Линси Сэндс - Укрощение невесты

Мерри вряд ли хорошо понимала, на каком свете находится, когда Алекс оторвался от ее губ, чмокнул в нос и уложил на кровать. Она все еще переживала непередаваемые ощущения, пульсировавшие внутри. Она не сразу среагировала на то, что Алекс поместился между ее ног, но замерла, почувствовав, как к тому месту, где только что был его палец, прижимается нечто такое же твердое, но значительно более крупное.

Она широко открыла глаза и с очевидным недоумением уставилась на мужа, не понимая, что он намерен делать дальше. Алекс улыбнулся:

— Тебе же не было больно, правда?

Мерри машинально покачала головой. Теперь она поняла, что его крик и ругательство были вызваны не ее неловкостью, причинившей ему боль. С другой стороны, ей было легче заставить его кричать, чем ему довести ее до такого же состояния. Это наблюдение ей хотелось бы как следует обмозговать, но тут Алекс заговорил снова.

— Теперь тебе тоже не будет больно, потому что это уже не первый раз, — заверил он.

Мерри, наконец, поняла, что он собирается сделать, и собралась рассказать ему, что произошло в первую брачную ночь, но не успела, потому что Алекс резко вошел в нее, и она, не удержавшись, закричала от боли. На этот раз девственная плева уж точно оказалась прорванной.

Алекс испуганно замер. Несколько мгновений он внимательно смотрел на жену, потом начал медленно выходить из нее, но она обхватила его бедра и удержала на месте, опасаясь, что от его движения резкая боль возобновится. Движение, которое он успел сделать, прежде чем она его остановила, не вызвало боли. Зато она снова почувствовала приятное возбуждение. Мерри сделала вид, что не замечает вопроса в его глазах, устремив взгляд в сторону, потом осторожно пошевелила бедрами. Боли не было. А возбуждение стало еще сильнее.

— Не двигайся, Мерри, иначе я за себя не отвечаю, — прошептал он и, не договорив, задохнулся и стал судорожно ловить ртом воздух, поскольку она снова пошевелилась под ним. Мерри почувствовала не только возрастающее возбуждение. Она могла бы поклясться, что он, оставаясь внутри, стал тверже. Она подняла глаза, чтобы увидеть его лицо. Глаза мужа были закрыты. Пожалуй, он даже зажмурился, а выражение лица было напряженным.

Охваченная любопытством, Мерри еще раз пошевелила бедрами. На этот раз он хрипло застонал и с трудом открыл глаза.

— Жена! — прохрипел он, но она предпочла не услышать предупреждения. Она поерзала и согнула ноги в коленях, решив, что так будет удобнее и ему, и ей. Это оказалось последней каплей. Больше Алекс не мог сдерживаться. Он зарычал, поднялся — теперь он стоял между ее раздвинутыми ногами на коленях — и повлек ее за собой. Даже не сообразив, как это вышло, Мерри поняла, что сидит на коленях у мужа, обхватив его бедра ногами. Она чувствовала, что он наполнил ее собой, и это ощущение полноты было ни с чем не сравнимым.

— Что… — смущенно начала Мерри, не представляя, что она должна делать в этой позе, как, собственно, и в любой другой. В это время он подхватил ее под ягодицы и слегка приподнял. — Ох, — только и сумела выдавить она, когда его мужское естество наполовину вышло из нее. Затем он опустил ее, и опять возникло ощущение полноты…

Алекс повторил это несколько раз, прежде чем опустить ее на спину. Сам он тоже последовал за ней, и его движения стали более быстрыми. Мерри понятия не имела, что должна делать, и просто уперлась ногами в кровать, чтобы было легче выгибаться навстречу его восхитительным толчкам. Руками она обвила его поясницу, помогая двигаться.

«Наша брачная ночь». Мерри медленно открыла глаза и обнаружила, что ее голова лежит на груди мужа. Она не слишком хорошо помнила, почему так вышло. После того как ее прикосновение заставило Алекса излить свое семя раньше времени, его мужская плоть снова стала твердой и оставалась твердой очень долго. Он оказался великолепным любовником. К тому времени как он с громким криком достиг вершины, она испытала наслаждение еще по меньшей мере три раза и, когда муж скатился с нее и растянулся рядом, уже почти ничего не соображала. Вероятно, он потом притянул ее к себе и положил ее голову к себе на грудь. Она подняла глаза, всмотрелась в его лицо и не могла не заметить его мрачного выражения. Похоже, пришло время объясниться.

— В нашу брачную ночь… — начала она и замолчала, поскольку Алекс тут же устремил на нее острый, пронзительный взгляд. Она знала, что ему не доставит удовольствия ее объяснение. В конце концов, он, как и все, видел кровь на простыне и пришел к выводу, что был слишком груб. Конечно, ей следовало объясниться раньше, но…

— Мерри, — проворчал он. Поморщившись, она опустила глаза, стала играть пальцами с курчавыми волосами, росшими на его груди, и быстро заговорила:

— В ту ночь, когда все вышли из комнаты, они неплотно закрыли дверь. Ты встал, чтобы ее закрыть, на обратном пути запутался в разбросанной на полу одежде, упал и потерял сознание.

— Правда? — удивился Алекс.

— Да, — кивнула Мерри и продолжила рассказ: — Я знала, что они вернутся утром за простынями, а ты не мог… ну… это… как сказать… — Она пожала плечами и решительно закончила: — Поэтому я порезалась и испачкала кровью простыню.

— Вся эта кровь была из пореза? — спросил Алекс. В его голосе явно слышалось беспокойство.

Мерри кивнула и только удивленно вскрикнула, когда он перевернул ее на спину, встал на колени и начал осматривать ее обнаженное тело.

— Где порез?

Мерри сморщилась, но послушно подняла колено так, чтобы стал виден глубокий порез на внутренней стороне правого бедра. Муж взглянул на рану, и его глаза от ужаса расширились.

— Боже мой, женщина, что ты с собой сделала? Ударила мечом?

Алекс наклонился ниже, разглядывая шрам, и потому не видел выражения ее лица. Рана уже зажила, остался только шрам — большой, к сожалению, уродливый, но все равно шрам. Он теперь всегда будет напоминать ей об этой ночи, а не о первой. Тем более что его пальцы, медленно ощупывавшие заживший порез, заставляли ее вздрагивать от удовольствия.

Стараясь не думать о том, что его голова находится как раз между ее ног, Мерри нерешительно кашлянула и объяснила:

— Я не знала, сколько должно быть крови, и решила, что пусть лучше будет больше, чем меньше.

Алекс резко поднял голову. Теперь его глаза пылали праведным гневом.

— И ты позволила мне думать, что я вел себя в первую брачную ночь как грубое животное?

— Я хотела все рассказать, — смутилась Мерри, — но ты все время выглядел пьяным, и я…

Она замолчала, когда он поднес к ее губам руку, жестом призвав к молчанию. Через несколько мгновений Мерри заподозрила, что он испытывает слишком сильную ярость, чтобы говорить. Но потом он взъерошил рукой свои волосы, слегка отодвинулся и сел на краю кровати, прислонившись спиной к стене. Он обнял ее за талию и посадил к себе на колени. Мерри упорно смотрела на его руки, не понимая, сердится он или нет. Когда же он, наконец, заговорил, его голос вовсе не был сердитым.

— Тебе было очень больно?

Мерри смущенно улыбнулась, заметив, что он смотрит на ее обнаженные бедра. А сообразив, что он спрашивает о моменте, когда его мужское естество разорвало девственную плеву, залилась краской. Не поднимая глаз, она покачала головой:

— Нет, вовсе нет.

— Но ты закричала, — заметил он.

— От неожиданности. Я знала, что должно произойти, но чувствовала себя очень странно, когда ты проник внутрь. Я думала, что будет очень больно, и испытала шок, когда боль оказалась вовсе не сильной.

— Понятно, — спокойно ответил Алекс.

Мерри облегченно вздохнула и опять уставилась на свои руки, внезапно обнаружив, что ломает их, как нервная старуха. В общем-то, она не удивилась. Конечно, хорошо, что муж не сердится. Но вместе с тем она чувствовала себя чертовски неуютно, сидя у него на коленях голой. Она понимала, что после всех любовных игр, которые они проделывали, смущаться глупо, но эмоции редко бывают логичными. Если честно, она даже перед своей служанкой обычно не сидела голой, не говоря уже о мужчине. Мерри соображала, как бы ей сползти с его колен и забраться под простыню, когда почувствовала, как Алекс нежно гладит ее спину. Ощущение было чрезвычайно приятным.

— Мерри?

— Что? — Она неохотно подняла глаза и обнаружила, что муж улыбается. Его глаза светились каким-то странным светом — она не поняла почему.

— Спасибо тебе.

— За что? — не поняла она.

— За то, что позаботилась о простынях три недели назад, — тихо ответил он, — и за сегодняшнюю ночь.

Мерри пожала плечами и отвела взгляд, уверенная, что ее и без того покрасневшие щеки теперь уж точно стали пунцовыми. Она же ничего не делала — только позволила ему делать то, что он хочет. То есть она поступила как настоящая жена. Правда, ей очень понравилось все, что он делал.

— Я знаю, что мы начали неудачно, но надеюсь, что с сегодняшнего дня все пойдет иначе. Мы можем воспользоваться поездкой в Доннехэд, чтобы лучше узнать друг друга. Ты дашь нам шанс?

Мерри колебалась. Алекс сказал, что не пил спиртного и что, по-видимому, его бессвязная речь и нетвердая походка — результат болезни, подобной той, что свалила его людей. Если так, симптомы у его заболевания весьма своеобразные, но… чего только в жизни не бывает. Честно признаться, было бы хорошо, если бы он оказался прав. Сегодняшняя ночь была очень приятной, и Мерри искренне радовалась тому, что брачная постель, похоже, не будет для нее тяжким испытанием. Кроме того, в течение трех прошедших недель Алекс работал как одержимый. Пока солдаты болели, он один заменял четверых. Уже одно это доказывает, что он не такой, как ее отец и братья. Если он говорит правду и его поведение не является результатом злоупотребления спиртными напитками… Возможно, у нее все же неплохая перспектива. Будет только справедливо, если она даст ему шанс. Встретившись с мужем глазами, Мерри кивнула:

— Да, я дам нам шанс.

Алекс засмеялся, обхватил ее голову ладонями и потянулся, чтобы запечатлеть на ее губах поцелуй. К немалому удивлению Мерри, когда поцелуй стал глубоким, она почувствовала, как к ней возвращается былое возбуждение. Она еще больше удивилась, ощутив под собой наглядное подтверждение того, что возбудилась не только она. Мерри как раз решала вопрос, может ли он еще раз выполнить свой супружеский долг, когда Алекс приподнял ее, повернул лицом к себе и опустил. В результате она села на него верхом, а его отвердевшая плоть оказалась зажатой между их обнаженными телами.

— Еще один раз, — шепнул он и стал покрывать легкими поцелуями ее лицо, шею, плечи, а его руки в это время без устали ласкали ее тело. — Я еще никогда ни к одной женщине не испытывал такого ненасытного голода. Я все время тебя хочу, но сейчас мы можем позволить себе только один раз, чтобы успеть немного поспать перед дальней дорогой.

— Да, — выдохнула Мерри, когда его руки накрыли ее груди. — Еще один раз, и мы будем отдыхать.

— Доброе утро.

Мерри улыбнулась в ответ на приветствие леди Эдды, присевшей на краешек скамьи рядом с ее стулом.

— Доброе утро, миледи. Вы хорошо спали?

— Прекрасно, спасибо, — заверила Эдда и с тревогой посмотрела на бледную физиономию Мерри: — Зато ты, моя дорогая, похоже, вообще не спала. С тобой все в порядке?

— О да. Но спала я действительно плохо. Вероятно, сказалось волнение перед дорогой. — Пробормотав это, Мерри сосредоточила свое внимание на хлебе и сыре, которые она ела до прихода Эдды.

Вовсе не тревога перед путешествием не давали ей уснуть, а ее ненасытный муж. После обещанного «еще одного раза» Мерри на несколько минут заснула, но вскоре его жадные руки и страстные поцелуи разбудили ее вновь. Потом было еще не меньше трех соитий с короткими перерывами на сон. В результате утром она чувствовала себя совершенно измученной. Нет, она вовсе не жаловалась. Она наслаждалась каждой минутой этих потрясающих ласк. Она могла пожаловаться лишь на необходимость вставать и собираться в дорогу. Ну почему нельзя остаться в постели и продолжить столь приятное занятие?

— Значит, ты не заболела?

— Нет, я чувствую себя хорошо, — заверила Мерри и обернулась на звук открывшейся двери.

Тотчас ее губы тронула легкая улыбка — в зал вошел Алекс. Она знала, что он спал ночью не больше, чем она, но, тем не менее, выглядел бодрым и жизнерадостным. Улыбнувшись, он подошел к жене.

— Доброе утро, Эдда, — пробормотал он, не сводя глаз с Мерри, и после короткой паузы добавил: — Люди готовы к отъезду. Ты уже поела?

— А разве ты уже позавтракал? — удивилась Мерри. Алекс успел вымыться, одеться, организовать ванну для крепко спавшей жены и только потом ее разбудил. Она очень торопилась, совсем не нежилась в ванне, как обычно, а быстро вымылась и спустилась вниз. За столом никого не было, и она решила, что Алекс до завтрака решил проведать своих людей.