Но даже если он сумеет договориться о новой свадьбе, нет никакой гарантии, что она попадет в другую обстановку. В д'Омсбери, по крайней мере, она уже знала, что ее ждет. Пусть ее муж пьяница, но у нее был богатый опыт обращения с любителями спиртного, и к тому же здесь у нее есть союзница — Эдда. С тех пор как умерла ее мать, Мерри отчаянно не хватало доброты и мудрости взрослой женщины. Здесь она ее получит. Эдда чем-то напоминала девушке ее любимую умершую мать. Не внешне, нет. Мэйрид Стюарт была очаровательной женщиной, красоту которой не смогла испортить даже смерть. Эдда вовсе не была красавицей. Мерри отмахнулась от этой мысли, не желая даже мысленно обижать женщину, которая была к ней добра.

Да и внешность не имела особого значения. Дело в том, что Эдда была англичанкой, а мать Мерри родилась от брака шотландца и англичанки. Всякий раз, когда Эдда начинала говорить, девушка слышала знакомый ритм и тембр голоса — почти также говорила ее мать. Речь Эдды напоминала ей юность, когда она, окруженная любовью и материнской заботой, чувствовала себя в безопасности. Нет, она не променяет свою несчастливую судьбу здесь на другую, неизвестную, может быть, еще более несчастливую.

— Нет, — сказала она, — со мной все в порядке. На самом деле он вовсе не был со мной груб. Просто у меня, наверное, слишком много крови.

Глаза Эхана сузились, и после короткой паузы он предложил:

— Тогда мы задержимся здесь ненадолго. Может быть, ты передумаешь.

Мерри снова удивленно заморгала. Накануне свадьбы Алекс говорил, что на следующий день после бракосочетания они поедут в Шотландию вместе с ее отцом и братьями. Чем больше людей, тем безопаснее. Но теперь ее отец собирается задержаться…

— Но я думала, что мы все вместе сегодня отправляемся на север!

Эхан Стюарт поджал губы. Казалось, его оскорбило подобное предположение.

— Даже д'Омсбери не настолько жесток, чтобы заставлять тебя ехать сегодня. Нет. — Для убедительности он энергично замотал головой. — Спустившись утром вниз, твой муж объявил, что дает тебе неделю на поправку здоровья и что мы поедем без тебя.

Мерри снова почувствовала себя виноватой. Это из-за нее все думают о ее муже плохо. Ну да, она немного ошиблась с количеством крови, но не нарочно же. К сожалению, она понятия не имела, как исправить ситуацию — разве только признаться в содеянном.

— Но мы, — продолжил отец, — останемся здесь и убедимся, что этот ублюдок в следующий раз тебя не убьет.

Девушка едва сдержалась. Если они останутся, ей придется ежеминутно их опекать, чтобы не дать напиться и разнести замок.

— Нет, — сказала она, — в этом нет необходимости. — Когда же отец открыл рот, явно собираясь с ней поспорить, она поспешно добавила: — Как только я почувствую себя хорошо, мы поедем на север в Доннехэд. Это недалеко от Стюарта, и если я передумаю, то вернусь домой.

Отец выглядел недовольным, но возражать не стал.

— Что ж, тогда, я думаю, мы можем ехать.

— Прямо сейчас? — спросила Мерри, увидев, что мужчины встали.

— Да, — ответил Эхан. — Мы и раньше планировали уехать сегодня, так что у нас все готово к отъезду. Мы только хотели узнать, как у тебя дела.

Мерри вспомнила сообщение Уны о том, что Алекс распорядился убрать все запасы виски под замок, а Стюартам сказать, что во время свадебного пира было выпито все. Она решила, что именно по этой причине ее родственники так рвутся уехать. Но, тем не менее, желание отца на какое-то время остаться очень удивило и растрогало ее.

Мерри заметила, что отец и братья уже встали и чего-то ждут от нее. Она взглянула на них с удивлением и тоже встала. В тот же миг отец заключил ее в крепкие объятия. Он прижал ее к груди и шепнул на ухо:

— Пошли за мной, малышка, если будет плохо. Потом отпустил ее и сделал шаг назад.

Мерри еще не успела прийти в себя от изумления, когда оказалась в медвежьих объятиях Броди. Его прощальная фраза была немного другой:

— Если он будет доставлять слишком много неприятностей, кинжал в это место, и с ним будет покончено. — Отпустив сестру, он показал точку на груди.

Она криво ухмыльнулась и сказала:

— Тогда будет покончено и с ним, и со мной. Потому что меня повесят за убийство.

— Ах да, — вздохнул Броди. — Но тогда столкни его с лестницы. Будет похоже на несчастный случай.

— Прекрати давать глупые советы, Броди, — сказал Гавейн и оттеснил его от сестры. — Не надо указывать ей кратчайший путь на виселицу. — Он нежно обнял Мерри и шепнул: — Я знаю, тебе было тяжело с нами, сестренка. Но знай, мы тебя очень любим. Я хочу получать от тебя по письму каждый месяц. Тогда мы будем знать, что у тебя все в порядке.

Мерри молча кивнула. Она не могла произнести ни слова, поскольку в горле застрял комок, мешавший говорить. Перед ней стояли незнакомцы. Или, может быть, ненадолго вернулись отец и братья, какими они были раньше, до того как виски стало для них главным в жизни. Такими они могли быть все прошедшие годы, если бы спиртное не туманило их мозги и не превращало в черствых эгоистов.

— Пошли, — рыкнул лэрд Стюарт и направился к дверям, а Мерри оказалась между братьями, которые устремились за отцом и увлекли ее за собой. Когда во дворе Мерри увидела оседланных коней и солдат Стюартов, круживших вокруг повозки, на которой в д'Омсбери привезли ее пожитки, она сразу загрустила и почувствовала ком в горле. Девушка не сомневалась, что предложение остаться сделано отцом искренне, но мужчины явно были уверены в том, что она на это не пойдет. Мерри проводила отца и братьев до приплясывающих в нетерпении коней, обняла на прощание каждого из них и поспешила отойти в сторону, стараясь не дать волю неожиданно набежавшим слезам. Потом она еще долго стояла, провожая взглядом конный отряд, пока он не скрылся из виду.

Она никак не могла понять саму себя. Столько лет она хотела жить отдельно от этих людей, а теперь чуть не плачет, наблюдая, как они уезжают. Да, она не могла не думать о том, кто теперь будет за ними присматривать.

— Это тяжело, я знаю.

Мерри обернулась, увидела приближающуюся к ней Эдду и обрадовалась. Присутствие Эдды отвлечет ее от грустных мыслей.

Эдда ободряюще улыбнулась, взяла девушку под руку и повела в дом.

— Приехав сюда, я тоже оставила свою семью и друзей, — задумчиво сказала она. — Мне было очень тяжело. Я была молода и совсем не хотела выходить замуж за ровесника моего отца. И жить в этой глуши и быть лишенной светской жизни у меня тоже не было ни малейшего желания. — Она покачала головой и улыбнулась: — Хочу дать тебе один совет, Мерри, не делай с собой того, что сделала я. Не позволяй себе ожесточиться и озлобиться.

— А вы разве озлобились? — усмехнулась Мерри. — Мне показалось, что вы очень добры.

— Что тебе на это сказать? — Эдда на какое-то время замолчала. — Ты здесь всего несколько дней. Не сомневаюсь, слуги вскоре расскажут тебе, что на протяжении многих лет я внушала им страх и была для них ночным кошмаром. Меня здесь все ненавидят, и я не имею права никого за это винить. Я заслужила такое отношение к себе. Не повторяй мою судьбу. Прими свою участь достойно и постарайся найти свое место.

Мерри молча кивнула, обдумывая откровения Эдды. Ей трудно было во все это поверить. Но с другой стороны, она и от отца с братьями совершенно не ожидала никаких проявлений нежности и чуткости. Так что в каждом человеке каким-то невероятным образом уживается добро и зло, положительные и отрицательные качества.

— Мерри, — мягко сказала Эдда.

Девушка с удивлением взглянула на новую родственницу, полагая, что дальше разговор пойдет о брачной постели. Она не ошиблась.

— Я понимаю, что первая брачная ночь оказалась для тебя серьезным испытанием. Честно говоря, я даже поверить не могу в то, что Алекс мог повести себя так грубо, но…

— Нет, — перебила ее Мерри, — все не так, как вы думаете.

Ей очень хотелось избавиться от чувства вины. В конце концов, из-за ее невежества окружающие считают, что Алекс груб и способен на насилие. Может быть, он, конечно, пьяница, но она совсем не хотела без необходимости обвинять его во всех смертных грехах.

К сожалению, Мерри подозревала, что Эдда не поверит в объяснение, которое она дала своему отцу. Подумав несколько секунд, она решила, что в разговоре с Эддой имеет смысл говорить правду — вернее, стараться быть как можно ближе к истине. Ведь не исключено, что ее пораненную ногу заметят. Маловероятно, но это вполне возможно. Она сама забудется, начнет переодеваться в присутствии служанки, которая заметит рану и непременно донесет Эдде. И тогда она заподозрит, что никакой близости все-таки не было.

— У тебя женское недомогание? — поинтересовалась Эдда, явно пытаясь найти другое объяснение залитым кровью простыням.

— Нет, оно закончилось две недели назад, — сказала Мерри и едва не дала самой себе подзатыльник, не подумав о таком блестящем объяснении раньше. Но что поделать, теперь уже было поздно. — Дело в том, что у меня рана на бедре. Очевидно, ночью она открылась, и началось кровотечение. А я не заметила.

— Вот как? — Очевидно, Эдда не знала, что и думать. — Значит, ночью он не сделал тебе больно? Он был ласков с тобой?

Мерри знала, что таким образом женщина пытается выяснить, вступили ли они в брачные отношения. Тут правду говорить нельзя.

— Все в порядке, — улыбнулась она.

— Тогда хорошо, — пробормотала Эдда как-то не очень уверенно, и Мерри почувствовала необходимость добавить еще что-нибудь и тем самым успокоить ее.

— Он был очень нежен со мной, — соврала она, — и… очень тороплив, — добавила она, вспомнив, как от первого же прикосновения из его мужского естества потекла жидкость.

— Ну что ж, — вздохнула Эдда и похлопала Мерри по руке, — может быть, это к лучшему. Но я не думаю, что тебе и дальше будет так же везти. Возможно, он очень волновался — ведь первый раз, молодая жена. Скорее всего, поэтому все и закончилось так быстро.

Мерри сморщила нос. Конечно, ночью у нее было много проблем и она не вступила с мужем в брачные отношения. Но получается, что если бы эти самые отношения все-таки состоялись, то все произошло бы очень быстро. Вообще-то да, Мерри не видела особой радости в этом акте и свято верила в то, что если необходимо совершить какую-нибудь неприятную работу, то делать это нужно как можно быстрее.

— Ладно, — сказала Эдда и опять похлопала Мерри по руке. — Слава Богу, что все хорошо. Честно говоря, когда я увидела простыню… — Она не договорила, а только покачала головой. Открыв дверь, женщина потянула Мерри за собой в зал. — Пойдем, — сказала она, — повар хочет обсудить с тобой меню на неделю и убедиться, что тебя все устраивает.

Мерри улыбнулась и пошла за Эддой. Она пыталась двигаться свободно, но рана на внутренней стороне бедра делала ее походку более чем странной, ведь нужно было идти осторожно, чтобы ноги не касались друг друга. А то рана могла опять открыться. Заметив сочувствующий взгляд Эдды, Мерри залилась краской, но промолчала. Она была рада тому, что получила время на заживление раны, перед тем как отправиться в путь. Кроме того, отсрочка давала ей возможность освоиться в д'Омсбери, и это тоже было неплохо.

Глава 5

Алекс потянулся за кружкой, но каким-то образом промахнулся и не только не взял ее, а чуть не уронил на пол. Произведя соответствующую корректировку, он снова потянулся, и на этот раз его пальцы крепко взяли сосуд. Алекс поднес кружку к губам, но замер, поймав неодобрительный взгляд своей жены. Она, конечно, заметила столь очевидную неловкость и теперь смотрела на него с явным презрением. Броди был прав, временами она действительно напоминала какую-то рыбу.

Со дня свадьбы прошло уже три недели, но они так и не уехали в Доннехэд. К сожалению, намеченное путешествие приходилось постоянно откладывать. Сначала была неделя, которую он выделил на то, чтобы Мерри пришла в себя и успела поправить здоровье после первой брачной ночи. Алекса чрезвычайно нервировала отсрочка поездки, но он твердо решил пойти на это, хотя его супруга уже через пару дней выглядела совершенно здоровой.

Потом, за сутки до намеченного дня отъезда, обитателей замка поразила неведомая болезнь, основным симптомом которой было расстройство желудка. Болезнь протекала тяжело, и заболевшие целыми днями бегали в отхожие места. Болезнь на обитателей замка накатывалась волнами: сначала заболели две дюжины человек, но как только они пошли на поправку, заболели еще две дюжины.

Алекс поморщился от неприятных мыслей, но был вынужден признать, что все могло быть гораздо хуже.

Конечно, и ему, и его людям было нелегко и пришлось как следует трудиться, учитывая катастрофическое уменьшение числа рабочих рук в замке, но хорошо, что болезнь не поразила всех одновременно, а то в замке вообще было бы некому работать. В такой ситуации он точно не мог оставить д'Омсбери и уехать в Шотландию. При всем своем желании поскорее увидеть сестру он понимал, что не должен так поступать.