Джуд Деверо - Укрощение

Он хотел пройти мимо, но Хелен загородила ему дорогу.

— Ты увезешь мою падчерицу с ее собственного свадебного пира?

Роган никак не мог взять в толк, из-за чего эти женщины так суетятся. Если им так нужна еда, пусть заберут с собой все, что приготовлено на кухне.

— Я не уморю голодом девчонку, — пообещал он, стараясь не отворачиваться от ненависти, пылающей в глазах Хелен. Он не привык к женской ненависти. По большей части они относились к нему, как та дурочка, которая стала его женой: обожали и боялись слово сказать против.

— Ты уморишь ее, в точности как твой отец уморил своих жен, лишив их тепла и любви, — выплюнула она и, понизив голос, добавила: — Как ты пытался уморить Жанну Говард.

Она хотела сказать что-то еще. Но при виде выражения глаз Рогана отступила и вздрогнула от страха.

— Не смей больше приближаться ко мне, женщина, — коротко бросил он и прошел во двор, игнорируя просьбы гостей выпить с ними.

Жанна Говард. Он мог бы свернуть шею этой подлой бабе за одно упоминание имени Жанны. Нужно быть очень осторожным с новой женой. Не поддаваться очарованию красивых голубых глаз и светлых волос.

— Выглядишь так, словно готов проткнуть кого-то шпагой, — жизнерадостно заметил Северн, раскрасневшийся от избытка вина и еды.

— А ты? Готов ехать? — буркнул Роган. — Или был слишком занят, кувыркаясь с девками, чтобы выполнить все тебе порученное?

Северн привык к постоянным выволочкам брата и к тому же слишком много выпил, чтобы беспокоиться по таким пустяками.

— Я все сделал и набил фургон едой. Пуховые подушки берем или оставляем?

— Оставляем, — бросил Роган, но поколебался, вспомнив злобные слова Хелен, вонзившиеся кинжалом ему в живот. Девушка, на которой он женился… как там ее зовут… казалась достаточно добродушной. — Пусть забирает свои перины и успокоится! — прорычал он и отправился проверять готовность своих людей.

Северн посмотрел вслед брату. Интересно, какой окажется его хорошенькая невестка?

Лайана поспешила переодеться, узнать, вся ли ее одежда уложена, и велела горничным собрать гребни, щетки, бутылочки с душистым маслом и тому подобные мелочи. Три часа — такой короткий срок, чтобы приготовиться к новой жизни.

И все это время Джойс читала ей наставления:

— Никогда не жалуйтесь. Мужчины ненавидят женские жалобы. Молча принимайте все его поступки и ни словом не возражайте. Скажите, что рады покинуть пир, рады, что он дал на подготовку всего три часа. Мужчины любят жизнерадостных, улыбающихся женщин.

— Он не успел меня полюбить. И вообще не обратил на меня внимания, кроме тех нескольких минут, когда постарался исключить риск расторжения брака, — с горечью вздохнула Лайана.

— На это уйдут годы. Мужчина не так легко отдает свое сердце, но если будете упорной, любовь к вам придет.

И больше ей ничего не нужно. Она хотела, чтобы муж-красавец любил ее и нуждался в ней. И если для этого придется сдерживать рвущиеся наружу эмоции, да будет так.

Она была готова еще до того, как прошли три часа, и спустилась вниз попрощаться с мачехой и отцом. Гилберт был пьян, по обыкновению толковал с гостями о соколах и едва обменялся двумя словами с единственной дочерью, зато Хелен крепко ее обняла и пожелала всего самого лучшего.

Во дворе, где рыцари Перегринов уже садились в седла, Лайана, взглянув на знамя с белым соколом, вдруг содрогнулась от ужаса. Она оставляет позади все, что ей привычно и знакомо, и доверяет судьбу чужакам!

Девушка застыла на месте, пытаясь найти глазами мужа. Он уже красовался на большом гнедом жеребце и проскакал так близко от нее, что ей пришлось прикрыть ладонью глаза от летящего щебня.

— Садись в седло, женщина, и едем, — бросил он, становясь во главе отряда.

Лайана спрятала кулаки в складках юбки, пытаясь успокоиться и не ответить грубостью на грубость.

Откуда-то из клуба пыли возник брат Рогана Северн.

— Могу я помочь вам, мадам? — улыбнулся он. Лайана слегка расслабилась и улыбнулась в ответ. Молодой человек одевался так же плохо, как брат, а золотистые волосы были слишком длинны и неровно обрезаны, зато он улыбался ей! Она положила ладонь на его протянутую руку.

— Вы оказываете мне честь, — кивнула она, направляясь вместе с ним к своей кобылке.

Она уже сидела в седле, когда Роган снова подъехал к ним. Но смотрел не на нее, а на брата.

— Если тебе уже надоело разыгрывать служанку миледи, поезжай со мной, — угрюмо потребовал он.

— Может, твоей жене хочется ехать впереди, вместе с нами? — подчеркнул Северн.

— Мне женщины ни к чему! — отрезал Роган, по-прежнему не глядя на Лайану.

— Не думаю, что… — возразил Северн, но Лайана поспешила перебить его. Вряд ли мужу понравится, если она станет причиной раздора между ним и братом.

— Я лучше останусь здесь, — громко объявила она. — Безопаснее, когда я окружена мужчинами, а вы, сэр Северн, необходимы моему… моему мужу.

— Как хотите, — нахмурился Северн и, слегка поклонившись, отъехал и занял свое место рядом с братом во главе отряда.

— Превосходно, миледи, — кивнула Джойс, приблизившись к хозяйке. — Вы сумели угодить мужу. Лорду Рогану понравится послушная жена.

Когда они пересекли подвесной мостик и выехали на пыльную дорогу, Лайана стала чихать.

— Я, как послушная жена, должна тащиться в самом хвосте позади десяти всадников и полудюжины фургонов, — пожаловалась она.

— Но в конце победите вы, — заверила Джойс. — Вот увидите. Узнав, как вы послушны и скромны, он вас полюбит.

Лайана закашлялась и потерла нос. Очень трудно думать о любви и верности, когда рот забит грязью.

Они ехали так несколько часов. Лайана по-прежнему оставалась в середине процессии. Ни один из людей мужа не заговаривал с ней. Только Джойс неустанно читала ей лекции о любви и долге, а когда Северн спрашивал, удобно ли ей, Джойс отвечала за госпожу, что если лорду Рогану угодно видеть жену здесь, леди Лайана будет счастлива угодить мужу.

Лайана послала Северну слабую улыбку и снова поперхнулась пылью.

— Этот гораздо больше интересуется вами, — заметила Джойс, когда Северн отъехал. — Вам лучше сразу поставить его на место.

— Он просто добр ко мне, — возразила Лайана.

— Не хотите же вы стать предметом ссор между братьями! Ваш муж захочет знать, кому принадлежит ваша верность.

— По-моему, муж еще даже не взглянул на меня, — промямлила Лайана.

Джойс улыбнулась, разгоняя тучу пыли. С каждым днем она чувствовала себя все более могущественной. Ребенком Лайана никогда ее не слушала, и несколько раз Джойс наказывали, потому что Лайана ухитрялась удрать от нее и напроказить. Но сейчас она знала то, что неведомо ее хозяйке, и леди Лайана просто вынуждена ловить каждое ее слово.

Они продолжали путь, даже когда стемнело, и Лайана видела, что Джойс и шесть остальных служанок буквально падают от усталости. Но она не смела просить мужа остановиться. Кроме того, она была слишком возбуждена, чтобы отдыхать. Сегодня ее брачная ночь! Сегодня она всю ночь будет лежать в объятиях мужа. Сегодня он будет ласкать ее, гладить волосы, целовать. И этот невыносимо тяжелый день достоин такой награды!

К тому времени как они раскинули лагерь, Лайана сгорала от предвкушения. Один из рыцарей учтиво помог ей спешиться, и Лайана велела Джойс позаботиться о других женщинах. Лайана заметила, как Роган исчез в гуще деревьев.

Женщины, не привыкшие к такой долгой езде верхом, негромко жаловались за спиной Лайаны. Но у нее не было времени их выслушивать. Настороженно оглядевшись и делая вид, что прогуливается, она последовала за мужем в лес.

Роган направился в темноту, на звук журчания воды. С каждым шагом он ощущал, как напрягаются мускулы. Тяжело груженные повозки значительно замедляли путь, и теперь тьма стояла такая, что он едва ли не ощупью пробирался к берегу реки.

Ему не сразу удалось найти памятник, шестифутовую груду камней, которую он сложил на том месте, где старший брат Роуленд пал от рук одного из Говардов. Роган постоял немного, пока глаза не привыкли к темноте, и он стал различать игру лунного света на серых камнях. В голове снова раздался шум битвы. Братья выехали на охоту, и Роуленд, чувствуя себя в безопасности, поскольку до земель Говардов было два дня езды, отошел от общего круга и уселся у реки выпить кувшин пива.

Роган знал, почему брату захотелось побыть в одиночестве и почему он каждый вечер напивался до бессознательного состояния. Его терзали мысли о гибели трех братьев и отца от руки Говардов.

Роган видел, как любимый брат исчезает в темноте, и не попытался остановить его! Правда, сделал знак рыцарю проводить брата и посторожить, пока тот лежал в пьяном ступоре.

Он снова взглянул на камни, вспоминая, как проклинал себя за то, что заснул в ту ночь. Разбудил его какой-то слабый звук… а может, и предчувствие. Он вскочил с разостланного на земле тюфяка, схватил меч и помчался к ручью. Но опоздал. Роуленд лежал на берегу, пригвожденный к земле мечом Говарда, вонзенным в горло. Рыцарь, охранявший его, тоже был мертв.

Роган откинул голову и издал долгий, пронзительный вопль муки и тоски.

Его люди и Северн немедленно оказались рядом и перевернули весь лес в поисках Говардов. Удалось отыскать двоих дальних родственников главы рода Оливера Говарда, и Роган сделал все, чтобы их смерть была долгой и медленной. Но одного он убил сам. Потому что тот упомянул имя Жанны.

Смерть Говардов не вернула назад брата и не уменьшила чувство ответственности Рогана за маленькую семью Перегринов. Теперь его долг защитить Северна и юную Заред, а самое главное — вернуть земли Перегринов, земли, украденные Говардами у его деда.

Воспоминания притупили его чуткость, но при звуке хрустнувшей ветки он обернулся и приставил меч к горлу того, кто стоял позади. Это оказалась девушка, и он не сразу припомнил, кто она. Да, это на ней он женился сегодня утром.

— Что тебе нужно? — рявкнул он. Ему хотелось остаться наедине со своими мыслями и воспоминаниями о Роуленде.

Лайана осторожно опустила глаза на острие меча, приставленное к горлу и сглотнула слюну.

— Это могила? — нерешительно спросила она, припоминая каждое слово, сказанное Хелен о жестокости Перегринов. Теперь, получив приданое, он может убить ее и в свое оправдание скажет, что застал ее с другим мужчиной. Никому в голову не придет наказать его!

— Нет, — коротко ответил Роган, не собираясь рассказывать о Роуленде да и вообще о чем-то еще. — Возвращайся в лагерь и оставайся там.

Лайану так и подмывало сказать, что она имеет право ходить, куда хочет, но в ушах звучали предостережения Джойс.

— Да, конечно, я вернусь, — покорно ответила она. — Ты пойдешь со мной?

Роган хотел посидеть на берегу, но боялся отпускать ее одну. Пусть он не знает ее имени, но отныне она — Перегрин и, следовательно, враг Говардов. Они с радостью захватят в плен очередного члена семьи Перегринов.

— Ладно, — неохотно вздохнул он, — я вернусь с тобой.

Лайана была в полном восторге. Джойс оказалась права! Стоило послушаться мужа, и он согласился проводить ее в лагерь!

Она ждала, что он предложит ей руку, но этого не произошло. Вместо этого он повернулся к ней спиной и пошел прочь. Лайане пришлось бежать за ним, но тут юбка зацепилась за поваленное дерево.

— Погоди! Я застряла! — крикнула она.

Роган повернул обратно, и сердце Лайаны, как всегда при его приближении, забилось сильнее.

— Подними руки, — велел он.

Лайана посмотрела ему в глаза, увидела, как отражается в них лунный свет, и забыла обо всем… пока он не ударил мечом по дереву, отрубив заодно большой кусок ткани. Девушка тихо охнула, потеряв дар речи. Вышитый шелк стоил ей четырехмесячной аренды с шести ферм!

— Поторопись, — скомандовал он и снова повернулся к ней спиной.

«Молчи! — велела она себе. — Проглоти раздражение и оставайся спокойной. Женщина должна оставаться любящей и доброй».

Поэтому, кипя гневом, она продолжала молча брести за ним и впервые задалась вопросом, ждет ли он их брачной ночи с таким же нетерпением, как она.

А Роган с каждым шагом все более ясно вспоминал гибель брата. Прошло два года, а каждая деталь выглядела все так же отчетливо. Вот на этом месте Роуленд толковал о покупке коней. А тут они говорили о смерти братьев Джеймса и Бэзила восемь лет назад. Здесь Роуленд объяснял, как важно защищать Заред. Здесь…

— Не мог бы ты рассказать мне о своем замке? Нужно определить, где лучше повесить шпалеры.

Роган совершенно забыл о девушке! Уильям, который был на три года его старше, погиб в восемнадцать лет. Последним его желанием было вернуть земли Перегринов. Только тогда его смерть будет оправданна.