возможно, буду милым с тобой.

Вот она, причина его ублюдочного поведения.

Встретив его тяжёлый взгляд, я, кажется, замечаю вспышку боли в его глазах.

Я задела его чувства, когда ушла этим утром?

Мне действительно казалось, что это не будет беспокоить его. Но, видимо, это не так.

— Том, прости, если я тебя обидела, оставив этим утром…

Он сурово смеётся.

— Ты не сделала мне больно. Никто не может причинить мне боль. Я просто злюсь, потому что хотел потрахаться, а тебя рядом не оказалось. А так как мы заключили сделку, включающую в себя секс до конца этого тура только друг с другом, то я не смог пойти и найти себе другую киску, чтобы оттрахать её к чертям собачьим.

Слёзы наворачиваются на глаза, но я заставляю их исчезнуть вместе с ругательствами, которые мне хочется бросить в него. Независимо от того, что он говорит, я знаю, что он ведёт себя как мудак и бесится только потому, что я его обидела.

Я понижаю голос и нейтральным тоном говорю:

— Ну, если наш договор в силе и мы трахаемся только друг с другом, то, если ты хочешь, чтобы я сосала твой член, ты должен сказать «пожалуйста».

Выкуси, засранец!

Он так привык получать то, чего хочет, от женщин, всегда падающих к его ногам… или к члену, в зависимости от обстоятельств. Ну, если он хочет, чтобы эта женщина сосала его член, то он должен попросить вежливо.

Если нет, тогда я завязываю.

Он ещё больше хмурится, отчего между его бровями появляются эти милые маленькие линии.

— Ты хочешь, чтобы я попросил тебя отсосать? — в его голосе слышится явное отвращение к этой идее. Его лицо напрягается, когда он сжимает челюсти.

— Нет уж. Попрошайничество — не то, чем я занимаюсь.

— Вполне справедливо.

Я пожимаю плечами, поворачиваюсь и наклоняюсь, чтобы собрать свою одежду. В процессе этого убеждаюсь, что моя задница направлена в его сторону, и позволяю своей груди повиснуть прямо на пути его взгляда, просто чтобы ещё больше насолить ему.

— Какого хрена ты делаешь?

Всё ещё согнувшись, я смотрю на него.

— Одеваюсь. А потом я выйду из этого лифта.

С футболкой в руке, я выпрямляюсь.

Один, два…

Он рычит, а потом хватает меня за руку, дёргая моё тело к себе. Я врезаюсь спиной в его твёрдую грудь, и он оборачивает вокруг меня свои большие руки, обхватывая живот. Прижимая меня к своей эрекции, упирающейся мне в спину.

— Хорошо, Лила, — его голос суровый и хриплый. — Опустись на колени и отсоси мой большой, чёрт возьми, член своим чертовски сексуальным ртом… пожалуйста.